Не теперь

На то, чтобы убедиться, что ни телефонная, ни радиосвязь не работают, ей потребовались две минуты. За семь она домчалась до зала Совета, попутно приказав доставлять доклады туда и сообщить остальным старейшинам, что она берет на себя аккумуляцию всей информации. Три минуты ушли на безуспешные попытки выйти в общую компьютерную сеть бункера с терминала в зале. Потом Нора поручила скрипторам организовать эстафетную связь от поста, до поста, обыскать генераторную бункера и городскую электростанцию и усилить там охрану. А еще найти и раздать координаторам мегафоны, взять пробы воздуха в бункере и воды в главном резервуаре и привести в зал Совета Джона Миуру. Доклады начали поступать только спустя двадцать минут после взрыва, показавшихся ей бесконечными: — Взрывы произошли одновременно на телефонной станции и интерком-узле, мэм! Оборудование уничтожено. Погибли двое дежурных скрипторов, ранены четверо. Возгорания локализованы. Угрозы прочим объектам нет. — Двери бункера заблокированы, мэм. Старейшина Бэрри и группа техников их вскрывают. Связи с городом пока нет. — Джон Миура мертв, мэм. Предположительно, отравлен. — Старейшина Дюран организовал патрулирование бункера, мэм. — Белый шум на всех наших частотах, мэм. Обнаружить подавители радиосигналов и точно рассчитать их мощность пока не удалось. — Компьютерная сеть поражена вирусом, мэм! Скрипторы Патрик и Нэнси занялись его поиском и ликвидацией. — В генераторной обнаружена неподключенная мина, мэм. Патруль нашел там же тело дежурного скриптора. Убит выстрелом в упор. — Значит, подрывника что-то вспугнуло, — пробормотала Нора. Ее наитие оказалось верным — злоумышленники действительно собирались оставить бункер не только без связи, но и без электричества. Если бы она хотела усилить хаос, непременно сделала бы именно так. Или попыталась бы запустить в вентиляцию какую-нибудь отраву. Эта идея вызывала у нее головокружение. И хорошо, что их враг, скорее всего, ею не воспользовался — он ведь собирался взорвать генератор. Без электричества вентиляция не работает, а без потоков воздуха отравляющий газ — довольно тяжелый, насколько она знала, — распространялся бы слишком медленно и неэффективно. И не будем забывать про возможность отравления воды. — Ты ведь почувствуешь в воздухе газ, верно, милый? — успокаивающе погладила она Псину по голове и с подозрением покосилась на стоящий на столе графин. — Очень надеюсь, что до биооружия Кларенса дело не дойдет. Кто его знает, как распространяются эти микробы? Только какой-нибудь сибирской чумы нам тут не хватало. Нора не возражала бы, если бы кто-то точно так же успокаивающе погладил по голове ее саму. Ей было страшно. Расследование ее отвлекло бы, но пока ее место было именно здесь. Она ведь чертова старейшина. А на месте преступления пусть крутится Шульц. Нора разобралась с приоритетностью рабочих групп и распределила людей, оставшихся без дела, им в подмогу. И только набросала на бумаге все известные ей факты о диверсиях и дополнила их своими комментариями, как воздух разрезал до жути знакомый тоскливый вой сирены. Она с трудом удержала дрожь и успела выпить целый стакан воды, пока не поступил новый рапорт: — Дверь открыта! Старейшина Дюран объявил в Мэксоне красную тревогу, мэм! Личному составу приказано собраться на плацу в полной боевой выкладке для объяснения боевой задачи. — Это выходит за рамки его полномочий! — возмущенно рявкнул Финч, появившись в дверях. Выглядел он так, словно только что вскочил с кровати: обычно чисто выбритые щеки темнели щетиной, под глазами лежали круги, а застежки на плаще были скреплены криво. — Передать это высшему паладину