Tethered / Привязанный

      — Итак, думаю, мы израсходовали почти все наши шансы с Фоксом. Не знаю, бросил бы он меня в камеру, если бы Натан не встал на мою сторону, — сказал Сэм в телефонную трубку.       — Рад видеть, что ты уже нашёл нового напарника, — ответил Дин вроде беззаботно, но в его словах не было веселья. Кто-то другой защищал Сэма? Это была его работа.       Читая между строк, Сэм огрызнулся:       — Он не мой напарник, Дин, — прикусил язык и сказал: — А ты идиот.       Потому что Дин должен был знать его лучше.       — Как скажешь, Сэмми, — небрежно ответил старший Винчестер. Затем, прежде чем Сэм смог вставить хоть слово, спросил: — Это значит, что ты скоро будешь у Стронгигла?       — Я в пяти минутах от его дома. А ты где? — Сэм старался спросить небрежно, хотя он не мог бороться с чувством, что где бы ни был Дин, ему это не понравится.       — Провожу кое-какие исследования, — уклончиво сказал Дин, крепче прижимая телефон к уху и надеясь, что брат не услышит никаких лесных звуков.       Но Сэм всегда был слишком проницательным, когда дело доходило до старшего брата.       — Скажи мне, что ты не собираешься подходить к пещере! — приказал Сэм таким тоном, c каким мог посоперничать сам Джон Винчестер.       — Я не собираюсь подходить к пещере, — послушно сказал Дин.       Пропуская слова брата через свой встроенный детектор лжи, Сэм прошипел:       — Ты уже там, не так ли?! Какая часть «обещай мне, что ты не полезешь в пещеру» тебе не понятна?! — заорал Сэм, отчего чуть не лопнули окна в арендованной машине.       — О, думаю, что каждое слово, — торжественно произнёс Дин, он просто не мог сдержаться из-за того, что Сэм стал командовать им.       Стискивая зубы, Сэм напоминал себе, что знал, что это стандартная реакция Дина на его беспокойство, что брат всегда отталкивает его, особенно когда Дину было больно... или когда он собирался пойти и сделать что-то, что считал слишком опасным для своего младшего брата. Эта мысль наряду с беспокойством о том, что ссора с Дином нарисовала мишень на спине брата, охладила гнев Сэма и вызвала страх.       — Ты в порядке? Деревья не падают, земля не рушится, есть наводнение или огонь?       Оглядывая обманчиво безмятежный лес, Дин честно ответил:       — Хорошая новость в том, что, по-видимому, сейчас мы можем злиться друг на друга сколько влезет без наковальни, падающей на наши головы.       — Замечательно, — проворчал Сэм, не чувствуя желания радоваться этой конкретной отсрочке, чего бы не хотело проклятие, оно всё равно не заставит их отказаться друг от друга без борьбы. — Так вот почему ты лезешь в пещеру, чтобы посмотреть, не убьёт ли тебя, когда ты пересечёшь границу города? Ты так хочешь уйти от меня? — с болью в голосе спросил Сэм.       И Дин узнал этот тон, слышал его раньше: в магазине, после того как он вытащил Сэма из психбольницы. Эти слова: «Я проснулся, а тебя не было рядом» были сказаны точно таким же тоном.       — Сэм, успокойся. Я обещал тебе, что не полезу в пещеру, и я сдержу обещание. Уэйд сделает это за нас, — он надеялся, что Сэм уловит смысл в слове «нас», а не «меня», и поймёт, что это означает, что они всё ещё команда, и это не меняется даже тогда, когда они не могут работать бок о бок. Что бы ни случилось.       Сэм понял, что хотел сказать брат, и надеялся, что Дин сказал именно то, что чувствовал.       — Так ты не полезешь в пещеру? — надавил Сэм, боясь довериться слову брата.       — Я не полезу в пещеру, — торжественно пообещал Дин, взглянув на Уэйда, когда тот осматривал свою альпинистское снаряжение. — Уэйд готовится к спуску прямо сейчас. Он спустится, посмотрит, что в пещере, и всё сфотографирует.       Сэм колебался, он не знал, что сказать, одновременно радуясь, что Дин не полезет вниз, и чувствуя вину за то, что это сделает медик.       — Дин, мы не знаем, что там внизу или с чем мы на самом деле имеем дело. Проклятия, тёмные пещеры...       — Призраки, — сказал Дин, услышав, как его брат удивлённо вздохнул.       — Значит, ты не думаешь, что это Бобби был в мотеле? — осторожно спросил Сэм, не желая давить на брата.       — Я не знаю, что и думать, Сэм.       Сердце младшего Винчестера сжалось от усталого тона Дина.       — Хорошо, — успокаивающе сказал он. — Мы со всем разберёмся. Но, Дин, пещера может быть опасна даже для Уэйда.       Встречая решительный взгляд медика, Дин мрачно сказал:       — Он это знает. Я не собираюсь отправлять его туда без оружия.       И Сэм почувствовал вину за то, что готов рисковать жизнью Уэйда, но не брата.       — Поблагодари его за меня, — он надеялся, что Уэйд поймёт за что он благодарит его: за то, что он не позволил Дину пойти туда, за то, что он сохранит его брату жизнь.       — Я пошлю ему коробку конфет от твоего имени, — съязвил Дин, не желая зацикливаться на благодарности Сэма или на опасности для Уэйда.       — Помни, что «Сэмми» пишется с двумя «м», — пошутил он.       — Ага, я тут подумал, что напишу «Сэмми» и нарисую маленькое сердечко над ним, — ухмыльнулся Дин, наслаждаясь смешком «придурок» от брата. Потом он посерьёзнел и предупредил: — Ты должен быть осторожен с Стронгиглом, Сэм. Вдруг это он дёргает за ниточки.       — Да, я уже думал об этом. Я не буду рисковать, — поклялся Сэм, молясь, чтобы Дин сдержал своё обещание и сделал то же самое после того, как положит трубку.       Когда одетый в приличный костюм Грег Стронгигл, которому было чуть за двадцать, открыл дверь, Сэм мог только удивлённо смотреть на него, ведь он совсем не так представлял себе этого парня. И только смуглая кожа и тёмные волосы указывали на то, что младший Винчестер не ошибся домом.       — Грег Стронгигл? — спросил он, фебеэровским тоном.       — Из какого бы правительственного агентства вы ни были, вам нужно поговорить с моим адвокатом. Я знаю свои конституционные права и не собираюсь подписывать очередную петицию, — отчеканил индеец и отступил назад, явно готовый к словесной битве, если дело дойдёт до этого.       Слова Стонгигла застали Сэма врасплох, и он поспешил объяснить:       — Нет. Я здесь не из-за петиции.       — Хорошо. Теперь иди проведи свой опрос с кем-то ещё, — огрызнулся Стронгигл и начал закрывать дверь перед лицом своего посетителя.       Быстро протянув руку, Сэм вдруг припомнил предупреждение Натана о странностях этого парня. Встретившись взглядом с Грегом, он сказал:       — Мне нужно поговорить с вами об истории вашего народа в этом городе.       Держа дверь приоткрытой, индеец встал в дверном проёме, чтобы его посетитель не воспринял его действия как приглашение войти, и с негодованием повторил:       — Мой народ?       — Мне сказали, что у вас может быть информация об Индейцах, которые жили в этом городе, — смутившись сказал Сэм.       Стронгигл опёрся плечом о косяк двери и, скрестив руки на груди, самодовольно спросил:       — Какое племя? — как будто это была викторина, и он знал, что его посетитель потерпит неудачу. И когда он это сделает, это даст индейцу стимул, который ему нужен, чтобы послать парня куда подальше.       Услышав вопрос Сэм выругался про себя за то, что не провёл исследование, прежде чем слепо постучать в дверь индейца. Но с самого утра у него были другие проблемы. «Соберись! Перестань беспокоиться о том дерьме, что происходит между тобой и Дином, и начинай раскрывать дело!» И вместо младшего брата Сэмми Винчестера появился охотник Сэм Винчестер, который решил идти напролом:       — Племя, которое наложило проклятие на этот город, особенно на братьев, — обвиняющее сказал он, со сталью в голосе.       Наблюдая, как Стронгигл сузил глаза, Сэм знал, что определённо поразил его. Но в хорошем ли смысле, он пока не понял.       Грег смотрел на своего гостя, поражённый тем, что парень появился из ниоткуда и начал говорить об индейском племени и проклятиях. Вдруг глупое предсказание дедушки двухмесячной давности, что кто-то придёт к нему и попытается вернуть единство в землю их предков, не показалось таким уж безумным.       К облегчению Сэма индеец отступил от входа, развернулся и пошёл вглубь дома. Приняв это за приглашение войти, охотник шагнул через порог и закрыл дверь.       — Я агент Сэм Моррис из ФБР, — заявил он, почувствовал лишь отголосок стыда за то, что ослушался приказа шерифа, чтобы он и Дин не ходили вокруг изображая из себя агентов ФБР. «Начальник полиции явно не имеет понятия, на что я способен, когда речь идёт о защите моего брата и сохранения наших отношений». Потому что нарушать обещание тому, кто не был Дином, вполне приемлемо.                     Обвязав верёвку вокруг самого большого дерева возле пещеры, Дин подёргал за неё, проверяя на прочность. Убедившись, что снаряжение выдержит, наклонился и начал вытаскивать всё необходимое из вещевой сумки. Он боролся с собой, не желая подвергать Уэйда опасности. Он никогда не забудет то чувство, когда они охотились за Штригой и им пришлось использовать десятилетнего Майкла в качестве приманки. Это было ужасно, но, по крайней мере, они с Сэмом были рядом, достаточно близко, чтобы ворваться и защитить ребёнка. Но сегодня он не сможет быть рядом с Уэйдом, если тот попадёт в беду. Конечно, он всегда может спуститься в пещеру, но вряд ли из этого получится что-то хорошее, разве что только погибнет. «У тебя есть лучший план, Дин? Нет? Тогда заткнись и делай свою работу», — велел он себе, но голосок в голове едко возразил: — «Ты имеешь в виду, что Уэйд будет делать твою работу?»       Прикрепив верёвку к нижней застёжке своей упряжи, Уэйд поднял взгляд и увидел, что ему в руки суют дробовик. Отступив на шаг, он воскликнул:       — Ого, нет. Оружие — это не мой конёк.       