Tethered / Привязанный

      Если после нападения Брендала на его собственного брата Натан ещё раздумывал, бросить ли ему работу в полиции, то сейчас, смотря на то, как Сэм и Уэйд колдовали, эти сомнения переросли в уверенность. Эти двое читали вслух самый сумасшедший рецепт, который он когда-либо слышал, и бросали колдовские ингредиенты в миску, после чего, размельчали до состояния кашицы. Натан почувствовал себя так, словно оказался в фильме «Экзорцист», когда Сэм начал читать заклинание на другом языке. Уэйд посмотрел на друга взглядом: «во что мы ввязались?!», но не отошел от Сэма ни на шаг, стоял там, как будто вовсе не боялся и не хотел выбежать за дверь.       Честно говоря, Натан знал, что он сам сдастся первым. Но то, что удерживало его между идиотским заклинанием и раненым Дином, было тем же самым, из-за чего он стал полицейским: желание делать добро и помогать людям. «Даже людям, которые пугают меня до усрачки». Он подошёл к Дину и сел рядом с ним, встретившись глазами со старшим братом Сэма.       — Как ты держишься? — тихо спросил он, опуская глаза на руки Дина. И вздрогнул от ужаса, увидев тяжелые ожоги на коже Винчестера.       — Просто офигенно, — с фальшивой улыбкой ответил Дин, заметив, что взгляд Натана стал ещё более обеспокоенным. — Я буду в порядке, — сказал он, не давая полицейскому выразить сочувствие.       Но Натан не первый год служил в полиции, и мог узнать браваду раненого. Поэтому он кивнул головой в согласии.       — Ну, в городе есть двадцать четыре пары братьев, и все они работают вместе, — поделился он, надеясь отвлечь Дина от боли.       — Двадцать четыре? В городе такого размера. Это… впечатляет, — сказал Дин, подняв удивлённо брови.       — Точно. Во всяком случае, более половины из них были рады, когда им приказали разойтись, они были близки к тому, чтобы поубивать друг друга, — сказал Натан, прежде чем его лицо побледнело, когда он вспомнил, с кем разговаривал. — Дин, прости, я не хотел намекать на тебя и Сэма…       — Не беспокойся об этом. А другая половина братских дуэтов, которые не разделились?       «Как ты и Сэм», — молча подумал Натан, прежде чем сказать вслух:       — Я пригрозил бросить одного из братьев или сразу обоих в тюрьму. Так что пришлось запереть только двоих.       — И ты сказал им не покидать город? — спросил Дин, он должен был убедиться, что они больше не совершат ошибок, которые будут стоить кому-то жизни.       — Да. Прямо как в старом добром вестерне, — пошутил полицейский, оценив ухмылку Дина на его попытку сострить.       Они оба подняли глаза, когда к ним с решительным лицом подошёл Уэйд, неся в руках чашу. Позади него, практически влипая в стену, стоял Сэм, не сводя глаз с Дина. Он сжал челюсть, опустив взгляд на ожоги на руках старшего брата.       — Позволь мне уйти, чтобы ты мог… — начал Натан, но Сэм резко перебил его.       — Нет, останься. Помоги Уэйду.       По взгляду Сэма Натан понял, что это не просьба, что младший Винчестер остановит его, если он сдвинется с места.       Не сводя глаз с младшего брата, Дин извинился:       — Прости за Сэмми. Иногда он становится немного властным, думает, что он моя мамочка, а не брат.       Сэм понимал, что пытается сделать его брат, и любил Дина ещё больше за эти усилия. Ухмыльнувшись, он опёрся о стену и сказал:       — Эй, это ты собирал мне обед в школу, мистер мама.       Прежде чем Дин мог придумать достойный ответ, Уэйд сел на кровать рядом с ним и поставил чашу на матрас. Дина почти затошнило от запаха этого варева, и он краем глаза заметил, как Натан поспешно отвернулся, прикрыв рот рукой.       — Святое дерьмо, как же оно воняет! — Воскликнул старший Винчестер, отодвигаясь к изголовью кровати.       — Это ты выбрал заклинание, — возразил Сэм с коварной усмешкой. Но улыбка быстро слетела с его лица, и Дин понял, что младший брат снова начал волноваться. В следующую секунду Сэм сказал: — Хорошо, Уэйд, начни наносить мазь на ожоги. Можешь класть толстым слоем. И будет лучше, если ты наденешь перчатки.       — Да, я уже проверил, насколько горячая его кожа, — охотно согласился медик и опустил руки в миску, надеясь не получить ожоги от прикосновения к Дину.       — Сэм, можно использовать полотенце, — сказал Натан и понял, что младший Винчестер не сдвинется с места, не желая выпускать брата из поля зрения. Он уже собрался обойти Уэйда и взять полотенце сам, когда Сэм оттолкнулся от стены, бросился в ванную и вернулся спустя две секунды. Он был на полпути к кровати, когда резко остановился и испуганно глянул на Дина.       Сначала Натан не понял внезапной остановки Сэма, а затем он догадался, что тот должен был пройти мимо Дина, и Сэм боялся оказаться даже в двух футах от брата, опасаясь, что даже это может ранить его. Младший Винчестер бросил Натану полотенце и отступил обратно к стене, в зону, которую он считал безопасной.       Задаваясь вопросом, как братья преодолеют эту эмоциональную встряску, Натан подавил свои эмоции и сосредоточился на текущей беде. Он взял в одну руку полотенце, другой положил подушку на колени Дина.       — Положи руки на подушку, — попросил он старшего Винчестера, понимая, что Дин не шевельнётся, чтобы случайно его не коснуться, Натан убрал руки.       Медленно, Дин оторвал руки от груди и подождал, желая убедиться, что ни Натан, ни Уэйд его не коснутся. Понимая, что ни один из них не собирается к нему притрагиваться, он осторожно положил руки на подушку, вздрогнув от боли. И ощутил беспомощность, заметив виноватый взгляд Сэма. Но прежде чем он смог придумать что сказать, Сэм сглотнул и его лицо приобрело решительное выражение, с которым его младший брат шёл против небес и ада.       — Дин, мазь может… — начал Сэм, но задохнулся от слова, которое звучало так невинно в его голове. Но Дин дерзко ухмыльнулся, посмотрев на него:       — Может что? Жечь?       Нейтан и Уэйд почувствовали, как воздух в комнате заледенел, и не знали, что сейчас произойдёт: братья подерутся или сойдут с ума. Но чего они точно не ожидали, так это того, что Сэм фыркнет от смеха.       — Придурок! — воскликнул, усмехаясь, когда увидел, как лице Дина проступает самодовольство.       — Что, это слишком? — нагло спросил Дин, ни капли не раскаиваясь.       — Да, — рассмеялся младший Винчестер, — Уэйд, я думаю, мы ошиблись, наверно, ему нужно выпить зелье.       — Даже не шути об этом, — ухмыльнулся его брат, — эта штука воняет…       — Бьюсь об заклад, — сказал Сэм, он слишком хорошо знал своего брата. «И я единственный, кто может причинить ему такую боль».       Когда тон Сэма стал нежным, Дин понял, о чём бы младший брат его не попросил, он это сделает. Сделает то, что должен был сделать, чтобы всё наладилось между ними. Поэтому он сосредоточился на Уэйде.       — Хорошо, намажь эту хрень толстым слоем, — сказал он, стараясь больше успокоить Уэйда, чем себя. Ему не нужно было, чтобы медик получил ожоги, пытаясь его вылечить.       Глубоко вздохнув, борясь с желанием оглянуться через плечо и попросить у Сэма помощи, Уэйд набрал в руку горсть липкой мази и, посмотрев на Дина, начал намазывать её на ожоги.       Ожидая боли, Дин вздохнул от удовольствия, когда первый слой мази успокоил бушующую агонию. Неосознанно он закрыл глаза, и тут же услышал испуганный голос брата:       — Дин!       Старший Винчестер резко распахнул глаза, и увидел, как Сэм сделал шаг к нему. Младший брат резко остановился, встретившись с ним глазами.       — Чёрт! Хотя эта штука воняет словно дохлятина, но она классно помогает, — вздохнул Дин с облегчением, — я думаю, что мы должны запатентовать его, и продавать в спа по всей стране.       — Дин, я чуть сердечный приступ не заработал! — прогремел Сэм, размахивая руками. Прикусив губу, он тихо спросил: — Так что… это работает. Ожог… боль…       Но вместо Дина ответил Уэйд, наклоняясь, чтобы осмотреть ожоги.       — Глазам своим не верю.       Изумление в голосе друга заставило Натана тоже взглянуть на руки Дина. Втирая больше мази, Уэйд посмотрел на другие ожоги. Обернувшись к Сэму, Уэйд с удивлением объявил:       — Ожог, он исчезает.       — Слава Богу, — выдохнул Сэм, закрывая глаза.       — Означает ли это, что ты можешь прикоснуться к нему, не причиняя вреда? — спросил Натан, глядя на младшего Винчестера.       — Нет, — ответил Сэм, отойдя от Дина на пару шагов, расстроившись, что подошёл так близко.       — Да, — твёрдо возразил Дин, глядя на брата.       — Успокойтесь, вы, оба, — сказал Уэйд. — Мы подлатаем Дина, а затем, после того как поедим пиццу, придумаем, что делать дальше.       — Да, потому что мы с тобой знаем, как разбираться с проклятиями и заклинаниями, — саркастически пробормотал Натан, за что заработал, недовольный взгляд от друга.       — Чувак, заткнись.       — О, извини, Саруман, белый волшебник Изенгарда, — съязвил Натан.       — Эй, он был плохим волшебником, — поправил его Уэйд, стреляя в друга гневным взглядом, на что получил улыбку Чеширского кота от Натана.       — Я знаю, — с юмором признался полицейский.       — О, позже ты заплатишь за это, — поклялся Уэйд, прежде чем повернуться к своему пациенту.       Слушая перепалку двух друзей, Винчестеры ухмыльнулись друг другу. Они как будто смотрели на себя со стороны. Если бы судьба решила иначе, они были бы лучшими друзьями, а не братьями.       И Сэм вспомнил слова Эша, когда они были на небесах: «Такие души, как у вас, нельзя разделить, ни в этой жизни, ни в следующей».                     Стоя у кровати Дина, Пейта в ярости наблюдал, как ожоги исчезали под силой зелья. Но его больше злило то, что он не смог разорвать братскую связь.       — Дурак! — выплюнул он старшему брату, его злила наивность белого человека, его неуместная вера в своего брата. — Ты думаешь, что он спасёт тебя, но он обрекает тебя на вечный стыд.       Повернувшись к младшему брату, Пейта желал, чтобы он страдал за то, что убедил своего брата глупо простить его, желал убить его за неверность, которая была самой его природой.       «Так же, как это было в натуре Ванникии», — решил Пейта, проклиная себя за то, что не увидел раньше, насколько чёрное сердце было у его брата. К его огромному стыду, предательство Ваникии не только причинило ему боль, из-за его брата пролилась не только его кровь, но и кровь всего их народа. Таким образом, его долг был отомстить за их смерть, чтобы заставить Ваникию заплатить за его предательство, чтобы восстановить честь на их земле и обеспечить, чтобы ни один брат не осквернил их священную землю эгоизмом и предательством.       Не смотря на младшего брата, стоявшего перед ним, Пейта обнаружил, что не может просто забрать жизнь белого человека. Нет, что-то помешало ему добиться справедливости. Но он мог причинить ему боль, сделать так, чтобы братья не могли оставаться рядом. Он мог разделить их. Он не позволит другому брату уничтожить братство, забрать любовь своего брата, его веру, его истину и опорочить её кровью.       — Ваникия, твоя память не испортит эту землю, не проклянёт мою душу и души всех братьев в этом городе.       Потому что вскоре, после сотен лет ожидания, его предки наконец собирались дать ему милость за терпение, позволили бы ему очистить свою душу. Подняв голову к небесам, Пейта заговорил со своим братом, зная, что Ваникия услышит его голос на ветру в духовном мире:       — Когда я разорву связь этих братьев, которые разделяют одну душу, как мы когда-то, тогда у меня будет сила изгнать тебя. И тогда я больше даже не вспомню твоё имя.       Остановившись в углу комнаты, Пейта склонил голову и произнёс слова изгнания, повторял их до тех пор, пока его предки не услышали его, дали своё благословение, позволили ему наконец стереть позор с его семьи и из воспоминаний.                     Только после того, как Уэйд проверил швы на спине Дина и дал полный отчёт Сэму о состоянии его брата, четверо мужчин наконец сели есть уже остывшую пиццу, болтая о событиях прошедшего дня. К разочарованию Винчестеров, хоть и Уэйд и Натан были коренными жителями города, но даже они не знали, что в лесу у городских границ есть пещера. Но Натан посоветовал обратиться к городскому историку, который выглядел достаточно старым, чтобы жить ещё во времена, когда городу дали название.       После того как они съели всё до крошки, Сэм потянулся за салфеткой, что лежала на столе, и оказался не готов к тому, что его брат протянет руку и схватит его за запястье.       — Дин, не надо! — крикнул Сэм, схватив Дина за руку, чтобы оттолкнуть его. Вскочив со стула, младший Винчестер отскочил на несколько шагов от стола.       Дин медленно перевернул руку, чтобы осмотреть ладонь. Он хмыкнул, и Уэйд тут же схватил его за руку.       — Есть ожог? — спросил Сэм задыхаясь, молча проклиная Дина за то, что старший брат решил проверить теорию, результаты которой могут причинить ему боль. Снова.       — Не на ладони… — начал Уэйд, прежде чем его пальцы прижались к тыльной стороне ладони Дина. Он поднял руку старшего Винчестера, чтобы Сэм и Нейтан всё увидели своими глазами. — Но на тыльной стороне есть ожог.       