Tethered / Привязанный

      Братья почти спустились по склону, когда земля под их ногами вдруг начала рушиться.       Прежде чем они могли сделать ещё один вдох, Винчестеры уже летели вниз.       Дин инстинктивно взмахнул руками, пытаясь за что-то ухватиться и остановить падение. Одной рукой ему удалось вцепиться в край обрыва, другой он мёртвой хваткой держал брата за запястье. Дин почти сорвался, когда они оба повисли над обрывом, и только его рука удерживала их от падения.       Сцепив зубы, старший Винчестер зарыл ногти в землю, пытаясь удержаться, и более надёжней обхватил запястье Сэма. Он не мог посмотреть, как там младший брат, потому что его лицо было прижато к стене ямы, в которую они почти провалились. Дин не был уверен, что его слабая хватка надолго их удержит, поэтому он в панике крикнул:       — Сэм!       Сэм висел на три фута ниже края обрыва. Он глянул на старшего брата и быстро сказал:       — Я ухватился за корень.       Он хотел заверить Дина, что в порядке, чтобы успокоить панику в голосе брата. Он знал, что Дин иногда действует безрассудно, если думает, что Сэм в опасности. Крепче ухватившись за корень левой рукой, он знал, что не свалится, потому что правая рука была в надёжной хватке старшего брата. Пытаясь разрядить обстановку, он сострил:       — Чувствую себя словно я Человек-Паук.       — Отлично, Спайди. Значит, можешь вылезти из ямы и вытащить меня, — резко прорычал Дин, почувствовав, что от шуток Сэма его страх не уменьшился.       — Я сказал, что чувствую себя как Человек-Паук, а не то, что я действительно он, — парировал Сэм. — И просто, чтоб ты знал, вниз — это не вариант, — сообщил, опуская глаза на камни, на которые они упадут, если сорвутся.       — Уточнить не хочешь? — спросил Дин, чувствуя, как под рукой крошится земля.       — Ах, около тридцати или сорока футов. На сталагмиты, — сказал Сэм, желая ошибиться, стараясь рассмотреть какое-нибудь безопасное место, куда они могли бы приземлиться.       — Правильно, не надо приукрашивать, — проворчал Дин, не удивляясь, что Сэм не только знал правильную терминологию для заострённых камней, об которые они разобьются, но и считал это прекрасным временем, чтобы блеснуть этими знаниями.       — Как у тебя дела? — спросил Сэм, поднимая глаза, чтобы посмотреть на то, как брат держится обрыв, где земля могла в любой момент обвалиться.       Дину не нужно было смотреть на свою руку, чтобы дать верную оценку.       — Соскальзываю.       Сэм стиснул зубы на мрачный ответ брата. Они не могли умереть в какой-то дыре.       — Я крепко держусь, так что отпусти меня и подтянись.       — Не вариант, — горячо возразил Дин. Он однажды уже потерял брата в яме и не собирался допускать этого снова. Если Сэм погибнет, то и он тоже. Как он и собирался тогда, на кладбище Сталл. И если бы у него не было так много сломанных костей, и он мог двигаться, то дополз бы к дыре, прежде чем она закрылась.       Сэм вздохнул на упрямую преданность своего брата. Преданность, которая не раз причинила Дину боль.       — Дин, я в порядке. Но если ты сорвёшься, этот корень не удержит нас обоих.       — Значит, хватит болтать и начинай взбираться, — решил тот.       — Я не стану использовать тебя как лестницу, потому что ты сорвёшься, Дин!       — Сэм… — начал старший охотник предупреждающим тоном, но Сэм его перебил:       — Я не собираюсь с тобой спорить, Дин! Отпусти меня. Корень продержится достаточно долго, чтобы ты меня вытащил. Я бы не стал лгать тебе об этом, ты же знаешь, — уговаривал Сэм. Но в следующую секунду он услышал, как земля посыпалась из-под руки старшего брата и дождём накрыла его голову, и Сэм в панике крикнул: — Дин, пожалуйста!       