Meliora spero. «Надеюсь на лучшее».
Она боевая и смелая девушка, но всё же заходить в класс, где сидят в большинстве незнакомые ей люди, после представления директора боязно. Но Катя надеется на лучшее; она всегда надеется на лучшее, потому что верит и знает, что может горы свернуть. Она уже за пару дней в интернате приняла несколько сложных решений, которые в голову адекватному человеку не придут, а тут просто знакомство с новыми ребятами и учителями, которое просто стоит пережить и перетерпеть, ведь совсем скоро всё станет намного лучше, чем есть сейчас, — в этом девушка уверена на сто процентов. Сегодня по расписанию четыре пары: русский с Сергеем Вячеславовичем, английский с Анной Владимировной, обществознание с Юлией Алексеевной и — на сладенькое — латинский с Арсением Сергеевичем. Катя сразу же отмечает профессионализм преподавателей: они доступно объясняют материал, отвечают на любые вопросы учеников и основательно подходят к изучению темы. Не обходится без шуток, которыми отличаются Лазарев и Седокова. Ира говорит Кате: «Не зря же они пара». И девушка соглашается, она видит в них некое сходство, которое находят у многих влюблённых. Юлия Алексеевна немного построже первых, но тоже не скупится на улыбки и смех с учениками. На обществознании, правда, не сильно посмеёшься, особенно на теме уголовного права, но учительница объясняет сложные моменты через реальные, жизненные ситуации. И когда уже все устают после трёх пар, которые даются и так не особо просто, так ещё и начало новой четверти влияет, в кабинет заходит, ослепляя всех своей улыбкой, Арсений Сергеевич. Девочки сразу же улыбаются и отбрасывают усталость на второй план. Какая может быть усталость, когда такой мужчина заходит в кабинет? Катя даже не представляет, как вести себя на латинском — в предмете на данном этапе она абсолютный ноль, пусть и, по словам Арсения Сергеевича, остальные тоже особо знаниями не блещут, кроме Ирины, но всё равно они имеют хоть какое-нибудь представление об языке и точно помнят информацию из лекций преподавателя или из учебников. — Я предполагаю, что сегодня вы не настроены на теорию, поэтому мы почитаем тексты и сделаем пословный анализ некоторых предложений. Катя не понимает, хорошо это или плохо? С одной стороны, не будет нового материала, который требует хоть какого-то базового знания, коим девушка не обладает. Но с другой стороны, чтение текстов и пословный анализ? Пословный анализ — это вообще что такое? Это точно какой-то морфологический разбор… Катя надеется, что Арсений как компетентный и адекватный преподаватель не будет её сегодня трогать, а то позориться совсем не хочется в свой первый учебный день. Ирина, сидящая рядом, открывает все свои записи, связанные с пословным анализом, и делится ими с Катей. Соколова благодарит соседку улыбкой и просматривает конспекты, написанные красивым, чуть ли не каллиграфическим почерком, и пытается вникнуть. Она была права насчёт морфологии, но что-то морфология частей речи в этом языке какая-то жуткая. «Господи, что такое «Imperfectum Conjunctivi Activi» и «verba anomala»? Аномальная верба?! Ах, «verba» — это, кажется, глагол… Аномальный глагол? Так, нет, это совсем уже тупо. Аномально тупо». Девушка тяжело вздыхает и смотрит потерянным взглядом на красиво написанные буквы, на что Ира тихо смеётся и отвечает шёпотом: — Не переживай, скоро как орешки будешь щёлкать. Катя снова вздыхает и поднимает глаза на Попова, замечая, что он смотрит на неё и улыбается, девушка сама не может сдержать улыбки и ловит заинтересованный взгляд со стороны Егора, сидящего на соседнем ряду. Арсений Сергеевич замечает это, слегка хмурится и называет классу страницу в учебнике, на которой расположен текст для последующего пословного разбора. На уроке Кате было находиться несколько странно, но интересно. Пусть она ничего не понимала и не знала из сказанного учителем и учениками, эта информация всё же вызывала интерес и желание разобраться в материале. — Катерина, останьтесь, пожалуйста, — просит Арсений Сергеевич, когда урок