Музыка и любовь

      Владимир       Озадачил я свою крошку знатно, ничего не скажешь. Сидит, переваривает. Ну и что ты решишь, малышка? Что пересилит: сочувствие к сироте или осуждение связи с женатым мужчиной, у которого талантливая дочка и милейшая жена?       С непонятным выражением вздохнув, Аня мельком осмотрела кухонные шкафы, холодильник, неосознанно задержала взгляд на плите. Видно, уже прикидывает, чем жиличку свою новую кормить будет.       – Насчёт витаминов для будущей мамы не беспокойся, стрясём с Дрюни алименты на содержание девушки. А то слопает потенциальный Долгорукий все мои вареники!       – Не волнуйся, твои вареники всегда будут ждать тебя в холодильнике, – выпалила моя красавица и смущённо потупила глазки.       Это что, прямое приглашение бывать у неё? Дозрела?! Самым дебильным образом расплываюсь в глупейшей улыбке. Так, судя по ехидной мордашке сейчас получу «укорот».       – А будешь так ухмыляться – уменьшу порции в три раза! – мой белобрысый поварёнок показал язык.       – Необласканный, неудовлетворённый, ещё и голодный… – тяжело вздохнув, поднял я глаза к потолку, – не жизнь, а сплошной ад… Впредь тебе наука, Корф – нечего влюбляться в упрямых девчонок.       Поймав ошалевший взгляд выпученных на пол-лица бездонных омутов, быстренько скорчил просительную морду:       – Ну хоть поцеловать-то меня могут в этом доме? Один раз, чесслово…       Кот из «Шрека» сейчас, наверное, просто удавился от зависти!       – Поцеловать, конечно, могут, но сначала нужно решить вопрос с переездом, – шустро соскочила с щекотливой темы моя малышка.       – А можно поменять проблемы местами?       – Разве это проблема, Володя. Это жизнь.       – Но ведь можно решать вопрос переезда и целоваться?       – Нельзя.       – Ну вот! Ни тебе вареников, ни тебе поцелуев, одна забота о чужих людях. А я, родной, близкий, одинокий, сижу как…       – Еще одно слово – и я всё буду решать сама!       – Нет, Анечка, ты больше никогда не будешь «сама». Ни вопросы решать, ни проблемы. И не только чужие, но и свои. Для этого у тебя есть я.       С грустной улыбкой моя сильфида поднялась со своего табурета и обошла стол.       – Если честно, Володя, это такое незнакомое ощущение… – после небольшой заминки Аня всё-таки решилась присесть ко мне на колени. А я уж думал, придётся сцапать свою красавицу самому.       – При-вы-кай, – успел выдохнуть я перед тем, как…       Долгорукого с его барышней в интересном положении пришлось ждать у Аниной музыкалки добрых полчаса. Причём едва не провалили явку – совершенно не учли, что сегодня у Сони урок вечером. Когда Наташка появилась на крыльце школы за руку с дочерью, у нас с Анюткой чуть глаза из орбит не повылазили от осознания, какого косяка избежал Андрюндель своим опозданием. С удивлением оглядев наши каменные физиономии, барышни Долгорукие вежливо попрощались и уселись в свой автомобиль.       – Трындец… – кратко прокомментировал я ситуёвину.       Подозреваю, что Наташка сегодня обязательно начнёт выпытывать у братца, какого лешего Корф крутится возле его девушки. Спорю на что угодно – сестрица ещё не в курсе их с Аней разрыва.       – Господи, я же совсем забыла уточнить Сонино расписание! Это моя вина, Володя.       – Брось, Ань. При чём тут ты? Папаша сам должен помнить, когда его дитё в музыкалку ходит. Или он решил сосредоточиться на будущем отпрыске, забив на всё остальное?       Вышло довольно зло, но я не мог остановиться. Нет, Ане нужна, разумеется, помощница, да и я вызвался посодействовать косяку приятеля совершенно добровольно, но всё равно было во всей этой ситуации что-то… неправильное, кривое, пошлое. Не будь андрюхиной Тани, я подобрал бы для своего плана какую-нибудь другую женщину, да и все дела. К тому же от беременной, пусть с небольшим сроком, толку-то в помощи немного. Ну да уже поздно, как говорится, пить боржоми, сам в эту хрень влез. И вообще, я сильно надеюсь, что через несколько месяцев, когда эта Таня не сможет помогать Анютке в доме и на грядках, моя красавица будет жить уже совсем в другом месте…       – Может быть, Андрей вспомнил об уроке в последний момент, потому и припозднился? Специально?       – А нас предупредить?! – взвился я. – Торчим тут, как два тополя на Плющихе.       