Во взгляде другого человека мы прежде всего ищем собственное отражение.
Бернар Вербер «Мы, боги»
Вода не охлаждает чувства. Стекая по разгоряченной коже, она лишь подогревает желание. Желание, что разгорается все сильнее под опытными ласками грешных губ Минга. Киту кажется, что сейчас ожили его сны, но пробуждаться он однозначно не планирует. Вместо этого он просто полностью погружается в тот водоворот страсти, что все больше сводит его с ума. Мингкван с уверенностью касается его тела, как будто точно знает, где находятся эрогенные зоны парня. Его губы тщательно исследуют кожу на шее и где-то за ухом, смакуют пуговки сосков Кита, прокладывают дорожку по плоскому животу, заставляя дрожать от получаемого наслаждения. Журналист даже не знает, когда все заходит дальше. Он просто спускает тормоза, позволяя пальцам Минга проникнуть внутрь, позволяя тому, кого он так долго желал, полностью подчинить себя. Кит просто цепляется за плечи этого красивого парня, сам ловя его поцелуи, пока Мингкван умело растягивает его. Кровать оказывается достаточно мягкой, поэтому, когда его тело вдавливается в матрас под весом Мингквана, Кит лишь устраивается удобнее, притягивая ближе подушку и впиваясь в нее зубами, пока Минг медленно толкается в него. Боль заставляет сжаться, но горячие поцелуи, покрывающие шею, кончик языка, ласкающий кожу, быстро отодвигают неприятные ощущения на второй план, и Кит сам подается вперед, полностью насаживаясь на Мингквана. Минг не спешит. Он плавно двигается, все ускоряя темп, пока не выбивает из своего любовника первый стон, который тот не успевает сдержать. Что-то внутри Кита в одно мгновение словно разрывается, растекаясь мелкими разрядами электричества, и он машинально цепляется за покрывало, ощущая при каждом последующем толчке, как внутри него раскручивается тугая спираль рвущегося наружу желания. Мингкван ускоряется тем быстрее, чем чаще Кит начинает издавать глухие стоны, а затем, когда желание начинает уже сводить с ума, замирает и выходит. Кит обиженно всхлипывает, но Минг переворачивает его на спину, а затем, широко разведя ноги журналиста, резким движением проникает в него, тут же начиная жестко вбиваться в тело Кита. Страсть полностью обволакивает тело, обнажая нервные окончания, заставляя выгибаться под Мингкваном, заставляя впиваться ногтями в его широкую спину и сжимать пальца на ногах, и Кит, желая быстрее дойти до столь необходимого финала, обхватает ладонью свой член, пытаясь быстрее освободиться от сводящего его с ума томления. — Попроси, — Минг замирает за пару мгновений до, вглядываясь в лицо Кита потемневшими от страсти глазами. Только сейчас журналист замечает, как тяжело дышит его любовник. Замечает капельки пота, стекающие по его вискам, кончик языка, облизывающий искусанные от попыток сдержаться губы. — Пожалуйста, Минг, — видя этого парня таким, Кит теряет последние капли разума, крепко обхватывая его руками и ногами, прижимаясь к нему всем телом, толкаясь навстречу. Мингкван все же не сдерживает крика, когда при очередном движении сильно вдавливается в тело Кита, а затем плавными толчками изливается в него, слепо находя его губы и даря ему в благодарность еще один поцелуй, в котором и тонут стоны журналиста, тоже достигшего оргазма. — Я люблю тебя, — Кит едва улавливает сказанное, все еще не в силах вернуться к действительности, но эти слова заставляют его крепче обнять человека, находящегося сейчас в его объятиях. И ему сейчас абсолютно неважно, что их произнес он сам. — Мой… — Минг ласково гладит Кита по щеке, пока тот, закутавшись в одеяло после душа, смущенно поглядывает на обнаженную грудь своего любовника. Этот парень даже не потрудился надеть футболку, демонстрируя Киту свой пресс. — Может, ты, наконец, расскажешь, кто ты? — журналист нервно сглатывает, зачем-то представив, как его губы начинают покрывать эти соблазнительные кубики на животе. — Сначала скажи, что на тебя нашло? — Мингкван устраивается рядом, сгребая Кита в объятия вместе с одеялом. — Почему ты примчался в таком состоянии. — Я видел ворона, — журналист тихо вздыхает. — Он появился на фотографии, с которой ты исчез. — Ты умудрился меня сфотографировать? — Минг тихо смеется, словно услышал о проделке невинного ребенка. — Что же, тогда ты успел понять, что я не получаюсь на современных фото, так что придется тебе просто запомнить мой образ. — Но ворон… Откуда он взялся? — Кит, проигнорировав последнюю фразу, начинает хмуриться, осознавая, что вопросы, которые, казалось, на время исчезли, теперь хлынули стремительным потоком. Все сразу. И он не уверен, стоит ли искать ответы. Может, оставить все, как есть. — Ворон, — Мингкван выпускает журналиста из кольца своих рук, становясь серьезным, — он вестник. Каким-то образом, там, в клинике, врезавшись в меня в толпе, ты смог соприкоснуться с моим энергетическим полем. Проще говоря, теперь ты связан с ним. Поэтому ты и увидел эту птицу, когда она почувствовала опасность. — Опасность? — спину Кита обдает холодом. — Какая опасность? Объясни