заканчивается и все собираются покинуть кабинет латинского. Ира ухмыляется, Антон закатывает глаза, Егор вновь смотрит с интересом, а рядом стоящая с ним девушка — с неприязнью. «Какой спектр эмоций!» — бурчит про себя Катя и подходит к преподавателю, заполняющему классный журнал и делающему какие-то пометки в своём блокноте. Ира касается руки Кати, шепчет, что подождёт за дверью, и уходит вместе с недовольным Шастуном. Катя ждёт, пока преподаватель заполняет журнал, а затем, как только он закрывает и откладывает документ в сторону, спрашивает: — Вы что-то хотели? Арсений Сергеевич снимает очки и устало потирает переносицу, закрывая глаза. Он молчит, и девушка не понимает, как это расценивать. Он хотел просто вместе помолчать? Или он собирается с мыслями, чтобы сказать что-то важное и необходимое? Соколова прислоняется к краю первой парты и выжидающе смотрит на преподавателя. — Вы сегодня заняты? — наконец, начинает он, а сердце девушки пропускает удар… с какой целью он спрашивает? Он…? — Я бы хотел с вами сегодня провести занятие. «А ты о чём думала, наивная душа? Что тебя женатый взрослый мужчина на свидание позовёт?» — Катерина? — А, да, Арсений Сергеевич, я не занята. — Хорошо, давайте встретимся в библиотеке часов в семь. Вам удобно? Катя кивает и, попрощавшись, выходит из кабинета. Почему он попросил её остаться, а не сказал это при всех? Почему заставил его подождать, пока он закончит с заполнением журнала? Почему он молчал, будто собирался с мыслями? Почему он с каждым днём всё больше поселяется в мыслях девушки? Катя чувствует прикосновение к плечу и резко дёргается от неожиданности. — Эй, ты чего? — спрашивает обеспокоенная Ира. — Всё нормально? — Да, извини, я задумалась. Соколова слегка улыбается соседке и идёт по направлению к их комнате. У неё есть достаточно времени до занятия с Арсением Сергеевичем в библиотеке, она может заняться своими делами или даже посвятить время их расследованию, зашедшему в тупик. А лучше — просто провести время с Ирой, ведь девушка чувствует, что им скоро станет неспокойно. — Что тебя связывает с Поповым? Ну вот, уже. Такой вопрос в лоб задаёт резко остановившая посреди коридора подруг девушка, которая постоянно ходит рядом с Егором. Марина, кажется. Катя приподнимает брови от наглости блондинки с розовыми прядками на кончиках, стоящей напротив, Ира закатывает глаза и цокает, будто она не первый раз является свидетелем подобных выходок этой одноклассницы. — Что? Катя понимает, что это единственное, на что она сейчас способна, ошарашенная внезапностью вопроса. — Вчера ты болтаешь с моим Егором в коридоре, сегодня с Поповым остаёшься после уроков и вообще ходишь рядом с Шастуном. Ты на нескольких сразу нацелилась? Катя в шоке от таких безосновательных претензий, что даже сразу не находится с ответом. Никто открыто не говорил, что она нацелилась на кого-то. Тот же самый Егор… она столкнулась с ним в коридоре и только познакомилась. Почему нацелилась-то сразу? Или просто перед ней стоит девушка, которая себя считает первой леди и думает, что все мужчины должны контактировать только с ней? — Марин, прекрати, пожалуйста, — говорит Ира, — не устраивай цирк и не выставляй себя глупой и ревнивой дурочкой перед человеком, которого не знаешь. Чего ты добиваешься подобным? — Тебя не спрашивали, — фыркает блондинка в сторону Кузнецовой, а затем хитро ухмыляется, — не боишься, что в этот раз Антон выберет не тебя? Ира, правда, этого боялась, но только в первый день, когда только познакомилась с Соколовой и узнала, что она с Шастом знакома с самого детства и была с ним очень близка. Тогда она думала, что её неозвученные чувства точно никогда не будут озвучены, ведь парень может отдать предпочтение своей былой первой привязанности. Но позже Ирина узнала о симпатии Кати и, в какой-то мере, даже обрадовалась этому, потому что тогда её новая соседка не будет претендовать на Антона. А значит, у Ирины больше шансов, точнее, просто меньше преград, которые она сама боится преодолеть. — А ты всё ещё не можешь оправиться от