Додсону? — озадаченно моргнул оруженосец. — Пригласи высшего паладина сюда. Вместе со старейшиной. И поторопи их. Скажи — прежде, чем отдать солдатам окончательный приказ, необходимо его обсудить, — распорядилась Нора. А когда парень убежал, повернулась к Финчу: — Дюран все делает правильно: кто знает, чего нам ждать еще? Но боевую задачу и вправду лучше сформулировать всем вместе. Где вас черти носили, Дэррен? Вы что — чемоданы собирали? — Только давайте без хамства, — побагровел тот и уселся на свое место, раздраженно сдвинув со стола приготовленную стопку бумаги. Его пухлые руки заметно дрожали. — Нужно написать обращение к личному составу, — она решила проигнорировать и его гнев, и его страх. — Так только вы умеете: красиво, убедительно и без фактов. Угрозы нападения не зафиксировано, характер взрывов выясняется и всякое такое. Надеюсь, Фрэнк действительно все выяснит. Вот, прочитайте это и начинайте думать. Нам нужно срочно прекратить в городе панику. Боюсь представить, что там творится. Зачитаем ваш текст перед личным составом прямо на построении. Финч открыл рот явно для того, чтобы возразить, но в этот момент в зал стремительно вошел Бэрри: почему-то разящий дезинфектантом, выпачканный машинной смазкой и злой, как смертекогт. На его груди болтался медицинский респиратор, а руки были затянуты в перчатки. Он посмотрел на Нору и бросил отрывисто: — Кларенс исчез. — Голос у Дугласа был сиплым, будто он успел его сорвать. — Наблюдатель говорит — вышел из своей комнаты в два ночи. А на КПП сменился караул, и освободившуюся охрану в этой суматохе не найти. Финч стиснул челюсти, но промолчал и уставился в листок бумаги. Его одутловатое, гладкое лицо пробороздили резкие морщины. Кажется, он был по-настоящему сражен. — Что, думали, что Джеймс — ваш союзник? — не удержалась Нора от язвительного вопроса. — Неужели торговля оружием — тоже его идея? Старейшина побледнел и поправил ворот плаща, будто тот его душил. — А, так вот, чем вы сейчас занимались? — она усмехнулась. — Пытались связаться с друзьями из НКР? — Надеюсь, вы не работали с Кларенсом на Анклав вместе, Дэррен? — зловеще спросил Бэрри, оставаясь стоять посреди зала. — Нет! — Финч хлопнул ладонью по столу. Вместо того, чтобы продемонстрировать решительность, жест опять выдал его страх. — Я ни о чем таком не знаю. Предлагаю обсудить это позже. Мы на одной стороне, Дуглас! И сейчас нет времени на глупые обвинения. Тот с сомнением кивнул: — Постарайтесь доказать свою верность Братству, Дэррен. Пока против вас фактов больше, чем за. Но вы правы, сейчас не время. — А потом снова повернулся к Норе: — Тебе сообщили про Миуру? Теперь отыскать схемы «глушилок» будет сложнее. — Здесь есть детекторы радиосигналов? — спросила она, отметив, как поспешно Финч ухватился за карандаш и бумагу. — В моем пип-бое имеется локатор, но его нужно отстроить на нужные диапазоны. Дуглас натянул респиратор, подошел поближе и протянул руку. Нора нахмурилась, передала ему прибор, но вопрос задать не успела, Бэрри ее перебил: — Детекторы есть, но их всего два. И я сомневаюсь, что источник помех находится в бункере. У «глушилки», которая работает на десятке разных частот, должны быть не менее десяти антенн, хороший источник питания и внушительные габариты. Так что, скорее всего, их несколько, по частоте на каждую. И они разбросаны где-нибудь в радиусе от пятнадцати до двадцати миль. На месте Кларенса, я бы так и сделал. Скрипторы скоро займутся поиском. Ты в курсе, что наш коротковолновый передатчик и антенна тоже уничтожены? — спросил он, ковыряясь в настройках. — Мы остались без дальней связи. Но техники сейчас подбирают не заглушенные частоты, и