Два хвостика, велосипед и такса

Домой я вернулся вечером воскресенья. Там меня ждали насупленный Ася и записка от Кирилла в почтовом ящике. Я набрал записанный номер. Кир ответил сразу. — Привет, Кирилл. Это Влад. — Привет! — Судя по голосу, он был рад меня слышать. — У меня к тебе разговор. Можно мы с Виталей к тебе ненадолго заглянем? Если ты не занят. Этот голос… Бывает фетиш на голоса? — Давай. Жду. — Как сегодня насчет пива? Я прислушался к организму и понял, что совсем не против. — Положительно. Неси. Они пришли через три минуты. Виталька бурно обрадовалась мне и Асе, тут же убежала с ним в комнату, выпросив мультики. Кир протянул мне пиво и устроился напротив. Я сделал глоток, подождал, пока напиток освоится внутри, и вопросительно взглянул на Кирилла. — Тут такое дело, Влад… Я взял две вечерние смены в клубе. Но Виталю приводить с собой нельзя, массажный кабинет — не то место, где можно оставить ребенка. Я хотел бы тебя попросить — можно она в эти дни побудет с тобой? Я заплачу, — поспешно добавил он. Я хмыкнул: — Без проблем вообще. Какие дни, как долго? — Понедельник и четверг с четырех до десяти. Сколько ты за это хочешь? Я подумал. — Я не возьму деньгами. Подожди, — пресек я попытку Кирилла возразить. — Давай ты мне лучше массаж будешь делать? Дважды в неделю, в те дни, когда свободен. Кирилл улыбнулся — светло и открыто. Я снова залип на нем. — Это было бы здорово, — выдохнул он. — Но ты уверен, что тебя это устроит? Я энергично закивал. Еще бы меня это не устроило! Массаж руками Кирилла. Главное — не кончить во время сеанса. — Более чем. Найти хорошего массажиста — а я уверен, что ты хороший, иначе бы тебя не взяли, — сложнее, чем заработать деньги. К тому же спина и шея у меня — слабое место. Сидячая работа, мать ее. Я в любом случае в выигрыше. Кир с сомнением посмотрел на меня. — Ты не сидел с Виталькой. Мало ли… Вдруг скажешь, что тебе тяжело. — Да ты шутишь, — фыркнул я. — У меня нет опыта, но твоя дочь не показалась мне проблемным ребенком. Она у тебя вообще самостоятельная. Кир выдохнул с заметным облегчением: — Да, ты прав. Тебе надо будет лишь покормить ее ужином, который я оставлю. Спать она ложится поздно. Ты сможешь работать, пока она будет с тобой. Или приходить и работать у нас. Как тебе будет удобнее. — Окей. — Я протянул Киру руку, скрепляя договоренность. — Только не позволяй ей садиться тебе на шею — потом не скинешь. С детьми нужно сразу устанавливать границы. — А она будет испытывать их на прочность, — фыркнул я, — что прокатит, а что нет. У меня сестра на шесть лет младше. Так что я не совсем безнадежен. Кирилл собрался что-то спросить, но передумал и покачал головой — ничего, мол. А я задал вопрос, который меня интересовал: — Кир, а какой у Витали цвет волос? — Она белобрысая. — Он быстро взглянул на меня, тихо фыркнул: — Точно как ты. Я усмехнулся: — Я не везде белобрысый. Кирилл удивленно вскинулся и, неожиданно смутившись, отвел взгляд. Я с серьезной мордой пояснил: — Щетина на лице темная. — Спросить, о чем он подумал, или не надо? Кстати, правильно подумал. Волосы в паху тоже темнее, чем на голове. Но я решил не усугублять и перевел тему: — Можно вопрос? Если нет — не отвечай. Как получилось, что у вас с Виталей никого больше нет? Я был готов к тому, что Кирилл откажется говорить. Но он отхлебнул пива, задумчиво уставился на полупустую бутылку и начал рассказывать. — Меня вырастила тетя. Я очень благодарен ей за все. За то, что не отдала в пять лет в детдом, за то, что воспитала. Мама погибла, попала под машину. Отца нет, в документах прочерк. Я был трудным ребенком, и тетя Лина очень боялась, что я попаду в плохую компанию. Поэтому с самого детства был спорт. Прыжки в воду, бадминтон. Потом — волейбол. В тринадцать меня, как перспективного, взяли в спортинтернат. Там на глупости времени не осталось. Оттуда была прямая дорога в физкультурный вуз. Там тоже — учеба, соревнования… Получил травму. Появилось свободное время. И я встретил Риту. Она училась в театральном, была очень талантлива. Восходящая звезда. Подавала большие надежды. Яркая и совершенно безбашенная. А