Пропавший в космосе

      На Плутон, находившийся почти на прямой линии между их кораблём и Тритоном, они сели, чтобы загерметизировать микропробоины в корпусе и попробовать починить генераторы. Техники осмотрели планетолёт, один генератор посоветовали сдать в утиль, потому что внутри он весь сплавился, а второй — тот самый, провод от которого перерезала Айрис — решили попробовать реанимировать. Айрис же пообедала, полюбовалась на большой серп Харона за одним из иллюминаторов и, дождавшись, когда на вышке никого не останется, тайком пробралась туда.       Весь огромный экран сканера заполняли зелёные точки. Они более густо кучковались в верхней части экрана и их почти не было в нижней. Айрис тщательно проверила, что кораблей в зоне ближайшей видимости сканера нет и следить ни за кем не надо, сбегала к техникам, у них разжилась инструкцией, затем в библиотеку за учебником по сканерным системам, и вернулась на вышку.       На изучение инструкции ушёл час, потому что стационарный сканер сильно отличался от маленьких планетолётных, в том числе и наличием многих функций, о существовании которых Айрис и не подозревала. Отдельные пункты инструкции можно было понять только с помощью учебника. Ещё некоторые она не поняла даже с учебником. Подумав, она спустилась вниз поискать Чоудари и попросить его просветить тёмных студентов, но первым ей попался Рашид, а потому допросу был подвергнут он. Рашид объяснил ей непонятные моменты, а попутно сообщил, что с Тритона для неё пришло зашифрованное послание. Порядком удивлённая, Айрис нашла Чоудари, и тот отдал ей полоску нейлиса с четырьмя строчками цифр, букв и символов. Отправителем значился Аджит.       — Что это? — не поняла она, посмотрев на загадочный шифр.       Её руководитель практики с усмешкой пожал плечами:       — Тебе это должно быть лучше известно.       Они с Аджитом никогда не баловались криптографией и не обменивались шпионскими письмами. Айрис внимательно просмотрела строки от начала до конца, потом от конца до начала, потом сверху вниз и снизу вверх. Мысленно попробовала вместо цифр подставить буквы, но получилась абракадабра. Пожала плечами, сунула таинственное послание в нагрудный карман и пошла назад на вышку. Там она положила на колени инструкцию, на соседний стул — учебник, сохранила текущие настройки сканера комплексной конфигурацией, чтобы их можно было в любой момент вернуть, и принялась перенастраивать сканер.       На это ушло более двух часов, и то, ещё не закончив, Айрис поняла, что пора делать перерыв, потому что мозги плавились и начали путаться в многочисленных вариантах комбинаций. На вышку зашёл Чоудари, посмотрел на неё, на чертовщину, творящуюся на экране — на его лице при этом было буквально написано: «Что за студент ныне пошёл — учиться вздумал!» Вслух он, однако, лишь уточнил, сможет ли она вернуть исходные настройки, посоветовал вместо занятий всякой ерундой сходить погулять под звёздами с молодым человеком, и ушёл. Заглянули два техника, спросили, когда им приходить чинить сканер. Потом зашёл Рашид, посмотрел на экран спокойно, словно бы там не творилось невесть что, забрал что-то из шуфлядки одного из столов и, ничего не сказав, ушёл.       Золотой всё-таки он человек — умеет молчать, когда надо, и не лезет не в свои дела.       Айрис карандашом отметила место, где она закончила, откинулась на спинку стула, посмотрела на мельтешащие точки на экране, среди которых медленно пульсировал радиоактивный астероид. Потом полюбовалась из окна вышки тусклым серпом Харона, неровной тёмной поверхностью Плутона, представила, как они с Аджитом гуляют тут под звёздами и болтают о всякой чепухе… Только цветочков не хватает с бабочками… Потом спустилась в библиотеку, где уже сидел Рашид, взяла каталог объектов пояса Койпера и поискала радиоактивный астероид. Нашла целых три и попробовала вычислить их теперешнее местоположение. Озадаченно посмотрела на результат, перепроверила, ошибок не нашла и украдкой глянула на Рашида, который как раз, закрыв глаза и заложив руки за голову, откинулся на спинку стула и, похоже, отдыхал. Поколебавшись, она сгребла и каталог, и свои вычисления и подошла к нему.       — Извини, что мешаю, — он открыл глаза и спокойно посмотрел на неё, — можешь рассчитать теперешнее местоположение вот этих астероидов?       Он выписал данные по их орбитам, подставил в формулу и показал ей результат.       