Пропавший в космосе

      Нереида[2] никогда у студентов особых сложностей не вызывала, да и задание по ней было стандартным — подлететь, рассчитать эшелон над ней, занять его, сделать несколько витков, сфотографировать заданный участок, посадить планетолёт в определённый район, взять пробы породы и вернуться на Тритон. Но у Аджита и Айрис, похоже, сегодня был не их день. Началось всё с того, что сразу после взлёта со станции на приборной панели выскочило предупреждение о том, что топливный бак пуст, притом что техники заправляли корабль у них на глазах. Айрис перезапустила топливомер, с полминуты стрелка висела, как и положено, на середине, а потом резко ушла в ноль, и снова выскочило предупреждение о пустом баке.       — Или датчик, — сделал вывод Аджит, — или проводка.       Они решили не возвращаться на станцию и продолжить полёт. До Нереиды, находившейся сейчас с другой стороны Нептуна, долетели без приключений, а с расчётом эшелона снова начались проблемы. Вроде бы рассчитали правильно, но корабль с каждым витком снижался над спутником, грозя в конечном итоге упасть на поверхность. Они перепроверили расчёты — ошибок не нашли. Решили поменять эшелон — улучшений не произошло, корабль неизменно тянуло вниз. Схалтурили, взяли готовые расчёты — то же самое.       — А техники корабль проверяли? — уточнила Айрис, которая во время предполётной подготовки сдавала Бергеру эту проклятую философию. Она путалась во всём, в чём только можно, в голове была полная каша, Бергер ругался, высказал ей всё, что думает о её умственных способностях, но в конечном итоге поставил зачёт, то ли оценив усилия, то ли понимая, что большего от неё он не добьётся, то ли хотел побыстрее отделаться от неё и пойти к Рашиду.       Главное — зачёт она получила. А его мнение ей в диплом не пойдёт.       — Проверяли, — подтвердил Аджит. — Стандартно.       Они вызвали Тритон, обрисовали проблему и запросили разрешение на посадку на Нереиду. Станция долго колебалась, руководители практики и техники совещались, но в конечном итоге дали согласие.       Посадка шла штатно, пока в двух десятках метров от поверхности планетолёт не клюнул носом, и его ощутимо не потянуло вниз. Аджит резко врубил систему антигравитации на полную мощность, отчего их подбросило вверх на добрые полсотни метров, завыло предупреждение о неправильной посадочной конфигурации, и под этот вой они и плюхнулись на грязную ледяную корку, сильно задрав нос.       — Что мы не так сделали? — спросила Айрис, заглушая двигатели. Стрелка на панели по-прежнему показывала пустой топливный бак.       — Вроде, всё правильно, — Аджит пробежался глазами по посадочному листу. — Ой, я антигравитоны не на ту величину выставил!       — Здесь можно садиться вообще без антигравитонов, — возразила она. — Гравитации здесь одно название…       Пробы породы они взяли без проблем, взлёт вопреки ожиданиям тоже прошёл штатно, а на полпути к Тритону отказал двигатель.       — Мать твою, — выругался Аджит.       Попытки перезапустить его ни к чему не привели, диагностика показала, что нет топлива. Айрис полезла в двигательный отсек проверять; бак был пуст.       — Не может быть! — затряс головой Аджит. — При мне же заправляли!       — И при мне тоже… А если подсоединить двигатель к аккумулятору? — предложила она.       — И взять баллон с водородом? — понял её идею Аджит. — Можно. Только плестись мы будем как твоя черепаха в террариуме.       Подсоединение двигателя на питание от аккумулятора помогло минут на десять, после чего двигатель отказал снова по той же причине — нет топлива. Проверка показала, что в аккумуляторе осталось три процента зарядки, а баллон водорода пуст.       — Это двигатель, — сделал вывод один из техников, когда они сообщили на станцию о неполадках. — Похоже, идёт утечка топлива и энергии. Не включайте его, переходите на экономный режим энергопитания и ждите — вас снимут.       Ждите — сказать легко, а лететь над Нептуном и в один прекрасный момент понимать, что они постепенно снижаются с перспективой часа через полтора быть захваченными гравитацией планеты и ухнуть на неё — было не очень весело. Так что пришлось подключать двигатель ко второму аккумулятору, брать второй баллон водорода и занимать более высокий эшелон, заодно постаравшись рассчитать траекторию так, чтобы постепенно приближаться к Тритону.       — У нас аккумулятора осталось тринадцать процентов, — подвёл итог Аджит, когда перспектива быть съеденными Нептуном отодвинулась часов на шесть — планетолёт всё равно, наплевав на все расчёты, постепенно снижался.       — Но генераторы работают, — возразила Айрис, глянув на показания приборов. — Первый аккумулятор уже на семь процентов заполнен.       И вдобавок сканер выдал предупреждение о метеороидах. Те были небольшими, летели в стороне от них и опасности не представляли, но держать их в уме было надо, так что молодые люди сидели в креслах, потягивали горячий чай из тюбиков, ждали подхода спасателей, любовались чёрным звёздным небом, голубой поверхностью Нептуна и рассеянными точками на экране сканера.       — Смотри, — обратила внимание Айрис, — метеороиды какие-то странные.       В самом деле, две точки на экране немного отличались от остальных интенсивностью и цветом — вместо зелёного одна из них подсвечивала зелёно-красноватым, а вторая — зелёно-голубоватым, и двигались они — это стало очевидно после двадцати минут наблюдения — по другой траектории, чем остальные метеороиды.       — Не знаю, что это значит, — пожал плечами Аджит, дожёвывая бутерброд.       Спасатели — Маккинли и один из техников — перехватили их через три часа в девяноста тысячах километров от Тритона. Они состыковались, отправили студентов на исправный планетолёт, сами некоторое время ковырялись с неработающим двигателем, пришли к выводу, что у него почему-то сильно упало КПД, а значит, его надо на станции снимать, разбирать и смотреть, где что накрылось. А когда они вернулись в салон исправного корабля, Айрис, которая от скуки уже изучила всю приборную панель, полюбопытствовала:       — А почему эти метеороиды другого цвета?       Руководитель практики и техник глянули на экран сканера, присмотрелись и как-то одновременно насторожились.       — Ну-ка, давай подойдём ближе, — Маккинли сел в капитанское кресло. — С нашего расстояния вид такого мелкого объекта не сформируешь.       Вид зелёно-красноватого метеороида сформировался с расстояния трёхсот километров. Айрис вгляделась в него и похолодела.       — Да, — тревожно подтвердил Маккинли, направляя планетолёт туда. — Труп. Красноватый цвет на сканере говорит, что объект имеет клеточное строение.       Планетолёт аккуратно приблизился к плывущему в космическом пространстве телу человека, манипуляторы осторожно его захватили и загрузили в багажный отсек. Айрис невольно поёжилась — знать, что с ними на корабле летит мертвец, пусть и в другом отсеке — было… неуютно. Аджит сжал её руку, стараясь этим выразить свою поддержку.       — Ну и второй ваш «метеороид», — руководитель практики указал на вторую картинку.       — Это же… — Аджит даже наклонил голову к плечу, чтобы получше его рассмотреть. — Это же часть обшивки корабля!       — Это не обшивка, — поправил его техник. — Это кусок шпангоута с утеплителем, сама обшивка здесь сорвана… Ну, этот в багажное отделение не влезет, его снаружи будем закреплять… Пошли, парень, — позвал он Аджита, отстёгивая ремни и взмывая над креслом, — вылезем, закрепим его.       Когда они, облачившись в скафандры, вышли из салона в переходной шлюз, а потом — в открытый космос, Айрис, внимательно вглядывавшаяся в обломок, удерживаемый манипулятором, неуверенно спросила, не от вейлежского ли это корабля.       — От вейлежского, — подтвердил Маккинли, — профиль шпангоута очень характерный.       — Мне Чоудари говорил, — поделилась она своими соображениями, — что частицы, которые остались на Толлан-Ахее после столкновения, были от вейлежских материалов. Так, может, это тоже от того корабля?       — Частицы на обшивке Толлан-Ахея действительно принадлежали вейлежским материалам. Но сегодня пришло сообщение с Вейлежа: он проверил свои корабли и заявил, что все они на месте, более того, ни один их ни звездолёт, ни планетолёт, ни капсула в аварию в последние дни не попадали. Последняя авария случилась три недели назад, и было это над Альтой, где пилот при заходе на посадку зацепил крылом скалу.       — Но-о… — Айрис ошеломлённо смотрела на него. — Но с кем тогда столкнулся Рашид? И откуда вот это? — она кивнула на обломок за иллюминатором.       Маккинли лишь развёл руками.       — Рашид пришёл в себя, — добавил он, — и рассказал, что столкновение случилось в подпространстве, а до входа в подпространство рядом с ним никого не было.       — Столкновение в подпространстве? — она вытаращила глаза. — Но ведь если там встречаются два корабля, должен случиться пространственный сдвиг, и корабли просто разведёт в стороны!       — Именно так, — согласился руководитель практики. — Но, тем не менее, столкновение произошло.       — А в подпространстве сканер не работает, — вспомнила она. — Он всегда там показывает чистый космос. И поэтому он не заметил сближение с кораблём.       Что ж, хотя бы один ответ есть. А это лучше, чем одни вопросы.       — А что он ещё рассказал? — полюбопытствовала она.       — Допрашивать его основательно врачи запретили. Мы спросили только про обстоятельства аварии. Может быть наш… мертвец — с того корабля, и у нас будут данные, на чём он летел.       Данные появились к утру вместе с известием, что часть студентов отправляют на Плутон, пока на Нептуне есть свободный транспортный планетолёт. Айрис, найдя себя и Аджита в списке плутонщиков, побежала расталкивать приятеля, чтобы сообщить ему столь неожиданное известие, а заодно и собрать вещи. А когда восемь студентов уже погрузились в планетолёт, она тихо полюбопытствовала у Маккинли, летевшего с ними, кто был тот мертвец, подобранный ими в космосе. Руководитель практики показал ей результат генетической экспертизы на экране своего планшета.       Некий Кевин Рош, землянин, 2286 года рождения. С 2339 года числился пропавшим без вести. Последнее известное местонахождение — вейлежский звездолёт «Шкош-Эш».       Айрис похолодела, невидяще глядя на эти три строчки. «Шкош-Эш», пропавший десять лет назад…       «Шкош-Эш», на котором летели её родители…       — Откуда здесь «Шкош-Эш»? — словно бы чужим голосом просила она. — Он же в совсем другом месте пропал. А если бы он долетел до солнечной системы, его бы здесь давно засекли.       — Этого тебе никто сказать не может. Может быть, самого корабля здесь и нет, а Рашид в подпространстве столкнулся с тем обломком шпангоута и трупом.       — Но как труп и обломок могли попасть в подпространство? — воскликнула она. — Их бы выкинуло сразу, как они отделились от корабля.       — А как в подпространстве произошло столкновение? — вопросом на вопрос ответил Маккинли и развёл руками. — Может быть, — предположил он, — в подпространстве Рашид столкнулся с самим «Шкош-Эшем», но выкинуло их в разных точках. Выход из подпространства не обязательно должен произойти в одной конкретной точке и в одну конкретную единицу времени. Возможно — но это лишь наше с Чоудари предположение — что «Шкош-Эш» и Толлан-Ахей вышли или были выброшены из подпространства с разницей во времени, а потому и в реальном пространстве они оказались в разных местах. Толлан-Ахей захватил своим полем обломок и труп и оказался около Нептуна, «Шкош-Эш» может находиться сейчас где-нибудь и в поясе Койпера, и в облаке Оорта, и даже дальше. Но может и не находиться. Сканер с Тритона его не находит. Посмотрим, может быть, что-нибудь будет видно с Плутона.       — А когда… когда наступила смерть этого… — она глянула на планшет, — Кевина Роша?       Может быть, корабль где-то есть, где-то летел, столкнулся с Толлан-Ахеем, ему выломало кусок корпуса, и одному пассажиру не повезло — он оказался там рядом, и его выкинуло в космос. А остальные живы…       — Давно, — вынужден был разочаровать руководитель практики. — Медики считают, что десять лет назад он и умер.       — А причина?       — Не установлена. У него небольшое кровоизлияние в мозгу, но не оно явилось причиной смерти. Тело отправят на Землю, может быть, там патологоанатомы разберутся.       Они замолчали. Планетолёт по широкой дуге разворачивался к далёкому Плутону, находящемуся сейчас в сорока пяти градусах и в тридцати астрономических единицах от Нептуна. Полёт предстоял долгий. ________________________________________       [2] Нереида — спутник Нептуна, второй по величине после Тритона.