УКВ-рации скоро заработают. — Сколько на это уйдет? — спросила она с надеждой. — На подбор — максимум полчаса. Еще час, чтобы перенастроить рации офицерского состава и приемники винтокрылов и объяснить солдатам, как переключаться на резервную волну. Дальнюю радиосвязь восстановим через две недели. С телефонной придется повозиться подольше, но как только заново построим антенну, это станет не так критично. — Старейшина Бэрри! — в зал вбежал очередной оруженосец. — Доктор Брайан передает, что в баллоне был нейротоксин, а не возбудитель болезни. Он сказал, вас должно было парализовать на день. Тот с заметным облегчением кивнул и стащил респиратор: — Понял. Спасибо, можешь идти. — Так ты подозревал, что болен? — ахнула Нора. — Из-за этого ты сипишь? Наглотался газа? Дуглас кивнул и сел за стол: — Баллон был в моей комнате под кроватью. Сработал за минуту до взрывов. Видимо, Кларенс собирался вывести меня из строя — кроме него самого, меня и Миуры здесь не было инженеров, и с дверью провозились бы куда дольше — наверное, несколько часов. Теперь Нора отчетливо рассмотрела, что на его лбу блестит испарина, зрачки расширены, а грудь вздымается слишком часто. И спросила встревоженно: — Как ты себя чувствуешь? Бэрри криво усмехнулся, не отрываясь от экранчика с настройками: — Сносно. Мне повезло, что я не спал и услышал хлопок. Успел выбежать. Нора опять не смогла усидеть на месте и принялась расхаживать по залу: — Значит, нескольких часов для чего-то было достаточно. Вся эта суматоха дала им фору! Ты отправил людей на аэродром? — Разумеется. Жду доклада. Держи. Он отдал ей пип-бой, и тот немедленно запищал, фиксируя источник радиосигнала. Нора удивленно вскинула брови. Сигнал был таким интенсивным, что выходить из зала не имело смысла. Она прошлась вдоль стен, но звук оставался неизменным, как будто искомый радиосигнал перемещался вместе с ней. — Черт подери! — ахнула она, пораженная догадкой, стащила с себя плащ и хорошенько его встряхнула. Из-за лацкана на пол вывалился крошечный микрофон. Нора застыла, резко втянув носом воздух и борясь с нахлынувшей от предчувствия катастрофы паникой. Подобрал и осмотрел его Бэрри. — Это не наша работа, — мрачно покачал он головой и подтвердил ее худшие опасения. — Слишком миниатюрный. На микросхемах, как приборы Института... — И Анклава, — закончила Нора и судорожно схватила со стола стакан воды. — Дьявольщина! Как давно на мне висит эта штука, и как она туда попала? — Плащ тебе вернули вчера утром, — напомнил Бэрри, быстро развинчивая микрофончик выуженным из кармана мультитулом. Она снова начала мерить шагами зал, покадрово вспоминая вчерашний день, а потом ошеломленно подняла голову: — Скриптор Элиза! Она нарочно пролила на меня чай и принялась отряхивать плащ. Больше ко мне настолько близко никто не подходил, а спала я в одежде. — Элиза? — переспросил Бэрри недоверчиво. — Не может быть! Мы работаем вместе уже три года, она никогда не давала повода... — Он замолчал, по его лицу пробежала тень. — Может, его принесли уже с «жучком»? — Нора в это не верила, но была обязана проговорить вслух все версии. Дуглас поджал губы и преувеличенно внимательно посмотрел на вытащенную из разобранного микрофона крохотную батарейку: — Обмундирование тебе доставили Кевин и Пит. В то, что агенты — они оба, я верю еще меньше. — Элиза — это та хорошенькая секретарша-медичка, которая всюду тебя сопровождала? — вмешался Финч, задумчиво за ними наблюдавший. Он уже оправился от шока, и его голос снова звучал довольно высокомерно. — Ты спал с ней, не так ли? — Гнев в глазах Дугласа заставил его быстро добавить: — В последнее время она ходила с грустным