Ругаясь на чём свет стоит, Дин неохотно разжал пальцы на запястье Сэма и тут же спросил:       — Ты держишься? — он был готов снова вцепится в Сэма, если брат не удержится.       Но Сэм не успел ответить, как рука Дина поехала по земле, и он начал падать.       — Дин! — закричал Сэм, протягивая недавно освобождённую братом руку, чтобы остановить падение Дина, но старший брат успел ухватиться за край обрыва.       Затем он взялся обеими руками за край ямы и подтянулся. И Сэм почувствовал облегчение, когда брат исчез за краем обрыва. Дин был в безопасности. Всё остальное не важно. Почти мгновенно его брат вернулся и повис над краем, протягивая ему руку.       — Ты привязал себя к чему-то? — спросил Сэм, посмотрев в глаза Дина. Он не хотел утянуть старшего брата в эту огромную дыру.       — Да, к тебе, — сострил Дин, щёлкнув пальцами перед лицом Сэма. — Теперь давай вытащим тебя до того, как нас сожрут белки вместо каштанов.       Убрав правую руку от корня, Сэм подтянулся вверх и обхватил ладонью запястье Дина. Подождав пару секунд, убеждаясь, что Дин не будет скользить вперёд из-за его дополнительного веса, Сэм убрал левую руку от корня и ухватился за брата. А потом его потянули вверх.       Через несколько мгновений они клубком переплетённых конечностей приземлились на траве у обрыва. От усталости у них не было сил заботиться о личном пространстве. Братья со свистом вдыхали воздух, потирая болевшие мышцы, чувствуя облегчение от того, что оба были живы.       — Вылазки на природу — отстой, — выплюнул Дин, поворачивая голову Сэма, которая лежала на его руке, как на подушке, лицом к себе.       — Я с тобой полностью согласен, — сказал Сэм, ухмыляясь. Вряд ли многие люди могли так вывести природу из себя, что она решала их прикончить.       — Давай уже убираться из этого лагеря «Кристал Лейк», — проворчал Дин, но не пошевелился, пока Сэм не отпустил его руку. Затем он поднялся и помог встать младшему брату.       Поднявшись на ноги, Сэм усмехнулся, глядя на Дина.       — Ты только что сделал отсылку на «Пятницу 13-го». Я думал, ты говорил, что эти фильмы были отстойными…       — Они и были, за исключением последнего, — признался Дин почти рассеянно, не сводя глаз с ямы. — Сэм, посиди тут, — сказал он, подтолкнув брата к ближайшему камню и делая шаг к краю ямы. И чуть не подпрыгнул, когда младший брат вцепился ему в локоть. Развернувшись, Дин удивился, как Сэму удалось не только так быстро встать, но и подойти к нему.       — Эй! — воскликнул Дин, когда Сэм почти рухнул на землю. Обхватив его рукой за талию, старший Винчестер в очередной раз отвёл брата к камню. — Сэм, что за…       Не смотря на физическую слабость, в голосе Сэма была сила:       — Держись подальше от края, Дин! — брат уже одни раз чуть не сорвался в яму, Сэм не хотел переживать это снова.       — Я не собирался подходить слишком близко, — успокоил его Дин, смотря на яму, и младший Винчестер увидел в его глазах возбуждённый блеск. — Это не просто яма, верно? Это пещера. Ты сам сказал, что там внизу есть сталагмиты.       Сэм нахмурился. Иногда то, что приводило Дина в восторг, самого Сэма приводило в ужас.       — Да, и ещё мы почти погибли, чуть не свалившись в эту пещеру, — смущённо признал Сэм, надеясь, что его слова напомнят Дину о возможной опасности, если он слишком близко приблизится к краю. «Я не позволю ему подойти слишком близко», — поклялся Сэм, неосознанно сжимая руку брата.       Но глаза Дина засияли ещё ярче.       — Пещера — отличное место для алтаря. Никто его здесь не найдёт, и он почти у черты города, — указал Дин, и весело добавил: — Это наша растяжка, Сэмми.       — Может быть, — сказал Сэм, ещё крепче цепляясь за руку брату. Он опасался, что его согласие с теорией Дина, подтолкнёт того полезть в эту дыру.       — Не может быть, а точно, — уверенно ответил Дин, недовольный сомнениями Сэма, — мы вернёмся в мотель, подлатаем тебя, возьмём верёвку, вернёмся сюда и…       — Нет, — резко сказал Сэм.       — Нет? — недоверчиво переспросил Дин, — не «неткай» мне, Сэм. Эта пещера может быть ключом…       — … что убьёт тебя! — хрипло крикнул Сэм, его страх превратился в панику. Самое последнее, что он сделает, — это позволит Дину спустился в эту трещину. Ямы в земле? Он прекрасно помнил одну, полную огня, на котором он жарился. Поняв, что Дин готовится спорить, Сэм решил его отвлечь: — Мы чуть не погибли, упав в пещеру. Если ты говоришь, что это растяжка и если это действительно так, то как только мы пойдём туда, уже не вернёмся.       — Немного мелодраматично, тебе не кажется? — слегка усмехнулся Дин, он не хотел давить на Сэма, потому что брат казался нехарактерно хрупким, был избит, травмирован и точно балансировал на краю эмоционального распада.       Младший Винчестер хмуро посмотрел на брата.       — Я чуть не умер во время потопа и чуть не свалился в эту яму, Дин. Прости, если я немного осторожничаю.       — Хорошо, — пожал плечами Дин, он не собирался спорить с Сэмом, — я полезу вниз… — его глаза снова остановились на краю ямы, прикидывая в голове, какое ему понадобится снаряжение для спуска.       Удивляясь, откуда у него появилась дополнительная энергия, Сэм схватил брата за руку и дёрнул, заставляя посмотреть на него.       — Нет. Ты не полезешь туда! — решительно запретил он, сжимая челюсть и яростно сверкая глазами, всем своим видом показывая, что не примет отказа.       Поняв, что Сэм скоро сорвётся, Дин сказал успокаивающим тоном:       — Сэм, нам нужно знать, что там внизу.       — Мы проведём некоторые исследования, — быстро возразил тот, надеясь, что голос прозвучал спокойно, в то время как эмоции грозились затопить его.       — Исследования? Ну же, Сэм, — усмехнулся в ответ Дин, — я прямо могу представить статьи, которые мы прочитаем. Ты думаешь, где-то будет написано о пятнадцатифутовых сталагмитах и алтаре в одном предложении? Никто не знает, что искать, кроме нас.       Из-за отчаяния голос Сэма стал резким.       — Этот город не позволит нам уехать, верно? Природа нас прикончит, если мы попытаемся пересечь пределы города. И теперь… теперь ты хочешь полезь в эту чёртову яму? — игнорируя злость на лице Дина, он сказал: — Нет, мы не пойдём туда. Ни в одиночку, ни вместе. Ты понял, меня?! — чуть ли не заорал Сэм, понимая, что его тон может вывести Дина из себя, но он не мог допустить, чтобы Дин приблизился к пещере.       По решительному взгляду Дина, Сэм понял, что вместо того, чтобы подчиняться, Дин собирался сделать именно то, чего так не хотел его младший брат.       Страх поселился в груди младшего Винчестера, от чего он не мог дышать, сердце застучало в ушах. Он может опять потерять Дина, ему нужно убедить его, заставить понять, что Сэм не может отпустить его туда.       — Дин… пожалуйста.       — Это глупо. Мы охотники, Сэм. Мы не бежим от страшных вещей. Мы убиваем их.       Слова Дина эхом отозвались в голове Сэма: «страшные вещи». То, чего он боялся больше всего было не проклятием, или какой-то тварью из ада или чистилища. А намного страшнее — это было чувство потери, которое поселилось в его сердце. Интересно, как Дин мог не знать этого, после всего через что они прошли.       — Ну, я скорее соглашусь застрять в этом городе навсегда, чем буду смотреть, как ты умрёшь, — хрипло объявил он, желая, чтобы Дин понял, что он имел ввиду.       И вот Сэм снова это сделал: разнёс в пух и прах все аргументы Дина, говоря этим проникновенным тоном, смотря на него щенячьим взглядом. И Дин не мог сердиться, не тогда, когда Сэм сказал, что хочет, чтобы они оставались вместе, что не хочет уходить, не хочет, чтобы он уходил. Наверное, это было самое приятное, что когда-либо говорил ему младший брат… и что Дин никогда не ожидал услышать. Он нуждался в Сэме, и был бы доволен, если бы они с Сэмом ездили по всей стране вместе всю оставшуюся жизнь. Но этого хотел он, а не Сэм. До сих пор. До тех пор, пока всё не рухнуло вокруг них, пока они едва не потеряли друг друга.       