Два хвостика, велосипед и такса

Врач покрутил снимки, что-то профессионально-неразборчиво написал в заключении и начал нудно вещать. Все, что я понял — у меня двигается там, где двигаться не должно, и не двигается — где должно. Я покивал эскулапу с умным видом, забрал снимки с записями и с облегчением вручил их подошедшему Кириллу. Он быстро пробежался по докторским каракулям, сказал: «Я все понял», бросил мне манжеты для ног и повел на тренажеры. Через час мне стало хорошо. Тело приятно ныло после нагрузки, Кирилл был мной доволен, а я не знал, как сказать про велосипед. Его смена закончилась, и мы возвращались домой. Благо, недалеко — пятнадцать минут пешком. — Кирилл, мне подарили детский велосипед. Он поперхнулся и с изумлением уставился на меня. — Ты не только за ручку ходишь, но и на детском велике рассекаешь? — засмеялся он. — Я не помещаюсь. Колени за асфальт цепляются, — проворчал я. — Хочу отдать его твоей дочери. Кирилл посерьезнел. — Послушай, — я запустил пятерню в волосы, — это совершенно ни к чему тебя не обязывает. Есть велик, совсем новый. Мне его отдали просто так, честное слово. Кирилл продолжал молчать. Стало неуютно. Пусть скажет хоть что-нибудь. — Спасибо, Влад. Я многим тебе обязан. И не могу понять, почему ты это делаешь. И что ответить? — Ммм… Мне понравилась Виталя? Кирилл хмыкнул. — Ты не похож на человека, который умиляется маленькому ребенку, а она — не тот ребенок, который вызывает умиление. Я пожал плечами. — Я могу это сделать. И хочу. Поэтому делаю. Такого объяснения достаточно? Кир вздохнул. — Поверь, неприятно видеть, что моя дочь лишена каких-то вещей, которые есть у других детей. Она… Понимаешь, она даже не просит. Знает, что мы не можем этого позволить. Наверное, это неправильно. Ребенок должен хотеть несбыточного, иначе это не детство. От его слов стало горько. Это не ебаная жалость. Это, блядь, сочувствие. Сильному человеку, попавшему в трудную ситуацию. Я хлопнул Кира по плечу и сказал: — Не заморачивайся. Ты воспитал чудесную дочь и можешь ею гордиться. Все у нее будет. И давай сразу расставим все точки. То, что я делаю для Витали или тебя, меня не напрягает. Если будет напрягать — не буду делать. Так что лишний раз не трудись извиняться за беспокойство и все такое прочее. Договорились? Кирилл светло улыбнулся: — Окей. А теперь скажи, как давно у тебя сколиоз? Блять. Теперь еще и это. Меньше знаешь — крепче спишь. *** — Держи крепче руль и крути педали. Вот! Молодец, все у тебя получается! Вчера Виталька прыгала от радости, когда увидела подарок. Тут же захотела его опробовать, и они с отцом пошли во двор. Я же быстро собрался и поехал к Егору. Мы отлично провели время. Егор — внимательный и чуткий любовник, но… Удовольствия от секса с ним — чуть больше, чем от дрочки. Вот почему так? Есть симпатичный парень, который не прочь потрахаться. Сам звонит, но не навязывается, следит, чтобы в постели я получил удовольствие. А меня тянет к проблемному отцу пятилетнего ребенка. Ребенок в этот момент крепко сжимал руль и, высунув язык, азартно накручивал педали. Я придерживал ее сзади, незаметно отпуская на ровных участках. Виталька ездила вполне уверенно, пока думала, что ее держат. Кирилл после смены отправился на массаж, предупредив, что будет поздно — пациент возвращался домой только к десяти. Поэтому мы с мелкой поужинали жареной картошкой — единственной едой, кроме макарон и омлета, которую я умею готовить. Погуляли, а в девять я загнал ее домой, включил ненадолго мультфильмы и приготовил плед с подушкой, чтобы уложить ее спать. Все равно Кир раньше полуночи не вернется. В половину одиннадцатого я заглянул в комнату: мелкая спала в обнимку с Асей. Он только лениво приоткрыл глаз, когда я поправлял плед. Плотно закрыв дверь, я вернулся к работе — как истинная сова, в это время я испытывал трудовой подъем. Когда час спустя во входной