лицом. Интересно, почему? Ах, на какую только месть не способна отвергнутая женщина... Кстати, где она сейчас? Бэрри скрипнул зубами, широкими шагами пересек зал и хрипло рявкнул в коридор: — Найдите скриптора Элизу! Немедленно! Нора с мучительной гримасой потерла виски: — Что они успели услышать? Компьютерный вирус, обыски, результаты теста на наркотики, допрос Миуры, разговоры с Финчем и Дюраном... — А потом почувствовала, как ослабели ее ноги, схватилась за край стола подняла на Бэрри взгляд, полный ужаса: — Пароль, Дуглас! Данс назвал мне пароль для пропуска к «Придвену»! — Плохо, — согласился тот мрачно. — Они могут протащить на борт биобомбу Кларенса. Вряд ли она действует мгновенно, но еще пара часов — и шанс захватить дирижабль у них появится. — О господи, — Нора стиснула ладонями голову, а потом панически дернула себя за волосы. — Телепорт. Я совсем про него забыла. На «Придвене» перед моим отлетом начали устанавливать телепорт! Всю техническую документацию по нему мы со Стурджесом еще год назад показали Квинлану и Инграм, а те переправили ее Кларенсу и Миуре. — Значит, схемы давно у Анклава, — кивнул Бэрри напряженно. — А у них, в отличие от нас, есть все необходимые ресурсы. Они могли его построить. И, узнав сигнатуру гейта «Придвена»... То, что мы оба об этом забыли — просто непростительно. Мне ведь докладывали! — зло прохрипел он, сжав кулаки. — Телепорт?! — Финч наоборот сорвался на визг. — И Кларенс тоже об этом знал? Какого черта вы не сказали об этом Совету? Нора беспомощно пожала плечами, налила себе новый стакан воды и, стуча о край зубами, выпила. Сперва она не хотела делиться тактически важной информацией с враждебно настроенными старейшинами, а потом мысль об этом просто не пришла ей в голову. Она обязана была предупредить Данса, и к черту Шульца с его играми! И теперь ей нести ответственность не только за «Придвен», но и за Мэксон. Ядовитый холод дополз по жилам до самого сердца. Он отнимал рассудок, требовал метаться, кричать — делать хоть что-нибудь! Однако Нора успела задавить желание немедленно запрыгнуть в винтокрыл и помчаться навстречу дирижаблю. Остатки разума говорили, что время упущено, предупреждение уже запоздало. В лучшем случае она просто присоединится к бою, в худшем ее подобьют еще на подлете. В одиночку «Придвен» не спасти — для этого нужен десант солдат в силовой броне. — «Придвен» большой, — пробормотала она с отчаянием. — Он полон отличных солдат, каждый вход и выход охраняется — я лично устраивала учения по обороне! Захватить судно с разбега не получится, даже если всех застанут врасплох... Нора замолчала, справляясь с новым приступом удушья. Подкрепление должно успеть. Обязано! А значит пока все, что она может себе позволить: сидеть, бороться с паникой и, ломая пальцы, ждать союзников. Она пыталась убедить саму себя, едва ли слыша, о чем переговариваются Дуглас и Финч. В ее голове, будто всаженный в череп нож, была лишь одна мысль: Данс сейчас лицом к лицу со смертельной опасностью. И это полностью ее вина. Когда в зал вбежал очередной посыльный Бэрри, Нора снова включила внимание. Запыхавшийся скриптор доложил, что Кларенс и несколько верных ему паладинов два часа назад отбыли на трех винтокрылах в неизвестном направлении. И пустой стакан заплясал в ее руке, а сквозь стиснутые зубы вырвался стон. Каждая клетка тела болела, каждая мысль кровоточила. Она громадным усилием воли заставила себя сидеть прямо и хотя бы делать вид, будто слушает зачитывающего черновик текста Финча. Вскоре к ним за столом присоединились Дюран и Алекс Додсон, уже успевшие нацепить силовую броню, и Бэрри кратко, но исчерпывающе обрисовал им