Прекрасно понимая, что молчание Дина ещё не обозначает капитуляцию, Сэм сказал:       — Обещай мне, что ты не полезешь в пещеру, Дин. Мне нужно, чтобы ты держался подальше от неё.       Чувствуя себя как в ловушке под умоляющим взглядом Сэма, Дин посмотрел на лес. Чего Сэм от него хотел? Он связывал его по рукам, мешая закончить дело, если вдруг природа снова нацелится на младшего брата, а он ничего не сможет сделать. Потому что с каждой секундой Дин становился всё более и более уверенным в том, что пещера была решением, что здесь можно остановить братские смерти и так сохранить Сэма в безопасности. И его брат хотел, чтобы он этого не делал? Уйти, пообещать не возвращаться? Смотреть решению проблемы в лицо и… что? Спустить всё в унитаз.       Когда Дин отказался смотреть на него, Сэм прикусил губу, понимая, что брат не собирается слушать его, хочет пойти в эту пещеру с ним или без него, независимо от того, погибнет или нет. И Сэм не мог этого допустить.       — Если ты хочешь, чтобы я умолял, я буду, — выдохнул Сэм, и что-то в его тоне заставило Дина повернуться к нему, смотря широко раскрытыми глазами. — Не спускайся туда, Дин. Назови это плохим случаем кремнофобии, скажи, я девочка или… просто то, что я слабый, но… я не хочу, чтобы ты лез… — его голос дрогнул в конце мольбы, — …в какую-то дыру в земле. Я… это…       Сэм отвернулся, не закончив фразу. И вдруг его захватили воспоминания о том, как он смотрел вниз, в отверстие, ведущее в ад, на кладбище Сталл, борясь с желанием убежать. Но он не мог этого сделать, не мог сделать этот последний шаг, не посмотрев в последний раз в печальные глаза своего брата. Не уверенный, что его уход будет единственным способом спасти Дина. И он чувствовал, что медленно, но уверенно теряет контроль над собственным телом, знал, что если он не прыгнет в ближайшее время, Дин заплатит за его слабость. А брат достаточно заплатил своих долгов.       Дин побледнел, когда до него дошло, что хотел сказать Сэм. После того, как он один раз уже потерял Сэма в яме, как он мог не заметить, как младший брат относится к этой? Скорее всего для него они все выглядят одинаково. Рациональная часть Дина хотела заверить Сэма, что иногда пещера была просто пещерой… и тогда он понял, насколько нелепым будет этот аргумент. Особенно учитывая, что в пещере, о которой они сейчас говорили, скорее всего был алтарь тёмной магии. И если он пойдёт туда, а с ним что-то случится, если ему будет нужно, чтобы Сэм пришёл за ним? Нет, Дин не мог заставить своего брата пройти через это.       — Хорошо, мы не полезем туда, — согласился Дин, пытаясь говорить раздражённым тоном, чтобы скрыть свои эмоции.       Но, когда Сэм посмотрел на него в шокированном облегчении, он не сомневался, что младший брат увидел в его глазах заботу и понимание. В конце концов, Сэм обычно проламывал все его барьеры, так что он честно не понимал, почему всё ещё беспокоился о них.       Перед тем, как Сэм продолжил неловкий разговор о чувствах, Дин высвободился из его хватки и шутливо приказал: «Остынь!», когда Сэм, казалось, готов был снова в него вцепиться.       Стянув с себя куртку, Дин набросил её на плечи Сэма и укутал дрожащего брата. Затем, обхватив рукой Сэма за талию и перекинув руку его себе за шею, Дин сделал шаг, намереваясь доставить мелкого к машине.       