Не теперь

На совет они все-таки опоздали. Дюран посмотрел на них крайне неодобрительно, но промолчал. Бэрри же выглядел подчеркнуто отстраненным, словно намекал, что оставил свои личные симпатии за дверьми Зала Совета. Оно и понятно — речь зашла о распределении захваченных ресурсов. — Тридцать процентов, — отрезал Данс категорично. — Основную работу сделали мои люди. Мы обнаружили базу Анклава. Мы уничтожили большую часть бойцов. И тридцать процентов — очень щедро, учитывая, как вы обошлись с нашим послом. — Не стоит мешать дела и личные отношения, Ричард, — сердито сказал Дюран. — Мы сделали ее старейшиной, инцидент исчерпан. — Исчерпан? А попытка отравления, а подосланный в палату убийца? — напомнила Нора. Раз уж ее жизнь стала предметом торга, она решила выжать из этого по максимуму. Хотя была вынуждена признать, что Данс в который раз ее удивил. — А наркотик, который мне вводили? Мы ведь не хотим сделать это достоянием общественности? Со всеми грязными подробностями? Западное Братство пока еще может сохранить лицо. Но с каждым падшим старейшиной это все труднее. — Вы не посмеете! — Голос Дюрана вовсе не звучал убежденно. — Чему меня научила Калифорния, так это нечестным приемам, — мрачно усмехнулась Нора. — Я тоже считаю, что тридцать процентов — это довольно щедро. Без меня, «Придвена» и Данса у вас не было бы и этого. — Сорок, — Бэрри невозмутимо постучал карандашом по столу. — Личные обиды и амбиции здесь действительно неуместны, мы все еще одна организация. А восточное побережье и так достаточно щедро на ресурсы. — Тридцать, — отозвалась Нора не менее хладнокровно. — Тебе ведь знакомо понятие «справедливость»? Бэрри бросил на нее задумчивый взгляд, и ей стало понятно, что этот бой он сдаст, чтобы выгадать на следующем. Так и вышло. После трех часов дотошного и нудного дележа добычи Дуглас сказал: — А теперь пришло время подумать о довыборах. Это стабилизирует Братство, так что, предлагаю не тянуть и пополнить Совет уже сегодня. Скажем, в три часа дня. Простые, в общем-то, слова прозвучали веско и многозначительно. Нора и Дюран переглянулись. Они прекрасно поняли, что дело шло к звездному часу Бэрри. И чуть позже, когда они с Дансом снова оказались наедине в ее комнате, Нора объяснила это и ему. — Верховный старейшина? — недоверчиво переспросил тот. — Ты серьезно? — Да. Это приведет к глобальным реформам. Дуглас намерен сделать Братство более открытым, он хочет вывести его из стазиса, заставить развиваться. Разве не это пытаемся делать и мы с тобой? К тому же, Бэрри пообещал, что Восточное Братство сможет выбирать свой собственный идеологический курс. Общими у нас останутся только ресурсы. И Устав — откорректированный и дополненный. Данс с сомнением покачал головой: — И ты ему веришь? Нора пожала плечами: — Я ведь летела сюда именно за этим. Какой смысл отказываться от шанса? И ты прекрасно видишь, что Братство нуждается в переменах. Правда, для запада эти перемены означают войну. Бэрри подумывает об экспансии. — Война действительно пойдет им на пользу, — вздохнул Данс. — База Далса это показала. Наши солдаты действовали более эффективно. Нора грустно улыбнулась. Ну, разумеется. Данс был солдатом до мозга костей, идея экспансии его нисколько не пугала. Скорее наоборот — воодушевляла. — Значит, нужно сделать так, чтобы в Совет попали правильные люди, — сказала она. — Обещания обещаниями, но постоянный представитель здесь нам просто необходим. И для продвижения наших интересов, и для мониторинга обстановки. Мы должны выдвинуть по два кандидата от тебя и от меня. У нас с тобой два голоса, и при четырех старейшинах это неплохие шансы на победу. Один из наших кандидатов обязан непременно войти в Совет. А три остальных вполне могут быть техническими. Но у меня нет идей, на кого ставить. — Нора встала и принялась расхаживать по комнате взад и вперед, размышляя вслух. — Келс мгновенно очаруется идеями Бэрри и тут же думать забудет про восток. К тому же, наш путь ему никогда не нравился. Уэйс слишком молод и горяч. Бэрри