Явно открывшая рот для того, чтобы урезонить меня за вскипевшее раздражение, Анечка тихонько фыркнула, с улыбкой ткнувшись носом мне в плечо. Обнял, с удовольствием вдохнул её нежный чистый аромат, поцеловал золотистую макушку. И вдруг осознал, как одно лишь объятие любимой женщины меня успокоило. Господи, как же ты действуешь на меня, родная моя девочка…       Подкатил Дрюня. Наконец-то! Махнув ему, чтобы не трудился вылезать из своего немецкого тарантаса с «двумя парами обручальных колец» на капоте, с интересом глянул через стекло на сидящую рядом девчонку. Охосспаде, Долгорукий, на что ты там повёлся, идиот? Простецкое круглое личико, кукольные глазки навыпучку, толстенная косища переброшена на грудь. Ну прям платка с цветами на плечах не хватает. Сельский колорит. Сибаритствующему мальчику надоела утончённая Натали Репнина, захотелось «деревенской экзотики»? Переели барин икорки с устрицами, потянуло на яишенку со шкварками? И чего вам, женатикам, неймётся? На голодном половом пайке надоело сидеть, пока жена с дочкой в больнице? По принципу «на безрыбье и жопа соловей»? Смотрите-ка, неукротимый сперматозавр. Я вон со дня рождения ни-ни, да и с Катькой отнюдь не за пару дней до того поскандалили. Надоели постоянные истерики на ровном месте, хлопнул дверью, даже до её койки не успел тогда дойти. И ничего, жив. Жду своего часа. И даже как болван радуюсь ожиданию.       Пока рулю в Двугорское, что-то притихла совсем моя красавица. Наверное, про несчастную судьбинушку опороченной Андрюхой сиротки сокрушается. Ладно, поглядим ещё, как уживутся. Мало ли что за птица та Татьяна.       Девчонка оказалась робкая, с тихим голоском. Растерянно сжимает небольшую дорожную сумку, не поднимая глаз. Ну ясно, перед такими и наш тюхтя орлом сам себе кажется. А поклажу барышни, вообще-то, и джентльмен мог бы донести. Или для бывшей прислуги много чести, а, господин Долгорукий? Да что же ты так нервничаешь, Андрюша? Никто тебя здесь есть не собирается. Что? Обратно в офис ему надо, видите ли. Торопишься поскорее стряхнуть с рук заботу и отчалить? Хитрый какой. Пришлось прямым текстом просветить будущего счастливого папашу, что беременной женщине требуется много чего, и это самое «много» стоит денежек. При виде дрожащих пальцев, суетливо выворачивающих всё содержимое бумажника на стол, неожиданно поднимается откуда-то из-под желудка колючая брезгливость. Нашкодивший сластолюбец готов до последней копейки раскошелиться, не считая, лишь бы поскорее покончить с тяготящими совесть обязательствами. Ну, на сегодня, скажем, ты сделал что мог. Только ведь беременной женщине ещё и хорошее медицинское обслуживание понадобится. Так что для тебя это совсем не конец, братец Дрюня. А сейчас, раз уж так спешишь – отчаливай, хрен с тобой.       Даже не обняв женщину, которая ждёт его ребёнка, Долгорукий выскочил за порог, будто за ним сотня чертей гонится. Ладно, пусть это будет на твоей совести, дружок. А я останусь на ужин, мало ли чего подвинуть понадобится или снять с верхней полки, чтобы Таню устроить на новом месте. Грубая мужская сила в женском доме всегда в цене.       Варенички мои, вам там в морозилке не слишком холодно, а?       Анна       С Танюшей мы подружились сразу. Она оказалась очень доброй, тихой и застенчивой девушкой. Отчего-то до ужаса боялась Володю, тихо вздрагивая каждый раз, как он обращался к ней. Корф предложил помощь в обустройстве моей гостьи, точнее, временной соседки. А может, и долговременной. Смотря как быстро его друг придумает что-нибудь с покупкой жилья для Тани. Услуги Володи не понадобились, я ещё со вчерашнего дня убрала всё лишнее из маминой комнаты и приготовила чистое бельё. Потому мы сразу уселись за стол.       Мужчина категорически отказался ждать, когда запечётся в духовке замаринованная с утра курица, пирог с грибами тоже удостоился лишь недовольно сквашенной мины. Потребовав вареников в традиционной сковородке (так и треснула бы по красивой шевелюре за барский тон!), Володя посоветовал и Тане присоединиться к его выбору. Хорошо, что девушка не поддалась сходу на провокации сероглазого «командира», дав мне повод мстительно промурлыкать:       – Женская солидарность – страшная сила. Правда, Таня?       Робко кивнув, гостья без энтузиазма поковыряла вилкой салат, едва притронулась к кусочку румяной курицы, отказалась от чая и улизнула в отведённую комнату.       