Хогвартская Лягушка

Испытывая сильнейшую досаду, Драко снова появился возле комнаты Эдды, обещая себе, что делает это в последний раз, и не сильно заботясь о том, что может подумать случайный свидетель, оказавшийся поблизости, пнул носком своей лакированной туфли несчастную дверь. Звук при этом получился на диво громким и резким, таким, что проигнорировать его было практически невозможно. Он надеялся, что Эдде в конце концов надоест этот противный стук, возникающий при соприкосновении его обуви с дверью, и та, вместо того, чтобы кричать, наконец-таки выберется наружу. Так, по крайней мере был малейший шанс узнать о месторасположение Айроне. Вопреки ожиданиям, он не услышал никаких ругательств, только тихой скрип, приоткрывшейся двери. Драко испуганно отпрянул, полагая, что своим не слишком осторожным обращением выбил дверь, но быстро решил, что подобное маловероятно. В конце концов, Хогвартс был магическим замком и, соответственно, хорошо защищённым. Весьма сомнительно, что Драко мог так легко сломать что-либо внутри него, учитывая, что даже во время войны с Гриндевальдом замок оставался самым безопасным местом. Любопытство заставило Малфоя шагнуть вперёд, и, воровато оглядевшись, легко толкнуть дверь ладонью. Переступить порог, Драко не решился, готовый в любой момент скрыться, поэтому продолжил рассматривать убранство комнаты, не двигаясь с места. На первый взгляд казалось, будто в комнате никого и не было. Засохший в горшочке цветок, стоящий на краю стола, вызывал неоднозначные эмоции, как и заставленный различными женскими журналами подоконник. Также в глаза бросался платяной шкаф с распахнутыми дверцами, рядом с которым обнаружилась часть сваленных в кучу вещей, тогда как другая часть аккуратно висела внутри. Несколько вешалок было раскидано по всей комнате, однако большая часть была сосредоточена на столе. Все это наталкивало на мысль, что вынужденная оставаться в комнате девушка принялась разбирать свои вещи, но заскучав, бросила это занятие. Тихий шорох, прервал мысли Драко, бросившего взгляд на развороченную кровать. Одеяльный куль внезапно зашевелился, давая понять, что мнение Малфоя о том, что здесь никого нет оказалось ошибочным. Побледнев от страха быть раскрытым, Драко замер, стараясь не издавать ни звука, с затаенным ужасом наблюдая за тем, как человек, завёрнутый в плотное одеяло, медленно переворачивается на другой бок. Драко пораженно округлил глаза. На какое-то мгновение, он почувствовал облегчение, заметив знакомое лицо и разметавшиеся по подушке зелёные волосы, которые словно стали несколько длиннее, чем были вчера. Кроме того, лицо зеленовласого выглядело очень уставшим, из-за залегших под глазами синих мешков. Подумав, что Фран, вероятно, не спал всю ночь, он невольно сделал шаг вперёд, но вдруг почувствовал руку, опустившуюся на его плечо. «Что ты тут делаешь?!» — раздраженно прошипел женский голос. От неожиданности, Драко подпрыгнул, резко развернулся лицом к своему ожившему страху, стоящему на расстоянии вытянутой руки от него и держащей поднос, заставленный едой. Не зная, что сказать, он неловко промямлил: «Я. я.» Понимая, что поступил как нельзя глупо ещё в тот момент, когда толкнул оказавшуюся незапертой дверь, он пытался придумать достойное оправдание, прекрасно осознавая, что любое из них будет бесполезным. На его молчание, Эдда вопросительно выгнула бровь, и Драко с ужасом понял, что краснеет. Гвидиче презрительно фыркнула, обошла замершего статуей Малфоя. Ловко смахнув со стола вешалки, она поставила поднос, после чего вновь обратила на него свой ледяной взгляд. Точно такой же был у нее в тот момент, когда она, стоя над поверженным Люциусом Малфоем, размышляла над тем, стоит ли его убить. Драко сглотнул. Несмотря на то, что девушка выглядела достаточно расслабленной, опираясь поясницей о стол и сложив руки на груди, она внушала сильные опасения. И страх. Наконец, Малфой произнес, тайно гордясь тем, что голос его дрожал не столь очевидно: «Я всего лишь хотел узнать, в порядке ли Фран…» Эдда фыркнула: «Как видишь, он в порядке, о чем я уже не раз говорила тебе». Малфой кивнул. «Он мой…» -Драко замялся, значительно тише выговорив, как если бы это слово давалось ему с трудом: «…друг. Я просто волновался». «Мне сделать вид, что поверила?» — иронично спросила девушка, не сводя с него взгляда. «Это правда!» — почти оскорбился Драко, с ужасом понимая, что практически не соврал, говоря это. Гвидиче глянула на вновь заворочавшегося Франа, и с раздражением протянула: «Лучше отстань от него, пока я просто советую тебе сделать это, не предпринимая никаких действий. Другие не будут так любезничать с тобой». С этими словами она указала на дверь и Драко, красный, словно помидор, вылетел в коридор с такой скоростью, словно за ним гналась стая оборотней.

***

Орегано казалось, что ещё немного, и она непременно сойдёт с ума. Вот уже несколько дней женщина находилась в Азкабане, допрашивая заключённых последователей Темного Лорда. И с каждым днём она все больше уверялась в том, что это не имеет никакого смысла — ей практически не удалось собрать никакой информации. Большинство из них отказывалось говорить с ней, считая «магглу» недостойной того, чтобы отвечать на ее вопросы. Другие же, лишь восхваляли какие-то странные цели Темного лорда, которые Орегано не могла понять, как бы ни старалась. Стремление уничтожить грязнокровок, составляющих значительную часть магического мира, оставив только чистокровные Рода, представители которых с давних времён являются родственниками? Разве это не глупо, учитывая, что дети, рождённые в родственных браках, будут в лучшем случае очень слабы, а в худшем и вовсе родятся сквибами? Разве это со временем не приведет к полному уничтожению магического мира, из-за постоянного кровосмешения? Неужели маги совсем не придают этому значения? Орегано крепче прижала блокнот к груди. Этот день был днём ее последнего пребывания тут и, по правде говоря, она была несказанно рада. Пусть на время допроса всех дементоров увели из Азкабана, она все же чувствовала себя ужасно. Вероятно, из-за того, что, находясь в окружении сумасшедших, ей порой чудилось, будто она находится в психлечебнице. Судя по мрачному настроению Тетсуи, сопровождающего ее практически везде, тот также не был доволен своим пребыванием здесь, хотя он никогда не говорил этого вслух. Сегодня Орегано вновь собиралась допросить Беллатрикс Лестрейндж — та была на диво разговорчива, особенно когда дело касалось ее Повелителя. Зачастую, она могла выдать полезную информацию, восхваляя Волдеморта, сама того не замечая. Однако перед этим она собиралась пообщаться с кое-кем ещё. Поежившись, женщина решительно подошла к камере, находящейся рядом с камерой Беллатрикс. «Сириус Блэк». — произнес Тетсуя, привлекая внимание лежащего на койке мужчины. Несмотря на закрытые глаза, тот, по-видимому, не спал, поскольку глаза распахнул сразу. И тут же улыбнулся улыбкой, напоминающей оскал, демонстрируя жёлтые зубы. Савада Тсунаеши никогда не сделал бы ничего просто так. Если верить слухам, Сириус Блэк был одним из самых близких последователей Темного Лорда, а значит наверняка должен обладать более ценной информацией. Так почему же его имя было вычеркнуто из списка тех, кого следует допросить?