The Walking Dead:Борьба за надежду

Клементина отпрыгнула назад и проехалась по плите подошвой обуви. Ещё чуть-чуть и она сотрёт её в пыль.Она уже чувствовала плитку под тонкой подошвой. Он хотел схватить её за руку, но ей удалось уйти. Первый промах был толчком к усиленной работе, а пылающая щека от удара напоминала об этом. Чёртов Нарцисс. Воздух над её головой колыхнулся, Клементина успела нагнуться, но враг действовал быстрей. Он двинулся назад, Клементина качнулась и поняла, что сейчас упадёт на землю. Всё же успев перевести вес тела на другую ногу, она устояла и первый удар прошёлся по его лицу, прямо в лоб. Костяшки заболели от соприкосновения с твёрдой черепушкой. Противник покривил лицом после удара, но это была лишь уловка. В одно мгновение Клементина крутанулась на месте под действием чужих рук, а затем боль прошлась цепочкой, начиная от запястья до плеча. Чёрт, её схватили за руки и завели их за спину. — Если бы это был зомби, ты была бы давно укушена, — усмехался Нарцисс за спиной, сжимая ей руки, словно сейчас она собиралась убегать. — Да, но зомби не дерутся, они нападают, — проговорила спокойно Клементина и с первым рывком ей удалось высвободить одну руку. Вторую тот успел сжать, от чего кисть Клементины слабо заныла. — Ну что, больше не знаешь что делать? , — снова усмехался он. Она уже представляла его смеющиеся глаза с искрами азарта и победы. Но это были противные искринки. Они были наполнены какой-то гнилью на которую даже смотреть было противно, сразу хотелось оттолкнуть. Клементина зажмурила глаза, чтобы этот образ исчез и попыталась вырвать другую руку, но не удачно. Казалось, в момент рывка, её мышцы натянулись как струны. — Это тебе не с ходячими трупами в игры играть! Клементина чертыхнулась, но промолчала. Не хватало ещё с кем-нибудь местным портить отношения, да и из-за такой херни, — что, уже всё? Клементина его не слушала.Хотелось заткнуть уши ватой. Но таковой под рукой не имелось, а затыкание ушей пальцами, могло быть воспринято как оскорбление. Клементина не чувствовала себя побеждённой или проигравшей после этой «тренировки». У неё словно отключили реакцию на подобное обращение и она совершенно не раздражалась от взгляда в спину, который направил на неё блондин. Со стороны казалось, что он хотел просто просверлить её насквозь. Несмотря на его победу, блондин был недоволен результатом и вся его поза, сильно сжатые кулаки и выступающие на запястьях вены, показывала раздражение. Как бы Клементина хотела просто никогда его не видеть. Его манерная походка суперзвезды, словно он ходил по ковровой дорожке или подиуму каждый день, демонстрируя какой-нибудь новый наряд, наталкивало на мысль, что у него не выживанием черепушка забита. Даже его мускулистое тело, что было явным показателем тренировок, никак не могло прикрыть его голую самовлюбленность. И это моментально скатывало его с пьедестала идеального парня, коим он себя считал. Чуть меньше манерности и любви к себе, может быть и выйдет идеальным парнем. По крайней мере, лицом он точно вышел. Но Клементина явно это не оценила. Впрочем, как и другие. Сейчас её явным огорчением служило беспокойство за Эйджея. Чёртова работа занимала почти каждый день, она не могла нормально присматривать за ним, а узнавать у него, как дела под вечер, было не лучшей идеей. Она выматывалась иногда настолько, что просто ложилась на кровать и сразу засыпала. Укрепление стен, перетаскивание тяжёлых материалов и временный отдых. Чем-то напоминало обыденную жизнь взрослых: работа, дом, работа. И это не могло не удручать. Серо и тускло, да ещё и под присмотром старших. Словно воспитательные работы в колонии для несовершеннолетних.Хотя, откуда Клементине знать, как они выглядят? Это было лишь её представление. Неспешной походкой она двигалась в сторону Эйджея, где он предположительно должен быть. А именно в теплицу. Давно она туда не заходила. Хотя много ли времени прошло с того момента, как их похитили? Клементина усмехнулась собственным мыслям, ведь о их похищении больше никто не знает и никто не будет искать. Обычно, если люди пропадают, пишут объявление, развешивают их по всему городу, а прохожие смотрят и в сердцах желают отыскать их. А их никто не будет искать, никто не будет тратить типографскую краску для печати листовок о их пропаже. Теперь они сами те взрослые, что ищут собственных детей. Но им нужно найти своих внутренних, ещё не повзрослевших детей, что спрятались за пеленой страха быть укушенным и съеденым, им нужно самим спасать себя из этого плена. И в этом деле их союзники — они сами. Проходя мимо теплицы, её взгляд зацепился за Лилли. Она с кем-то разговаривала из знакомых и явно куда-то собиралась. В руках она сжимала верёвку, которая обхватывала шею, образуя что-то похожее на ошейник, только для лошади. Взгляд Лилли был серьёзным, она как всегда хмурилась и была недовольна, только чем — не ясно. Ей удалось захватить их, при этом почти ничего не потеряв. Они все в её чёртовом лагере, под её присмотром и сбежать у них пока не получится. Луис и Вайолет ранены, Руби в плачевном состоянии, почти не встаёт с кровати. Когда она её только увидела там, в первый раз за столько лет, где-то в глубине души у неё кольнуло, заставляя восстать из мёртвых старые воспоминания давно прошедших лет. Сейчас же, даже всматриваясь в её черты лица, она не могла увидеть что-то родное и знакомое. Не было тех ярко блестевших глазах, когда всё было хорошо, не было той редкой, но приятной улыбки, которую она ей дарила, заботясь о ней.

