Tethered / Привязанный

      Мелвин Валински горел желанием говорить о смерти своего брата и его семьи, не больше, чем Брендал Ларсон радовался смерти Джоша.       — Мы так и не успели помириться, — сказал грустным голосом Мелвин и, покачав головой, отвернулся от двух частных детективов. Боль была такой же сильной, как и в ночь смерти его брата. Он посмотрел на фото, висевшее на стене, и печально сказал: — Бывало ли у вас такое чувство, когда вы готовы отдать всё что угодно, лишь бы повернуть время вспять?       «Чувствовал такое миллион раз», — мрачно подумал Сэм. Он знал всё о сожалениях, о желании всё исправить и о нехватке времени. Когда был слишком поглощён жаждой крови, слишком поглощён спасением мира, чтобы понять, что он собирается убить единственного человека, ради которого и спасал этот мир. Ради человека, который заслужил его доверие, который верил в него тогда, когда он сам начинал сомневаться.       — Да, — признался Сэм, и в одном слове чувствовалась вся его вина и стыд.       Мелвин поднял глаза на высокого молодого человека, и взгляд младшего Винчестера сказал ему о многом. Этот парень знал, что чувствовал Мелвин, он тоже сделал что-то настолько неправильное, что нельзя было исправить.       — Я должен был понять.       — Понять что? — резко спросил Дин, не доверяя россказням парня, потому что его слова полностью противоречили словам сестры жены умершего брата Мелвина, которая описывала отношения между братьями совсем по другому. Но парень не смотрел на него, вместо этого он не сводил глаз с Сэма, говорил с его братом, как будто они были в комнате совершенно одни.       — Я не понимал его. Не желал посмотреть на происходящее с его стороны. И мне было всё равно, чего он хочет. И его прекрасные дети… — его голос дрогнул, и Мелвин прикрыл рот рукой, пытаясь успокоиться. — Он хотел другой жизни для своих детей. Теперь я это вижу. Он не хотел, чтобы они росли, как мы.       Сэм не понимал, что парень имел ввиду, но всё равно кивнул, прежде чем спросить:       — Потому что вы росли… — он не закончил предложение, рассчитывая, что Мелвин продолжит за него.       — Росли? Мы никогда не были детьми! — горячо возразил тот. — Мы работали в этом магазине, пока другие дети нашего возраста играли в мяч, дурачились со своими друзьями, встречались с красивыми девушками. Мы были не столько сыновьями нашего отца, сколько его подчиненными, — горько выплюнул он, и Сэм не мог не взглянуть на Дина, надеясь, что эти слова не испортят окончательно его отношения с братом, потому что описание жизни Мелвина было очень похоже на их жизнь.       И Сэм не удивился, увидев, как замкнулся Дин, услышав слова их свидетеля.       — Да, семейный бизнес. Папы. Они нуждаются в вас, не платят вам за работу, только отдают приказы, и вы даже уволиться не можете, — сказал Дин с широкой, горькой, болезненной улыбкой.       Знакомая боль распространилась по телу Сэма. Дин всегда заступался за отца, за их образ жизни, но то, как сейчас Дин честно говорил о их семейной жизни… это разрывало младшего Винчестера на части. Он сожалел не столько о том, что уехал в колледж, сколько о том, что не забрал Дина с собой, о том, что оставил своего брата в жизни, что медленно его разрушала. «Да, а от той жизни, которой мы живём сейчас, он прямо танцует джигу», — мрачно подумал он.       Мелвин кивнул, вновь доверчиво посмотрев на Дина.       — И я хотел, чтобы мы выполнили обещание данное нашему отцу, и сможем удержать бизнес на плаву. Но Рэнди, с него было достаточно. И я… — он побледнел, — много чего наговорил, когда он сообщил мне, что уходит. Сказал мне забирать весь бизнес себе, потому что он не хочет больше его тянуть… Я… Я не хотел магазин… я хотел…       — Брата, — одновременно закончили Винчестеры, смущённо посмотрев друг на друга, потому что это слово слишком много говорило, как и им обоим, так и их собеседнику.       Но Мелвин ничего не заметил, вместо этого он просто согласился с искренним сожалением:       — Да. Я не думал, что что-то может встать между нами.       — Что случилось с магазином? — тихо спросил Сэм, потому что выяснил, что Мелвин перебивался разными подработками и никакого бизнеса у него не было.       — Я не мог удержать его… не в одиночку, — сказал парень, — прошло немного времени после… — он запнулся, помолчал пару минут, прежде чем продолжить, — банк его забрал. Наследие умерло с… — он даже не мог выговорить имя своего брата, зная, что несправедливо возлагать вину только на него, — оно умерло вместе с братом.       