Сначала Сэм ничего не понял. Мгновение спустя его лицо потемнело, после того как до него дошло, о чём говорил медик.       — Дин не получил ожог, когда коснулся меня, но когда я взял его за руку и инициировал контакт…       Дин в изумлении глянул на Сэма.       — Мгновенный солнечный ожог, снова, — видя новую тоску в глазах младшего брата, он сожалел, что не смог скрыть новый ожог… по крайней мере, до следующего дня.       — Хорошо, теперь мы знаем, что он ещё не ушёл. Это преимущество.       — Ты тупой придурок! — проревел Сэм в ответ на беззаботный, невинный тон брата. Ничто его так не злило, как то, что Дин делал вид, что ему не больно. Иногда ему казалось, что Дин стремится к боли.       Уэйд быстро нанёс мазь на новый ожог, и он исчез, как и другие. Но напряжение в комнате между братьями было не так легко исправить.       Сэм был в ярости, хотел ударить что-то: стену… своего брата. То, что ожог можно быстро исцелить зельем, его мало утешало. Важно то, что Дин снова причинил себе боль без крайней необходимости.       Но Дин, похоже, так ничего и не понял. И в конце вечера Сэму пришлось пригрозить, что он будет ночевать у Натана на диване, если Дин не поклянётся не приближаться к нему. Старшему брату это не понравилось, но он дал слово, и Сэму этого было достаточно.       Обещая связаться с Уэйдом и Натаном на следующий день, Сэм пожелал двум мужчинам спокойной ночи и закрыл дверь. В прошлом, когда он и Дин делили один номер на двоих, комнаты всегда казались маленькими. Но сейчас, когда они не могли приближаться друг к другу, Сэм чувствовал, что у него начинается клаустрофобия от закрытого пространства маленького номера. Вся ситуация казалась бы смешной, если бы не была такой ужасной, когда они вынуждены были маневрировать по номеру, стараясь не касаться друг друга, пока готовились ко сну. Им потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, как передвигаться из ванной до кроватей, стоящих близко друг к другу, и случайно не коснуться друг друга.       Чтобы окончательно добить его, сон решил не приходить к Сэму на огонёк. И дело было не в том, что было ещё рано. Нет, просто в голове крутились мысли о том, что своим прикосновением он может обжечь Дина. После всех вещей, через которые они прошли, чтобы снова быть вместе, чтобы остаться рядом, всё могло стать напрасным. Они вынуждены будут разойтись из-за какого-то банального проклятия.       Сэм ударил по подушке, желая, чтобы это был тот чёртов кукловод, что дёргает за ниточки в этом городе. Он перевернулся, говоря себе, что волноваться не о чем, что они разберутся, как всегда. «Ну, почти всегда», — мрачно подумал он, потому что было время, когда Дин попал в ад… а потом он сам отправился вниз… а потом умер Бобби. Хорошо, их послужной список в последнее время был просто отстойным.       «Но мы не можем сейчас потерпеть неудачу. Этого не случится». Он не сможет жить, если они не решат эту проблему. Сэму нужна была возможность прикасаться к Дину! 90% их работы было в том, что они помогали друг другу копать могилы, отталкивали друг друга от опасности, латали друг друга. Но дело было даже не в этом, а простых радостях, которые они принимали как должное: например, подать друг другу пиво или еду, придержать дверь перед братом, или ласково похлопать по плечу, выражая сочувствие и поддержку. Они всегда инстинктивно тянулись друг к другу, даже не подозревая об этом. «И я никогда не понимал… до сих пор, когда теперь не могу больше этого делать», — угрюмо думал он.       — Сэмми, прекрати уже так громко думать, или я передумаю насчёт того, чтобы снимать это проклятие, а то ты начнешь вести себя как неженка, — раздался приглушённый голос Дина с другой кровати.       Сэм весело фыркнул. Он не удивился, что старший брат каким-то образом почувствовал, что он был на грани паники, и Дин всё ещё считал своей работой заботиться о своём младшем брате.       — Кто сказал, что я захочу прикасаться к тебе, придурок, — издевался Сэм.       — Кто ещё поможет тебе уложить твою шевелюру? — усмехнулся Дин, и Сэм захихикал в ответ.       — Это было один раз, чувак, я попросил тебя помочь мне уложить волосы, потому что моя чёртова рука была сломана.       — Конечно, Фабио, утешай себя этим, — улыбнулся Дин и кинул подушку, попав Сэму по затылку.       Ухмыляясь, на, казалось бы, нескончаемый даже в самых ужасных ситуациях оптимизм своего брата, Сэм вскоре уснул.