использует его энтузиазм и начнет вертеть парнем, как хочет. Квинлан? Он так хочет власти, что ее опасно ему доверять — получим Финча номер два... Инграм и Тиган — хорошие люди, но слишком уж пассивные. К тому же, мы не хотелось бы их разлучать. Может быть, Хэйлин? У нее есть и стержень, и сильная воля. Но мне так жалко с ней расставаться! На «Придвене» она на своем месте. — Я знаю, кто нам подойдет, — внезапно хмыкнул Данс. — Паладин Варгас. — Варгас? — повторила Нора машинально. Это имя было ей хорошо знакомо, тем удивительнее было его услышать сейчас. — Но... Разве он не стал старейшиной, а потом не погиб? — Старейшина Варгас действительно погиб. Это его вдова, Мари. Она много лет числилась пропавшей без вести, а сейчас вернулась. И принесла нам внушительный козырь: секретное оружие. Тебе придется ее уговорить. Думаю, это будет непросто. — Он поднялся со стула: — Летим на «Придвен». Я вас познакомлю. Уверен, вы найдете общий язык. Паладин Варгас оказалась бледнокожей рослой женщиной немногим младше нее. На ее левом предплечье подмигивал зеленым огоньком пип-бой три тысячи, стандартная модель для содружества Колумбия, насколько знала Нора. Варгас носила совершенно немыслимую для постъядерного общества прическу: распущенные волосы длиной почти до талии. На ее бедре красовался изогнутый китайский меч, и правая рука лежала на рукояти так, словно они были единым целым. Паладин сдержано, ужасно старомодно поклонилась, увидев Нору, а потом ее глаза пораженно расширились: — Псина?! Это ты, дружище? Пес, встретивший Нору у входа в Лост-Хиллз и увязавшийся на «Придвен», бешено забил хвостом в ответ и кинулся ей навстречу, радостно гавкнув. Паладин Варгас упала на колени, нежно обняла его за шею и прижалась лбом к его голове. По ее щекам покатились слезы. — Милый мой пес, это правда ты? Ты вернулся ко мне из Токоё но Куни? Псина прижал уши, заскулил, лизнул ей лицо, а потом оглянулся на Нору, которая следила за встречей с огромным изумлением. — Вы знакомы? — Знакомы? — Варгас рассмеялась сквозь слезы. — Мы были неразлучны почти десять лет. И я собственными руками закопала его труп и поставила на могиле камень... По спине Норы пробежал мороз. Она подумала бы, что эта женщина — сумасшедшая, если бы не поведение Псины. Он ластился к ней, виновато поскуливая и бросая грустные взгляды на Нору. — Ничего не понимаю, — пробормотала она растерянно. — Я тоже. — Варгас поднялась с колен и утерла слезы. — Прошу меня простить, старейшина. Кажется, нам надо о многом поговорить. — Матушка Мерфи упоминала, что Псине придется делать выбор... — произнес вдруг Данс. Голос его звучал немного странно. — Ты же знаешь, ее порой трудно понять. Она сказала: «Псина выберет героя. Снова и снова». — С каких это пор ты общаешься с Матушкой Мерфи? — Нора переместила удивленный взгляд на него. — Я... волновался за тебя. А ты как-то говорила, что у нее есть дар предвидения, — пряча глаза пробормотал тот. Нора рассмеялась: — Скажи еще, что поторопиться затеять весь этот сыр-бор предложила тебе она! Но смех оборвался под его серьезным взглядом. Данс криво усмехнулся: — Знаешь, после сыворотки Кэботов я пересмотрел свои представления о невероятном. — Кстати о невероятном, мне тоже есть, что рассказать, — напомнила о себе паладин Варгас. — Но, наверное, лучше делать это не посреди коридора? Они уселись за столом в комнате Данса. Псина, закрыв глаза, положил морду на колени Варгас, и Нору кольнула непрошенная ревность. Псина выбрал ее хозяйкой, будучи взрослой, но довольно молодой собакой. Насколько она могла судить по его зубам, ему тогда исполнилось года три. И это никак не сходилось со словами Мари о десяти годах вместе, даже если не обращать внимание на упоминание его смерти. Но иногда Нора и сама ловила себя на мысли, что Псина слишком умен для простой собаки. Вот и сейчас он снова покосился на нее, слабо вильнул хвостом и печально вздохнул. И Нора поняла: кем бы он ни был — синтом, плодом чьих-то непонятных экспериментов или и вовсе потусторонним духом, ей это совершенно