Это конец?

Она находилась в середине сердца монстра. Подвал был длинным и темным, как тюрьма. Его дыхание было везде. Как и запах. Чудовище разлагалось. Кожа расползлась по швам и трещала. В коже существа как будто засели тугие нити, они не давали телу распасться. Верховная ведьма, она же Фиона Гуд последняя своего имени, открыла створки. На нее дохнуло разложением. Приоткрыв створки ограды больше, она пропела звучным голосом : - Лесоруб, мой Лесоруб. Где же пытки? Где же боль!? - Все будет вскоре. Оно к тебе придет. - раздалось из ближайшего угла. Мужчина был прикован по рукам и ногам. Цепи крепко сдавливали руки и все тело. Ладони были липкие от пота и какой-то вязкой жидкости. Везде были вздутые бугры. Раны пульсировали. Казалось в венах мужчины не осталось ни капельки крови. - Все могло быть по другому там в Новом Орлеане. - Прохрипел седовласый мужчина. Женщина помотала головой. Она делала затяжку за затяжкой. Она дорого заплатила и ей хватило. Не ей сейчас выпускали кровь день за днем. Не ей давали червей и разнообразных насекомых на завтрак и обед.Единственный минус был в том, что она могла умереть. А он уже нет. От Фионы Гуд пахло свежестью и чистотой. Бывший музыкант понюхал воздух. Запахло сигаретами. Дым был всюду. - Дай - попросил, а точнее просипел. - Влюбленный идиот - она снова качнула головой, но сигарету все же дала. Музыкант попытался поднять руки, но бесполезно. Край женской сигареты прижался к его губам. Вильгельмина Венейбл стояла в своей комнате. В своей и Фионы. Она поморщилась от мыслей о ней. В комнате было светло, свет давала чаша с яблоками. Спелые и сочные они плавали там уже несколько дней. Будто дожидаясь чего-то. Комната, а точнее комнаты, были просто огромны. Здесь было все - вода, свет и главное тепло. И тишина, только иногда слышался звон чего-то непонятного. Общие санузлы, кухня. И вечная тишина и тоска, окружали этот отдельный отсек. Спина болела. Вот уже несколько часов ее мысли витали где-то далеко. Там где были Фиона Гуд и Майкл Лэнгдон. Но боль усиливалась. Ей удалось на время заглушить голос разума. И эту боль. Женщина подошла к чаше. Из нее все также лился свет. Тугое, длинное пурпурное платье с маленьким вырезом обтягивало ее хрупкую фигуру. Миссис Венейбл распустила косы. Водопад темных волос опустился на плечи. Она запустила туда руку и достала несколько заколок. Высокая чаша манила к себе, притягивала темно-карие глаза словно магнит. Ее мысли все кружились в голове, она думала о Майкле. - Папа, папа...Дай мне ответ скорей - зашипела она.