того, как парень сделал выбор в пользу подруги, а не тебя, и теперь кидаешься на людей, которые хоть как-то контактируют с мужчинами? — изогнув бровь, спрашивает Ира. По лицу Мари понятно, что её это задевает и она начинает закипать. — У тебя проблемы, девочка моя. Займись своей самооценкой, а потом уже подходи к людям. Кузнецова хватает за руку Катю и тянет её за собой, нарочито задевая блондинку плечом, когда проходит мимо. Уязвлённая словами одноклассницы, девушка оборачивается и смотрит вслед двум соседкам, обещая самой себе, что она так просто не оставит слова Иры и разберётся и с ней, и с новенькой.***
Кузнецова сидит на своей кровати в позе лотоса и не обращает ни на что внимания, пока не видит перед собой кружку ароматного зелёного чая, протянутого Катей. — Спасибо. — Не думала, что ты так ответишь ей, — говорит Катя, присаживаясь рядом. — Марина — моя троюродная сестра, и у нас о-о-очень напряжённые отношения, мы вообще друг друга не выносим. Особенно агрессивной по отношению ко мне она стала, когда Антон расстался с ней из-за поставленного ею же ультиматума: либо «любовь» с ней, либо дружба со мной. Антон выбрал меня, и это её задело. — Моё уважение Антону, — улыбается Катя, делая глоток чая, — она та ещё неприятная личность, извини, конечно. — Не сто́ит, я согласна.***
Кате даже несколько страшно приходить на занятие к Попову. Во-первых, ей не хочется показаться глупой перед таким образованным мужчиной, а во-вторых, это же Арсений Сергеевич, тот самый сексуальный преподаватель из историй для школьниц и студенток. Но стоит им начать, страх и волнение пропадают, потому что Катя погружается в материал и голос учителя. Сегодня они начинают с алфавита и фонетики: системы гласных и согласных, слогораздела, правил ударения и важнейших фонетических законов. Материал большой, и очень важно вникнуть в него, так как это основа основ. Арсений Сергеевич знает, когда похвалить, когда поправить, когда взять инициативу в свои руки или передать её ученику, поэтому от занятия остаётся лишь приятное послевкусие и создаётся в памяти новый раздел — lingua latina. В библиотеке снова пусто, они вдвоём сидят за столом около шкафа с пособиями по латинскому языку, ещё пара человек сидит за столами с компьютерами и занимается своими делами. В библиотеке разведён огонь в камине, источниками освещения являются немногочисленные включённые настольные лампы, поэтому занятие проходило в уютной и умиротворённой атмосфере. Треск дров в камине, стук пальцев по клавиатуре и чарующий тихий голос преподавателя — даже на звуковом уровне было очень комфортно. Писатели натурализма были бы в восторге. — Не хватает горячего шоколада, — произносит Катя, когда Попов заканчивает занятие и закрывает учебник и тетрадь со своими конспектами. — Что? — Говорю, не хватает горячего шоколада, — повторяет девушка, — или кофе. Здесь так атмосферно. — Больше не считаете, что нужно оставить надежду всяк сюда входящему? — смеётся Арсений Сергеевич, подпирая кулаком подбородок и смотря на ученицу. — Почему же? Считаю, но всё равно мне здесь нравится. Попов улыбается и замечает Юлию, которая всем своим видом показывает, что хочет поговорить о важных делах. Она не подходит, стоит, опираясь о колонну у входа в библиотеку, и молча наблюдает за Арсением и Катей, слегка ухмыляясь. Мужчина говорит Кате, что ему пора идти, и уходит, незаметно кивая Юле, чтобы она шла за ним. Соколова всё же замечает, как учительница истории идёт следом за Поповым, и хмурится. «Это из-за неё ему пора идти? Чёрт, Катя, пораскинь мозгами, у него же вообще-то жена есть…» Девушка качает головой, выключает настольную лампу и выходит из библиотеки. На сегодня с неё хватит, слишком насыщенно проходят её дни в этом интернате — душа уже требует спокойствия. По пути в комнату она встречает подмигивающего и ярко улыбающегося Егора в компании Клавы, улыбнувшейся ей, и Марины, смотрящей на Катю с неким отвращением и крепко держащей за руку Егора. Она явно хочет что-то сказать, но, видимо, присутствие Булаткина мешает ей открыть