Как-то странно поглядев ей вслед, Володя без комментариев вернулся к содержимому своей тарелки. Получив, разумеется, после ужина и чая свой уже традиционный поцелуй в прихожей, уехал домой с обещанием позвонить завтра после обеда, чтобы уточнить, как обычно, наши планы на вечер.       Так потянулись наши с Татьяной совместные будни. Её положение никак не отражалось на самочувствии, потому моя соседка самозабвенно копалась в грядках, неспешным прогулочным шагом ходила за продуктами и в аптеку, о чём мне ежедневно докладывал через калитку дедок Забалуев. А ещё Танюша готовила очень вкусные ужины. Но отдавать должное её кулинарным талантам мне чаще всего не удавалось – вечера я проводила с Владимиром. Зато утром мы вместе выходили в огород. Таня оказалась ранней пташкой, вскакивала вперёд меня и старалась успеть приготовить завтрак. Поначалу даже обращаться ко мне попыталась на «вы» и «Анна Петровна». Со смехом пришлось попросить девушку, что была младше меня всего на каких-то два года, не заниматься ерундой и не позорить перед соседями. Тоже мне, нашла хозяйку-работодательницу. Моему обветшалому дому, с охами, вздохами и скрипом умоляющему о капитальном ремонте не первую пятилетку, только прислуги бесплатной не хватало!       За дружной прополкой Таня однажды негромко запела какую-то народную песню. Голос у неё оказался чистым, интонации правильные. С удивлением я узнала, что в детском доме с ней вокалом не занимались. Значит, истинный самородок? Вот так находка!       Как-то так сложилось, что я никогда не звонила Володе сама. И навязываться не хотелось, и опасалась помешать в самый ненужный момент – всё-таки руководить целой фирмой сложно, много ответственных переговоров, встреч, важных совещаний. Обычно он звонил ежедневно, чаще на большой перемене между сменами, но бывало и в другие перерывы, Владимир прекрасно знал расписание звонков нашей школы. Даже если его рабочий график не позволял нам встретиться вечером, Володя обязательно меня об этом предупреждал. Мы недолго болтали, желали друг другу хорошего дня. И вдруг он исчез. Четвёртый день ни слуху ни духу. Я уже дозрела до решения позвонить завтра с самого утра, и будь что будет. Волнение даже мешало полностью сосредоточиться на подготовке своих ребят к выпускному. Но я взяла себя в руки. В итоге всё прошло практически идеально. Мне было за что себя похвалить. Ладно, сегодня отдохну от шумного мероприятия, а завтра…       Звонок раздался, когда я была уже на пороге своего кабинета с полными руками цветов и пакетов. Просто не передать, до чего же я обрадовалась:       – Володя, как хорошо, что ты позвонил! У нас сегодня был выпускной, мы с родителями только пять минут назад распрощались, я свободна и собираюсь домой.       – Анечка, а я боялся, ты уже обиделась, что я пропал и не будешь со мной даже разговаривать.       – А я подумала, – не смогла я скрыть грустинки в голосе, – что тебе надоело возиться со мной, такой нерешительной…       – Что ты, моя хорошая, я был просто очень сильно занят! Сейчас приеду!       – Очень кстати, Володя. Потому что мне надарили столько цветов и сувениров, что мне это всё не утащить.       Моя сероглазая пропажа объявилась через пятнадцать минут. Уставший, глаза воспалены, наверняка от долгой работы за компьютером.       – У тебя проблемы?       – Можно и так сказать.       – Что случилось?       – Пойдём в машину.       – Хорошо.       – У меня не очень хороши дела на фирме, но есть возможность заключить крупную и очень выгодную сделку. Но у нас ещё два серьезных конкурента. Все эти дни мы готовились к переговорам по двадцать часов в сутки, я устал как последний раб… Переговоры с презентацией завтра утром, мы сделали что смогли – решение за потенциальными заказчиками… Но если мы не получим заказ, то дела в моей фирме станут весьма плачевны, этот проект нас здорово бы выручил.       – Но тебе же нужно отдохнуть! Почему ты не поехал домой? Ты такой усталый, ты измучен совсем…       – Я понял, что если срочно не увижу тебя, не обниму хотя бы на минуту, я просто сдохну, Анют… Обними меня.       