двери скрежетнул ключ, первое мгновение я опешил. Решил, что это Кирилл, и даже не сообразил, откуда у него может быть ключ от квартиры. А потом сердце дернулось, пропустив удар, и я покрылся липким потом — совсем как во время ебучих панических атак. Вовка в свое время обучил меня паре приемов для самозащиты. Но они не годились для случая, когда неизвестно кто лезет ночью в квартиру. Прихватив по пути пустую пивную бутылку — иногда хорошо быть неряхой, — я стал сбоку от двери. И увидел Гошика. — Охуеть… Тебе не кажется, что несколько поздно приходить в гости, да еще и без приглашения? Он вздрогнул и резко обернулся. — Ты! — А кого ты ожидал здесь встретить? — изумился я. — И не ори, у меня ребенок спит. — Ребенок?.. — протянул этот ночной незваный гость, который хуже… Даже сразу и не придумаешь — хуже кого. — У тебя есть ребенок? — Оно тебя ебет, Гошик? Положи ключи и пиздуй отсюда. Его глаза слишком сильно блестели, и, подойдя ближе, я понял — почему. Гоша был пьян. Не настолько, чтобы не найти дверь, но в самый раз для того, чтобы припереться ко мне в полночь. — Я не уйду, пока мы не поговорим. Ну привет. Всю жизнь, нахуй, мечтал. — Говори, что хотел, и уебывай. — Влааад… Ну почему ты такой? — Какой, блядь? Пойди проспись. Приходи, как все нормальные люди — днем и после звонка. Тогда будем разговаривать. Может быть. А может, и нет. Телефон тренькнул и замолчал. Значит, Кирилл за дверью. Я отодвинул Гошика и открыл. Кир шагнул в квартиру, моментально просек ситуацию и напрягся: — Влад? — Это и есть твой любовник? — протянул Гоша. — И поэтому ты мне отказываешь! — с пьяной обидой закончил он. — Так. Хватит. — Я заломил придурку руку. Он от неожиданности зашипел. — Кир, придержи. А ты, сука, если вякнешь, получишь в табло. — Я разжал кулак и забрал ключи. — Все. Пиздуй. Из моей квартиры и жизни. Еще раз такое выкинешь — реально выебу. Без смазки, чтобы месяц на жопу сесть не мог. Кир открыл дверь, я подтолкнул Гошика к лестнице. — Если не уйдешь, вызову полицию. Будешь ночь в обезьяннике сидеть. Заодно приобщишься к анальному сексу. С каким-нибудь бомжарой-алкашом. И замки поменять надо. Хуй его знает, сколько дубликатов сделал этот ебаный Ромео. Не понимаю, как Ларка жила с этим уебком? Чтобы такое выкинуть — надо быть реально пизданутым. Я закрыл дверь и прислонился к ней лбом, прикрыв глаза. — Влад, почему у него были твои ключи? Я отлепился от двери и обернулся, не поднимая глаз. — Он сделал дубликат, когда они с Ларой тут жили. Я не знал, иначе забрал бы сразу. Кирилл прошел в кухню. Постоял, засунув руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок. Обернулся ко мне. — Значит, ты гей. Сейчас он скажет… Я глянул на него, закусив губу: — Значит, да. — И уточнил: — Это проблема? Молчал он долго — я мысленно уже успел похоронить нашу дружбу и мое общение с Виталей. Потом медленно покачал головой. — Нет. Совершенно. — И неожиданно хмыкнул: — В принципе, это было очевидно еще при встрече с тем парнем… С Саней, да? — С чего это? — удивился я. — Он мог быть просто моим другом. И у нас на лбу не написано, что мы собирались трахаться. Ну, может, у Саньки — совсем чуть-чуть. Кирилл усмехнулся: — И поэтому вы так красноречиво переглядывались, когда он сказал, что у вас свидание. Успокойся. Твои предпочтения — последнее, из-за чего я буду волноваться. Я… — он замолчал, потом качнул головой. — Нет, ничего. Я резко подался вперед, вглядываясь в лицо: — Что? — Неважно. Я сел на табурет, поджав ногу. Кир уселся напротив и внимательно посмотрел на меня. — Ты поэтому перестал общаться с семьей? Из-за ориентации? — Это они перестали со мной общаться. Отец сказал, что таких, как я, надо отстреливать. Чтобы заразу не разносили. — Ого. — Кирилл нахмурился. — Сестра тоже? Я неопределенно пожал плечами. — Она — его дочь. У нас с ней всегда были сложные отношения. Из-за мамы. Из-за моей