ситуацию. — Кларенс! — потрясенно покачал головой Дюран. — Я подозревал, что он подлый манипулятор, но предательство... Значит, нам стоит ждать худшего. Этот сукин сын всегда был слишком хитрым. — Мы обстреляем «Придвен», — по контрасту с сотрясаемой лихорадкой Норой высший паладин казался деловитым и абсолютно спокойным. Он говорил с каким-то даже удовольствием, будто получил, наконец, возможность сказать то, о чем давно мечтал. — Несколько одновременных залпов из «Толстяков» с винтокрылов — и баллон не выдержит. Наверняка завяжется воздушный бой, но хотя бы трех прорвавшихся машин должно быть достаточно — мы знаем, куда именно нужно бить. Предлагаю также объявить зону свободного огня в одиннадцати милях от Мэксона и атаковать всех, кто будет двигаться по направлению к городу. Надеюсь, времени на подготовку рубежей обороны нам хватит. — Что? Нет! — Нора очнулась и бешено стукнула стаканом по столу. — Вы совсем рехнулись? «Придвен» нужно захватить, а не обстреливать! Там же наши люди! — Оставьте разработку военной стратегии тем, кто в этом разбирается, — отрезал Финч, отложив исписанный листок. — Если Анклав перебросил свои войска на борт, ваши люди наверняка уже погибли. Она задохнулась от ярости и вскочила на ноги: — Не затыкайте мне рот! Кто тут разбирается в военной стратегии? Гребанные теоретики! Вы же лет тридцать не видели настоящих стычек: и в Мохаве позорно слились, и от НКР по морде получили — все пряталась да выжидали невесть чего. А Восточное Братство все это время воевало — и разгромило Анклав! Мои люди — настоящие солдаты, не то, что вы! Темно-коричневое, резко очерченное лицо Додсона тоже исказилось гневом: — Послушайте, милочка... — Для вас я — старейшина Марш! — грубо перебила она. В ушах стучала кровь, кости прогрызал страх, и на дипломатию попросту не было сил. — Я не позволю вам убить моих людей. Если вы не даете «Придвену» шанса — как смеете называть себя Братством? Чем вы тогда лучше Анклава?! — Возьмите себя в руки, — неприязненно посоветовал ей Дюран. Он был бледен, его правое веко заметно подергивалось. — И включите голову. О том, насколько опасен «Придвен», вы знаете. А теперь представьте эту мощь в руках врага! Мы не можем дать им такое преимущество. — Если бы у нас были зенитные орудия, схему которых вы нам так и не предоставили... — начал Финч ядовито. — Но мы не будем это сейчас обсуждать. Город в опасности, и мы обязаны его защитить — любой ценой! Предлагаю ставить вопрос на голосование и переходить к действию. Додсон мечтал уничтожить «Придвен», оба старейшины отдались во власть паники, а у нее закончились слова, мысли и воздух. Легкие терзало от невозможности сделать вдох, к горлу подступали рыдания, и Нора посмотрела на Бэрри. Ее глаза и умоляли, и требовали враз. Дуглас, не изменившись в лице, сказал негромко: — Коллеги, напоминаю, для начала нам нужно разобраться со связью. Кроме того, предлагаю не торопиться с атакой. Лишиться боевого дирижабля только потому, что у нас сдали нервы — непростительное расточительство. Мы можем связаться с «Придвеном» по рации на подлете. Вполне вероятно, что экипаж дирижабля все еще борется или и вовсе решил проблему. Да, все мы знаем, насколько умен Кларенс и как силен Анклав. Но и старейшину Данса не будем недооценивать. Он не раз демонстрировал осторожность и предусмотрительность. Факт, что он ввел пароль допуска, уже говорит в его пользу. — Он раскашлялся, отпил воды и продолжил невозмутимо: — Так что, вы, Дэррен, совершенно правильно заметили: «Если Анклав перебросил свои войска на борт». — Он выделил голосом слово «если». — Сценарий Кларенса может не сработать или сработать не так, как планировалось. В