рот и заговорить. Она боится своего парня? Или просто не хочет казаться глупой перед ним? Катя идёт дальше, в пустом коридоре Павел Алексеевич чуть ли не сбивает девушку, с кем-то общаясь по телефону с нескрываемой злобой в голосе, но извиняется перед Катей, смягчившись буквально на пару секунд, и затем снова возвращается к неприятному для него разговору. «Интересно, а он знает об убийствах?» — Я тебе говорю, что эти списки были на компьютере, — шипит Добровольский в трубку, что доносится и до уха Кати, — кто-то полазил в моём компе, чёрт! … Это усугубляет всё, понимаешь?! У нас мало времени, как долго мы ещё будем всё скрывать? Поторопись. Соколова идёт быстрее в комнату, чтобы сообщить информацию соседке и Антону, который, скорее всего, тоже в их комнате. — Ира, я такое узнала! — Катя залетает в комнату с этими словами, совершенно забыв, что в этом помещении живут не только она и Ира, но ещё и Маша, которая в данный момент тоже находится в комнате. Косяк… Кузнецова сразу понимает, о чём идёт речь, и резко оборачивается к Маше в надежде, что та ничего не заподозрит. Девушке сейчас не хочется втягивать во всё подругу — пусть лучше та остаётся в неведении, но в безопасности. — А мне расскажешь? — спрашивает Мария, отрываясь от книги и переводя взгляд на вошедшую соседку. — Эмм, да я не думаю, что тебе будет интересно. Это о… о латинском языке. Маша цокает и снова возвращается к книге: — В этой комнате появилась ещё одна помешанная на латыни. Катя смеётся и тянет Иру за руку, выводя из комнаты. — Что ты узнала? — интересуется Ирина, пока они идут в сторону комнаты Шастуна и Серёжи. — Это связано с делом? — Именно, — кивает Соколова, — я слышала разговор Павла Алексеевича с кем-то по телефону, — и пересказывает те реплики, которые расслышала, — понимаешь? Он в курсе всех событий в интернате, но скрывает их. — Для того, чтобы не было паники у детей и родителей, — добавляет Кузнецова. — Получается, кто-то — точно не Добровольский — позаботился о том, чтобы удалить документы. Это может быть кто-то из преподов, кто имеет доступ к компьютеру директора. — Это необязательно, преступник мог спокойно залезть в компьютер, когда тот не был заблокирован паролем или, как ты, просто его знал. Ира сначала сомневается, но после кивает. Девушки приходят в комнату Антона и Сергея, где находится только один Антон — как раз удобный случай рассказать парню новую информацию, пока есть возможность; им становится сложнее скрывать новое «увлечение» от друзей-соседям по комнатам, которые часто находятся рядом да и вообще являются близкими людьми, с которыми Ира и Антон часто делятся своими секретами, интересными историями. А теперь вынуждены скрывать, чтобы уберечь дорогих людей от этого ужаса. Только ребята чувствуют, что недолго они протянут так — рано или поздно им придётся поделиться с Серёжей и Машей. Антон хмурится во время всего рассказа подруг про Добровольского — Шастун уже начал подозревать директора в причастности к преступлению, не просто так же с его рабочего стола пропали документы; но теперь небольшая теория Шастуна ломается после слов Иры и Кати. Но хоть в чём-то Антон был прав — Добровольский причастен, ведь он скрывает преступление и не ищет преступника. Вдруг он соучастник? Даже если и не соучастник, почему он не отдаёт дело в полицию? Неужели он так печётся о репутации школы, что плюёт на безопасность остальных учащихся? — За Добровольским всё равно нужно будет приглядывать, — говорит парень. — И всё же я не понимаю его позиции молчать о преступлении. Он же директор — он несёт ответственность за нас. — Слушайте, а если просто пройтись по классам и узнать, не отсутствует ли кто? Спросить у учителей… — предлагает Катя. — Мы должны узнать, кто был жертвой. Тогда мы хоть будем знать, откуда копать… — Мы это проходили, Кать, — отвечает Ирина. — Это опасно, вдруг убийцей является ученик или учитель, мы не можем так рисковать и подставляться… — девушка на чуть-чуть замолкает, а затем продолжает: — Чёрт! Почему я не вгляделась в её лицо, когда мы только обнаружили труп? — Думаю, тогда тебе точно было не до личности убитой, — произносит Шастун. — Всё же вам хотелось поскорее свалить оттуда, а не анализировать тело. Ира отвечает парню, что он прав, но всё равно не может себе этого простить. Немного бы внимательности в тот момент — чуть меньше проблем сейчас.***
