Два хвостика, велосипед и такса

— Немного согни ноги в коленях. Наклонись вперед. Чуть-чуть! Чтобы назад не заваливаться. Стоишь? — Угу, — неуверенно отозвалась Виталя, не рискуя, впрочем, отпустить мою руку. — Кажется. Только ты меня держи крепко, ладно? — Крепче не бывает. Я второй час выгуливал мелкую и устал так, как будто сам не слезал с этих гребаных роликов. А она еще собиралась кататься на велосипеде. На нем Виталя чувствовала себя вполне уверенно — до тех пор, пока не нужно было разворачиваться. Тогда ее приходилось придерживать. Если она и ролики будет осваивать такими темпами, то через неделю я смогу просто сидеть на лавочке. Хотя, скорее, раньше сдохну. Но я уже не представлял, как жил раньше. И свои вечера без мелкой. Без них с Кириллом. Когда Кир был дома, и она гуляла сама, я или выходил к ней, или — чаще — приходил к Кириллу. Обычно он в это время готовил ужин и смотрел что-то по телеку. Мы просто разговаривали — обо всем и ни о чем конкретно. Я все больше влипал. Понемногу я втянулся в режим тренировок, тело привыкло к регулярным нагрузкам. Раньше я заглядывал в тренажерку время от времени, например, когда количество выпитого за неделю пива превышало разумные пределы, а объем работы не позволял лишний раз выйти из дома. Я месяц дисциплинированно занимался, потом благополучно забивал до следующего раза. После тренировки мы с Киром заходили ко мне, и он делал массаж. Сегодня все шло по обычному сценарию, почти. Проблема в том, что я давно ни с кем не встречался. У Сани был карамельный период с Денисом, Егор уехал на две недели. Искать кого-то было лениво. Я решал вопрос обычным способом одинокого мужчины. Только старался не думать в такие моменты о Кире, чтобы потом реакция тела не выдала в самый неподходящий момент. Сегодня это не помогло. — Можешь вставать. Ага. Дай мне немного времени. Сначала будут трудности перевода. Ммм… «Его смеющиеся глаза с любовью и нежностью были обращены ко мне, а сильные руки, казалось, могли удержать целый мир, который вращался вокруг меня, словно вокруг солнца». Смысла особого нет, но он сейчас не требуется. — Влад, ты уснул? — Почти. — Я поспешно натянул длинную футболку. И вдруг выпалил: — Кирилл, а у тебя кто-то есть? Он свел брови. — В смысле? — В прямом. Женщина. С которой ты… ну… — Я понял. Нет. — Из-за Витали? — Из-за нее тоже. А почему ты спросил? Вот блять. Догадайся с трех попыток. — Да так, просто. Ты или работаешь, или с Виталькой. Когда-то же нужно жить и для себя? Кир хмыкнул. — Я уже забыл, как это — для себя. Все время кажется, что вот, станет легче, тогда… Но время идет, появляется что-то еще… Вот черт. — Он передернул плечами. — Что-то я… А с чего тебя потянуло философствовать? В твоем возрасте не положено задумываться о таких вещах. Тем более, пока нет детей. — Ну, мне дети вообще не грозят. Кирилл неожиданно спросил: — А что твоего Сани давно не видно? — Так он не мой, — рассеянно ответил я, пытаясь понять, не зря ли завел этот разговор. — В каком смысле — не твой? — удивился Кир. — Разве вы не встречаетесь? — У него есть постоянный партнер, а мы с ним… друзья, скажем так. — Значит, у тебя сейчас никого нет? — после паузы спросил он. Я покачал головой. — У меня никогда никого не было — в том смысле, что обычно имеется в виду. Разово-дружеский секс — это не отношения. — Почему не было? — он пытливо вгляделся мне в глаза. — Ты… очень красив. Не может быть, чтобы тебе никто не встретился. Пиздец. Я сглотнул. В упор посмотрел на Кирилла. — Кирилл… я… Шагнул к нему почти вплотную, не отводя взгляда от его стремительно темнеющих глаз. Давая возможность отступить. Он не отступил. Подался навстречу, преодолевая оставшееся пространство. Медленно поднял руку, осторожно зарылся пальцами в волосы. Выдохнул: — Давно мечтал это сделать. Притянул меня к себе и несмело, едва касаясь губ, поцеловал. У меня отказали тормоза. Я схватил его, впился в жесткие губы, больше терзая, чем целуя. Впечатываясь в твердое тело, кусая и причиняя боль — за то, что он молчал, а я… Я, блядь, столько мучился! Кирилл зарычал — от нежности не осталось и следа. Животная страсть в чистом виде. Его руки стискивали мне спину и ягодицы. Он жадно вторгся в рот, утверждаясь и подавляя, сминая мой язык. Я обезумел. Оторвался от него — с трудом, он не хотел отпускать. Провел по его ширинке, чувствуя… То, что я там чувствовал, сводило меня с ума! — Почему ты молчал, твою мать?! Я рухнул перед ним на колени, путаясь