By your side

Я аккуратно уложил её на футон и подвинул подушки, чтобы приподнять ей ноги. Они были холодными как лёд и потели - признак низкого кровяного давления. Я порылся в аптечке в поисках камфорного масла. Я даже не знал, поможет ли это, но мысль о том, чтобы сидеть сложа руки, была невыносимой. Я делал пальцами круговые движения, повторяя действия Кикучи-сана во время наших терапевтических сеансов. Чувствуя, что это может затянуться надолго, я остановился, чтобы притушить свет и устроиться поудобнее, в то время как дождь барабанил за окном. Её ступни были меньше и тоньше моих, но с такими же мозолями от ботинок. Были и свежие отметины, часть из которых я связал с высокими каблуками, другие, должно быть, появились раньше. Черт возьми, это сколько же она прошла, чтобы дойти до автобусной остановки? И чтобы ещё усугубить, я тащил её к машине. Мне стало стыдно. Женя, прости меня, пожалуйста. Прости, что причинил тебе боль. Я придумал этот план, но я ведь думал только о себе, не так ли? Я ни разу не взглянул на все с твоей стороны. Непрошеное признание от коллеги по тренировкам, которого ты не можешь избежать. Упрямый парень, который никогда не сдаётся, в чьих планах, чтобы ваши пути пересекались. А теперь ты ещё и у него дома, твоя одежда испорчена, из-за чего у тебя и выбора не было, и в конце концов твоё тело просто не выдержало. Ты такая сильная, Женя, я завидую твоей свободе. Свободе говорить то, что думаешь. Напрямую вступать в контакт со средствами массовой информации и оставаться неуязвимой. Быть самой собой. Чемпионка мира. Безупречный прокат на Олимпийских играх, когда взгляды всей аудитории были прикованы к тебе, когда ты вернулась после травмы, и жестокое серебро. Я вижу в тебе молодого себя в Сочи. Ты думаешь о следующей большой цели, чтобы доказать самой себе, что можешь, а я тебя отвлекаю. Прости меня. Я вздрогнул, услышав мелодию, доносившуюся из её сумки. Входящий вызов от "мама". Сердце пропустило удар, но я быстро пришёл в себя. Я подумал о своей собственной матери. Если бы это была она, она была бы ужасно взволнована и напугана. Её мама заслуживала знать. Я прикинул в уме. Если её английский на уровне английского моей мамы, то ситуацию можно разрулить одним кратким предложением. "Она больна. Я привезу её домой, когда ей станет лучше." Трясущимися пальцами я взял телефон. "Алло?", - я почистил горло и продолжил самым спокойным голосом, на который только был способен, - "Алло?" Никакого ответа. Экран был влажным от сконденсировавшихся на нем капель. Вся её сумка выглядела так, будто её окунули в ведро с водой. Должно быть, Женя находилась под этим дождём целую вечность. Мне стало нехорошо от этой мысли. И зачем я ездил кругами, как идиот? Как я мог не заметить её? Почему я не увидел её раньше? Я ощутил комок в горле и слабое покалывание в носу. Её силуэт перед глазами стал расплываться. 88/57. Я вздохнул с облегчением. Её кровяное давление было хоть и низким, но совсем незначительно. Её руки были тёплыми, может... Слишком тёплыми? Я коснулся пальцами внутренней стороны её запястья, нащупывая пульс. Примерно два удара в секунду. Глаза быстро двигались под прикрытыми веками. Струйки пота стекали вдоль покрасневших щёк. Я намочил и хорошенько отжал полотенце и аккуратно вытер их, а затем прислонился к её лбу своим. У нас была одинаковая температура. Просто плохой сон, да? В конце концов, адреналин уступил место усталости. Я укрыл её одеялом и тихонько лёг рядом. Я аккуратно теребил пальцами её серёжку, цвета розового золота, изогнутую и с крошечными орнаментами. Смотреть, слышать, чувствовать её размеренное дыхание - всё это завораживало, почти гипнотизировало. Я чувствовал благодарность и удовлетворение. Женя, ты дала мне эту возможность быть рядом с тобой, заботиться о тебе. Мой план давно превратился в дым, а ты все ещё здесь. Я раньше и представить не мог, насколько твоё присутствие сделает меня счастливым. Я бы хотел, чтобы время остановилось и чтобы мы всегда были здесь, вдвоём. Я очень ценю эту последнюю ночь с тобой. Я наклонился, спрятал нос в её волосах и прошептал: "Я люблю тебя".