Антон недовольно закатывает глаза на просьбу Серёжи посидеть часик в комнате девчонок или погулять где-нибудь, но не отказывает другу в услуге и проводит время с девочками. Серёга не раз его выручал и помогал ему, поэтому пусть просьбой Антон и недоволен, но всё же не возмущается и оставляет комнату в распоряжение друга на час, а то и больше. Шастун лежит на кровати Иры, обнимая медведя и играя на телефоне, сама Ирина сидит в районе его ног, облокотившись о стену, и читает книгу. Катя рисует друзей, украдкой улыбаясь и не подавая вида, что рисует она именно их. Соколовой нравилось это умиротворение, царившее в комнате, и тишина, нарушаемая перелистыванием страниц и звуками карандаша. Антон выглядит расслабленным, но в то же время сосредоточенным на игре, Ира читает книгу, моментами улыбаясь или становясь немного серьёзной. На некоторое время Кате даже кажется, что не было никакого убийства и найденного тела, что вся спокойная на данный момент обстановка была в этом учебном заведении всегда… У Иры так часто меняются эмоции на лице, и художница даже не знает, какую именно лучше отразить в рисунке, ведь у Иры такая приятная внешность, красивая улыбка и сияющие глаза, ей идёт и задумчивость, и хмурость, и радость… Если с Антоном всё просто — он сосредоточенно играет в какую-то стрелялку или гонку, то Ира проживает эмоции вместе с персонажами книги; Катя всё же решает, что Ира на её рисунке будет улыбаться, обнажать свои ямочки и выглядеть расслабленной и достаточно счастливой… Катя заканчивает зарисовку, улыбается и пролистывает свой альбом, натыкаясь на портрет Арсения Сергеевича. Чистые голубые глаза, милые ямочки на щеках, обворожительная улыбка, нос кнопкой, родинки на щеках… такой нереальный и красивый, такой живой и чарующий, что дух захватывает. Ей иногда даже и не верится, что такая красота бывает настоящей… О таком мужчине мечтают все девчонки: обаятельном и очаровательном, он, наверное, ещё и романтик — пишет записки и признания жене, возможно, даже на латинском языке… Записки на латинском языке… От внезапно ударившей в голову мысли Катя даже физически дёрнулась. У неё нет права думать в плохом ключе о Попове, она не смеет даже мысль такую допустить, но вдруг допускает и начинает сопоставлять некоторые факты: Арсений Сергеевич не так давно в школе, спустя две-три недели после его появления обнаруживается мёртвое тело. Тело симпатичной девушки, которая могла попасться в сети харизматичного учителя латинского языка, отправившего ей записку с цитатой на латыни, а он великолепно знает этот язык… хотя списать цитату из книг, коих тут в библиотеке полным-полно, любой дурак сможет. Но… «Нет! Нет! Нет! Катя, никаких «но»! Не смей так думать об Арсении Сергеевиче!» — Катя мысленно восклицает, отгоняя эти дурацкие мысли. Она уверена, Попов не навредит человеку, он не способен кого-то убить, ведь он хороший человек… и девушке хочется ударить себя за такие абсурдные и идиотские мысли. Пусть она недостаточно хорошо знает Попова, но уверена, что такой человек не опустится до гнусных и ужасных преступлений. Вдруг раздаётся стук в дверь, от неожиданности Катя роняет альбом на пол, привлекая внимание друзей. После разрешения Иры войти, в комнату проходит Егор вместе высоким шатеном и Клавой. Интересно. Они без Марины? Неужели та обижается на слова Иры или просто отсиживается в комнате и готовит план мести? — А мы пришли поближе познакомиться с новенькой, — объявляет Егор и нагло садится на кровать Кати рядом с девушкой, не спрашивая разрешения. — Я вот вообще не знаком, только приехал, — произносит шатен, подходя к Соколовой, — Никита, — и садится с другой стороны рядом с ней. — Катя, — улыбается шатенка, пожимая протянутую руку. Катя поднимает альбом