Не мой

      Прошло буквально три дня. Но эти дни были настолько напряженными, что Юнги забыл, что означает сон. И есть ли вообще такое слово. Каждый день он был рядом с кроватью своего сына, который все это время спал. Врач сказал, что из-за проблемы с полушарием, это нормально, что он скоро придет в себя. Да, как отец, Мин ощущал страх. Даже взрослые мужчины ощущают самый настоящий страх. Ведь он боится потерять своего малыша. Чимин всегда был рядом, заставлял кушать и пить воду, вот только спать никак не мог. Хотя мальчишка хоть и спал немного, сам на самом то деле, не ел ничего. Он исхудал, а из-за волнения Юн этого не замечает. Для него и мира сейчас не существует, даже если скажут, что завтра апокалипсис, он продолжил сидеть у кровати и держать своего мальчика за руку.       Сегодня ничем не отличающийся день от других. Юнги сидит у кровати, а Чимин на диване, смотря в окно. Хотя на самом деле он даже и не видел ничего, он был так сильно погружен в мысли, что можно было сказать, что он вообще не находится в этой палате. Пак верит, что все будет хорошо. Но анализы не говорят об этом. Совсем недавно сделали МРТ и ничего хорошего оно не показало. Вот только об этом сообщили Паку, а не настоящему отцу. Врач уверен, что Юнги и так страдает, а узнав о том, что мальчишка, вероятнее всего, не сможет выжить убьет его окончательно. А Чи и смотреть спокойно на этих двоих не может, лишь стоит взглянуть, как на глазах появляется пелена слез. Вот и сейчас, стоило лишь повернуть голову и взглянуть на Мина, который смотрел на руку сына, которую держал сам же, хочется расплакаться. Парень не выдержал, поэтому встав, покинул палату. Ему было искренне больно смотреть на всю эту картину, зная, что счастливого конца для отца с сыном не будет. Паку было тяжело, но если ему настолько тяжело, то сложно представить какого же Юнги. Ведь Мин воспитал этого ребенка, он был с ним, видел как тот рос. Он его родная кровь. Вот только, Чимину все еще неизвестно, что МинХек был усыновлен. А даже если бы и узнал, мало бы это изменило, ведь он видит то, как Юн относиться к этому ребенку. Он для него, словно, родной сын. Этого не изменить.       Чимин возвращался из туалета, где старался привести себя в порядок, как вдруг увидел Чонгука, который стоял вместе с Тэхеном у палаты. Те, явно хотели зайти, вот только что-то останавливало. Ким был сам на себя не похож. Бледный, в глазах слезы и он даже не скрывал этого, как пытался делать Чим. Неужели Тэ волнуется за МинХека? Гадать нет смысла, поэтому то Пак ускорил шаг, подойдя к ним. — Что вы здесь делаете? — Спросил он, уже подходя. — Чимин. — Откликнулся Чон, держа под руку Тэхена, который, действительно, еле стоял на ногах. Сам на себя не похож, где та модель, где тот красавец, которого парень совсем недавно видел? Ведь прошло лишь три дня, иногда это так мало, а иногда и много. — Вы к МинХеку? — Посмотрел на Тэ, Чимин. Ожидая ответ от него, но тот явно даже и рта не собирался раскрывать. — Тэхен плакал все эти дни, когда ему сообщил врач. — Верно, ведь врачу ничего неизвестно, он был обязан сообщить, как папе. — Скажи, как он? Боюсь мы не сможем зайти, Тэ и так еле стоит, не хватает здесь обморока.       Чимин не знал, что вообще стоит говорить. Сказать правду или соврать? Тэхен же продолжал смотреть на дверь, будто надеясь, что увидит что-то сквозь нее. Вот только способностей у него никаких нет, парень обычный человек, который тоже способен чувствовать боль. Чон же пересекся взглядом с Паком, на что получил отрицательные, еле заметные, движения головой, которые смогли передать ему, что хорошим уже ничего не сможет закончиться. Чонгук чуть сильнее сжал ладонь Тэхена, ведь омеге будет тяжело узнать об этом. А все лишь по одной причине. Привязанность. Да, Ким никогда не видел в МинХеке своего сына и иногда даже презирал и ненавидел, но он привязался к этому