в застежке ремня, пытаясь дрожащими пальцами справиться с молнией джинсов. Сдернул их вниз вместе со слипами. Задыхаясь, обхватил рукой член, заурчал, зарывшись носом в пах. Провел языком по стволу, облизал головку, взял в рот, крепко придерживая Кира за бедра. Никуда, блять, не денешься! Моё! Сосал я, как в последний раз. Кирилл застонал, погрузил пальцы мне в волосы. Потом резко вздернул на ноги и, жадно вглядываясь, горячечно выдохнул: — Ты понимаешь, что я не остановлюсь? А кто-то просит?! Да я хочу тебя хуй знает сколько! — Кирилл… Трахни меня, иначе я сдохну! Он содрал с меня футболку, подтолкнул в сторону кровати. Уронил на нее. Навалился сверху, снова впился в губы. Прикусил шею. Руки безостановочно гладили и сминали тело, губы скользили по коже — будто он хотел получить сразу все. Штаны слетели с меня стремительно, хипсы — еще быстрее. — Резинки где? — хрипло спросил он. — Верхний ящик, — неверным голосом отозвался я. Говорить было трудно — от желания сводило челюсть. — И смазка. Давай же, ну! Я нетерпеливо ерзал, пока Кир натягивал презерватив. Перевернулся на живот, приподняв бедра. Он обвел языком моего феникса. И безо всякой нежности намотал волосы на руку, притянул мою голову и, вывернув, поцеловал. Жестко. Властно. Я заскулил — от кайфа. — Хочу видеть тебя, — сказал он, резко меня переворачивая. — Как ты кончаешь. Кирилл еще собирался растянуть меня. Бля, не могу больше! Я перехватил его руку: — Нет. Давай так. — Уверен? — Да, — выдохнул я. — Мне так надо. Секунду он вглядывался в лицо. Кивнул. И вошел. Медленно. Неотвратимо. Я почти ослеп от яркого сплава наслаждения с каплей боли, остро пробившего позвоночник. И потерялся. В губах и руках, которые были везде. В движениях во мне. В хриплых стонах Кира, в его горячем шепоте: «Давай, красивый мой», с его рукой на члене… и мир взорвался. Я выплывал из безвременья, собирая осколки себя и не пытаясь осмыслить реальность. Это было… Блядь, это просто было! С другими — не было. Кирилл прошелся языком по моему животу, груди. Поцеловал. — Влад, ты как? — Охуенно, — прохрипел я. — Меня нет. Он тихо засмеялся: — Я так и понял. Кир подгреб меня к себе, прижал спиной. Поцеловал за ухом, запустил пятерню в волосы. И молча поглаживал. Да он идеал! Я пребывал в том блаженном состоянии, в котором коты начинают мурлыкать. Полное просветление — мыслей не было вообще, — и нежелание двигать любыми частями тела, включая язык. Кажется, я начал засыпать. — Чувствую себя пятнадцатилетним пацаном, — сообщил Кирилл, мягко прикусывая мочку. — Я снова тебя хочу. Но тогда я опоздаю за ребенком. Бля. Я вообще обо всем забыл. — Ммм… — отозвался я, потому что на большее был не способен. Он вышел, в ванной зашумела вода. На кровать тут же приземлилось кошачье тело и с укором уставилось на меня желтыми глазами. — Отвернись, наглая морда. Подсматривал небось? Ася смерил меня презрительным взглядом, развалился тушей на покрывале и стал вылизывать живот. — Странно. Трахался я, а яйца вылизываешь ты. — Ты же говорил, что у него нет яиц, — отозвался Кирилл, вытирая волосы. Я оперся на локоть и с жадным интересом принялся рассматривать то, что в похотливом угаре ускользнуло от моего внимания. — Если будешь так смотреть, я никуда не уйду. И с Виталей будешь сам объясняться. — А ты не смотри, как я смотрю! — потребовал я. — Ага, яиц уже нет. Но, может, он ждет, что они снова вырастут. А теперь давай — заводи любимую песню настоящих мужиков: да как ты мог!.. — И не подумаю, — хмыкнул он. — Я знаю, что такое взрослый кот в квартире, я же в коммуналке вырос. Вонь жуткая. И спать невозможно, потому что он все время противно орал. Его хозяева первые не выдержали. Хотя громче всех кричали, что кастрировать котика — бесчеловечно. — Тогда ты не настоящий мужик, — фыркнул я. И тут же со смехом попытался увернуться от рук, норовивших прижать меня к матрасу. — Я потом тебе покажу — настоящий я или нет. Если ты с первого раза не понял. Кирилл поцеловал меня, обвел пальцем искусанные губы. — Мы вечером к тебе зайдем. Лежи, я захлопну дверь. Кажется, кто-то думает, что всегда будет сверху? Похоже, я ввел Кира в заблуждение. Чувствовал я себя превосходно, несмотря на саднящие губы и истерзанную задницу. Мечтал — получил. Всё как заказывали. И потому, что долго мечтал, первый раз был… Откровением. Охуительно пафосно, но лучше не скажешь. Или придется признать, что, прожив на свете четверть века, я что-то в жизни