Они несколько минут шли молча. Сэма одолела усталость, и он еле передвигал ногами. Косясь на своего мокрого, бледного, травмированного брата взволнованным взглядом, Дин не смог сдержать ухмылку, когда его взгляд остановился на его волосах. Они торчали во все стороны, напоминая воронье гнездо.       — Кстати, о твоих волосах… — он подождал, пока Сэм поднимет на него взгляд, и широко ухмыльнулся, — прямо сейчас я тебе не завидую.       Сэм стукнул его по бедру за это оскорбление, но не смог сдержать улыбку. Учитывая все обстоятельства, он был готов столкнуться и с потопом, и с ямой, если рядом будет его старший брат.                     Дин задыхался от жары в арендованной машине и с беспокойством косился на мокрую, дрожащую фигуру на пассажирском сидении. Он отдал бы что угодно, за старое потрёпанное одеяло, которое они, как обычно, запихнули в багажник своей последней машины. Но одеяло сгорело вместе с Пинто. И, если бы Сэм не был таким дылдой, Дин стянул с себя рубашку и отдал бы ему. Он обдумывал этот вариант, когда Сэм заговорил:       — Спасибо за… — начал он, не зная, почему это было так неловко — благодарить своего брата за спасение его жизни. Но когда Дин устало отмахнулся от его благодарности, вместо этого пристально посмотрев на него, Сэм испугался, что где-то между вылезанием из ямы, шутками на обратном пути к машине, влияние города усилилось. И он не думал, что выдержит это прямо сейчас, он не хотел снова причинять боль своему старшему брату. Так что тихое честное заявление Дина было похоже на какой-то случайный удар молнии:       — Я никогда не хотел уходить, — сказал Дин, не веря, что Сэм полагал, что он добровольно мог бросить его. Он трусливо перевёл взгляд на дорогу, не желая видеть боль в глазах Сэма, которую сам же и причинил. Но он заставил себя встретиться со взглядом Сэма, чтобы посмотреть в лицо последствиям своих действий. — И я не хотел быть каким-то придурком, с которым ты застрял.       — Ты не придурок! — возмущённо сказал Сэм. Но когда Дин приподнял бровь и немного грустно ухмыльнулся, он поправился с игривой улыбкой: — Большую часть времени.       И Дин оценил верность Сэма, его доброту, хотя он этого не заслужил.       — Я открываюсь, говорю о том, как я скучаю по Бобби, что я не могу решить, ненавижу я Каса или хочу простить его, особенно после того, как он спас тебя, что Фрэнк мёртв из-за нас, как и многие другие люди… — он покачал головой. В глазах застыла печаль, и он продолжил: — В этом нет ничего хорошего, Сэм.       Будучи причастным к мрачному настроению Дина, услышав грусть в голосе брата — это почти уничтожило Сэма, ему пришлось помолчать минуту, чтобы успокоить свои собственные эмоции, прежде чем сказать:       — Я знаю, — независимо от того, что он изучал в колледже психологию, которая призывала вести беседы, чтобы помочь выпустить эмоции, Сэм знал, что слова ничем не могут помочь. — Но ты не один, чувак. Я чувствую то же самое, что и ты. И ты был прав, я не справляюсь со смертью Бобби лучше, чем ты, — увидев, как Дин бросил на него сомнительный взгляд, он воскликнул: — Эй, это я решил устроить спиритический сеанс.       Дин фыркнул, довольный, что Сэм чувствует тоже, что и он. Но его воспитанный младший брат был слишком практичен, чтобы просто поверить своему чутью, ему нужны были доказательства. И когда он не смог найти никаких доказательств того, что Бобби всё ещё рядом, этого было достаточно для Сэма. Нет места для опасений. Между тем, Дина всё ещё терзали сомнения. Но Сэм не хотел слышать об этом, думал, что он не в себе… даже больше, чем обычно.       И то, что младший брат не доверял его инстинктам и чувствам, причиняло боль.       — Но ты сделал это без меня, — отметил Дин, он не обвинял, просто констатировал факт.       