ребенку и понимая, что тот может умереть не радовало. Ведь на жизни МинХека висит жизнь Юнги. Да, это не громкие слова. Это самая настоящая правда, Тэхен был с Юном и МинХеком, он видел то, как Мин сильно любит этого мальчишку, мужчина просто не сможет без него, он его смысл жизни. И если ребенок умрет, умрет и Юнги. Да, может не физически, но морально точно, он просто потеряет всю свою человечность, которая в нем еще есть. Он будет намного хуже сегодняшнего, если он сейчас почти не ест и не спит, а так же ни с кем не говорит, то потом все будет намного хуже. Чимин тоже это прекрасно понимает, альфе уже ничего не поможет, его жизнь уже ничего не сможет спасти. Но и счастливого конца уже нет сил ждать, нужно лишь принять жестокую судьбу, которая решила вести с ними больную и жестокую игру. — Простите, — донесся до троих парней незнакомый голос, — здесь лежит мальчик по имени МинХек? — Повернув голову парня увидели высокого парня, с широкими плечами. Этот парень будто модель, такой красивый. Но кто он? — Простите, а кто вы? — Обратился к мужчине Чимин, когда обернулся и осмотрел мужчину. — Я, — мужчина сглотнул, — мое имя Ким СокДжин. Я папа МинХека, настоящий папа.       Глаза парней настолько сильно стали большими, что могли бы легко выпасть. Этот мужчина, папа МинХека? Чимин ошарашено посмотрел на Тэхена, который пустым взглядом смотрел на Джина. Чонгук же тоже смотрел на Тэ. Два друга ожидали ответа, объяснений, что вообще все это значит? Как у МинХека может быть два папы, если его папа Тэхен? — МинХек в этой палате. — Подняв руку и указав на дверь, сказал Тэхен, будто не видя устремленные на него взгляды, ждущие объяснений. А он сейчас и не сможет ничего объяснить он слишком слаб, его моральное и физическое состояние слишком плачевное. Чонгук же не отводил от него взгляд. Да, ему известно, что Тэ бесплоден, иначе бы, в тот день он использовал бы контрацептивы. Но он думал, что омега стал бесплоден после того, как родил МинХека, хотя можно ли так вообще? Это все слишком сложно и запутанно, отчего уже начинала даже болеть голова.       Чимин смотрел на Джина, который медленно прошел к палате, а затем открыв дверь, так же медленно и не спеша стал подходить к кровати. Пак же продолжал идти за ним, но на расстоянии. Омега остановился у кровати, смотря на мальчика, чьи глаза были закрыты, из его глаз потекли слезы. Он не держал в себе эмоции. Мужчина просто не мог поверить, что видит свою кровь спустя столько лет. Что его мальчик жил с Юнги, еще более невероятно, это то, что называется судьбой. Но Ким был бы куда сильнее счастлив, если бы он мог видеть своего мальчика здоровым, а не лежащим под приборами, один из которых помогает ему дышать. Ему хотелось бы вырвать свою грудную клетку, вернуть бы все назад в прошлое и не отдавать его в детский дом. Он был идиотом, когда решил, что не сможет воспитать ребенка, что так будет лучше. Ведь считал, что это маленькое чудо попадет в добрые руки и что он сможет быть счастлив, ведь мальчик был счастлив, Джин в этом уверен. С Юнги нельзя быть несчастным. Даже покидая страну, со слезами на глазах, Ким был счастлив от того, что считал, что теперь свободен и сможет начать жизнь с чистого листа. Но это не было так. Ему было тяжело, воспоминания убивали, а осознания того, что он оставил своего малыша там, неизвестным людям разрывало его. Но мужчина продолжал держать, вскоре вышел замуж, да муж ему достался хорош собой, ведь тот имел деньги, бизнес, да и сам был хорошим. Но Джин не мог сказать, что это было любовью, может долг. Хотя, он и сам не смог разобраться что это было. Через год его муж умер от рака. Это та болезнь, которая на протяжении стольких лет никого не щадит.       