То же самое. Небольшие отличия были из-за того, что они на разных этапах округляли числа, но эти отличия ни на что не влияли.       Один из этих радиоактивных астероидов находился сейчас в девяноста градусах от Плутона, то есть до него было около шестидесяти астрономических единиц. Два других и вовсе обитались по ту сторону солнца. И видеть их сканер на Плутоне не мог никак. И даже если предположить, что один из этих радиоактивных астероидов с кем-то столкнулся, и от него откололся кусок, летающий со скоростью девять километров в секунду, и что видит она сейчас именно этот кусок, то столкновение это по приблизительным прикидкам должно было случиться самое меньшее семьдесят лет назад. А на таком расстоянии от солнца его гравитации, чтобы удержать объект, летящий со скоростью девять километров в секунду, не хватит — за семьдесят лет он покинет пояс Койпера…       — Спасибо, — задумчиво поблагодарила Айрис.       Она сходила в ангар, сняла историю показаний сканера с их вейлежского планетолёта, послушала маты техников в адрес всяких там исследователей, которые лезут куда не надо, нашла свой кристалл с сохранёнными на нём вычислениями орбиты радиоактивного астероида и вернулась на вышку. Там она ввела в компьютер предыдущие точки его прохождения вместе с датами, дополнила их данными с вейлежского сканера, а затем — и со стационарного плутонского. И получила тот же результат, что и четыре дня назад — компьютер заявил, что данные введены некорректно. Айрис сходила на кухню за чашкой чая, затем отбросила данные, которые они с Аджитом снимали со сканеров их однокурсников. Компьютер предположил, что в вводе имеются ошибки, но всё же вывел предполагаемую дугу орбиты.       Ещё можно было допустить, что она неверно сняла показания учебных сканеров, или что там были погрешности распознавания. Но сейчас и существенная погрешность, и ошибки исключены.       Она снова вернула данные с учебных планетолётов, но убрала время прохождения точек, и компьютер построил дугу без всяких нареканий. Айрис вывела эту дугу на отдельный монитор, проставила время прохождения первой и последней точек и рассчитала орбитальную скорость.       Десять километров в секунду.       Она перепроверила расчёты, затем ввела данные в планшет. Нет, всё верно — десять километров в секунду.       Четыре дня назад его орбитальная скорость составляла девять километров в секунду. А она не настолько безнадёжна в физике, чтобы в простейшей формуле, где известное расстояние нужно разделить на известное время, допустить ошибку!       Айрис посидела перед монитором, задумчиво рассматривая дугу и попивая подостывший чай, затем нанесла на неё время прохождения известных точек и некоторое время рассматривала получившийся рисунок, смутно чувствуя, что что-то не то. Затем, боясь верить собственным догадкам, выбрала две первые точки и по известным времени и расстоянию рассчитала скорость.       Шесть километров в секунду.       Она взяла последнее местонахождение астероида, ткнула в одну из предыдущих точек, отстоявшую от последней на сутки, и снова рассчитала скорость.       Тринадцать и девять десятых километров в секунду.       Айрис отпила чай, не глядя, отставила кружку и в который уже раз ввела время прохождения астероидом известных точек и задала компьютеру рассчитать ускорение.       И всё сложилось. Ускорение объекта было мизерным, буквально полсантиметра на секунду в квадрате, но оно совершенно точно было.       Как астероид может двигаться равноускоренно?       Никак!       Первым порывом Айрис было мчаться к Чоудари и просить дать ей планетолёт, но она вовремя сообразила, что по станционным часам уже вечер, и её руководитель практики, скорее всего, спит. И планетолёт наверняка не даст. Поэтому она взяла себя в руки, сходила на кухню, разогрела овощное рагу, поужинала, сделала чашку кофе, снова со слегка отдохнувшими мозгами вернулась на вышку и там наткнулась на Рашида. Он держал в руках стопку нейлиса — то ли принёс его положить сюда, то ли наоборот взять — и смотрел на дугу на мониторе. И вид у него был — как у кота, почуявшего мышь.       — Я не помешаю? — спросил он, едва глянув на неё.       