Согрей меня

      — Грей, улыбнись.       У Люси в руках камера-полароид. Она щелкает затвором, мелькает вспышка, а Грей даже не успевает сообразить, что происходит. На фотографии опешивший он, с не успевшим слететь с губ вопросом. Люси улыбается смущенно и радостно, рассматривая фото, и прячет его между книг.       Люси исчезает на кухне вместе с камерой, а Грей остается наедине со своим удивлением.       В гильдию они отправляются вместе. На шее у Люси висит камера, болтающаяся как маятник при каждом шаге и невольно бьющая ее по груди. Но отдать фотоаппарат Грею Люси категорически отказывается. Бережет ее, как зеницу ока, любовно оглаживает, а иногда, ни с того ни с сего, делает фотографии. На каждой из них оказывается Грей.       Стоит сделать шаг за порог в родные стены гильдии, как Грея сносит энтузиазмом Нацу, что хочет прямо здесь и прямо сейчас доказать, кто из них сильнее. Спор стар, как мир, но Грей с удовольствием втягивается в эту потасовку.       Люси делает фото, просит сильно не расходится и отправляется к Мире. Ей так и не терпится поделиться своим новым увлечением, рассказать об идее, открыть тайные мечты. К их дуэту подтягивается Леви.       — У меня тоже такой есть, — шепотом рассказывает она, кидая быстрые взгляды в сторону Гажила, что тоже ввязался в всеобщее разрушительное веселье.       Девушки весело переговариваются, Люси не забывает время от времени применять камеру по назначению. На каждой фотографии Грей и только Грей.       Мира трогательно вздыхает, складывая руки вместе.       — Любовь-любовь.       Люси краснеет. Ее вообще легко заставить смутиться, особенно когда дело касается Грея. Но не отнекивается. Сияет лишь ярче, когда сталкивается с ним взглядом, когда даже занятый разборкой с Нацу он не забывает посмотреть на нее, улыбнуться, просто оказаться ментально рядом на несколько секунд.       День пролетает незаметно. И вроде бы они были в одном помещении, пересекались постоянно, но Люси успевает неимоверно соскучиться. Соскучиться так, что при первой же возможности, стоит им уйти из гильдии, целует Грея крепко-крепко. Но этого ничтожно мало. Грей отвечает с тем же жаром, с той же необъятной тоской, с теми же будоражащими чувствами.       Они выпадают из этого мира, теряются где-то на его просторах, растворяются друг в друге. И приходят домой за полночь.       Люси исчезает в недрах ванной — ее мерзлявость притча во языцех. Мира даже научилась готовить самый горячий глинтвейн во всем Фиоре, только бы согреть ее.       Грей растапливает обогреватель, а затем идет к книжной полке. Ищет какую-нибудь книгу в обширной библиотеке Люси, чтобы почитать до ее прихода, а находит его. Фотоальбом. На обложке каллиграфическим подчерком выведены их инициалы.       И Грей, не задумываясь, открывает его.       С хаотически расположенных снимков смотрит он. На некоторых они вместе, но Грей даже не может вспомнить, когда это было. Снимки из гильдии, снимки с прогулок, снимки его спящего — несчетное множество фотографий, где они вместе или поодиночке. Несчетное множество запечатленных воспоминаний.       Люси замирает на пороге, натыкаясь на пораженный взгляд Грея. Фотоальбом лежит на его коленях.       — Я хочу помнить все моменты, проведенные с тобой. А еще хочу, чтобы их увидели наши дети, — словно оправдываясь, говорит Люси.       — Я люблю тебя.       Непостижимое тепло затапливает каждую клеточку тела.