еще она была блядью. Для нее было нормой замутить сразу с несколькими, и видео групповух со своим участием она выкладывала в соцсеть… — Ты ее любил? — спросил я. Кирилл покачал головой. — Нет. Я ею болел. Таких, как она, любить невозможно. Они разрушают все, к чему прикасаются. Сначала я был один из многих, которых она не замечала. Мы как-то переспали с ней, но через час она даже не вспомнила — кто я такой. Потом… Я закончил институт, стал тренером в спортшколе. Но продолжал следить за ее жизнью. А она влюбилась в парня с курса — он перевелся из столицы. У них был бурный роман, их называли невероятно красивой парой, молодыми талантами, которые затмят всех. Предрекали им большую славу. А потом этот урод ее бросил и вернулся в столицу. А Рита… опустилась. Начала пить. Ее поперли из института за прогулы и появление на занятиях в пьяном виде. Выгнали из общаги. Рита пошла по рукам, за еду и ночлег. Подсела на наркотики. — А ее родные? Кир пожал плечами. — Говорила, что никого нет. Может быть, и правда. Потому что оказалась никому не нужна. Кроме меня. Я как-то встретил ее. Ей было всего двадцать, а выглядела она… В общем, я забрал ее к себе. Тетя сначала орала, потом пожалела. У меня были деньги, я нормально зарабатывал. Устроил ее в частную наркологию. Через три месяца забрал. Она… Тогда мне казалось, что Рита изменилась. Говорила, что все осознала. Что я — это лучшее, что с ней случилось. Говорила, что любит. Еще через месяц забеременела, и мы расписались. Беременность была тяжелая, все время на сохранении. Она впала в депрессию. Не хотела меня видеть, не хотела рожать. Говорила, что ненавидит ребенка. Что хочет умереть. Пыталась резать вены. Ее собирались перевести в психиатрию, но я не позволил. Роды начались раньше срока, были проблемными. Виталя родилась совсем маленькой. Врач прямо сказал, что не дает никаких прогнозов. Рита не интересовалась дочерью. Когда я спросил — как назовем, она разоралась, что ей все равно, а я испортил ей жизнь. И чтобы я проваливал. Кирилл помолчал. А я был в шоке. — Конечно, из больницы я ее забрал. Дочку выписали только через месяц. Тетка сразу взяла заботу о ней на себя. А Рита… Однажды я пришел домой и увидел, что ее нет. Пропала крупная сумма денег, мои банковские карты. Тетина пенсия, ее заначка на похороны. Зато была записка: «Не ищи. Деньги взяла как плату за ребенка». Я и не стал искать. Смысла не видел. Официально мы были женаты, так что… Хотя тетя настаивала, чтобы я заявил в полицию. У тетки… случился инфаркт. Она умерла. Без нее стало тяжело. Помогла наша соседка по коммуналке — пенсионерка, теткина подруга. А через полгода мне позвонили из полиции и попросили приехать на опознание трупа. Это была Рита. Она умерла от передоза, в столице. А за то время, что она там была, умудрилась влезть со своим ебарем в какой-то криминал. Еще через несколько дней на меня вышли «серьезные люди» и сказали, что если мне дорога жизнь дочери, я заплачу ту сумму, что им задолжала моя жена. Я продал, что мог. Машину. Все золото, что осталось от мамы и тети Лины. Технику, которую можно было продать. Одну из двух наших комнат в коммуналке. Недостающую сумму взял в кредит. Расплатился. С ними, с банком гораздо позже. Витале к тому времени исполнилось четыре. Соседка по-прежнему за ней смотрела. Но потом ее забрали к себе родственники, и пришлось искать для дочки садик. Место нашлось только здесь, и то при условии, что я временно отработаю в муниципальной школе. Потому что у минобразования острая нехватка учителей… Вот и вся история. Я молчал. Даже не знал, что сказать. Потом тряхнул головой и спросил: — Сколько тебе еще кредит за квартиру выплачивать? Кирилл усмехнулся: — Теперь недолго. Зарплата позволяет. — Слушай, если тебе будут нужны еще вечера для работы, я думаю, что смогу помочь. Только заранее говори — когда, чтобы я мог планировать свои дела, окей? — Договорились. Но ты и так мне помог. Я думаю, на этом мы пока остановимся. Иначе я с тобой не расплачусь. Я поморщился: — Перестань. Устроишь мне скидку в своем клубе — и будем в расчете. Все равно мне теперь в старый клуб ездить далеко.