неважно. Она просто любила его и хотела, чтобы Псина был счастлив. И если он решит уйти с Варгас, то что ж. Так тому и быть. Но она будет по нему скучать. Очень. Паладин Уэйс лично принес им кофейник, источающий дивный аромат, а потом замялся в дверях, и она разрешила ему остаться. Как только он уселся, в дверь постучала Хэйлин. Нора радостно ее обняла и тоже не смогла отказать в информации, пригласив за стол и ее. Пока Кодсворт, снова принявший на себя обязанности дворецкого, степенно разливал всем гостям горячий кофе и раскладывал по тарелкам крекеры, Нора незаметно разглядывала паладина Варгас. Ее рука привычно лежала на голове Псины, а вид был отрешенным, будто она находилась где-то далеко, наедине со своими мыслями. Нора не выдержала и заговорила сама: — Я поняла, кто ты. Та девушка из Убежища, которая дала отличнейшего леща Анклаву десять лет назад. Кстати, со мной можно на «ты» и по имени. Мари Варгас мимолетно улыбнулась и кивнула, принимая и догадку, и предложение. — Ну да. А потом я дезертировала. — Из-за смерти мужа? Точнее, из-за его убийства? Мари опустила глаза: — Не только. У меня было сразу несколько причин уйти, и смерть Рикардо поставила окончательную точку в наших с Братством отношениях. Ее лицо снова похолодело и замкнулось. Нора поняла, что на эту тему паладин распространятся не желает, и спросила, пристально глядя на нее поверх своей кружки: — Так почему же ты вернулась? — Потому что мне не все равно, — пожала та плечами. — Как и тебе. Вы умудрились исполнить мою мечту — устранили от власти Изгоев. Так что, теперь я могу вам кое-что предложить. Но только вам двоим. — Варгас покосилась на Хэйлин и Уэйса. — Мы доверяем этим людям безраздельно, — кивнула Нора. — Говори смело. Она сделала паузу, отпив кофе, и начала спокойно: — Речь о технологии дзетян. Так уж вышло, что за шесть лет я невольно стала довольно крупным специалистом в этой области. Дело в том, что я жила на их корабле. Меня похитили почти сразу после того, как мы захватили очиститель воды на Мемориале Джефферсона. Но я нашла союзников, вместе мы перебили инопланетян и захватили их судно. А спустя некоторое время, после того, как мы с сыном ушли из Цитадели, я попросила там убежища. Мы провели эти годы в космосе. От изумления Нора забыла, как дышать. Видимо, не она одна — в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь приглушенным гулом двигателя. А потом Мари Варгас рассказала им о своем путешествии по Солнечной системе, об изучении технологий, о том, что изредка ей все же приходилось спускаться на Землю — за продуктами, запчастями и новостями. Она и ее союзники регулярно слушали «Новости Галактики» Тридогнайта. Все это время Братство Стали не особо щедро делилось информацией о своих делах. И сообщение о том, что у организации сменился старейшина, который просит о помощи врачей, Мари весьма заинтересовало. Подробности о перестрелке в Цитадели ей поведал ее приятель-гуль из Подземелья по имени Харон. А ему — прекрасно знакомый Норе доктор Берроуз. — Я начала выяснять, что за тип новый старейшина, — продолжила паладин Варгас, бросив взгляд на Данса. — Узнала, что синт, поговорила с местными представителями Подземки, услышала про разгром Института. Я имела довольно неприятное знакомство с доктором Циммером, одним из его лидеров. Так что, вы исполнили еще одну мою давнишнюю мечту. А потом я отправилась в Бостон. И мне понравилось то, что я там увидела. А когда вернулась домой, на корабль, мы устроили общее собрание и решили, что такой ресурс, как Луч смерти, может вам пригодиться на случай, если Анклав снова поднимет голову. Я успела предложить свою помощь старейшине Дансу как раз накануне отбытия «Придвена» в Калифорнию. Мне показалось, что подстраховка с орбиты не будет лишней и в войне фракций. То, что вы построили и строите на нашем побережье, не должно погибнуть. Она снова замолчала. — Луч смерти? — озадаченно переспросила Нора. — Что за Луч смерти? — Орбитальная пушка, — пояснил Данс. Вид у него был задумчивым, будто он уже