Сэм выдохнул, он не знал, как сказать Дину, что он просто не хотел, чтобы старшему брату было больно. Ещё больше. Не хотел, чтобы Дин развалился на куски, когда умрёт последний кусочек надежды. Конечно, он был младшим, но это не значит, что он не собирался яростно защищать своего старшего брата, и Сэм сделает что угодно, чтобы избавить его от боли. «Включая то, что буду держал его в неведении, делая трудные вещи самостоятельно», — решил Сэм и тут к нему пришло понимание. Вот почему Дин справился с Эми сам. Он хотел избавить Сэма от боли, избавить от чувства вины. «Чтобы мне не пришлось этого делать. Чёрт, почему я не мог увидеть это с самого начала!»       Когда Сэм в ответ на его откровение только уныло вздохнул, Дин почувствовал стыд. Младший брат думал, что он слишком слаб, и не в состоянии смотреть правде в глаза, думал, что Дин верит - Бобби рядом, просто потому, что был недостаточно силён, и не мог принять тот факт, что он не смог спасти приёмного отца, которого безумно любил.       — Давай вернёмся в мотель, — объявил он, нажимая на газ и включая радио, играла какая-то хромая поп-песня о любви, которую, вероятно, какой-то неудачник посвятил своей любовнице.       Он удивился, когда через пару секунд Сэм быстро протянул руку, выключил музыку и дёрнул руль вправо. Ударив по тормозам до того, как автомобиль слетит с дороги, Дин пошутил:       — Чувак, ты решил помочь лесу прикончить нас?       — Я не хотел видеть этот взгляд в твоих глазах, если бы выяснилось, что Бобби нет рядом, ясно? — выдохнул Сэм и увидел, как лицо Дина окаменело, когда брат посмотрел на него. — Как будто ты хотел просто… — он сглотнул, и тихо выговорил, — хотел лечь и умереть.       Вместо того, чтобы протестовать, Дин отвернулся от него, и это было намного хуже, чем хромое псевдо-обещание Дина не подставляться после того, как Сэм убил его амазонку-дочь. И как бы странно это ни было, но в Сэме вспыхнул гнев.       — Это Бобби мёртв, Дин. Не ты!       — Это должен был быть я, — сказал Дин. — Если бы у меня была трезвая голова… если бы я не был под кайфом от того бутерброда, я бы дважды проверил периметр здания. Я бы встретился с Диком, а не он. Бобби доверил мне делать мою работу…       Сэму никогда не приходило в голову, что Дин будет винить себя в смерти Бобби, что он будет считать, что это он должен был словить пулю, а не Бобби. Тихо, но искренне, Сэм сказал:       — Он беспокоился о тебе, Дин. Мы оба.       — К чёрту его беспокойство! — крикнул Дин. Резко поворачивая на обочину, он вылез из машины и, отойдя на пару шагов, прижал руку ко рту, надеясь, что не разрыдается здесь и сейчас. Услышав, как хлопнула пассажирская дверь, он понял, что его измученный и травмированный брат собирался выйти из машины, чтобы успокоить его.       — Сэм, оставайся в машине! Я…       Прислонившись к машине, Сэм глянул на него через крышу автомобиля:       — Не говори мне этого, Дин! Не пытайся сказать мне, что ты в порядке, что тебе не больно! — но когда Дин перевёл на него покрасневшие глаза, Сэм понял, что частично был неправ, он не знал всей глубины боли своего брата.       — Утром того дня он сказал мне, что разозлится, если я умру раньше него, — сказал Дин, тяжело сглотнув, и, увидев потрясённый взгляд младшего брата, грустно улыбнулся: — И его желание исполнилось.       Вдруг Сэм почувствовал боль, понимая эту любовь к Дину, к ним обоим. Что если кто-то любил их… это всегда означает, что человек рано или поздно добровольно пожертвует собой, чтобы защитить их. Он сам сделал это ради Дина: прыгнул в яму, не столько ради блага мира, сколько ради спасения Дина. Так же как Дин отправился в ад, чтобы спасти его.       — Что, нечего сказать? Не скажешь, что я должен уважать его желания? — с вызовом спросил Дин, его боль превратилась в гнев.       Но Сэм не отступил перед злостью Дина, вместо этого он грубо сказал:       — Он был неправ. — Дин в замешательстве склонил голову, а Сэм с горечью продолжил: — Ты умер раньше него. В Нью-Гармони.       