Айрис молча помотала головой, пристроила кружку с кофе около приборной панели, подсела к сканеру, поморщилась от зелёно-чёрного хаоса на экране, снова положила рядом инструкцию и учебник и бегло просмотрела то, что она уже сделала. Замерла, вглядываясь в самые первые символы, а потом торопливо вытащила из нагрудного кармана таинственное послание Аджита и пробежалась по нему глазами.       Конспиратор хренов! Что тебе стоило пояснить, что это настройки сканера?..       Первая строка и половина второй с её настройками совпали полностью, а дальше пошли различия. Айрис чертыхалась, сравнивала его и свои параметры и выбирала те, которые казались ей оптимальнее, тем более, что сильных различий не было. В первых трёх строках. А с четвёртой они разошлись кардинально.       — Что это? — поморщилась сама себе Айрис, пальцем придерживая бумажку в районе странных символов, а второй листая учебник, лежащий рядом на стуле.       — Формирование луча, — спокойно объяснил Рашид. Как оказалось, он стоял у неё за спиной; пачки нейлиса в его руках уже не было. — Направление на сканирование не по шару, а по лучу.       Луч формироваться не хотел, вместо этого однородный шар пространства стал похож на ежа, космос принял вид неправильной формы пятен, обрезанных иной раз по самым неожиданным линиям. Айрис, поняв, что она где-то в чём-то не разобралась, ввела только настройки Аджита, решив, что он в сканерах разбирается лучше. Лучей стало меньше, но в один они не сошлись. Ввела только свои настройки. Лучи пометались и замерли.       — Дискрецию на семь, — задумчиво подсказал Рашид, перебегая глазами с бумажки Аджита на её записи и на параграф в учебнике, — и вариативность по шестому пункту.       — Почему по шестому? — не поняла она. — Это же… э-э-э… В поясе Койпера высокая плотность среды, тут больше третьего пункта не может быть.       — Я не помню, почему так, — признался он. — Но помню, что для луча устанавливается комбинация дискреция-вариативность как семь и шесть или как два и один. Но дискреция на два здесь не подходит из-за предыдущих настроек, поэтому остаётся семь и шесть.       На этот раз луч сложился. Айрис отодвинула бумажки с пометками и навела его фокус на радиоактивный астероид, чувствуя, как у неё от волнения колотится сердце и слабеют руки.       С минуту экран оставался чёрным, а затем на панели мигнула зелёная лампочка, и на экране медленно высветилась неправильной формы запятая сине-жёлтого цвета. А чуть позже вокруг неё возникли две красные и четыре синие точки.       Жёлтый цвет — это цвет информационных носителей, синий или голубой — высокотехнологичных материалов, красный говорит о том, что объект имеет клеточное строение…       — Почему жёлтый? — еле слышно выдавила она.       Она только сейчас заметила, что стоит — она даже не помнила, в какой момент встала со стула — и прижимает ладони ко рту.       — Если он, — так же тихо ответил Рашид, не спуская глаз с сине-жёлтой запятой на экране, — десять лет был в подпространстве, то в его корпусе появлялись микропробоины, и за десять лет они могли стать большими, что через них сканер засекает информационные носители.       И через них вываливаются в космос куски аппаратуры или корпуса. И… и трупы…       — Но разве информационные носители можно засечь за… здесь двадцать одна ае…       — Лучом можно.       — А почему сканер не определяет его, как корабль? И почему показывал зелёным цветом?       — Сканер определяет корабль по сигналам, которые он посылает. Но этот корабль, видимо, не подаёт сигналов. А зелёным цветом сканер может отображать выхлопы двигателей.       В окно вышки заглядывал сероватый серп Харона, чёрное небо светилось белыми звёздами, на приборной панели стыл давно забытый кофе.       А на экране едва заметно пульсировала жёлто-синяя закорючка с точками-спутниками…       Если он летит с ускорением, то его «спутники» постепенно должны отставать от него. И весь его путь после выхода из подпространства должен быть отмечен отставшими обломками и телами…       — Рашид, — она медленно повернула к нему голову, — ты можешь взять планетолёт без разрешения?       — Я обязан сказать об этом техникам, — его голос был спокоен и серьёзен, — и написать, для чего он мне нужен, куда точно я лечу и когда планирую вернуться. Но если ты имеешь в виду, нужно ли мне разрешение Чоудари, то нет — не нужно.       — Ты можешь взять планетолёт сейчас? Меня туда не пустят… Пожалуйста…       Он повернул голову к Айрис, некоторое время смотрел на неё, а затем медленно кивнул.