прикидывал, как сможет этой пушкой воспользоваться. Судя по всему, картинка, которую он нарисовал у себя в голове, ему нравилась. — Мощный высокоточный и весьма разрушительный лазер, которым оснащен их корабль. Вроде того, что уничтожил мобильную базу Анклава десять лет назад. Я видел, как это было — весьма впечатляющее зрелище. — Этим можно уничтожить целый город. — Варгас нахмурилась. — И мне пришлось наблюдать, как дзетяне такое проделывали. Мы с Салли — это наш капитан — починили его и разобрались в его настройке. Если надо, им можно и сигарету подкурить. Но Салли просила передать, что согласится использовать Луч смерти только в случае крайней нужды. Или исключительно для устрашения. Да, и на борт она примет только гостей в моем присутствии. Не больше двух зараз. В общем-то, больше и не выйдет. У нас только три портативных маячка для телепорта. Глаза у Хэйлин и Уэйса вспыхнули одинаковым алчным огоньком первопроходцев-маньяков. Нора подумала, что ее собственный взгляд сейчас едва ли менее маньячный: идея побывать в космосе захватила ее воображение и потащила, как на аркане, под задорное «иго-го» фантазии. — Салли — это капитан, я поняла. И кто еще в вашем экипаже? — поинтересовалась она, стараясь сохранять рассудительность. — Я — старпом и пилот, Эллиот Теркориен — судовой врач и инженер. Тоширо Каго — матрос и разнорабочий. Он мой нынешний муж. Джеймс Варгас — юнга, мой сын. Кэтрин Каго, наша с Тоширо дочь. Она пока слишком юна, чтобы выполнять какую-то работу. Еще есть Джон Полсон — приходящий снабженец и информатор. Правда, я не видела его полтора года. Не уверена, что он еще жив. И пятеро дзетян-рабочих. За все годы нам так и не удалось установить с ними контакт. Они слушаются только Салли, и я сомневаюсь, что они разумны в нашем понимании. — Она сделала новую паузу и новый глоток и прибавила: — И чтобы вам стало совсем ясно, с кем придется иметь дело: Салли — вечный ребенок. Выглядит лет на десять, но при этом ей двести лет, и она технический гений. Ее забрали перед Великой войной, проводили над ней какие-то опыты, но она умудрилась сбежать из лаборатории. И все это время провела, изучая корабль и технику дзетян. Эллиоту тоже двести, воевал в Анкоридже, когда его похитили. Но, как и ты, спал в криостазе, пока я его не разбудила. Полсон и Тоширо — тоже, только подольше. Первый около четырехсот лет, второй — примерно семьсот. Тоширо до сих пор считает дзетян демонами. Но мифологическое мышление и помогло ему адаптироваться. Эллиоту было сложнее. Ну а Полсон особой разницы между своим миром и нашим и не заметил. Говорил только, что еда у нас паршивая. Нора потрясенно выдохнула и покачала головой, переваривая эту захватывающую и странную историю. Данс тоже выглядел удивленным, видимо, Мари не раскрывала ему всех подробностей. А Хэйлин и Уэйс и вовсе сидели, восторженно раскрыв рты, как распоследние малолетки. — Это самое поразительное, что я только слышала в своей жизни! — заявила Хэйлин убежденно. И тут же жалобно попросила: — А можно мне тоже на экскурсию? Я умру от любопытства, если не увижу все своими глазами! — Думаю, можно, — подмигнула ей Нора. — Мне тоже страшно любопытно. Но сперва нужно решить важный вопрос. — Она выдохнула, посерьезнела и перевела взгляд на Мари. — Ты действительно хочешь что-то менять? — Иначе меня бы здесь не было, правда? — Варгас настороженно усмехнулась уголком рта. — К чему был этот вопрос? — Ты можешь постоять у руля Братства лично. И Нора рассказала ей о планах Бэрри и своем собственном. Подробно, красочно, будто снова выступала перед послушниками. Ее слова совершенно очаровали Хэйлин и Уэйса. Но Мари выслушала, сохраняя на лице выражение отстраненного интереса. А потом отрезала категорично: — Нет. Данс вздохнул и поставил свою кружку, от которой и не прихлебнул, на стол. Он даже не пытался скрыть разочарования. А Нора с интересом склонила голову набок: — Почему? Варгас помолчала, сверля ее испытующим взглядом, а потом все же ответила: — Я с удовольствием стала бы скриптором или