внешности. Из-за сцены. Из-за… Да мало ли. Поводов хватало. Даша всю жизнь считала, что я имею больше, чем заслуживаю. И когда им с отцом стало известно, что я гей, она заявила, что вычеркивает меня из своей жизни и брата у нее никогда не было. Я достал из холодильника сок, налил себе и Кириллу. Он благодарно кивнул. Немного подумав, я решился. — Знаешь, я боялся, что ты… Ну… Тоже. Отвернешься. А я привязался к мелкой. С ума сойти, — я фыркнул. — Кто бы мне недавно сказал, что я буду скучать без пятилетней девчонки, бритой налысо собственным папашей? Кирилл тихо засмеялся. — Ты обратил внимание, что волосы уже немного отросли? Совсем светлые, поэтому не заметно. Я улыбнувшись кивнул. Еще пару дней назад увидел. И даже потрогал — ежик волос был мягкий, как пушистая ткань. А говорят, что после бритья волосы у детей растут жесткими. — Поздно уже. — Кир помыл за собой стакан и направился в комнату к Витальке. — Мы пойдем. Завтра ты сидишь с Виталей, послезавтра — тренировка и массаж. Помнишь? Ага, забудешь, как же. И впереди ночь — время фантазий. Можно немного помечтать. *** Мы рано вернулись с прогулки — на улице было душно. Собиралась гроза. Мелкая поныла немного, но согласилась пойти домой, чтобы не намок велосипед. Вместо мультиков я для разнообразия включил Витале обучалку на английском. Она с удовольствием смотрела и даже повторяла что-то шепотом. В восемь позвонила Ларка. — Владь, привет! Я сейчас буду. — Я просто счастлив, подруга. Купи нам мороженого. Много. Только не шоколадного. — Ммм… А пиво? — С мороженым? Оригинально. Подруга фыркнула и отключилась. Влетев в квартиру, первым делом она воскликнула: — Где она? Хочу ее видеть! Я скрестил руки и приподнял бровь. — Что? — Ларка захлопала глазами. — Я говорю о девочке, которой Заморин привез велосипед. И для которой я покупала мороженое. — Мороженое для меня. Ты все равно фигуру бережешь. В коридор на шум выглянули Ася с Виталькой. — Мороженое? — сосредоточенно переспросила Виталия. — А нам с Асей можно? — Тебе можно. Оно не шоколадное. Иди сюда, тетя Лара с нами поделится. А у Аси морда треснет. — Блин, какая я тебе тетя, Потоцкий? — Ларка развернулась к девочке, внимательно присмотрелась, наклонив голову. — Дааа… Но Виталя ее перебила: — Я тебя знаю! Ты красивая. — Ты тоже, — сообщила ей моя подруга. — Даже несмотря на оригинальную прическу. Я тут кое-что тебе привезла. Давай померяем? Я вопросительно обернулся к Ларке, но она махнула рукой, типа: не беспокойся. Достала из пакета ролики. — Ух ты!.. — зачарованно протянул ребенок, рассматривая неожиданный подарок. — Это мне? — Если подойдут — да. Это мои детские. Только я не каталась. — Почему? — неподдельно удивилась Виталя. — Не понравилось, — лаконично сообщила Ларка. — Падать было больно. Но ты же на велике ездишь, а значит — ничего не боишься. Я права? Виталя восторженно закивала и протянула руки, осторожно трогая колеса. Я посмотрел на их возню с примеркой, покачал головой и ушел на кухню раскладывать мороженое по тарелкам. Они позвали меня через пять минут, гордо явив стоящую враскоряку Витальку, которая радостно попискивала и требовала тут же идти кататься, и довольную Ларку. — С ее отцом сама будешь объясняться, — предупредил я подругу, щелкая по носу кота, который пытался откусить мой пломбир. — Не вопрос! — Ларка облизала ложку. — И я все равно собиралась с тобой поговорить. Мы сто лет нормально не общались. За окном сверкнуло, громыхнуло, Виталя восторженно завопила: «Гроза!», а кот ломанулся под диван, на ходу переворачивая миску. — Чего это он? — недоуменно поинтересовалась мелкая, не донеся мороженое до рта. — Грозы боится, — ответила подруга. — И когда петарды взрывают. А на Новый год он вообще сутки под ванной сидел. И под диваном. Представляешь? Даже поесть не выходил. — Бедный, — сочувственно сказала Виталька. — Ась, иди сюда! Хороший кот. Я не