И в его словах было только горе и сожаление, больше не было гнева, который жил в нём три года. Дин не мог не заметить сходства с их семьёй. Сколько раз они с Сэмом ругались, казалось бы, навсегда? «Разница в том, что Сэм и я… нам дали второй шанс, чтобы наладить отношения. Шанс, которого Мелвин не получил».       — Могу я воспользоваться вашей ванной? — спросил смущённо Сэм.       — Конечно. Вниз по коридору, направо, — сказал Мелвин, наблюдая, как высокий парень вышел за дверь.       Понимая, что Сэм ушёл не из-за того, что ему приспичило отлить, Дин наблюдал как младший брат уходит, и немного занервничал, когда Сэм взглядом дал ему понять, что собирается проверить дом на сверхъестественное. Но Дин не мог ничего возразить, поэтому молча смотрел, как Сэм скрылся в коридоре.       Плечи младшего охотника поникли, как только он скрылся за дверью. Он вспомнил, как Дин выбросил амулет и тот со звоном упал на дно мусорной корзины… и это был звук разбивающегося братства, что было намного хуже, чем взгляд Дина, когда они были на небесах, стоя у дома, в котором Сэм оставил свою семью.       Сколько трещин смогут выдержать их отношения, прежде чем не будет пути назад?       Холодный страх наполнял душу Сэма, и он становился всё холоднее, по мере того как его глаза скользили по фотографиям висевших на стенах дома Мелвина Валински. Это были фотографии Мелвина и его брата, когда они улыбались в камеру, обнявшись у магазина, на вывеске которого была их фамилия. Братья, которые любили друг друга… и, по-своему, предали друг друга. И ему не верилось, что это случилось из-за какого-то сверхъестественного вмешательства, потому что мы сами выбираем: любовь или боль, свобода или преданность. Разорвать то, что никогда не должно было быть отделено, уничтожить то, что должно быть вечным.       «С нами такого не случится», — страстно поклялся Сэм сам себе, и в следующую секунду поправился: «Не в этот раз. Я не позволю этому случиться. Я не буду причиной ссоры и не позволю Дину уйти». Потому что он не мог жить один, в одиночку даже сделать вдох было тяжело. Потому что он уже чувствовал это раньше, чувствовал неутолимую потерю, когда слишком часто терял Дина, сталкивался с душераздирающим осознанием того, что он не мог вернуть его.       Но это сделал ангел, ревниво вспомнил он слова Дина, когда они ссорились раньше.              — Ты хочешь вести счёт, Сэмми? Похоже, что я заплатил довольно высокую цену, чтобы вернуть тебя из мёртвых, и рисковал, чтобы вытащить твою душу из ада, и чем ты отплатил? Ах да… это папа спас мне жизнь и это Кас вытащил меня из ада.       — Ты действительно сомневаешься, что я ничего не пытался сделать, чтобы вытащить тебя. Что я не перепробовал всё…       — Типа того, что переспал с Руби? — холодно перебил Дин. — И когда это не сработало в первый раз, ты решил пробовать снова и снова.              Он тогда был словно живой труп, разве Дин не понимает этого? Что он не мог думать ни о чём кроме того, как вытащить брата… готов был сделать всё что угодно.       «Для начала, хотя бы не потеряй его, балбес», — прозвучал в его голове голос Бобби. Сэм грустно улыбнулся, вспомнив своего приёмного отца, как бы он смотрел на двух мальчиков, которых он помогал растить, и как бы стукнул их лбами, чтобы они перестали быть такими идиотами.       Проведя пальцем по изображению улыбающегося Мелвина и его брата, Сэм проскользнул по коридору вверх по лестнице, чтобы проверить, не баловался ли хозяин дома тёмной магией, которая убила его брата, и которая приводит к конфликтам между другими братьями по всему городу. Но в глубине души он надеялся, что Мелвин был невиновен, стал жертвой того, что происходило в городе, что он был просто человеком, который совершил ошибку. «И потерял своего брата из-за этого». И Сэм прекрасно знал, что нет худшего чувства, чем знать, что ты виновен в смерти любимого человека.                     — В доме нет никаких ведьмовских мешочков, серы, старинных фолиантов по чёрной магии или сигнала ЭМП, — отрапортовал Сэм, когда они садились в седан, взятый напрокат. Дин назвал машину развалюхой, не только за ее внешний вид, но и потому, что в ней была только одна радиостанция, которая целый день вещала приветы и поздравления.       — И Мелвин утверждает, что не знает ни семью Ларсона, ни других пострадавших, не думаю, что его брат тоже их знал, — добавил Дин информацию, которую узнал, пока Сэм тайно осматривал остальную часть дома.       — Значит, единственное, что мы узнали — это то, что братья ругались… — начал Сэм.       — И занимались вместе семейным бизнесом, пытаясь удержать его наплаву, — сказал Дин, не сводя глаз с дороги.       Он всегда знал, что Сэм думал о их семейном деле, и всё чего тот хотел от жизни — это сбежать от них. Но теперь он застрял в семейном бизнесе, как в ловушке… «Как он застрял в городе вместе со мной». Дин задумался, что было бы, если бы они смогли выговориться, высказать всё, что накипело, и при этом их не удерживали в городе. Смогли бы они разбежаться после этого.       Не уверенный о чём думал брат, Сэм осторожно сказал:       — Да, у Ларсонсов был ресторан, у Мелвина и его брата был магазин.       Но Дин ничего не ответил, и Сэм прекрасно понимал, что разговоры о семейном бизнесе прекрасно подходят под описание их семьи.       — А что насчёт другого человека, убитого в черте города пятьдесят лет назад, он был в бизнесе со своим братом?       Сосредоточившись на работе, Дин выдохнул:       — Не знаю. У Максвелла Такера не было ни детей, ни жены, и три года назад умер его брат. Я разговаривал с одним из их кузенов. Всё, что он сказал мне, это Максвелл и его брат Мартин постоянно ругались, даже до драк доходило. Затем Максвелл упаковал своё дерьмо в машину и уехал.       — За пределы города, где… — Сэм замолчал, и Дин закончил за него.       — Получил исполнение своего желания… покинул этот город и своего брата, но уже навсегда, — Дин получил мелочное удовлетворение от горького взгляда Сэма.       — Итак, с кем мы можем поговорить, чтобы узнать подробности о братьях Такер? — спросил Сэм у Дина, он знал, что брат разузнал всё что можно из разговора с кузеном. И Дин его не разочаровал.       — Мартин жил с женщиной почти пятнадцать лет, прежде чем они разбежались. Закончилось всё не очень хорошо. Но его бывшая живёт в городе, — весело объявил Дин и был немного разочарован, когда Сэм не удивился на то, что он уже всё разузнал.       — Ну, тогда давай поговорим с ней, — сказал Сэм, мысленно готовясь услышать ужасные детали еще одних братских отношений в этом городке.

***

      Шэрон Истон выглядела на все свои восемьдесят четыре года, и сигарета, и бокал алкоголя в руке, скорее всего, помогли ей так сдать. Она отвечала на их вопросы хриплым от четырнадцати лет курения голосом:       — Да, они работали вместе на ферме. Она была на приличном расстоянии к югу от города.       — Семейная ферма? — подчеркнул Дин, она кивнула, выдыхая дым практически ему в лицо. Дин подавил кашель, не желая доставлять старой карге удовольствие.       — Мартин управлял ей после смерти брата? — спросил Сэм, радуясь, что сел за другой конец стола, подальше от этой дамочки. Сэм вздрогнул от её горького смешка.       — Нет, пытался работать на земле и обвинял во всём Максвелла, но правда в том, что Мартин был ленивым. Иногда я думаю, что единственная причина, по которой мы с ним встречались, это то, что я жила на ферме и прислуживала ему, как горничная. А какой он был жадный. Не платил мне ни копейки, даже не водил никуда.       Надеясь вернуть её разговор в прежнее русло, Сэм сказал:       — Как он отреагировал на смерть Максвелла?       Она наклонилась вперёд, сбила пепел с сигареты в уже переполненную пепельницу и посмотрела на Сэма.       — Он был в шоке. Но извините… — она покачала головой. — Он никогда не жалел, что Максвелл умер, после того, что они сказали друг другу в последний раз, — она посмотрела на стол, вспоминая жестокие слова. — Мы с Мартином довольно быстро разбежались после этого. Он уже не был тем парнем, которого я знала. Иногда он был довольно жесток. Держался за эту злобу, эту ненависть до самого последнего вздоха.       — Какую злобу? — одновременно спросили охотники.       Переводя взгляд с Дина на Сэма, она откинулась на спинку кресла, наслаждаясь вниманием двух привлекательных мужчин.       — Значит, вы говорите, что расследуете это дело. А почему, собственно говоря? Прошло пятьдесят лет, и, как бы я ни был плох Мартин, он не имел никакого отношения к смерти своего брата, судя по его шоку, когда это случилось.       — Но разве у вас не возникали сомнения? — спросил Дин, решив выяснить всё до конца.       Шэрон медленно улыбнулась.       — Цепляетесь к каждому слову, да? Надеетесь на настоящую грязь.       — Мы хотим выяснить правду, — возразил Сэм.       — Почему это важно после стольких лет? — спросила она с таким видом, словно собиралась сидеть на одном месте, пока они не скажут правду.       Дин наклонился вперёд, негромко кашлянув, когда нечаянно вдохнул дым, поднимающийся от пепельницы. Отодвинув её немного, он пристально глянул на бывшую любовницу Мартина Такера.       — Это важно, потому есть и другие погибшие братья на том же месте, где умер Максвелл, потому что, похоже, все братья в городе сцепились, потому что, возможно, то, что произошло между Мартином и Максвеллом — это то же самое, что произошло между двумя братьями Ларсон.       Женщина побледнела от слов Дина и печально посмотрела на него.       — Джош… он был хорошим мальчиком.       — Вы знали Джоша Ларсона. Мартин тоже знал мальчиков… возможно, их семью, — взволнованно сказал Сэм.       — Мы выросли с их дедушкой. Красивый был мужчина. И его два внука… — она покачала головой. — Мне не верится, что Брендал убил собственного брата.       Она пристально посмотрела на Дина, словно оценивая, стоит ли говорить с ним. И что-то в глазах молодого человека сказало ей, что она может доверять ему, парень знает, что делать.       — Максвелл и я… у нас была интрижка. Я никогда не собиралась бросать Мартина ради него, но… Максвелл… он был очаровательным. Когда Мартин узнал, они подрались, в ход шло всё: и кулаки, и сельскохозяйственное оборудование, и… я думала, что они убьют друг друга. Несколько дней спустя, Максвелл сказал, что он уходит, и Мартин… Не смотря на весь свой горячий характер и браваду, он любил своего брата, нуждался в остром уме Максвелла, чтобы не допустить разорения фермы. Но упрямый дурак сказал Максвеллу, что если он уйдёт, то уничтожит то, что их родители построили, о чём мечтали. Если ферма развалится, это будет на его совести. И что после смерти ему придётся отвечать перед отцом за это.       — Но он всё равно ушёл, — сделал вывод Дин, вспомнил тишину в их арендованном доме после слов Сэма «я уезжаю в Стэнфорд», после того, как отец сказал ему: если он уйдёт, то может не возвращаться. Эта тема никогда не поднималась между ним и Джоном.       Шэрон кивнула, её тусклые глаза наполнились слезами.       — Да, и погиб ещё до того, как покинул город. Неважно, как много Мартин работал на ферме, на этой старой почве ничего не росло. Ему отрезало ногу на старом оборудовании, он сломал несколько костей, и я думала, что он сломается, потому что банк грозился забрать ферму за долги. Но Мартин, даже когда был на смертном одре, не простил Максвелла, он злорадствовал, потому что он пережил его.                     Винчестеры не сказали друг другу ни слова, пока шли от дома Шэрон Истон. Предательство между братьями было слишком тяжёлой, слишком личной темой для них. И вполне возможно, что смерть Мартина начала цепочку всех событий. Но они понятия не имели, как это могло получиться и как это остановить.       Посмотрев на Дина, Сэм заметил, что тот потирает лоб, заметил, как медленно шагает брат. Замедляясь, чтобы идти в ногу с Дином, он с тревогой спросил:       — Ты в порядке?       — С такими душераздирающими историями, почему бы мне не быть в порядке, — отмахнулся Дин, собираясь сесть за руль, но Сэм поймал его за локоть.       — Как насчёт ответа на мой вопрос, — сказал Сэм, используя свой умоляющий тон младшего брата.       На минуту Сэм подумал, что Дин не собирается отвечать, но под обеспокоенным взглядом младшего брата утратил решимость. Все эти разговоры о лжи и предательстве не были доброй сказкой на ночь.       — Моя голова меня убивает, ясно. У меня такое чувство, будто я сам накурился.       Сэм знал, что своим признанием Дин выказывал ему доверие. Доверие, что младший брат не превратится в курицу-наседку, пытаясь за ним присмотреть. Поэтому вместо того, чтобы отвести брата к пассажирской двери, Сэм просто кивнул и отпустил его локоть.       — Ладно. Тебе надо выпить обезболивающее, — сказал он, забирая ключи из руки брата.       Радуясь, что ему не придётся слушать нотации, Дин устало сел на пассажирское сиденье, откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Через мгновение он почувствовал, как что-то толкнуло его в руку. Открыв глаза, увидел, что это было: Сэм протягивал ему бутылку воды и две таблетки из пузырька с рецептом, который он в глаза не видел, но который, по-видимому, забрал Сэм. На душе потеплело от того, что Сэм всё ещё играет в хранителя старшего брата. Дин взял таблетки и запил их глотком воды, с благодарностью кивая мелкому.       — Я обещал встретиться кое с кем в баре, но могу отвести тебя в мотель, — предложил Сэм, он хотел, чтобы Дин прошёл в бар по ряду причин, но не хотел причинять ему лишнюю боль.       — С кем встретиться? — подозрительно спросил Дин, поворачиваясь к брату. И ему не понравилось, что Сэм не ответил на вопрос.                     Натан указал пальцем на своего босса.       — Так вы соврали мне о тех двух парнях?       Шериф кивнул Уэйду, чтобы он закрыл дверь кабинета, и приказал своему заместителю, указывая на стул:       — Садись.       Натан упал в кресло, всем своим видом показывая неповиновение. Уэйд, с другой стороны, спокойно пересёк комнату и сел в кресло, он хотел послушать, что скажет Фокс, и понять, что происходит.       — Они представились мне как ФБР, — начал шеф.       — Но Уэйд думает, что они… — начал Натан и закрыл рот, увидев строгий взгляд своего начальника.       — У них были удостоверения, — продолжил Фокс, увидев, как растерянность его заместителя растёт. — Но потом, когда произошла авария, высокий парень проговорился, что они братья, а не агенты.       — Тогда почему бы нам не… — воскликнул Натан, вскакивая из кресла.       — Потому что в прошлый раз, когда я проверял, управление этим полицейским участком было моей работой, а не твоей! — рявкнул шериф, но Натан продолжал метаться по кабинету. — Они проводят частные расследования… расследуют такие вещи, как то, что случилось с Джошем Ларсоном.       Остановившись за креслом Уэйда, Натан посмотрел на своего босса, прищурив глаза.       — Типа чего? Братоубийство?       Но Уэйд сообразил быстрее Натана.       — Вы имеете в виду странные смерти?       — Странные? — переспросил Натан, тогда как шериф просто кивнул. — Брендал, хочу я это признавать или нет, зарезал Джоша. И каким-то образом… — но начальник снова его перебил.       — …Поджёг его? Ну же, Натан. Ты лучший следователь. Ты прекрасно разбираешься в людях. Брендал Ларсон не мог убить Джоша. Избить… может быть, но лишить брата жизни?       — Факты говорят сами за себя, нравится нам это или нет, — угрюмо напомнил Натан. — Есть свидетели и орудие убийства…       — Нож не был орудием убийства, — покачал головой Уэйд. — Я первый прибыл на место преступления, и он не мог умереть от этой раны, — шериф повернулся к Натану лицом, — его убил огонь, Натан. Огонь, который никто не может объяснить.       Переводя взгляд с лучшего друга на своего босса, Натан бросил вызов:       — И вы думаете, что эти два… два брата-мошенника могут всё выяснить, могут поместить всё в какую-то красивую, аккуратную коробку, которая позволит нам спокойно спать по ночам.       — Это стоит того, — сказал Фокс, и подчинённый не знал, что ему возразить.       — Они пытались помочь, когда началась драка в закусочной, — напомнил Уэйд, не смотря на Натана, и небрежно ковыряя грязное пятно на штанине. — Как говорит Джейми, они просились туда, хотя шансы были двадцать к одному. И у Дина сотрясение мозга и рана на спине…       — Дин, да? — язвительно сказал Натан. — Ты всё это время знал, что они братья, и не сказал мне ни слова, — обойдя стул на котором сидел Уэйд, Натан навис над ним, обвинительно смотря на друга. — Вы с Дином уже лучшие друзья?       — А что это был за кивок, тогда в закусочной? Просто выказывал «профессиональное уважение»? — выстрелили в ответ Уэйд. — Да ладно. Ты спас Дину жизнь, отвёз Сэма в больницу. Признайся, что ты хочешь прижать их только для того, чтобы услышать очередную историю, которую слышал уже миллион раз.       — А что ты предлагаешь, может, выпить с ними пива после работы? Они нарушают закон! — прорычал Натан, переводя взгляд с Уэйда на шефа полиции.       После слов Натана Уэйд почувствовал, что краснеет. Он и вправду собирался через час пойти в бар, чтобы выпить с братьями холодного пива.       — Если ты хочешь делать всё по закону, хорошо, — сказал мягко шериф, но Натан насторожился, почувствовав ловушку. И не прогадал, когда на стол шефа грохнулась книга законодательства. Вытащив другую книгу с его впечатляющей полки, Фокс кинул её поверх предыдущей. — Какой закон нарушил Брендал, стоя рядом со своим братом, когда он загорелся, а? Он сообщник? Преступник, потому что он какой-то колдун, который может вызвать огонь? Может быть, он просто думал о пламени и, пуф, всё в огне.       — Я не знаю! — воскликнул Натан, хлопнув ладонью по книгам.       