администратором. Если надо, снова готова подставляться под пули и рисковать жизнью. Но в политику не пойду. И это решение окончательное. Не будем тратить время на попытки его переменить. И не советую давить — если вам нужен Луч смерти. Кажется, Мари была настроена очень решительно: Нора заметила, как непроизвольно сжались ее кулаки и побелели крылья носа. Она отпила кофе и посоветовала дружелюбно: — Расслабься, паладин. Никто не собирается на тебя давить. Но ты все же не ответила — почему ты так решила? Варгас долго молчала, уставившись в свою кружку. А потом с явной неохотой начала: — Старейшина Лайонс раз за разом отправлял меня на верную смерть. Я его понимала — я была для них никем. Расходным материалом. И даже после запуска водоочистителя по-прежнему оставалась чужачкой, принятой в Братство только для того, чтобы отдать за него жизнь. Наверное, я даже погибла бы на базе Адамс, если бы не Рик, который пошел со мной. А потом Оуэн умер, и старейшиной стала Сара. Мы с ней успели стать подругами, знаешь. Она так полюбила Джеймса, что могла играть с ним часами. Но тоже отправила меня на смерть — на разведку боем в Питт. Ей нужна была сталь, которую там выплавляли. Отправила одну, в город, охваченный эпидемией, полный бандитов и озлобленных рабов. И Рика туда не отпустила, дала ему другое задание, хотя Оуэн обещал, что не будет разбивать наш тандем. Ее я тоже поняла — к Рикардо Сара была привязана все-таки больше, чем ко мне. Потом старейшиной стала Мадлен Кросс. Которая говорила, что обязана мне жизнью после Убежища восемьдесят семь. Просто потому, что идея быть благодарной моему другу-супермутанту Фоксу ее коробила. И все-таки она отдала мне приказ в одиночку зачистить форт Баннистер, штаб-квартиру компании «Коготь». Мне пришлось выйти одной против нескольких десятков хорошо вооруженных и прекрасно организованных наемников и целой тучи роботов. Братство тогда все еще не оправилось после штурма базы Адамс и войны с супермутантами. А все силы были брошены на освоение захваченных у Анклава технологий и постройку новых винтокрылов. Кросс просто берегла солдат и ресурсы. Сказала, у меня всегда неплохо получалось действовать скрытно. — Мари с горечью пожала плечами: — Они были хорошими людьми, все трое... И в очередной раз затихла, глядя куда-то внутрь себя. Нора не мешала ей собраться с мыслями. Она прекрасно поняла, куда та клонит и тоже почувствовала горечь на корне языка. Варгас сделала медленный глоток успевшего остыть кофе и опять подняла глаза на нее, полностью игнорируя остальных слушателей: — Когда Кросс убили, старейшиной стали сначала Тристан, а потом Рикардо. И они поступали точно так же — рисковали жизнями людей, которых любят. Ради долга, ради дела, ради других людей. В этом и должна состоять работа того, кто сидит на самом верху — выбирать меньшее зло, наплевав на собственные симпатии и антипатии. — Взгляд Мари потяжелел: — Так вот, я отказываюсь это делать. Я не хочу раз за разом рвать себя надвое. Не уверена, что мне хватит на это мужества и сил. Уж лучше еще раз отправиться на какую-нибудь суицидальную миссию, чем выбирать между плохим и отвратительным. Мне приходилось это делать. Крайне гадкое занятие. Я дала себе слово, что больше никогда не стану заниматься этим вновь, и это вернуло мне самоуважение. В комнате Данса в который раз повисла тишина. — Из тебя получился бы отличный старейшина, — с сожалением произнесла Нора. — Но я слишком хорошо тебя понимаю. Когда мне в первый раз предложили эту должность, я тоже отказалась. Жаль, во второй уже не спрашивали... Надеюсь, тебя не загонят в этот угол. — Данс бросил на нее озадаченный взгляд, и она вздохнула, разводя руками: — Да, Восточное Братство упустило свой шанс. — Хочешь сказать, ты передумала? — спросила Мари с сомнением. — Потому что, если это какой-то трюк... — Это не трюк, — покачала Нора головой. — Просто я поняла, что друг мне нужен больше, чем посол. А Совет... пусть катится ко всем чертям! — и она устало махнула рукой. Слова Мари разбередили ей душу. Нора снова