дам тебя в обиду. Ларка усмехнулась и тихо сообщила: — Она просто чудо. Хочу посмотреть на ее папочку. — Не насмотрелась, пока здесь жила? Подруга фыркнула: — Очень было надо! Я на чужих мужиков не заглядываюсь, пока у меня есть свой. — Эй, притормози! — твердо потребовал я. — О! — Ларка прищурилась, глядя мне в глаза. — Значит, Заморыш прав. Я рассердился. — Что ты несешь? — немного убавил громкость и зашипел: — Что вы там напридумывали? Виталя добыла кота из-под дивана и утащила в комнату. Там что-то ему заворковала, а я, пользуясь ее отсутствием, высказал все, что накипело: — Бля, Федоренко, хватит сочинять! То Санька, то вы с Вовкой! Что вам всем неймется в мою постель заглянуть? В своей неинтересно? — Не шуми, Владик, — хладнокровно заявила подруга. — С чего бы тебе возиться с чужой девчонкой? Почему ты просишь у друзей детские игрушки? С каких пор ты отменяешь свидание, потому что не с кем оставить ребенка? Блядь, Влад! И ты будешь рассказывать, что мы все придумали? Не пизди. — Когда я свидание отменял? — угрюмо вопросил я. По существу возразить было нечего. — Санька мне звонил. Был в ахуе. Спросил, насколько у тебя все серьезно. Да, точно. Он звал меня в клуб — развеяться. С Денисом в очередной раз посрался. Я не мог пойти — это был день с Виталькой. Да и не хотел, если честно. — Слушай, это просто увлечение. Ничего больше. Клянусь. — Да-да-да, — пропела эта сучка, по ошибке считающаяся моей подругой. — Давай ты сделаешь вид, что меня убедил, а я — что тебе поверила. Ладно, не сердись, — примирительно добавила она. — Любовь зла, как известно. Полюбишь кого попало — и пиздец. Кстати! — она оживилась. — Я же чего, собственно, ехала! Ну, ролики — понятно. Влад! Я с таким парнем познакомилась! Вау! — Ларка закатила глаза, а я насторожился. Это был плохой признак. Подруга снова вляпалась. — Познакомишь? — невинно поинтересовался я, доедая свою порцию. — Обязательно, — твердо заявила подруга. — Проверка на вшивость — теперь наше всё! Хватит с меня Гошика. Я ухмыльнулся. Сейчас, дорогая, будут тебе новости про Гошика! Рассказал о вчерашнем явлении ее бывшего в мою квартиру. Она слушала, ахала и бледнела. Потом схватилась за голову и простонала: — У меня нет слов. Даже выражений не осталось. Вот что за нахуй, а? — Тсс! — зашипел я — в кухню заглянула сонная Виталя и спросила: — Влад, а папа скоро придет? — Совсем скоро. Ты можешь побыть с Асей, чтобы он не боялся? Если ты ляжешь и укроешься, он залезет к тебе под плед. Справишься? — Конечно! — заулыбалась она. — Только я спать все равно не буду! Она вернулась в комнату, а я задумался о том, что мне нужен новый диван. На этом теперь регулярно засыпает Виталька. А детям в ее возрасте вроде бы важно спать на подходящей поверхности, иначе будут проблемы с осанкой. Ларка, захихикав, оторвала меня от мыслей. — Из тебя получится прекрасный папаша! Так обращаться с детьми не каждый может. Правда-правда! — покивала она, не обращая внимания на закипающего меня. — Остановись, пока я тебя не прибил. По-хорошему, Лар. — Все-все, замяли, — подруга выставила ладонь в жесте примирения. — Ее отец хотя бы знает, что ты гей? — Знает. — И что? — И всё. Что ты хочешь от меня? Чтобы я кинулся ему на шею с воплем: «Ваня, я ваша навеки!»? — Нууу… Как-то же можно понять, нравишься ты ему или нет? — А хуй его знает, — мрачно ответил я. Вздохнул: — Не понимаю. Кирилл хорошо ко мне относится. Но, может, это из-за Витали? Из-за того, что у него кроме меня нет друзей?.. Знаешь, — я сглотнул, — иногда я вроде ловлю его взгляды, когда он смотрит на мои волосы, но… Может, ему просто нравятся длинные волосы, а я ни при чем? — Так, — припечатала подруга. — Что мы имеем? А имеем мы острый приступ влюбленности с полным отсутствием критического восприятия действительности. И полный набор страхов в отношении объекта обожания. Это я про тебя, — пояснила она в