конце концов, здесь ему тоже не все удалось. И только когда на наш вызов не ответят ни старейшина Данс, ни пилот-капитан Келс, ни прокторы Тиган, Квинлан или Инграм — начнем обстрел. Нора опустилась на стул. В словах Бэрри был резон. Это было лучшее, что они могли предпринять. Вряд ли все старшие офицеры погибли одновременно. — Рискованно, — протянул Додсон задумчиво и продолжил, даже не пытаясь скрыть разочарование: — Но вы правы, потерять очередной дирижабль было бы действительно расточительно. — Голосуем? — деловито спросил Дюран. — Кто за предложение старейшины Бэрри? Все трое старейшин подняли руки. Нора сглотнула и подняла свою, ставшую вдруг неподъемно тяжелой и чужой. И почему ей казалось, что она отнимает у «Придвена» шанс, а не дает его? Но Данс непременно что-нибудь придумает! Он справится! Потому что, если нет... Эта мысль оледенила висок приставленным дулом пистолета. — Я сейчас, — хрипло сказала она, быстро вышла из зала и скрылась в ближайшем туалете. Нора плескала в лицо ледяной водой до тех пор, пока от холода не онемели щеки, а к мозгу не вернулась способность соображать. — Не смей хоронить их раньше времени! — сурово приказала она себе. — И не раскисай. Только не теперь. Нора вернулась обратно и села за стол. Бэрри бросил на нее испытующий взгляд, и она благодарно улыбнулась в ответ. Собственная улыбка показалась ей попыткой безногого калеки сделать шаг по старой привычке. Только уж лучше это, чем бессмысленная истерика. Она подключилась к обсуждению планов атаки и обороны, строжайше запретив себе думать, что они говорят о ее корабле. Было решено, что дюжина винтокрылов с пятью солдатами в каждом пойдут на максимальной высоте и скорости, чтобы затруднить обстрел с земли. Резерв из еще двадцати машин с штурмовой группой на борту будет держаться вне зоны видимости и придет на помощь только при необходимости десантирования или прямой угрозе городу. Поведет эскадрилью высший паладин. Он же и свяжется с «Придвеном». Бэрри напомнил ему о старой доброй морзянке: если «глушилка» подавила эфир дирижабля, старейшину или старших офицеров можно будет пригласить на свободную радиочастоту сигналами прожектора. И если по рации ответит незнакомый голос, Додсон отдаст приказ стрелять по баллону. Нора сомневалась, что высший паладин пойдет против Совета, как бы ему ни хотелось устроить войну с почему-то ненавидимым им востоком. Но все равно настояла, чтобы он вызывал дирижабль по общему для эскадрильи каналу. И предложила высадить на борт разведотряд с ней самой во главе: «Придвен» может хранить молчание потому, что в пылу боя экипаж не заметил винтокрылы из Мэксона или оказался отрезанным от радиорубки. — Я проведу отряд техническими люками и стану гарантией, что по нам не откроют огонь свои. Если убедимся, что дирижабль уже захвачен, или попадем в окружение — успеем сообщить вам по рации. И вот тогда вы обстреляете «Придвен», — завершила она. Нора видела, насколько эта идея не понравилась Дугласу. Он, как и она, чувствовал, что это попахивает самоубийством. Но все равно проголосовал «за». — Вот теперь мы готовы встретиться с солдатами. — Бэрри кивнул на листок Финча: — Сперва их успокоит Дэррен. Потом я скажу несколько слов о расследовании, начатом рыцарем Шульцем. Затем вы, Гарсия, расскажете о предстоящей операции. А закончить должна старейшина Марш. Она объяснит, что мы воюем не с Восточным Братством, а с Анклавом. Из ее уст это будет звучать более убедительно. Нора кивнула. А на выходе из зала поймала Дугласа за рукав и тихо сказала: — Спасибо. Он бросил на нее хмурый взгляд: — Надеюсь, ты не вообразила, будто я отговорил их от глупости из-за тебя? Перестань