Откуда взялась смелость… даже наглость – сама не понимаю. Я посмотрела на него… в его усталые, такие родные глаза… поддёрнула узкую юбочку слегка кверху и уселась ему на колени спиной к рулю, обняла и позволила целовать не только в губы, но и шею, грудь, расстегнуть белоснежную блузку, не снимая пиджачка, спустить бретели лифчика… Прикосновения горячих мужских рук и губ ничуть не пугали, даже совершенно неожиданно оказались такими нужными, такими… правильными. Всё, что делал Владимир в эти минуты, наполняло меня невероятной, искрящейся радостью, которой я от себя абсолютно не ожидала. Мне безумно хотелось, чтобы Володе нравилось меня касаться, целовать, просто смотреть на меня, моё тело, которое он всё больше обнажал, я до одури хотела быть в его глазах самой красивой, самой соблазнительной, самой желанной…       Когда осторожные, неторопливые, в отличие от губ на моём лице и груди, пальцы проникли в трусики – замерла лишь на миг. Встретилась с сверкающими в полутьме салона разгорячённой сталью глазами… и протяжно выдохнув, слегка прогнулась, чтобы ему было удобнее гладить моё пылающее, пульсирующее напряжением тайное местечко. Полностью доверилась, интуитивно поняла – не тот момент, не та ситуация, ничего «серьёзного» мне не грозит, Владимир не тронет моей невинности, только приласкает, поиграет с влажными складками…       Я летела всё дальше и выше в сияющую, звенящую вышину, от новых ощущений, захлёстывающих меня с головой, хотелось кричать… Внезапно взорвавшись изнутри фонтаном разноцветных искр, рухнула на Владимира с обессиленным стоном… Его шея была влажной, горячей и отчего-то пахла морским прибоем. Крепко держа меня одной рукой, мой гуру новых невероятных ощущений осторожно, медленно убрал ладонь из трусиков, легко поцеловал в висок. Слегка поглаживая по спине и бёдрам, нежно шептал в ушко:       – Спасибо за силу, родная… Теперь я знаю, что смогу всё преодолеть и всё у меня получится…       Я расслабленно лежала на своём (я уже почти была уверена в этом!) мужчине, он осторожно гладил меня и тихонько целовал в макушку, пережидая, когда во мне утихнет разбуженный им вулкан. И вдруг у него опять от голода заурчало в животе. Дежа вю… Посмотрев на него, я не удержалась и тихонько хмыкнула… Володя фыркнул в ответ. И тут нас накрыло! Мы вместе захохотали. От души. Аж до слёз.       Едва восстановив дыхание, я слезла с мужских колен, стараясь как можно изящнее и естественнее одёрнуть юбку и аккуратно запахнуть измятую блузу. Лифчик я как можно более элегантным движением небрежно сунула в один из пакетов с подарками от учеников, будто это не интимная деталь дамского туалета, а обычный шарфик или носовой платок.       – Поехали, Володя, буду тебя кормить.       – А что у нас поесть?       – Ой, даже и не знаю, Володь. У нас теперь Танюша «главный по тарелочкам». Всё на себя взвалила – и готовку, и уборку, и магазин. Никита, сосед наш, её постоянно ругает, что в самую жару на грядках торчит, всё домой гонит или к ним с мамой в гости зазывает.       – И кто есть такой Никита? – изобразил Володя картинную ревность.       – Одноклассник. Через забор от нас живёт.       – Положил глаз на Татьяну, что ли?       – Я не знаю, Володя. Если хочешь, можешь дома сам у неё спросить.       Неопределённо фыркнув, он немного поворочался в водительском кресле, ища удобное положение (ещё бы, мы здорово сдвинули сиденье во время недавних «неприличных хулиганств»), Корф довольно резко взял с места.       Мы очень старались проникнуть в дом бесшумно, но Танюша всё равно полусонной тенью возникла на пороге кухни, кутаясь в мой лёгкий палантин:       – Анечка, там борщ, я тебе сейчас согрею… Ой! – увидела она Владимира и испуганно вытаращила глазки. – Извините… Здравствуйте… До свидания, – скороговоркой пробормотала скромница и кинулась прочь. – Приятного аппетита, – донеслось уже из коридора.       – Спокойной ночи, Таня! – крикнул ей вслед ухмыляющийся её смущению сероглазый котяра в обличье прикидывающегося приличным молодого человека. – Спасибо за борщ, пахнет очень вкусно!       Отдав должное Танюшкиному борщу и вкуснейшей запеканке, после как минимум десятого слияния жадных губ в прихожей, от которых хотелось застрять в сильных ласковых руках на веки вечные, Володя осторожно спросил:       – Малышка, ты не сердишься за мою вольность в машине? Одно твоё слово, и это больше…       Я поспешила прервать поцелуем обещание, которое, я знала, Владимиру будет нелегко сдержать. Да и незачем…       – Не нужно, Володя. Подожди ещё немножко, и я обязательно…       Он накрыл мои губы пальцами:       – Ничего не говори. Всё будет только тогда, когда ты решишь, что готова. Да?       Я послушно кивнула.       Ещё один поцелуй – и мой поздний гость с сожалением покинул наш «девичий монастырь».