ответ на мой ошарашенный взгляд. — Диагноз — пиздострадания на пустом месте. — Да иди ты… — обиделся я. Нашла пиздострадателя, блять. — Слушай, — оживилась Ларка. — Может, у него есть подружка для траха? Я пожал плечами. Нехотя ответил: — Не знаю. Домой он никого не водит — из-за Витали. А так… Может, и есть. — Так спроси! — Блядь, а больше ничего спросить не надо? Например, какую позу он предпочитает в сексе? Подруга покачала головой: — Тяжелый случай, Владик. У мужиков это нормально — обсуждать баб. Нор-маль-но. Только ты из-за своей влю… Ладно, не буду. Пусть это называется «увлеченность». Так вот, ты из-за своей припезданутости в отношении этого Кирилла боишься спросить — есть ли у него кто-нибудь. Я права? Пиздец. Терпеть не могу умных. — А ты у нас спец по мужикам? — не удержался я от язвительности. — А то! — самодовольно подтвердила Ларка. — Не по бабам же! У меня же ни одной подруги нет, конкуренции боятся. Зато мужиков я знаю как облупленных. Ну да, логично. Кто, если не она? Я-то с натуралами, кроме Вовки, близко не общаюсь. А он со мной баб не обсуждает из-за отсутствия интереса с моей стороны. — И почему ты не поступала на психологию? Стала бы крутым специалистом. Каким-нибудь хитровыебанным. Говорят, они хорошо зарабатывают. — Да ну, — хмыкнула эта зараза. — Психологам запрещено иметь отношения с пациентами, ты в курсе? И зачем оно мне тогда? Я на работу хожу, чтобы себя показать и на мужиков посмотреть. А только потом — чтобы работать. Телефон звякнул, а за окном загрохотало сильнее прежнего. Ларка метнулась к Витале — проверить, не испугалась ли она, а я открыл дверь Кириллу. — Привет, — тепло улыбнулся он. Блядь. Нельзя же так. Подруга выглянула из комнаты и прижала палец к губам: — Спит, все в порядке. — Подошла к Кириллу и протянула руку: — Я Лара. Мы виделись, но не знакомы. Кир кивнул и руку пожал. Эта интриганка мне подмигнула и ушла в кухню. — Кирилл, Лара привезла ролики. Для Витали. Тебе будет проще их взять, чем объяснить ей — почему ты этого не сделаешь, — предупредил я. Кир хмыкнул и покачал головой. Я подтолкнул его в сторону кухни — пусть разговаривают там. По крайней мере, Виталя не услышит. Но, к моему удивлению, Кирилл согласился. Просто сказал спасибо. Ларка сразу предупредила, что если найдет что-нибудь еще, то привезет. Кирилл мягко попросил все же согласовывать с ним такие вещи. Они заспорили, я с интересом наблюдал. И с неудовольствием отметил, что подруга начинает флиртовать. Какого хуя? Не успел я как следует разозлиться, как свет мигнул и пропал. Показалось, что я ослеп. Моментально накатила паника. — Влад? — настороженно позвала Ларка. — Ты где? Блядь, не видно нихуя! Меня неудержимо наполнял черный ужас, затрудняя дыхание. — Владя, отзовись! Слышишь меня? Кирилл, ты видишь — где он? — Что такое? — встревоженный голос Кира доносился до меня, как через толщу воды. Шум в ушах нарастал в такт с бешеным стуком сердца. Липкий пот покрыл с ног до головы, грудь сдавило тисками. — Не стой столбом! Обними его крепко! Влад! — она снова позвала меня, а я сжался у стенки, не в силах сделать вдох. — Закрой глаза и слушай голос! Это просто молния, слышишь? Сейчас будет свет! Чьи-то руки схватили меня и прижали крепко. — Тихо. Все в порядке. — Кир держал меня, а я начал дышать. — Почему не сработала твоя блядская лампа? — Лара судорожно защелкала зажигалкой, выругалась — видно, обожгла пальцы. — Вот. Просто переключатель сдвинут. — Зажглась аккумуляторная лампа, всегда воткнутая в розетку, и подруга подскочила ко мне. — Ты как? — В порядке, — просипел я. — Правда. Я постепенно приходил в себя. Не последнюю роль в этом сыграли руки Кирилла. И его тело, крепко прижатое ко мне. Твердое и надежное. — Отпусти меня. Спасибо. Все прошло. Я освободился от его рук, хотя не отказался бы задержаться. Тревожный Ларкин взгляд окончательно привел меня в