Дин схватил Уэйда за запястье и вложил оружие ему ладонь.       — Это хорошо, но только не сегодня.       — Нет, — упорно отказывался медик, — я спасаю людей. Это моя работа. Я не забираю человеческие жизни.       — Нет проблем, потому что кого бы ты там ни нашёл, — и Дин указал на отверстие в земле в десяти ярдах от них, — они уже мертвы.       — Ты пытаешься напугать меня до чёртиков? Чтобы я передумал? — обвинил его Уэйд, вцепившись в дробовик и вырывая его из рук Дина. Он засунул его в рюкзак и повернулся к пещере.       Боясь, что Уэйд не воспринимает всё всерьёз, Винчестер вцепился медику в руку и повернул его лицом к себе.       — Нет, я пытаюсь сохранить тебе жизнь, — стальным голосом ответил Дин. — Сейчас не время быть добрым. Если я позволю тебе это сделать, ты должен понять, чем рискуешь. Потому что то, что внизу, может попытаться убить тебя.       — Позволишь мне сделать это?! Я единственный, кто может это сделать, — усмехнулся Уэйд. Но он явно недооценил Дина, потому что тот гневно сжав челюсть, оттолкнув его от себя и прорычав:       — Забудь об этом, — забрал у него рюкзак.       Уэйд уступил, не собираясь позволять этому идиоту идти в пещеру самому:       — Хорошо. Как только увижу, как что-то движется, я выстрелю в него картечью.       Когда Дин остановился, не взяв в руки верёвку, Уэйд почувствовал облегчение, но тут же подумал, что это было преждевременно, когда Винчестер обернулся, строго смотря на него.       — Хорошо, я убью его, — уточнил Уэйд, хотя часть его была в ужасе от идеи стрелять в человека... живого или мёртвого.       — Патроны с солью, — сказал Дин весело ухмыльнувшись, на недоумённый взгляд медика.       — Что?       — Дробовик заряжен солью, а не пулями. Он отталкивает призраков, а не убивает их, — объяснил Дин.       — Так теперь ты пацифист? — усмехнулся Уэйд, сам себе удивляясь, что внезапно разозлился на то, что Дин не дал ему смертельное оружие. Он не мог не задаться вопросом, насколько ещё изменится его жизнь, после встречи с Дином Винчестером?! До сих пор он не верил в проклятия, но Дин сказал, что призраки могут быть рядом с ними, а теперь Уэйд жалуется, что оружие, которое ему дали, не может убить. — Что дальше, я вступлю в NRA*?!       Дин фыркнул при мысли, что его могут принять за миролюбивого хиппи.       — Призраков не так просто убить, но соль причиняет им боль, — порывшись в своей сумке, он вытащил банку с солью и бросил её Уэйду. — И они не могут пересечь линию соли. Конечно, это не значит, что они не могут найти способ сдуть её.       — Итак, я могу встретиться лицом к лицу со злобным призраком, а ты даёшь мне для защиты пистолет, который, скорее всего, просто отгонит его, и приправу, которая повышает кровяное давление? — недоверчиво спросил Уэйд.       — А ты думал, что моя работа — это прогулка по парку? — усмехнулся Дин.       — Нет, я думаю, что твоя работа — это самоубийство, — сказал Уэйд, но увидев, как в глазах Дина мелькнула боль, тяжело вздохнул. — Но речь идёт о спасении жизней, не так ли? Всё, что вы делаете, всё, чем вы рискуете, ты и Сэм, это спасение других... но не вас самих.       Дин пожал плечами, пытаясь казаться беспечным.       — Семейный бизнес. Переходит из поколения в поколение, — заявил он, хотя всё ещё не смирился с наследием Кэмпбелла. Большинство дней он чувствовал, что это скорее проклятие, чем право по рождению.       — Итак, у тебя еще кто-нибудь из семьи охотится? — спросил Уэйд, задаваясь вопросом, может, он неправильно понял слова Дина о том, что есть только он и Сэм.       — Нет. Больше нет, — объявил Дин, похоронив боль глубоко в душе, и уточнил: — Они все мертвы.       Судя по тону Винчестера, всю его семью убил не рак, а охота.       — И вы не можете бросить эту жизнь?       Дин пожал плечами и улыбнулся, но в глазах была только боль.       — Пробовали. Сэм пошёл в колледж после школы и проучился около двух лет. Я тоже недавно пытался жить за белым заборчиком. Не получилось.       — Когда-нибудь пытались бросить одновременно? — спросил медик, и увидев, как Дин удивлённо поднял брови, понял, что они не думали об этом. — Мне кажется, если вы двое сделаете это вместе, то у вас получится.       — Сейчас проблем больше, чем ты думаешь. Я не могу бросить, — Дин вспомнил, что сказал Фрэнку то же самое: он не мог отказаться от борьбы, если это означало оставить Сэма сражаться в одиночку.       — Не можешь или не хочешь? — тихо уточнил Уэйд, услышав усталое нежелание в словах Дина.       Но старший Винчестер знал, что не только ради Сэма он продолжал бороться, спасая незнакомцев.       — На мне много грехов, за которые надо платить.       Уэйд тяжело сглотнул на эти слова, сказанные замогильным тоном. Он понимал мотивы Дина лучше, чем большинство, в конце концов, он надевал свою медицинскую куртку каждый день, чтобы искупить свои собственные грехи.       — Хорошо, так кроме того, чтобы разозлить призрака, что ещё я должен делать в пещере?       — Ищи алтарь, — сказал Дин.       — Алтарь для жертвоприношений? Типа тот, которому люди преклоняются? — засомневался Уэйд, хотя знал, что больше не должен удивляться, если дело доходит до Винчестеров.       — Да, — ответил Дин. — И, может быть, на стенах будут символы или что-то, что кажется индийским по происхождению.       — Другими словами, ты понятия не имеешь, что мне искать, — насмешливо уточнил Уэйд.       — Что? Нет, я знаю, — заверил Дин.       — Ну конечно, знаешь, — протянул медик, с недоверием покачав головой и удивляясь дружбе, что возникла между ними. Он направился ко входу в пещеру и резко обернулся, когда почувствовал движение за спиной.       — Эй! — зарычал он, положив руку на грудь Дина, чтобы остановить. — Ты куда собрался?       — К краю пещеры, — ответил невинно Дин.       — Нет. Нет! — отчеканил Уэйд и, схватив его за руку, оттащил от края. Остановившись в пятнадцати метрах от обрыва, он толкнул Винчестера на скалу, неосознанно выбирая тот же камень, на который Дин усадил Сэма, после того как они свалились в пещеру. — Ты останешься здесь или сделка отменяется.       — Боже мой, ты ещё хуже, чем Сэм, — проворчал Дин, угрюмо смотря на Уэйда.       — О, я приму это за комплимент, — промурлыкал медик, с наслаждением заметив раздражённый взгляд Дина. — Хорошо, я тебе позвоню если что, — объявил он, набирая номер Винчестера и дожидаясь, пока Дин вытащит свой телефон и примет вызов. — Окей?       Услышав свой голос из мобильного Дина, Уэйд удовлетворённо кивнул и засунул свой телефон в чехол на поясе.       — Хорошо, я скажу, если увижу или наткнусь на что-то интересное, и если это будет что-то стоящее, дай мне знать, и я сфотографирую это для твоей коллекции.       — Будь осторожен и не стесняйся стрелять... — приказал Дин, нахмурившись.       — Слово бойскаута, — сказал Уэйд поднимая два пальца, — я обещаю сначала стрелять, а потом задавать вопросы.       Усмехнувшись в ответ на улыбку Дина, Уэйд пошёл к краю обрыва и бросил светящуюся палку в глубины пещеры, чтобы осветить путь. Оглянувшись на Дина, он обрадовался, что Винчестер был хорошим мальчиком и не слез со скалы. Но даже с такого расстояния медик мог видеть, насколько он напряжён.       — Дин, я буду в порядке, — поклялся Уэйд, пытаясь его успокоить.       — Я надеюсь на это. И Уэйд, спасибо... за то, что ты делаешь, — тихо сказал Дин. — Я знаю... я знаю, что это нелегко для тебя.       Уэйд не привык, что люди могут так легко увидеть его боль, и поэтому чувствовал себя под взглядом старшего Винчестера словно голый.       — Оливеру не хотелось бы, чтобы я бросил скалолазание. Не знаю, чтобы он подумал о том, что я лезу в пещеру со злобным призраком... — сказал он, отворачиваясь.       — Он надрал бы тебе задницу... сразу после того, как убил бы меня, — кивнул Дин.       — С чего ты так решил? — криво усмехнулся Уэйд.       — Это то, что я сделал бы с тем, кто подвергает Сэма опасности, — сказал Винчестер с горькой улыбкой.       — Поскольку ты очень похож на Оливера, ты, вероятно, прав.       Приготовившись к спуску, Уэйд посмотрел назад на обрыв и крепко сжал в ладонях верёвку, потом широко усмехнулся Дину.       — Ещё Оливер научил меня, как получать удовольствие от покорения природы. Как не позволять страху сдерживать меня. И ты этому же учил Сэма, да?       И с этими словами Уэйд прыгнул в пещеру, пропав из поля зрения охотника.       Дину потребовалась каждая унция силы воли, чтобы не помчаться к краю посмотреть, как Уэйд благополучно достиг дна пещеры. Потому что медик был прав, он научил Сэма всему. «И посмотри, куда это привело его?!» — подумал он с раскаянием, молясь тому, чтобы Уэйда не постигла та же участь.                     Когда Сэм последовал за Стронгиглом в дом, он был удивлён, обнаружив, что комнаты просторные, очень современные и скудно оформленные.       Кинув взгляд через плечо, понимая, о чём думает его посетитель, индеец усмехнулся:       — Разочарован, что у меня нет скальпов на стенах?       — Ах... нет. Нет. Это просто... — заикался Сэм, злясь, что снова приходится оправдываться.       Кивнув на стул в просторной гостиной, Стронгигл сел на кресло напротив и, подождав, пока его высокий гость займёт своё место, язвительно сказал:       — Что? Ты думаешь, что я должен одеваться в шкуру животных и ходить с ирокезом на голове и топором в руках? Я не вижу, чтобы ты бегал в шляпе Пилигрима и остроконечных туфлях с пряжками, чтобы почтить вашу культуру.       Сэм улыбнуться на эти слова и с нежностью признался:       — Ты бы понравился моему брату.       — Хорошо, тогда я буду разговаривать с ним, — тотчас же сказал индеец, и его предложение только обострило желание Сэма, чтобы его брат был сейчас рядом. Не обращая внимания на слова Стронгигла, Сэм цивилизованно начал: — Мистер Стронгигл...       — Вождь, — прервал его тот, скрестив ноги, как будто он был на деловой встрече, где был главным.       — Что?       — Для тебя я вождь, — сказал Грег.       Не ожидая, что Стронгигл будет таким придурком, Сэм прокашлялся, уговаривая себя успокоится, потому что ему нужно знать то, что знает этот парень, что их с Дином жизни зависят от этого, не говоря уже о других братьях в городе. Он сможет наступить на горло своей гордости для этого, не так ли?       — Вождь Стронгигл, — но индеец снова прервал его резким смешком, и Сэм кинул на него убийственный взгляд.       Усмехаясь, Стронгигл сказал:       — Ты ещё больше дёргаешься, чем чудик из исторического общества, который отправил тебя ко мне.       Его нервы и так были на пределе ещё до того, как он постучал в дверь Стронгигла, и Сэм чувствовал себя опасно близко к тому, чтобы сорваться со стула и вцепиться индейцу в горло. Но звонок в дверь прервал эту фантазию. Сэм знал, что это не Дин появился на пороге, чтобы присоединиться к своему «партнёру ФБР». И младший Винчестер испытал разочарование от этого.       — У меня здесь что, Центральный вокзал?! — проворчал Стронгигл, поднимаясь со стула и идя к двери. Открыв её, он увидел на своём пороге другого сотрудника правоохранительных органов.       — Привет, Грег, давно не виделись, — с притворной улыбкой сказал Натан.       — И с каких мы стали друзьями? — поинтересовался Грег.       — О, наверно с тех пор, как два года назад ты развёл костёр посреди города и танцевал вокруг него одетый только в мокасины и боевую раскраску, а я не арестовал тебя за десять законов, которые ты нарушал, — ответил Натан с улыбкой, проходя мимо «Грега» в дом, и тут увидел Сэма, стоящего в нескольких метрах от двери. — Итак, ты уже познакомился с журналистом.       Сэм съёжился от противоречивых историй, которые он и Натан рассказали Стронгиглу. Если раньше он думал, что будет трудно получить информацию от этого парня, то теперь это будет почти невозможно. Молча проклиная Натана, он надеялся, что помощник правильно истолковал его смертельный взгляд. И глупая улыбка Натана в ответ взбесила его ещё больше, а тот только широко ухмылялся, как будто всё шло по плану.       Столкнувшись со своими двумя нежеланными гостями, Грег обвинил:       — Он представился агентом ФБР.       Улыбка Натана стала забавной.       — Да, и он, вероятно, даже показал тебе значок, чтобы доказать это. Но это не так, — затем, повернувшись к Сэму, он гневно глянул на охотника: — У тебя стальные нервы. Ты слышал шефа. Я не должен выпускать тебя из поля зрения.       Не желая быть третьим колесом в своём собственном доме, Грег встал между двумя мужчинами, которые оказались больше врагами, чем товарищами, и прорычал:       — Скажите мне, почему я не должен вышвырнуть вас обоих из своего дома прямо сейчас.       Кидая на Сэма несчастный «мы ещё не договорили» взгляд, Натан посмотрел на Грега и спокойно заявил:       — Потому что этот парень хочет сделать то, чего ты добиваешься на каждом ежегодном городском собрании и каждом параде дня Благодарения, против которого ты протестуешь.       Застигнутый врасплох, Грег не мог не спросить:       — И что это?       — Он хочет послушать о твоём наследии, — ответил Натан, не сводя глаз с индейца и показывая, что не насмехается над ним, — и более того, он на самом деле верит в легенды и мифы, которые ты ему расскажешь. Ты никогда не найдёшь более желанной аудитории, чем он, поверь мне.       Сэм затаил дыхание, надеясь, что игра Натана сработает. И почувствовал вспышку надежды, когда Стронгигл захлопнул переднюю дверь, но тут же усомнился в хорошем развитии событий, когда индеец исчез в другой комнате своего дома без единого слова.       — Натан, что за... — начал гневно Сэм, но Стронгигл неожиданно вернулся, держа в руках стакан, и кивнул им, чтобы они следовали за ним обратно в гостиную.       Улыбка, с которой Натан посмотрел на Сэма, была настолько самодовольной, что Сэм только покачал головой от удивления, идя вслед за полицейским. Может, это и хорошо, что Натан вмешался в его интервью. Конечно, он не собирался говорить об этом копу.       Когда они все заняли места в гостиной, Грег заговорил, отвечая на вопрос, который задал Сэму ранее:       — Племя, жившее здесь раньше, было племенем Сиу.       — Твоё племя? — осторожно спросил Сэм, он не хотел снова оскорблять индейца, теперь, когда они вроде нашли общий язык.       — Да. Но в моей семье не было вождей, — признался Грег с извиняющейся улыбкой. — Мы — шаманы.       — По какой причине кто-то из племени проклял город? — спросил Натан, зная, что в любом расследовании должен быть мотив.       — Проклятие? — переспросил Стронгигл, как будто удивляясь словам копа.       — Люди... братья гибнут и воюют между собой из-за необъяснимых причин, — Сэм надеялся, что шаман сможет объяснить, какую роль индейцы сыграли в происходящем в городе, а также с ним и Дином. И если он отвечает за это... даже Нейтан не смог бы помешать Сэму остановить Стронгигла, сломать проклятие индейца любым способом.       — Кто ты? — спросил индеец Сэма, сузив глаза.       Решив ответить честно, Сэм сказал опасным тоном:       — Я охотник. Мы с братом выслеживаем сверхъестественное и останавливаем всех, кто злоупотребляет магической силой. Мы имеем дело с проклятиями, призраками...       — Феями, — с усмешкой вставил Натан, громко рассмеявшись над гневным взглядом Сэма. — Извини, ничего не мог поделать.       Но Грег не смеялся, он напряжённо настраивался на свои силы, пока изучал Сэма, читал в его глазах смертельную опасность. В парне было погребено больше того, что могли видеть другие.       — Ты больше, чем охотник. Ты... — Стронгигл остановился, заглянув в душу человека, как умели делать все дети шамана. — Я не знаю, как это объяснить. Мой дед... он сказал, что кто-то придёт ко мне, кто-то, кто объединит наших предков. Но он сказал, что этот кто-то будет старым... Я думал, что он ошибался, но... у тебя самая древняя душа, которую я когда-либо ощущал, — он наклонил голову, когда увидел кое-что ещё в этой душе, — и ты испытал величайшую боль.       Сэм вцепился в подлокотник стула, борясь с собой, чтобы оттолкнуть воспоминания об аде, которые всплыли на поверхность от слов индейца.       — Я через многое прошёл в своей жизни, — хрипло заявил он, надеясь, что не придётся больше говорить на эту тему. Он уже чувствовал, что Натан смотрит на него, удивляясь, беспокоясь.       На лице Стронгигла возникло понимание, как будто он увидел полную картину.       — Из-за твоего брата, — уверенно заключил он, теперь он мог видеть, почему старые духи так взволнованы.       — Нет, из-за моего неправильного выбора, — возмущённо поправил Сэм, не позволяя этому незнакомцу обвинять Дина в его собственных ошибках и их последствиях. — А что ты знаешь о моём брате? — мрачно спросил он. Сэму не нравилось, что индеец копается в его голове, но мысль о том, что индеец может бродить и в голове Дине, понравилась ему ещё меньше, заставляя его защитные инстинкты включиться на полную мощность. — Что ты знаешь о Дине?! — потребовал он, и только рука Натана на плече остановила его от того, чтобы вскочить со стула и заставить Стронгигла ответить.       Но индеец, казалось, не обращал внимания на опасность, в которой он был, с удивлением говоря:       — Связь с твоим братом, она сильная, но...       В душе Сэма поселился страх из-за колебаний индейца.       — Но что?       Поняв, о чём мог подумать охотник после его слов, Стронгигл решал, что сказать дальше. Это не его дело, ничего из этого. Именно поэтому он отрезал себя от мира, чтобы не вмешиваться туда, куда не должен, и не видеть души, которые имели право на частную жизнь.       — Ничего, я просто... думал, что мой дед безумен, — слабо улыбнулся Грег, вставая. Но Сэм внезапно оказался рядом, вцепившись ему в руку, неосознанно создавая связь между ними, и заставил Стронгигла увидеть больше, чем он когда-либо хотел: агонию, огонь, отчаяние, горе, страх, надежду, решимость и любовь. И каким-то образом в центре всего этого была душа другого человека, вторая душа, родственная душа.       Когда Стронгигл неожиданно впал в ступор от его прикосновения, Сэм выругался и усадил его обратно в кресло, шагнув назад, чтобы Натан мог подойти к индейцу. Но Грег оттолкнул руки копа, отказываясь ответить на вопрос, в порядке ли он, вместо этого нагнулся, чтобы увидеть Сэма, стоявшего за плечом Натана.       — Ваша связь с братом, это то, во что ты больше всего веришь. Но он бросил тебя, и ты сбился с пути... — сказал он и увидел, как побледнел охотник. — Почти потерял свою душу.       Сэм понимал, что Стронгигл не мог этого знать, и всё же знал. Тихо, но грубо он пояснил:       — Дин не хотел меня бросать... он умер, — и увидел, как Натан резко поднял голову, с удивлением смотря на него. Но Сэм не собирался ничего добавлять.       Стронгигл выглядел смущённым.       — Но ты сказал, что охотишься со своим братом, — и более того, он знал, что душа, связанная с Сэмом, была душой его брата.       — Он вернулся, — сказал Сэм хрипло, увидев путаницу в взгляде Натана, но глаза Стронгигла светились пониманием.       — Он вернулся и спас тебя, твою душу? — мягко спросил Грег, можно было увидеть открытую рану, которая до сих пор кровоточила в душе Сэма.       — Да, он это сделал, — с любовью сказал Сэм, он знал, что без Дина, который отвёл его назад от манипуляций Руби, которые та плела после того, как Дин попал в ад, его душа развалилась бы на тысячу осколков. — Но Дин не единственный, кто ушёл. Я тоже его бросил.       