почувствовала себя разбитой и бесконечно грязной. Она поняла, что совершенно не желает ни бороться, ни спорить, ни отстаивать границы. Все, чего ей хотелось — чтобы ее оставили в покое. Но вряд ли это ей светило. Не теперь. И не в этой жизни... Видимо, Данс заметил, как переменилось ее лицо, потому что очень строго заявил: — Сделаем перерыв на обед. Держу пари, ты и не завтракала к тому же, — добавил он вполголоса, внимательно на нее глядя. — Кодсворт, будь добр, принеси нам сюда что-нибудь горячего. А с остальными встретимся через час. Нам все-таки нужно решить, как мы поступим дальше. Все, проявив чудесный такт, ушли, не задавая вопросов. И даже Псина увязался за Варгас. Когда комната опустела, Данс подошел к Норе и бережно обнял ее со спины. Она в ответ обхватила его ладони и со вздохом потерлась щекой о его колючую щеку: — Вернемся домой — спрячемся в Замке и целую неделю не будем отвечать на радиовызовы. А будут приставать — начнем отстреливаться! — Договорились, — Данс поцеловал ее за ухом и прошептал: — Или, если хочешь, слетаем, наконец в Ядер-таун. Помнишь, ты рассказывала о космическом отеле? Большая-большая кровать, нарисованные на потолке звезды и ни души на мили вокруг. — О-о, — промурлыкала Нора и игриво боднула его головой. — Давай дождемся обеда, а потом запрем дверь. Нарисованных звезд тут нет, зато есть отличная и проверенная кровать. Они целовались, пока не вернулся Кодсворт с заставленным тарелками подносом. А вслед за ним увязался рыцарь-связист Уилкинс, который казался взволнованным. — Сэр, мэм, прошу прощения, — начал он, прокашлявшись и старательно не замечая их несколько встрепанного вида. — Но с нами только что связался рыцарь Дюран. Он просит о личной встрече со старейшиной Марш. Наедине и очень срочно. Говорит, это в ваших интересах. Первым порывом Норы было послать всех, включая ни в чем не повинного Уилкинса, к черту. Но вспомнив, что за скользкий тип этот Николас, она с кислой миной кивнула: — Ладно. Пусть его привезут. Но только одного и после личного досмотра. А на борту не спускайте с него глаз! Статус «незнакомец». Пусть ждет в моей каюте. Быстро проглотив обед, вкуса которого так и не распробовала, Нора еще раз поцеловала Данса и сказала со смешком: — Постараюсь побыстрее от него избавиться и вернуться к нашему разговору. Тот удержал ее за руку и попросил серьезно: — Будь осторожна. Я никому здесь не доверяю. — Я тоже, — успокоила она его и вышла. Дюран уже ждал, откинувшись на стуле, придвинутом к письменному столу, и листал томик Спинозы, который лежал верхним в оставленной ею месяц назад стопке книг. Над ним возвышался хмурый донельзя паладин Томсон. Было заметно, что он еле сдерживается от того, чтобы дать нахальному рыцарю по рукам. Однако статус «незнакомец» предполагал минимальное гостеприимство, и бить гостя было бы невежливо. — Мэм! — радостно отсалютовал ей Томсон. А Дюран отложил книгу, с достоинством поднялся со стула и отвесил ей галантнейший поклон: — Добрый день, старейшина Марш. Рад нашей новой встрече. Она поприветствовала его в ответ — гораздо более небрежно, села на освобожденный им стул и кивнула: — Можете идти, паладин Томсон. — А потом посмотрела на Дюрана: — Так чем обязана, рыцарь? — Сразу к делу? Мне тоже нравится такой подход. — Николас сверкнул очередной обаятельной улыбкой. Было трудно не улыбнуться ему в ответ, но Нора справилась. — Видите ли, старейшина Марш, так сложилось исторически — вы выступаете посредником между мной и малышом Дугом... Ох, прошу прощения, старейшиной Бэрри, — он извиняюще развел руками. — Ему наверняка будет интересно узнать, что у наших солдат возникают вопросы по поводу его персоны. Им не нравится, что с его приходом Братство претерпело так много потрясений. Многим кажется, что он имеет ко всему произошедшему самое непосредственное отношение. В любой момент может вспыхнуть пожар. — Чего вы от меня хотите? — спросила Нора неприязненно. — Неужели ждете, что я выдвину вашу кандидатуру, и тогда вы самолично этот пожар погасите? — Вы мудрая