чувство. Сразу захотелось в душ. Я чувствовал себя мокрым и слабым. Несколько раз глубоко вздохнул и поднял взгляд на Кирилла. По крайней мере, жалости в его глазах не было. — У тебя страх темноты? Я покачал головой. — Не совсем. Я не псих, если ты об этом. Это не фобия. — Угу, расскажи. Спасибо мамочке, — фыркнула подруга. — Лара, перестань! — одернул я ее. Она скривилась, но замолчала. Открыла дверь в комнату Витали — там горел свет. Лампа сработала как положено. — У тебя везде стоят аккумуляторные светильники? — Кир тоже обратил внимание на свет из комнаты. — В ванной нет. Не знаю почему. Завтра куплю и поставлю. — Ночью спишь при свете? — нейтральным тоном поинтересовался он. — Он спит при Асе, — хмыкнула вернувшаяся Ларка. — А раньше… На практике я с ним намучилась. В том памятнике зодчества, где нас поселили на первом курсе, проводка была убитая. И регулярно выбивало пробки. — Лар, может, заткнешься? — Пф. — Она независимо тряхнула головой. — Что плохого в том, что Кир будет знать про тебя такие вещи? Блядь, я сейчас ее убью нахуй. — Или ты ему не доверяешь? — коварно вопросила она. Точно убью. С особой жестокостью. Я достал сок из холодильника, Ларка подала стаканы. — Может, лучше чай? — спросил Кирилл. — Он не пьет чай. Только кофе или сок. — Она вздернула бровь на мой грозно нахмуренный вид: — Что я опять не то сказала? — Болтаешь ты много, подруга. — Нам, девочкам, это простительно. К тому же Кирилл явно не прочь тебя поближе узнать. Правда? — невинно поинтересовалась она. Я сдался. — Ладно. Я не боюсь темноты. Просто не переношу, когда она настает внезапно. Сам выключаю свет без проблем, и сплю я тоже в темноте, — подчеркнул я специально для Ларки. Но с Асей, конечно, спокойнее. — А твоя мама?.. — Она меня в детстве оставляла одного, — неохотно пояснил я. — Если не могла взять на репетиции или если спектакль заканчивался поздно. Тогда она закрывала меня в комнате до прихода отца. Это было еще до рождения сестры. В конце девяностых, если помнишь, часто отключали электричество. Иногда по нескольку раз в день. А отец часто задерживался на работе. Я… долго сидел в темноте. — Ага, — саркастично заметила Лара. — Ты еще расскажи, как твоя матушка растила из тебя великого актера. — Уймись, ладно? — устало попросил я. — Ее уже нет. И она на самом деле меня любила. По-своему. Считала, что актер обязан испытать по-настоящему сильные эмоции, чтобы потом достоверно воплотить их на сцене. — И поэтому специально тебя доводила. Давай, расскажи, что она делала, чтобы маленький ребенок, блядь, почувствовал ярость, обиду, вину… — Не надо! — твердо остановил ее Кир. — Лара, остановись. Влад не будет об этом говорить. — Как скажешь, — она безразлично пожала плечами. — Поэтому я не тороплюсь заводить детей. Неизвестно, какая хуйня из тебя попрет и как она скажется на ребенке. — Кстати, о ребенке. Кир, тебе помочь отнести Витальку? Я подсвечу. — Ммм… Ты не против, если мы останемся у тебя? Я лягу рядом с ней. У нас нет аккумуляторных ламп. Если она проснется ночью, то испугается. Ларка широко улыбнулась: — Вот и отлично, мальчики. Тогда я еду домой. Она нашла в прихожей свой телефон, включила фонарик и у двери обернулась: — Кирилл, приятно было познакомиться. Присмотри за Владом, окей? И захлопнула дверь, не дав мне и слова сказать. Я нашел и принес Киру чистое полотенце. — Может, ты первый пойдешь в душ? — спросил он. — Я могу тебе помочь. Что? — Посветить, — пояснил он. — Ты же сказал, что там нет лампы. — А. Нет, спасибо. Я телефоном посвечу. Нет, возьму лампу из спальни — она переносная. Ты же не будешь мыться в темноте. Пока Кир принимал душ, я сидел на кухне. Он вышел, уточнил: — Ты в порядке? — Я кивнул. — Тогда спокойной ночи. Утром не буду тебя будить, мы захлопнем дверь. Я лежал и пялился на лампу. Было сложно не думать, что за стенкой спит Кирилл. Свет до утра так и не включили.