Вставая на ноги и не обращая внимания на хватку Натана, Стронгигл посмотрел на Сэма.       — И твой брат был потерян без тебя, без связи, любви между вами, — и прежде чем Сэм смог прокомментировать это заявление, индеец продолжил. — Это то, что подпитывает его ненависть: сила вашей связи, что вы вернулись друг к другу, спасли друг друга, когда его собственный брат предал его, оставил и обрёк наш народ на смерть.       Задать вопрос пришлось Натану, потому что Сэм потерял дар речи, от этого заявления:       — Кто? Чья ненависть? Чей брат?       — Пэйта, — сказал Стронгигл. Натан переглянулся с Сэмом, ведь они не были знакомы с вождём племени Сиу. — Пэйта был вождём племени Сиу, что жили в этом городе. И у него был брат, Ваникия, который был великим воином, он однажды единолично спас племя.       — Но они поссорились, — сказал Натан, наблюдая, как Стронгигл кивнул.       — Ваникия не хотел оставаться со своим племенем, хотел посмотреть мир, который был за пределами их охотничьих угодий. Пэйта пытался убедить его остаться, сказал ему, что у шамана было видение, что, если он уйдёт, то племя погибнет. Но Ваникия не прислушался к видению, не обратил внимания на мольбы брата, что нуждался в его помощи, чтобы защитить деревню.       Горло Сэма сжалось, он нутром знал, чем всё обернётся, слишком хорошо понимал обе роли: того, кто умолял брата остаться, и брата, который хотел вырваться из семьи. Он играл обе эти роли в тот или иной момент.       — Видение сбылось.       — Да, — торжественно согласился Стронгигл. — В тот день, когда Ваникия ушёл, на деревню напало племя Оджибуэй. Пэйта и, в основном, все его воины были убиты. Но поражение было больше, чем потеря одной деревни. Это был последний день, когда моё племя жило на своих родных землях, после этого их вытеснили из Северной Миннесоты.       — И Пэйта обвиняет в этом своего брата, — заключил Сэм, и проклятие, наложенное на братьев, внезапно обрело смысл.       — Он мёртв. Как он может винить кого-то за что-то? — разочарованно воскликнул Натан.       — Его дух не сможет успокоиться, пока не накажет Ваникию и не вернёт честь своей семье, — сказал Стронгигл, как будто это было самоё разумное объяснение.       — И так как дух Ваникии не появился, он решил отыграться на всех братьях в городе, которые сильно зависят друг от друга. Получает возмездие, если один из братьев угрожает уйти, пытается сделать то, что сделал с ним его брат, — предположил Сэм, ему не понравилось то, что он понял, особенно когда не знал, как исправить трёхсотлетний Братский разлад.       — Всё это связано. И боль одного — это боль всех. И честь одного — это честь всех. И всё, что мы делаем, влияет на всё во Вселенной, — процитировал Стронгигл и увидел, что два его гостя с недоумением смотрят на него, — цитата из «Белой женщины и телёнка буйвола».       — Эта женщина-телёнок даёт какие-нибудь советы по консультированию мёртвых враждующих братьев? — пробормотал Натан, но индеец притворился, что не слышал, не сводя глаз с Сэма.       — Тот факт, что вы оставили друг друга, но всё же сумели восстановить вашу связь, это должно быть его разозлило. Ведь вы сделали то, что он и его брат не смогли, — понял Стронгигл, почувствовав вину за то, что не знал, что происходит в его собственном городе из-за его предков.       Натан понял логику в отношении Пэйты и с симпатией посмотрел на Сэма.       — Полагаю, именно поэтому он изо всех сил пытается испортить вашу связь, чтобы вы с Дином не могли находиться даже в одной комнате.       — Вопрос в том, как мы сможем сломать его власть над нами, и как мы его остановим от причинения вреда другим братьям? — размышлял Сэм, переведя взгляд на индийского шамана.       Проведя рукой по коротко остриженным тёмным волосам, Грег выдохнул, желая, чтобы его дед был жив, чтобы он мог позвонить ему, заставить его взять ситуацию на себя. Но как бы то ни было, Сэм и его брат, и весь город просто застряли с Грегом и его скудными шаманскими знаниями. Вдруг всё его хвастовство о том, что он индеец, о том, что город был землёй его народа, требования вернуть городу родное имя «Окидзу», показалось притворством, учитывая тысячу вещей, которые он, как понял, не знал о своём собственном наследии. А именно: как заставить одного из его взбешённых предков простить брата и пойти искать покой. Он почти слышал слова своего деда: «Придёт время, когда ты должен будешь узнать, что значит быть сиу, в твоём сердце и в твоей душе».       Внезапно Грег Стронгигл встревожился, что не справится с задачей, что он не был таким шаманом, как он всегда думал, что он не был «силой», в честь чего ему дали имя. И если он не исполнит этот обряд, это может стоить людям жизни.       — Пещера в лесу у двадцать второго шоссе как-то связана с Пэйтой или Ваникией? — спросил Сэм, вспомнив, что его брат был там вместе с Уэйдом, и вероятно, был в недрах той пещеры прямо сейчас.       — Там племя поддерживало единство. Любые разногласия между племенами решались там, перед советом племени. Но только вождь мог вынести последний приговор.       — Какой приговор? — спросил Сэм жёстче, чем он предполагал, но это слово «приговор» никогда не означало ничего хорошего, особенно после того, как Дин связался с Осирисом.       — Разный. Иногда вождь изгонял одну из сторон, иногда он заставлял их бороться, чтобы узнать, кто был победителем или выжившим, а иногда, если преступление было достаточно ужасным, он казнил того, кого считал виновным.       — И Пэйта... он главный, верно? Несмотря на то, что он мёртв, он всё равно будет играть судью, присяжного и палача для всех, кто наткнулся на пещеру? — спросил Натан, и не дожидаясь ответа Стронгигла повернулся к Сэму, сказав с облегчением: — Хорошо, что вы с Дином не спустились туда.       Но у него кровь застыла в жилах, от испуганного взгляда Сэма.       — Сэм, где твой брат?                     Умело избегая сталагмитов, Уэйд добрался до дна пещеры и отцепил плечевой ремень альпинистской упряжи. Он и Оливер только пару раз лазали в пещеры, они предпочитали открытость, ветерок и тёплый солнечный свет горного восхождения вместо глубины тьмы и затхлого воздуха. Но эта пещера, где была затхлость и сырость, заставляла его думать о той пещере из X-file, где жили чёрные твари, которые ждали, когда людишки попадут к ним в лапы.       — Не волнуйся. X-file не настоящие, — уговаривал он себя, и почти завизжал, когда в пещере раздался голос Дина.       — X-file, правда?! Малдер описал бы штаны, если бы видел то, что видел я.       — Срань Господня! — выдохнул Уэйд, закрыв глаза, медленно развернувшись, он настороженно проверил весь периметр на призраков, пришельцев и всего, с чем у него не было желания вступать в контакт.       — Что?! Ты что-то видишь? — снова раздался голос Дина из мобильного.       — Нет, но я чуть не закричал, как девчонка. Предупреждай, прежде чем подслушивать мои мысли.       Смешок Дина прошёл громко и ясно.       — Ты хочешь, чтобы я вытащил тебя назад, или ты всё-таки можешь успокоить свою внутреннюю девчонку и осмотреться?       — Как мотивационный диктор, ты отстой, — проворчал Уэйд, отцепившись от упряжи и шагая вперёд в открытую область пещеры. Он посветил фонариком и сказал: — Где-то в десяти ярдах от меня, по-видимому, главный коридор пещеры. Я посмотрю, куда он ведёт...       — Приготовь дробовик. И будь предельно...       — ...осторожен. Для справки, Скалли была меньшей курицей-наседкой, чем ты, — сказал Уэйд, но всё же повиновался команде Дина и вытащил дробовик из своего рюкзака. Но непривычно было держать оружие в руках, и у него не было большой уверенности, что он сможет попасть и в стену амбара, даже если бы от этого зависела его жизнь.       — Выкуси, — откинулся Дин и его голос эхом разнесся от туннелей пещеры.       — Хорошо, я вижу высокий потолок, хорошей вместительной окружности, — сказал Уэйд, когда он вошёл в то, что, как он предположил, было главной «комнатой пещеры». Освещая фонариком стены, он с трепетом сказал: — Я думаю, что мы сорвали куш. На стенах иероглифы, — сняв телефон с ремня, он щёлкнул несколько фотографий, прежде чем осмотреться. И нашёл то, что искал. — Под алтарём ты имеешь в виду кучу костей на выступе с чашами вокруг него.       — Да, — быстро сказал Дин, напряжённым тоном. — Сфотографируй и убирайся оттуда.       Уэйд приблизился к алтарю, нерешительно проведя по нему рукой.       — Может быть, это моё воображение, но я думаю, что на этом алтаре есть кровь... и она всё ещё липкая.       — Уэйд, шевели задницей! — крикнул Дин, тоном морского сержанта, и он ударил по ржавому, но всё ещё функционирующему режиму младшего брата.       Отступая от алтаря, Уэйд повернулся, чтобы сделать рывок к туннелю на поверхность, к Дину, к безопасности, но вдруг что-то... кто-то начал мерцать прямо перед ним, как будто он шёл через луч транспортёра StarTrek. И в пещере стало холодно словно на Северном полюсе.       Подняв дробовик, Уэйд прицелился, не зная, нужно ли ему ждать, пока призрак полностью материализуется, прежде чем выстрелить залпом соли в не такой уж мясистый костюмчик.                     — Уэйд, ты меня слышишь?! Беги, убирайся оттуда! — приказал Дин, судорожно шагая по краю обрыва. Но Уэйд не ответил. Вместо этого Дин услышал слишком знакомый треск ЭМП, из чего понял, что Уэйд таки встретился с Каспером.       Матерясь, Дин побежал к вещевой сумке Уэйда, вытащил запасной набор альпинистских перчаток, а затем подбежал ко входу в пещеру. Хотя он знал, что собирается нарушить своё обещание данное Сэму, он молился, чтобы его брат понял, что он не может позволить Уэйду умереть, не сможет выдержать вес другой жизни, которую он ценит. Что некоторые вещи стоили его жизни.