упустил. Следующие несколько минут я лениво размышлял — звонить Вовке или нет? Обещал же. Но одноразовый трах — это не отношения. С другой стороны, одним разом мы явно не ограничимся. Много и часто трахаться тоже можно без отношений. Как у нас с Санькой — чисто по-дружески. Правда, с Саней выходит не часто, а когда он ссорится с Дэном. И почему я решил, что мы с Кириллом сможем часто? А малую куда? Вот бля. Решил позвонить, но по другому поводу. — Привет, Заморин. Ты мне нужен как мужчина. — Завязывай со своими пидорскими шуточками, — проворчал он по привычке, потом стал серьезен: — А-а, грузчик требуется? — И в кого ты такой умный, Вовка? — поразился я. — Точно. Диван новый заказал. Обещали завтра вечером доставить. Подъедешь? С меня пиво и объяснения с твоей супругой. — Годится, — хмыкнул довольный Заморыш. — Давно не сидели под пивко. Часов в шесть буду. *** — Привет, Влад! — Виталя радостно полезла обниматься. — А меня воспитательница сегодня похвалила! Когда я сказала, что знаю по-английски уже много слов! Десять или двадцать! — Или тридцать, — фыркнул Кирилл. Я укоризненно посмотрел на папашу. Нечего своим скепсисом отбивать у ребенка интерес к языку! — Здорово! А будешь знать еще больше. Давай выучим? Например, «Я умею кататься на велосипеде». — Но сначала мультики! — заявила она и умчалась в комнату. Кирилл подтолкнул меня к кухне, закрыл дверь и поцеловал. Ася тут же возмутился произволом и стал ломиться с той стороны, хотя только что, наевшись, покинул кухню, а Виталя закричала: «Пап, принеси, пожалуйста, сок. И мороженое!» Ждать, пока она сама за ними явится, было не слишком умно, поэтому дверь пришлось оставить открытой, потакая кошачье-детской тирании. — Кир, давно хотел спросить. Почему Виталя, а не Вита? Тогда было бы сразу понятно, что она девочка. — Потому что из Виты по непонятной мне причине пытаются сделать Викторию. А я дал дочке теткино имя. Она была Виталиной, Витой. Ее упорно называли Викторией, пока она не стала Линой. — Да ну, — с сомнением произнес я. — Виктория — это Вика. — Другим скажи, — хмыкнул Кир. — Серьезно. У малой в группе две Виты, и обе — Виктории. Виктора тоже Витей называют. Я поморщился. — Витя. Неее. Ужас. Мне больше нравится Вик. — А мне — Влад. — Кирилл подошел вплотную и запустил руки мне в штаны. Сзади, обе сразу. — И ты мне сейчас расскажешь, какой это Вик тебе нравится… — Да ты ревнуешь! — восхитился я. — Охренеть. То ты шифруешься, как Штирлиц, и хер от тебя дождешься хоть каких-то действий… Самому все пришлось делать! То ревнуешь на пустом месте. Или Вик — просто повод залезть мне в штаны? — Угадал, — тихо засмеялся он. — Я много таких поводов придумать могу. — Можно обойтись без повода, — перебил я его. — Я переживу. Твои руки на моей заднице очень вдохновляют. И явно намекают на продолжение. Но я хочу знать, почему ты молчал? Я тут, бля, месяц страдаю неразделенной страстью к некоему папаше-одиночке, которого считаю натуралом, а он, оказывается, би! И хоть бы словом!.. А лучше — делом! Так нет же. Пока за яйца тебя не взял — ты не признался! Кирилл захохотал, запрокинув голову. Вот сука, смешно ему! — Не обижайся, — сказал он, отсмеявшись. — Я и подумать не мог… Ты себя в зеркале видел? — Регулярно, — язвительно сообщил я. — По утрам, когда бреюсь. А что? Кир потерся лицом о мои волосы. — Ничего, — глухо ответил он. — Я был уверен, что у меня нет шансов. И у тебя есть Саня. — Понятно, — протянул я. — Значит, я похож на Прекрасного принца, а они бесхозными не бывают. — Типа того, — пожал плечами Кирилл. — А ты, значит, Чудовище? Серьезно? И кто же тебя в этом убедил? Твоя жена? Кирилл отпустил меня и отвернулся. Пиздец. Как все запущено. — Ладно, — я умею быть покладистым. — А если я скажу, что хотел тебя с первой минуты, как только увидел? Нет, как только ты поздоровался, потому что от твоего голоса чуть не кончил? Он недоверчиво прищурился. — Точно-точно, — подтвердил я. — Не веришь — можешь спросить моих друзей. Они такие проницательные — пиздец, усраться можно. Просекли сразу и не упустили шанса проехаться по мозгам. Один по поводу интереса к натуралу, а вторая — из-за моей, блять, нерешительности. И только третий молчит и смотрит, чтобы в случае чего моему обидчику врезать от души, а мне подставить дружеское плечо. Настоящий мужик. С первого класса такой. — Первых двух я знаю, — задумчиво заметил Кир. — А кто третий? — Я вас познакомлю. Завтра. Он приедет, чтобы помочь кое с чем.