с пола, пока парни не начали интересоваться вещью и убирает его на полку. Клава хмыкает, облокотившись о шкаф и скрестив руки перед грудью. Девушка даже слегка усмехается, смотря на Иру и Антона, видимо, припоминая о том самом ультиматуме. Шастун обводит всех взглядом, смотря с интересом и предугадывая, что же будет дальше. Ира откладывает книгу и предлагает Клаве присесть рядом, откидывая ноги Шаста и заставляя его сесть на кровати, но блондинка качает головой и обращает внимание на Никиту, заинтересованно наблюдающего за Катей. «Девочка-магнит», — думает про себя Клава о Кате. — Может, сыграем во что-нибудь? — спрашивает Егор. — Познакомимся поближе с Катей да и друг о друге узнаем что-нибудь интересненькое, — он подмигивает Ире и потирает руки будто в предвкушении чего-то грандиозного. — Где Серёга с Машей? — На свиданке, — без энтузиазма отвечает Шаст. — Блин, в Европе своей, что ли, не нагулялись, — возмущается Егор. — Ну так что, сыграем? А то как неродные. — А мы были родными? — удивляется Ира, припоминая, что ранее они вообще не общались, особенно после расставания Марины и Антона, когда та сразу вцепилась в Егора и, кажется, настроила того, Клаву и Никиту против компании Иры и Антона. — Не придирайся, Кузнецова. Девушка закатывает глаза и смотрит на Соколову, мол, согласна ли она играть с этой троицей? Катя пожимает плечами, но всё же соглашается на времяпрепровождение с ребятами. Сначала компания просто общается, а позже, когда приходят Серёжа и Маша, решает поиграть в настольные игры типа «Цитаделей» и «Монополии», которые притащил с собой Никита. Егор входит во вкус и предлагает поиграть в «я никогда не…», и стоит ему начать, как дверь открывается и на пороге появляется Арсений Сергеевич, не без интереса смотрящий на компанию и, видимо, удивлённый составом этой компании, хорошо зная, что одни не контактируют с другими. — Прошу прощения, но, — обращает он на себя внимание всех и смотрит на наручные часы, — уже первый час ночи, — мужчина произносит это с претензией, сложив руки на груди, — и я прошу не нарушать правила интерната. Напомню: после двенадцати нельзя находиться в чужих комнатах, да ещё и так шуметь, мешая другим отдыхать. — Арсений Сергеевич, — произносит Киоссе, — ну в самом деле, мы знакомимся с Катей, сближаемся с другими одноклассниками, вы же — учителя — призываете нас быть дружным коллективом. Вот, мы отвечаем на ваш призыв. — Не в час ночи, — акцентирует на этом внимание Попов, — закругляйтесь. С утра занятия. — Ну Арсе-е-ений Сергеевич, — протягивает Ира, но Попов лишь отвечает: — Dura lex, sed lex (Закон суров, но справедлив). Понимают это, конечно, немногие, скорее всего, только Ирина, поэтому она смиренно кивает и обречённо вздыхает. Ей, на удивление, очень понравилось проводить время с компанией Егора. Катя уже не обращает внимания на одноклассников и их возмущения, а смотрит на мужчину, похоже, не собирающегося уходить, пока эта компания не разойдётся. Арсений Сергеевич выглядит по-домашнему: в чёрной, обтягивающей его тело футболке, серых спортивных штанах, с взлохмаченными волосами и без очков, которые он обычно носит в рабочее время. Катя улыбается: ей приятно видеть мужчину таким, без какого-то официоза; они, конечно, всё равно не на равных, но Соколовой кажется, что так Арсений становится ближе, что ли… Он уже не учитель, а, можно сказать, сосед, с которым они живут в большом доме. Рамки «учитель-ученица» несколько стираются, и из всех ограничений остаётся лишь семейное положение мужчины. Под надзором Арсения Сергеевича Егор, Никита, Клава, Антон и Серёжа выходят из комнаты девочек. — Знаешь, Егор, — говорит на прощание Ира блондину, когда тот переступает порог, —я не знала, что ты можешь быть не-задницей. — Не привыкай, Иришка, — он подмигивает ей и уходит. Попов усмехается и, пожелав спокойной ночи, удаляется в свою комнату. Катя провожает мужчину взглядом и понимает, что это хорошее завершение дня: увидеть Арсения Сергеевича перед сном.Inter vepres rosae nascuntur. «И среди терновника растут розы».