«Лохудры завяжи, так будет удобней.»

Время стёрло её «я» в порошок, раздавила все её понятия о человечности, словно она стала своим отцом — бесчувственным чурбаном, которому было плевать на всё и вся. Кроме… своей дочери. Но с другой стороны, он любил её и, скорей всего, больше никто ему не нужен был. Только это никак не делало его лучше в глазах многих. И они его осуждали. Не скрывали. Но, какая чёрт разница, что думают другие? Если загробный мир существует, то он наверняка гордиться сегодняшней Лилли. Она стала более уверенной, строгой и бесчувственной. Теперь это ей было плевать на всех, её взгляд во многом искажал презрение к ним. Ко всем. Словно каждый нагадил ей перед входом в комнату, да и вообще, на каждом шагу. Клементина помотала головой, сбрасывая внезапно взявшиеся откуда-то наваждение, и уже ускорив шаг, добралась до теплицы. За спиной послышался лошадиный ржач и скрип ворот, на который Клементина не обернулась. — Клем, — позвал её с соседней койки детский голосок ЭйДжея. Но в нём уже была своеобразная твёрдость, что никак не подходило детскому личику, — ты спишь? — Нет, ты что-то хотел? , — отозвалась слегка уставшая Клем. Сегодня, на удивление, работы было немного. Она лежала на старой больничной койке с железными спинками. За время они немного проржавели, но при малейшем движении скрипели и десятки пружин неприятно прогибались под весом тела.От очередного движения одна из пружинок неприятно выгнулась под лопаткой. Хоть и на кровати был матрас, но он был худеньким и в пару местах зашит. Белая, немного пыльная и смятая простыня, прикрывала тот ужас, но никак не смягчала. — Я соскучился по тем посиделкам, — с тяжёлым выдохом произнёс грустный малыш, — ну, те, у костра… — пояснил мальчик, словно сомневаясь, правильно ли поймёт его Клементина. Он мог не бояться недопонимания со стороны Клементины, ведь она всегда будет на его стороне и в любом случае, даже если и не до конца поймёт, поможет ему тем, чем сможет. — Я тоже, я тоже, — проговорила Клементина, понижая звук до шёпота. — Вот бы нам собраться так ещё раз. И ещё с… этим. Из теплицы. — Даком? , — она тепло улыбнулась, вспоминая мальчишку с большими удивлёнными глазами. Таким он запомнился ей больше всего и при его имени, всплывал именно такой, детский образ. Быть может, она ещё не приняла его неожиданное «воскрешение», а может, он не изменился внутри. Он слишком долго жил в её голове детским образом, ведь это было последним, каким она его видела. Для неё он отправился в страну не взросления — Нетландию. Клементина верила, что он живёт там. В сказочной звезде, на белых и пушистых облаках на которых находился небольшой остров. Но вместе с теми мыслями улетел и сам он. — Ага, — кивнул ЭйДжей и слабо улыбнулся Клемке, — хей, эклерка, — хихикнул внезапно малыш и прикрыл ладонью рот, чтобы смеяться потише. — Что тут смешного? , — будто удивившись, вскинула брови Клементина. Она любила видеть ЭйДжея в хорошем настроении, с весёлым и счастливым лицом, его задорный смех или же даже просто тихое хихиканье, растапливало зиму и приходила нежная весна. А её сердце начинало болеть, когда смех прекращал волновать барабанную перепонки, душа обливалась весенней капелью, что падали с сосулек и разлетались брызгами об асфальт. — Мне нравится, — шепнул полусонный голосок мальчика, а его потихоньку стали слипаться. — Спокойной ночи, Элвин-младший, — шепнула Клем, но в ответ услышала только тихое посапывание. Чёрт, она тонула в воспоминаниях. За день столько воспоминаний восстали из мёртвых и стали грызть её изнутри, но даже несмотря на то, что они грызли, голова становилась только тяжелей, а не легче. Словно они только добавляли своего дерьма. Голова не звенела от пустоты, она хотела слететь с плеч, падая на землю и кроша череп, лишь бы только заглохли эти отголоски мёртвых голосов… «Нет, нет, я не хочу… не хочу забывать!», — кричала внутри себя Клементина, зажимая до боли волосы на голове, словно она хотела выдрать их и это принесёт ей мгновенное облегчение. «Но ведь если не будет воспоминаний, твоей голове будет лучше» Невнятный, чей-то голос отвечал на её истеричные мысли. Нет, она знала кто это. Это она сама. Дикий разговор, где она была в непонятной реальности и полусне, где её собеседником было собственное «я», где она чувствовала как сходит с ума. Её разрезали и терзали мысли, давящие воспоминания, всё это навалилось на неё в этот миг. Её казалось, что она маленькая букашка, которую сейчас безжалостно раздавят подошвой старого сапога и ей не спастись. Неминуемая смерть. Неминуемая потеря себя. Как в лихорадке, как в ускоренном кино, перед её глазами стали пролетать лица дорогих людей и каждый из них, прокалывал её сердце тонкой раскалённой иглой. Но больней было больше всего, когда их лица окроплялись кровью… Всё проносилось огромным ураганом, срывая с её воспоминаний крышу и те начинали путаться между собой, как в кошмарном сне. Нет, это был не сон. «Прошу… Хватит…» «Нужно забыть» «Нет!» Изнутри её сотрясал немой крик. Ушные перепонки разрывались из-за внутренней дрожи. Не смотря на то, что она металась в своих мыслях, билась об стенки разума, её тело лежало спокойно, как хладный труп, словно ничего не происходило. О, если бы кто-то услышал её крик, что не мог вырваться с плотно сжатых уст, он бы оглох.