думать о ерунде и сосредоточься на своей речи. Не наговори лишнего, прошу. Наш договор уже в силе. — Бэрри раскашлялся и дернул плечом, освобождаясь. — Меня ждет Шульц. Иди. Я вас догоню. Плац выполнял в Мэксоне функцию главной площади. Он был немаленьким — ничуть не меньше, чем во внутреннем дворе Цитадели. В резком свете прожекторов Нора убедилась, как много народа может уместиться на этом покрытом бетонными плитами квадрате. Ей показалось, что сюда пришел весь город. Паладины и рыцари, одетые в броню и вооруженные, выстроились тесными шеренгами и терпеливо ожидали указаний руководства. Задние ряды заняли оруженосцы, сливаясь с чуть менее организованной массой скрипторов, которые разместилась вокруг плаца. Она разглядела в толпе даже послушников, каким-то чудом улизнувших посреди ночи из казарм. Сердце тут же защемило, но Нора немедленно себе напомнила, что Данс ни за что не взял бы на борт детей — он ведь летел в Калифорнию с весьма серьезными намерениями. — Братья и сестры! — Финч не стал терять времени на реверансы и представления. — За долгую историю Братства Стали мы впервые столкнулись с таким явлением, как предательство. Враги взорвали в бункере несколько важных объектов, дверь оказалась заблокированной. Но благодаря предусмотрительности и профессионализму кризисной команды мы вышли из трудной ситуации с минимальными потерями. Он сжато пересказал известные Норе факты, не называя имен и почти не конкретизируя. Сумел мягко обойти реальный ущерб и подать действия рабочих групп, как героические и исключительно эффективные. В этом пункте она была с ним согласна. А от последней фразы ей захотелось рассмеяться — настолько она оказалась знакомой: — Мы выдержали это испытание, а значит справимся и со всеми остальными! Семена победы уже посеяны! Бэрри пока не подошел, и слово взял Дюран. Он оказался более многословен и менее информативен. Его речь густо пересыпали лозунги, которые были порядком затасканными уже в ее время. Он апеллировал к избранности и гордости, к силе и мужеству. Говорил о высокой миссии и чести. Выходило складно и красиво, только Нора поняла, что иммунитет к чугунной патетике Братства у нее так и не выработался. При всей своей красоте и возвышенности эти слова набили ей такую оскомину, что Норе захотелось отобрать у Гарсии микрофон и попросить обитателей Мэксона вымыть уши с мылом. Но больше всего ее бесило, что публика слушала Дюрана абсолютно серьезно. Нора вспомнила, как ругалась из-за этого с Дансом, и тот искренне не понимал, почему она сердится. Тогда все самое лучшее, справедливое и передовое для него — как и для этих людей сейчас — было связанно с солдафонскими картонными истинами. Ни он, ни они даже не подозревали, что правду можно выражать как-то по-другому. Когда Дюран перешел непосредственно к тактике, Нора с облегчением выдохнула. Но описанию операции он уделил всего лишь несколько фраз, а потом закончил все так же пафосно — слегка измененным клише, которое насчитывало по меньшей мере триста лет: — Будь всем, чем ты можешь быть! Служи Братству Стали! После этих слов из-за их спин на подиум тенью проскользнул Бэрри. Он успел умыться и побриться и снова выглядел лощеным, словно сошел с глянцевой обложки. Дуглас взял микрофон, обвел собравшихся долгим взглядом и начал с заметной хрипотцой: — У нас есть главный подозреваемый. И это старейшина Джеймс Кларенс. Мы со старейшиной Марш и рыцарем Шульцем связываем предыдущие преступления с его именем. На площади воцарилась молчание. И Нора поняла, что дело было даже не в шокирующей новости, а в контрасте с только что отзвучавшим пафосом и в манере Бэрри. Он подал информацию прямо в лоб, будто