Шеф выдохнул, пытаясь успокоиться, и спокойно ответил:       — Да, и я тоже, но эти ребята… я думаю, что они это выяснят. И ты им поможешь… — надавил он, увидев, как Натан готов запротестовать, — что бы им не понадобилось. Или ты думаешь, что твой хороший друг Брендал заслуживает гнить в тюрьме за убийство, которого он не совершал? Возможно, это соответствует твоему чувству справедливости.       Натан резко открыл дверь и исчез в коридоре. Уэйд встал, кивнул шефу и двинулся к двери, но его остановил голос человека, которого он всегда уважал:       — В них что-то есть, не так ли? Доверие… даже когда они врут, — сказал Фокс, ему нужно было знать, что не только он видел это в двух братьях.       — Иногда простительно врать, если делаешь это по правильным причинам, — сказал Уэйд, прежде чем покинуть кабинет шерифа.       Он поспешно пробираться через хаос полицейского участка. Уклоняясь от вспышек драк и офицеров, пытающихся усмирить дебоширов, он задумался: не полнолуние ли виновато во всём происходящем. Оказавшись снаружи, он огляделся, пытаясь найти Натана, потому что теперь его друг, возможно, захочет присоединиться к нему и выпить пару бокалов с их новыми друзьями.                     Подойдя к своим «новым друзьям» Уэйд услышал, как два брата тихо шипят друг на друга, сидя за столиком, и он засомневался, что сегодняшний вечер пройдёт спокойно.       — Если ты собираешься быть придурком весь вечер, мне следовало высадить тебя у мотеля, — огрызнулся Сэм.       — Потому что ты любишь всё делать без меня, за моей спиной… как, например, проверить, рядом сейчас Бобби или нет, — обвинил его Дин.       — Я пытался защитить тебя, — резко прорычал Сэм.       — Защитить меня? — фыркнул старший Винчестер. — Точно, ты всегда так благороден. Прямо Святой Сэм.       Младший брат склонился над столом, сверкая глазами на Дина.       — Только попробуй хоть слово сказать о том времени, пока ты был в А…       — Эй, ребята, — приветствовал их Уэйд, подходя к столу, чтобы предотвратить готовое вспыхнуть кровопролитие. Они удивлённо глянули на Уэйда, но через секунду снова уставились друг на друга.       Не обращая внимание на нежелательных свидетелей, Дин отреагировал на обвинение Сэма:       — Я знал, что не должен был говорить правду об этом. Что ты снова повесишь всё на меня. Опять.       И хотя Дин не сделал ни шагу, чтобы вылезти из кабинки, Сэм увидел в глазах своего брата желание ускользнуть, забаррикадироваться, чтобы никто не смог приблизиться к нему. Этого было достаточно, чтобы гнев Сэма утих. Протянув руку, он схватил Дина за ворот куртки и слегка встряхнул.       — Это была не твоя вина. Я знаю это, — категорически заявил он, решительно смотря в глаза Дина, надеясь, что брат поймёт — он не лжёт.       — Тогда кто виноват, Сэм? Кого мне ещё об…       — Меня, — решительно сказал Сэм, он не мог больше слышать, как Дин винит себя, — я не спас тебя. — Он выпустил из рук куртку Дина, не понимая, как брат может терпеть его прикосновения.       — Послушайте, если сейчас неподходящее время… — начал Натан, он чувствовал себя действительно неловко, смотря на разворачивающуюся сцену между братьями.       Но Уэйд отреагировал прямо противоположно. Придурок прошёл вперёд и уселся за столик рядом с Дином.       — Говоря о спасении людей, мы с Натаном спасли твою задницу на этой неделе, — сказал он Дину, желая прервать разговор, он хотел ослабить напряжение между братьями, которое можно было буквально потрогать руками.       Дин моргнул, посмотрев на Уэйда, как будто только сейчас заметил его присутствие.       — Думаю, ты пропустил урок вежливости вместе с уроком по уходу за больными.       Сэм ухмыльнулся словам брата и почувствовал, как его гнев окончательно утих. И когда эта дымка исчезла, он понял, что собирался сказать Дину. Прямо тут, на публике. Все становилось хуже, их ссоры вспыхивали на пустом месте и быстро выходили из-под контроля, ведь они никогда не выясняли отношений при посторонних.       — Дин, — сказал он тихо, пытаясь привлечь внимание брата, он хотел знать, может ли Дин вообще на него смотреть.       Но старший брат мгновенно перевёл на него взгляд, в котором читались те же чувства, что и в Сэме. Они теряли контроль, и это пугало их обоих больше, чем что-либо.       — Прости меня, — сказал Сэм, в тысячный раз умоляя Дина принять его извинения, чтобы его брат знал, что он не винит его за действия в аду. Ни на секунду. Он сам был жестоким, осуждающим придурком. «Ничего нового в этом нет», — пожурил себя Сэм, задаваясь вопросом, почему Дин вернулся к нему, почему не просил младшего брата уйти.       