А потом в его жизнь вернулось его прошлое. Юнги, которого он не ожидал встретить вновь. Но ведь мир не настолько мал, чтобы их встреча состоялась. Но, судьба, видимо она решила поиграть в свою игру и у нее это вышло. Она продолжает играть с каждым из них. Продолжает заставлять страдать каждого. Может и счастливого конца никто не сможет ожидать. Но, вместе с этой встречей произошла еще одна. Джин встретил своего истинного, которым являлся близкий друг Юна — НамДжун. Да, эти двое сразу же почувствовали друг друга. Но, решили не говорить об этом и не показывать намеки. Когда же скончался Джебом, Нам остался один там, чтобы организовать похороны, у него была возможность поговорить. И они поговорили обо всем, решив, что им лучше не быть вместе. Даже с тем учетом что они истинные, они не те, кто должны быть вместе. А потом Джун передал Джину весть о МинХеке и они оба сразу же вырвались в Сеул. А теперь он здесь и видит вот такое состояния своего ребенка. Сердце готово разорваться от такой картины. — Джин? — Послышался голос Юнги, сморгнув слезы, Ким взглянул на мужчину, который смотрел на него и не верил своим же глазам. — Это ты? — Юнги. — Прошептал Ким. — Что с ним? Он выживет? — Из глаз стало течь слишком много слез, а тело стало дрожать. — Выживет же? Скажи мне! Ответь!       Но он не услышал ответ, его крепко прижали к себе. Как несколько лет назад, все то же тепло, которое он ощущал когда-то. Да, его обнял Мин. Когда-то Юнги так же обнимал его, такого же плачущего и бившегося в истерике. А Ким, как и тогда, сейчас хватался за него, будто за спасательный круг. — Он мой малыш. — Захлебываясь в своих слезах, сказал Джин. Юнги чуть отстранился, посмотрев на Кима огромными глазами, не веря ушам. — В ту ночь, в последнюю, мы зачали его, Юнги. Он наш малыш. Я не хочу чтобы он умирал! Не хочу!       Да, возможно сейчас бы стоило бы кричать, ведь Джин оставил своего ребенка, бросил его одного. Но, их малышу и так сейчас плохо, как и всем. Поэтому все это стоит просто отложить на другой день. Или же забыть. Сейчас тяжело всем и скандалы лучше не смогут никому сделать.       Чимин же, смотреть на это больше не мог. Он сам был готов расплакаться. Да, это эгоистично, но по другому он не мог сейчас. В нем играла обида. Он тихо покинул палату, закрыв за собой дверь. А когда на его плечо положили руку, улыбнулся и ушел. Тэхен же, который до этого и положил эту руку, посмотрел ему в след. — Ты нужен ему. — Сказал Тэ, парню в след, надеясь что тот смог расслышать его голос. — Не оставляй его. Еще одной потери он не сможет выдержать.       А Чимин все слышал, прекрасно слышал, но не обернулся. Ему просто нужно на свежий воздух, сейчас было ощущение, будто его запустили в комнату, где кислорода еле хватало. Сердце будто сжалось, а разжиматься даже и не собиралась. Больно, невыносимо больно. Да, теперь Пак начинает верить в то, что счастливого конца больше не будет, что все только хуже и хуже. Одна проблема на другой. Будто бутерброд. Но бутерброд нужно съесть, а как съесть проблемы? От этого волком выть хотелось, ибо сил уже просто не было, они все уже истощены. А Чи начинает ощущать свою ненужность. Ему бы хотелось помочь МинХеку, ему бы хотелось вновь услышать это детское: «Тимин». Но он начинает сомневаться, что когда-нибудь сможет это услышать. Выйдя на крыло больницы, он сел на корточки, поджав колени к груди, а в локтях спрятав свое лицо. У него просто не было сил это терпеть, это было невыносимо больно. Хотелось бы сойти с ума или уснуть, но больше никогда не просыпаться. Но нет, он должен жить, ради себя, ради тех, кто его любит и каким бы одиноким он бы себя не ощущал, он все равно нужен и ему это известно, где-то глубоко в подсознании, но известно.       От мыслей мальчишку отвлек телефонный звонок. Достав из кармана телефон, Чи увидел, что звонящим является Хосок. Не хотелось отвечать, но что-то все же потянуло, поэтому он все же снял трубку. — Да. — Прошептал мальчишка. — Чимин, — послышался серьезный голос парня, — кажется, наши родители вышли со мной на связь…