пулю из пистолета. Гул тысячи голосов прокатился только тогда, когда смысл слов добрался до мозга. Дуглас дал толпе пошуметь, а потом поднял руку, призывая к тишине: — Мы выяснили, что злоумышленник не действовал в одиночку: с ним сотрудничали более десятка людей. А добровольно или по принуждению, это мы узнаем очень скоро. Два возможных пособника врага задержаны, их уже допрашивают. Главное, что нам стало известно: все следы ведут в Анклав. Нити заговора плелись несколько лет. Поднявшийся шум снова заставил его замолчать. Но Нора успела заметить, что Бэрри воспользовался этой паузой, чтобы перевести дух. Говорить долго ему было все-таки трудно. Но он продолжил: — Я разделяю ваше негодование. Нас не просто ударили в спину. Внутренний саботаж — это вызов нашему единству и оскорбление наших ценностей. Наверняка многих сейчас мучает вопрос: как это могло произойти? Я попробую ответить. — Он опять помолчал, пристально глядя на солдат. — Наша сила в том, что мы — семья. Мы привыкли безоговорочно доверять друг другу. Но мы изолировались от остального мира, и из-за этого враги смогли нас обмануть. Кого-то из наших братьев и сестер запугали. Кто-то помогал врагу в своих корыстных интересах. И всеми этими людьми воспользовались коварные манипуляторы Анклава. — Новая пауза. А потом его лицо утратило привычную холодность, глаза гневно сверкнули, а голос окреп: — Они манипулировали нами из-за ненависти! А ненависть рождается от страха. Нас считают слишком сильными — а потому подлежащими уничтожению. Но судьба Братства Стали по-прежнему в наших руках! Мы ответим врагу так, что никто в этом мире больше не рискнет попробовать нас на зуб! Мы продемонстрируем нашу правду всем и каждому! Окончание фразы утонуло в восторженном реве. Кричали и страстно потрясали руками все — от закованных в поцарапанную силовую броню паладинов до юных послушников. Норе и самой захотелось зааплодировать — такой огонь пробежал по ее жилам. Она не могла снова не восхититься Бэрри — в его исполнении лозунги не были бравадой. Они стали инструментом, и он, в отличии от двух других старейшин, виртуозно им пользовался. Успев, к тому же, закинуть сразу две удочки на дальнейшие перспективы. Теперь она знала, каких слов ждал от нее Дуглас. — Друзья мои! — начала она с подъемом, забрав микрофон из его рук. — Вы уже поняли, что мы идем воевать не с «Придвеном» и не с братьями и сестрами, а с коварным врагом. С Анклавом! Анклав разжег подозрения против ваших братьев по духу и стали — Восточного Братства. Анклав посеял рознь между нами. Именно он хотел стравить нас между собой. И он почти преуспел! — Она, как Бэрри, замолчала, давая слушателям время осмыслить ее слова. А потом продолжила: — Наш старый враг никогда не дремал. Он думал лишь о том, как взять реванш. Так давайте надерем зад этой твари! Ведь у нас есть те, кто видит дальше своего носа! Ad victoriam! — Ad victoriam! — слитно подхватила тысяча глоток, и в воздух взлетели сжатые кулаки. Бэрри бросил на Нору ироничный взгляд, но она успела заметить, как кисло поморщился Финч и сжал челюсти Дюран. Тем временем, микрофон взял высший паладин. — Штурмовые группы — по машинам! — скомандовал он зычно. — Офицерам остаться здесь для разъяснения тактики. Остальные могут быть свободны. Мы вернемся с победой! Плац взорвался новыми воодушевленными криками, а потом пришел в движение, выполняя приказ Додсона. Нора повернулась к Бэрри, чтобы спросить о Шульце и его пленниках, но Псина рядом с ней заволновался, закрутил головой, радостно забил хвостом и громко гавкнул. А потом она услышала звонкий, до темноты в глазах любимый и совершенно неуместный здесь голос: — Мама!