Даже в нескольких шагах от Сэма Дин мог прочитать в слишком выразительных глазах своего брата память о горе, когда Дина порвали адские псы. Старший Винчестер почувствовал вспышку стыда за то, что заставил Сэма пройти через это.       — И Уолт застрелил тебя в том мотеле, и ты позволил чертовому доктору Робертсу остановить твоё сердце, и давай не будем забывать сотни раз в округе Брауард, штат Флорида, где ты умер, — сказал Сэм, вспоминая все случаи смерти Дина, одну хуже другой.       — Сэм, они не… — начал протестовать Дин, но Сэм резко его перебил.       — Они считаются, Дин! Они все считаются! Бобби не просто догадывался, что он будет чувствовать, если ты умрёшь, он знал это, Дин. Как и я. И это… — Сэм покачал головой, сглотнув, он чувствовал, что разрушает ещё одну защитную стену внутри себя, ещё один барьер, который удерживает его от боли, от суровой правды, что он может снова потерять Дина, что это может произойти в любой день, в любой момент, и на этот раз он не сможет его не вернуть. И Сэм не мог этого допустить, не мог рисковать этим по прихоти или неосторожности Дина.       — Сэм… — снова начал Дин, он хотел остановить брата, прежде чем тот зайдёт слишком далеко, застрянет в прошлом, которое нельзя было изменить.       — Мы не хотели чувствовать это снова, — почти жёстко сказал Сэм, он пытался объяснить Дину то, что хотел сказать ему Бобби, — так что не думай, что «желание» Бобби было просто… какой-то просто я фразой поддержки. В любой день он бы сказал тебе то же самое. В тот день, когда его подстрелили, он, наконец, решил, что свершится чудо и ты его послушаешься.       — Ну, это точно хороший способ мотивировать меня вернуться в игру, — усмехнулся Дин, потому что каждое утро он вставал с мыслью убить Дика Романа.       Сэм отвёл глаза, понимая, что глаза жжёт не только от заходящего солнца. Если кто и знал, что месть не приведёт ни к чему хорошему, то это он.       — Ты просто ищешь способ убить Дика, отомстить, тебя не волнует, что я чуть не умер там, — сказал он тихо, делая акцент на возможности своей смерти, потому что Дин всегда беспокоился о нём больше, чем о своих промахах.       Дин шокировано посмотрел на брата.       — Это не так!       Он прекрасно понял слова Бобби, когда старик перечислял причины для того, чтобы полностью сосредоточиться на работе, и одна из них была любовью.       — Вот, что я чувствую про смерть Бобби. Конечно, было бы здорово, если бы он всё ещё был здесь, в какой бы форме он ни был, помогая нам… но его здесь нет, и твоя вера может тебя убить.       — Как бы… — начал Дин, но Сэм перебил его.       — Здесь только мы, Дин. Мы можем полагаться только друг на друга. Ты не можешь полагаться на какое-то… какое-то желание, что Бобби всё ещё здесь и он спасёт нас, как делал это много раз раньше. Его больше нет, Дин!       Видя, как побледнел брат, Сэм молча выругался, он не хотел причинять ему боль.       — Но я здесь, — решительно заявил он. — Я здесь, и я никуда не денусь.       Дин поднял голову, смотря младшему брату в глаза, желая поверить в его слова.       — Я никуда не денусь, — повторил Сэм, во второй раз более хриплым тоном, — но мне нужно знать… — он сглотнул, зная, что не выдержит последствий, если все пойдет не так как он надеялся, — …что ты останешься со мной. Что не нужен какой-то заколдованный город, чтобы держать нас вместе, чтобы ты поверил, что я не оставлю тебя навсегда. Я этого не сделаю. Не превращусь во что-то… что ты ненавидишь.       Дин знал, что на сердце Сэма остались шрамы от его слов, которые он бросил ему, когда младший брат связался с Руби и начал апокалипсис, в этом была вина и Дина.       — Типа того, чтобы превратиться в вокалиста группы BackstreetBoys? — поддразнил он, потому что никогда не смог бы возненавидеть Сэма. Несмотря ни на что.       Оценив юмор своего брата, Сэм благодарно улыбнулся Дину, принимая прощение, веру.       — Что-то в этом роде.       Но Дин знал, что Сэму нужно услышать слова, чтобы он смог поверить.       — Этого никогда не случится, Сэм, — поклялся он, не уточняя, что он имел ввиду, но то, как он посмотрел на младшего брата, сказало всё, чего он не произнёс.       Сэм и сам не понимал, что именно эти слова хотел услышать от брата, хотя никогда не надеялся, что Дин их произнесёт. То, что Сэм сделал в прошлом, пошатнуло преданность его брата, он знал это. Он сам уничтожил доверие между ними, и почти уничтожил любовь, которую Дин дарил ему, яростно и иногда слепо, всю свою жизнь.       Боясь, что Сэм собирался потратить силы на то, чтобы подойти и обнять его, либо дать ему совершенно ненужную клятву верности, Дин вернулся к машине. Их глаза встретились над крышей автомобиля       — Если ты закончил пытаться разбить машину, то мы можем валить отсюда.       Сэм тяжело глотнул и кивнул лохматой головой. Затем Винчестеры сели в машину и одновременно захлопнули двери.       Но ведя машину, Дин почувствовал, что Сэм сосредоточился на нём. Даже не смотря на своего брата, он почувствовал тёплую, мягкую, почти душераздирающую улыбку Сэма. Почувствовав неловкость от этой привязанности, он проворчал:       — Чувак, ты выглядишь как щенок, который либо хочет в туалет, либо собирается лизать мне лицо.       Любя этого придурка за его чувство юмора и смирение, Сэм просто рассмеялся над шуткой старшего брата, задаваясь вопросом, как Дин отреагирует, если он его обнимет.       «Конечно, он превратит нас в лепёшку, врезавшись в дерево», — весело подумал Сэм и протянув руку, ласково похлопал Дина по груди. Затем, откинувшись на спинку сиденья, Сэм закрыл глаза. Но его улыбка осталась, и ему не нужно было смотреть на своего брата, чтобы знать, что Дин тоже улыбается.       Самодовольно Сэм понял, что бы ни пыталось убить его и Дина в лесу, оно потерпело грандиозную неудачу. Потому что вместо того, чтобы разделить их, это стало катализатором, который сблизил их, разрушил стену, стоящую между ними. И не в первый раз он думал о том, насколько странной была их жизнь… но сегодня, всё было просто прекрасно.                     Словно призрак, среди деревьев пронёсся ветер, как только два брата покинули лес. Листья упали под ноги, обутые в мокасины, которым было двести семьдесят семь лет.       Невидимый для глаз двух мужчин, могучий воин сиу находился рядом с ними, как только они шагнули в лес. И он пришёл, чтобы понять их мотивы, признать, что они не были похожи на остальных. Находясь рядом с ними, он чувствовал их настроение, знал, что между двумя братьями был конфликт. И впервые с тех пор, как он был приговорён к вечному блужданию среди живых, Пейта решил, что нашёл родственную душу. Того, кто поймёт его боль, будет рад, когда его брата заставят заплатить за предательство.       Но белый человек не обрадовался наказанию своего брата. Вместо этого, он пощадил его от законного правосудия, которое наслал Пэйта. С отвращением воин сиу понимал, что старший брат слишком слаб, чтобы позволить духам свершить правосудие. И в нём поднялась ярость, от слабости старшего мужчины, от связи между братьями, которая осталась, несмотря на его усилия. И Пайта отказывался признать, что испытывал ревность, ибо это чувство для женщин, для детей, а не для мужчин, которые были воинами, которые сражались в битве… и умирали.       Подняв руки к небу, Пэйта начал призывать духов, требуя, чтобы они разделили души двух белых братьев, раздали им отдельные судьбы, чтобы они поняли, что он узнал после долгих страданий и смерти: что все узы братства могут быть разорваны.