женщина, старейшина, — восхищенно цокнул он языком. — Всегда видите самую суть. — Это не моя мудрость, а ваша предсказуемость, — она пожала плечами. — Я поняла, вы давно хотите власти. К тому же, подливать масло в огонь, чтобы погреть руки, а потом демонстративно его затушить — вполне в вашем стиле. — Вы не настолько хорошо меня знаете, уважаемая, чтобы судить о моем стиле, — Дюран все еще улыбался и был изысканно-вежлив, но за его словами Норе почудилась угроза. — Я повторяюсь, но мы вовсе не враги. И я все еще искренне к вам расположен и хочу помочь. Видите ли, некоторым не слишком понятна резкая смена курса Совета. Здесь уже привыкли считать вас и старейшину Данса едва ли ни врагами. А совместная операция не столько заставила поверить в ваше дружелюбие, сколько была воспринята, как демонстрация мощи. К тому же, как я слышал, добытые ресурсы были распределены вовсе не поровну. Поймите, если в Совет войдет еще один человек с восточного побережья, это может быть понято превратно. Нора прищурилась: — Продолжайте, рыцарь. Николас рассмеялся — тихо и весьма обезоруживающе. — Я вас прекрасно понимаю, старейшина. У вас сейчас нет ни единого повода кому-либо здесь верить. В общем-то, я скорее нахожу удивительной вашу лояльность Бэрри. Пустые обещания — это не то, чем вас можно подкупить, не так ли? — О, мы перешли к торгу? — Ну что вы! Ни в коем случае. Всего лишь к демонстрации моих добрых намерений, — Дюран-младший снова добродушно усмехнулся и вытащил из внутреннего кармана голодиск. — Я решил, что эта вещь должна быть у вас, а не у кого-нибудь еще. Чтобы не тратить время, скажу вкратце, о чем эта запись. Это признание скриптора Элизы. В том числе, о ее роли в маленьком представлении в бункере старейшины Картера. Сердце Норы бухнуло. Если это правда, диск был беспроигрышным козырем в его рукаве. Неудивительно, что Дюран приберег его напоследок. — Она была напугана, полна раскаяния и искала защиты, — пояснил Николас мягко. — Но мне показалось плохой идеей пригреть предательницу. — Где она сейчас? — спросила Нора ровно. — Ее ищут, чтобы предъявить обвинения в измене. Дюран сокрушенно пожал плечами: — Не имею представления. Не исключено, там же, где и рыцарь Перкинс, — и добавил, понизив голос: — Я слышал, среди людей Дугласа есть весьма настойчивые ищейки. Нора решила, что обязательно спросит Бэрри о судьбе скриптора. А сейчас ей следовало определиться, как поступить с шантажистом. Весь ее опыт говорил, что идти на поводу ни в коем случае нельзя. — Скажите, рыцарь Дюран, а как ваши товарищи относятся к вашему маленькому бизнесу? — Какому бизнесу? — вполне натурально удивился тот. — Не понимаю, о чем вы. Нора едва не заскрипела зубами. Похоже, этот ушлый тип успел замести за собой следы. — ... и к вашей небольшой слабости? — продолжила она, как ни в чем не бывало. — Ах, это, — он коснулся своих волос. — Знаете, вы оказали мне услугу. Я все обдумал и понял, что пришла пора окончательно отказаться от своего пагубного пристрастия. Друзья решили поддержать меня в этой борьбе. И моя честность их только воодушевила. «Вот же сукин сын!» — чуть не вырвалось у нее. Нора поняла, что Дюран-младший окажется Бэрри достойным соперником. — Что ж, рада за вас. За голодиск, кстати, спасибо. Наверняка, послушать измышления впавшей в отчаяние женщины будет любопытно. А теперь, если позволите, я хотела бы вернуться к своим делам. — Конечно, не смею вас задерживать, — Николас одарил ее новой теплой улыбкой. — Надеюсь все же, что эта встреча станет нашим мостом к взаимопониманию. И, кто знает, может быть и к дружбе? Он откланялся и в сопровождении Томсона ушел на взлетную площадку. А Нора кинулась к Дансу. Но не успели они все толком обсудить, как в каюту настойчиво постучали. Это снова оказался Уилкинс. — Сэр, мэм! На связи старейшина Бэрри. Кажется, случилась какая-то неприятность. Нора помчалась в радиорубку пулей и выхватила микрофон из рук радиста: — Что там, Дуглас? — Боюсь, новый кризис. Кларенс сказал, что Вашингтону и Бостону грозит опасность.