Вздохнув, Дин кивнул, он знал, что Сэм не сказал бы этих слов на публике, несмотря ни на что. Они слишком уважали друг друга, чтобы принижать в присутствии посторонних. Не говоря уже о том, что, что бы между ними не происходило, это никого не касалось. А то, что они спорили перед Бобби? Это не считается. Он был… был семьёй.       Увидев прощение, а затем печаль в глазах Дина, Сэм хотел заставить брата поговорить с ним. Но Дин, в своём стиле, поднял стены крепости, скрывая за ними свои эмоции. Повернувшись к Уэйду и Натану, Дин чересчур сердечно сказал:       — Натан, присоединяйся к нам, — Дин кивнул на место рядом с Сэмом, уверенный, что брат не посмеет играть в психотерапевта в присутствии двух мужчин.       Коп помедлил мгновение, но всё же уселся за их столик. В конце концов, ему приказали.       — Шеф приказал мне помочь вам, иначе меня бы здесь не было, — сказал он, доводя до их сведения, что согласен играть по их правилам только по приказу начальства.       — Хорошо, — согласился Дин, усмехаясь, — значит он рассказал вам о том, что мы делаем и почему мы здесь.       — Чтобы доказать, что Брендал невиновен, — сказал Уэйд, не упуская из виду то, как братья переглянулись, — или нет…       — Мы не знаем, невиновен ли Брендал, но что бы ни случилось, это была не просто обычная физическая атака, — осторожно сказал Сэм.       Уэйд переводил взгляд от одного брата к другому, через мгновение сказал:       — Вот это меня и беспокоит. Нет ничего нормального в том, что человек загорается без наличия пламени или газа. И уровень ожогов у Джоша… обычно требуется взрыв, чтобы нанести такие повреждения человеческому телу.       Дин с сочувствием посмотрел на Уэйда.       — Ты первый приехал на место преступления? — и когда медик кивнул с ужасом в глазах, старший Винчестер продолжил: — Извини, — он лично знал, как это тяжело — видеть чьи-то обгоревшие останки, особенно, если этот кто-то был твоим знакомым.       — Джош был… я знал… — заикаясь начал Уэйд, но замолчал и, прикусив губу, отвернулся.       — К тому времени, когда Уэйд добрался туда, Джош уже был мёртв. А на руках Брендала были ожоги, — пришёл на помощь другу Натан.       — Ты сказал, что температура огня была довольно высокой, так насколько сильно обжёгся Брендал? — спросил Сэм, вспомнив перевязанные руки Ларсона, когда они допрашивали его в тюрьме, и он схватил Дина. Судя по действиям Брендала, он не сильно пострадал.       Уэйд вопросительно глянул на Натана, прежде чем ответить:       — В основном, ожоги первой степени, несколько пятен второй степени, — он и сам понимал, что это странно. Особенно, если бы Брендал соприкоснулся с сильным пламенем, которое убило его брата.       Переваривая эту новую информацию, Дин повернулся к Сэму, рассуждая:       — Значит, он сделал это, чтобы всё выглядело правдоподобно, словно он пытался спасти своего брата?       — Если бы из-за него начался пожар, он мог бы регулировать его интенсивность, чтобы убедиться, что сам он не пострадает, если притронется с Джошу, — ответил Сэм, радуясь, что всё начинает проясняться. — И Такеры знали их семью. Может быть, это семейное дело. Может быть, есть связь между ними и Валински.       — Эй, я потерял нить разговора, — Натан махнул перед ними рукой, — теперь вы думаете, что Брендал убил Джоша, потому что он может… что? Устраивать пожары? Как пирокинетик? Должно быть, у шефа маразм, если он доверился вам двоим.       Дин гневно повернулся к Натану.       — Тогда ты скажи нам, что происходит. И пока ты думаешь, объясни вот это, — и он кивнул на двух мужчин, которые стояли у бара и разговаривали на повышенном тоне.       Повернувшись на своём стуле, Натан увидел, на кого указывает Дин: братья Осман собирались оторвать друг другу головы. Обернувшись к столу своих товарищей, а именно к Дину, он с дерзкой улыбкой ответил:       — Это счастливый час с Османами.       — И двойная конвенция, которая превратилась в массовую драку? — приподнял бровь Дин. — На этой неделе тебе, скорее всего, пришлось разнимать десятки братьев.       — Значит, и вы двое… — медленно добавил Уэйд, видя беспокойство во взгляде Дина.       Смущённый, что их так легко раскусили, когда они должны были разобраться со всем этим дерьмом, Дин хрипло признался, не смотря на Сэма:        — Да. Мы тоже.       Но Натан либо не понял всего, либо вообще не слушал.       — Полнолуние, жара, чёрт возьми, даже футбольные матчи могут быть причиной для драки. Это не сводится к убийству.       — Ну, на этот раз так и было, — мрачно объявил Сэм, смотря на Натана, — и мы считаем, что были и другие смерти. В черте города, у парня… у него был брат, с которым он разругался. А потом, пятьдесят лет назад, там погиб другой человек, и он тоже спорил со своим братом. И затем Дин… — Сэм замолчал, не желая добавлять Дина к подсчёту погибших.       — Но там не было ничего странного. Я же говорил тебе, что семья погибла из-за алкогольного опьянения. И несчастный случай с твоим братом… дерево упало. Чисто и просто.       — Упало и… что? Прыгнуло на десять ярдов, чтобы приземлиться на дороге, почти на крыше машины Дина, — издевался Сэм. — Ты знаешь, что это не нормально, ничего из этого.       — Они правы, — вмешался Уэйд, переводя взгляд на Натана. — Я лечил больше раненых братьев на этой неделе, чем… когда-либо. И Джош, это не то, что мы можем объяснить, не больше, чем отсутствие серьезных ожогов на руках Брендала, потому что свидетели говорят, что он коснулся Джоша, когда пытался… — Уэйд не мог продолжить, сказать, что Брендал пытался спасти своего брата. Он больше не знал, правда ли это. Теперь, всё произошедшее было под большим вопросом.       Видя, что его друг потрясён, Натан кивнул головой, соглашаясь.       — Хорошо. Я понял.       Затем он посмотрел на двух мужчин, которые, как он начал верить, могут разобраться во всём, что происходит.       — Так как же мы узнаем, что происходит, пока братья не начали убивать друг друга?       Удивлённый тем, что Натан так быстро поменял свою точку зрения, Сэм встретил взгляд Дина, ожидая помощи.       — Ну… нам нужно выяснить, сколько братьев владеют бизнесом вместе. Скорее всего, их ругня будет самой жаркой.       — Да, вы должны разделить их. Но, что более важно, убедитесь, что ни один из них не пытается покинуть город, арестуйте их, если придётся, — сказал Дин, ему понравилось, что они с Сэмом думают одинаково.       — Потому что, если они пересекут черту города… они могут умереть, — предположил Уэйд, и мрачные взгляды братьев подтвердили его подозрения. — Это значит, что вы двое…       Дин улыбнулся своей фальшивой улыбкой.       — …застряли в вашем прекрасном городе, пока мы не разберемся с этим.       Натан успокоился, столкнувшись с двумя негодяями. Наконец, он понял, что всё это стало для них личным делом. Что бы ни случилось между Брендалом и Джошем, они боялись, что это случится с ними.       — Вы тоже должны разделиться, — твёрдо заявил он, прежде чем начал делёжку, — Уэйд может стать партнёром Дина…       — Нет, — хором прорычали братья.       Наклонившись над столом, Натан постарался говорить спокойно, но твёрдо:       — Вы только что сказали, что нужно разделить братьев, которые работают вместе, и очевидно, что вы вписываетесь в это определение. И если разговор, который мы прервали — это какой-то признак, то вы находитесь в шаге от того, чтобы вцепиться друг другу в глотку. Как думаете, как долго…       — Мы ничего не сделаем, — гневно поклялся Дин, ему даже не нужно было слышать окончание фразы. Он не мог причинить вред Сэму. Он этого не допустит. Он уберётся раньше от брата, прежде, чем это произойдёт.       Сэм тяжело сглотнул. Он знал, что Натан прав. И чувствовал себя физически больным от реальной возможности, что он может навредить Дину. И не только словами, хотя это казалось худшим оружием против старшего брата, чем что-либо ещё. Самое последнее, что он хотел сделать — это навредить Дину, физически или эмоционально. Но когда это его останавливало. Со сверхъестественным вмешательством или без. Вдруг это снова произойдёт?       Посмотрев на Дина, он тихо сказал:       — Дин, может быть, нам стоит…       — Нет, — огрызнулся старший брат, тело напряжено, глаза пылают, но не от гнева, а от решимости, от отчаяния, от страха. Не того, что Сэм ранит его, а того, что им придётся разделиться. Позволить этому… что бы это ни было, развести их в стороны. Всё в нём кричало, что он должен остаться с Сэмом, потому что, если он охотно поддаться этому страху, этой манипуляции, это вызовет цепную реакцию, и уже не будет возврата.       Понимая безумие в глазах своего брата, зная, что Дин всегда видел его уход как предательство, даже когда это было для блага самого Дина, Сэм согласился:       — Хорошо, — и тут же увидел облегчение в глазах брата.       Но страх распространялся по телу Сэма, как токсин, и он страстно молился, надеясь, что не приговорил Дина к смерти от своих рук.