наконец? — Ты уверен, что готов все услышать? — Минг тянет на себя краешек одеяла, пытаясь пробиться вглубь кокона, которым окружил себя, словно защитным полем, Кит. — Да, я хочу знать правду, — тот лишь сильнее хмурится, но не возражает. — Всю. Даже если окажется, что ты прилетел с другой планеты. — Нет, мы не инопланетяне, Кит, — Минг лишь тихо смеется, — мы почти такие же люди, как и ты. — Почти? — журналист выгибает бровь, а его сердце начинает быстрее биться в груди в предвкушении столь желанной информации. — Да, почти, — Мингкван, кажется, решает не лишать Кита его защиты. Вместо этого он укладывается на кровать, устроив голову на коленях журналиста. — Мы раса с особыми способностями. — То есть, сверхлюди? — Кит невольно запускает ладонь в волосы Минга. — Кто-то назвал бы нас так, — тот кивает. — Вы придумали для нас много названий, рассказываете о нас сказки, снимаете фильмы, но не верите в наше существование, в то время как мы следим за равновесием этого мира, защищая вас. — Сказки? — Кит почему-то начинает смеяться. — То есть, ты кто-то вроде фейри? — Можно и так назвать, — Мингкван улыбается. — В любом случае, никто из простых людей о нас не знает и не должен знать. — Почему? — журналист одаривает своего любовника удивленным взглядом. — Разве не было бы круто, если бы вы открыто помогали нам. — Люди не терпят тех, кто отличается от них, — взгляд Минга становится холодным. — Рано или поздно вы бы придумали способ нас уничтожить. Уже почти уничтожили. Когда-то нас было очень много, и мы в открытую помогали вам, но всегда находились недовольные, устраивающие на нас гонения. Поэтому мы и уничтожили все упоминания о нас, уйдя в тень. Сейчас нас мало, наша сила ослабла, но мы все еще боремся и живем, пытаясь не выказать себя. — Но ты выказал, — Кит шумно вздыхает, неожиданно понимая, насколько он сильно попал. — Это сильнее меня, — Мингкван смотрит как-то неожиданно жалобно, словно моля о прощении. — С тех пор, как я тебя увидел, места себе не нахожу. Ты не представляешь, насколько ты красивый. Насколько милый и желанный… — Хватит, — щеки журналиста становятся красными, и он в смущении закрывает рот Минга ладонью. — Я понял, что ты кто-то вроде фейри, и что мне теперь от тебя не избавиться, но что случилось сегодня? Почему этот ворон явился ко мне и напугал? — Ворон — часть моей сущности, — Мингкван заговаривает, как только Кит вновь позволяет ему это, убирая ладонь. — Когда он почувствовал опасность, посчитал нужным предупредить того, кто стал его хозяином. — Это я-то хозяин? — губы журналиста невольно вытягиваются в улыбку. — И о какой опасности ты говоришь? — Кто знает? — Минг заговаривает, спустя минуту. — Идет война. Не все из нас согласны со сложившимся устоем и многие не выдерживают напряжения, срываясь и превращаясь в нечто, что может навредить вам. Мы утихомириваем тех, кто сорвался. Или же, если не получается, призвать к гласу разума… — Уничтожаете? — Кит неожиданно понимает, что ввязался в нечто жуткое. — Да, как и тех, кто узнает о нас, — Мингкван говорит очень тихо, словно боясь произносить свои слова вслух. — Меня тоже уничтожат? — журналист почему-то начинает представлять высокую фигуру, загнавшую его в темный переулок. У этой фигуры черты Форта, хотя лица Кит четко и не видит. — Нет, пока ты со мной, — Минг поднимается и касается губами его щеки, прогоняя видение. — Если ты останешься в этом доме, то я смогу объявить на совете о том, что ты мой, и тебя никто не тронет. — Даже Форт? — Кит задумчиво окидывает Мингквана взглядом. Забавно, что ему все еще предоставляют право выбора, хотя такового у него больше нет. — Форт — мой страж, — теплые руки обхватывают талию Кита, проникая под одеяло. — Он охраняет меня, следовательно, тебя тоже будет. — Охраняет тебя? — журналист подается вперед, пытаясь прижаться к красивому парню, который так просто готов делиться своим теплом. — И от кого же? — От меня самого, — что-то темное, на миг мелькнувшее во взгляде Мингквана, заставляет Кита поежиться. Во что он влез? Что его теперь ожидает? И не будет ли страшнее остаться с этим человеком, чем умереть? — Ты настолько страшный? — Кит выдает как-то робко. Слишком робко. — Могу быть, если сорвусь, — Минг кивает. — Тогда Форт должен будет меня устранить. Попытается. — А если у него не выйдет? — страх почему-то отступает, сменяясь неожиданной уверенностью, что в этих объятиях Киту нечего бояться, каким бы страшным ни был парень, находящийся рядом. — Тогда будут жертвы, — Мингкван, словно почувствовав перемену настроения журналиста, касается его щеки губами. — Но этого не случится, пока ты рядом. Поверь. — Верю, — Кит лишь кивает, ловя губы Минга своими. — Почему-то верю. Возможно потому, что больше не хочу быть в неведении. Лучше уж здесь с тобой, рядом, чем снова видеть ту птицу и умирать от страха. Поцелуй выходит нежным, скомканным, но Минг быстро перехватывает инициативу, и Кит даже не успевает опомниться, как оказывается прижатым к кровати, а губы Мингквана в который раз исследуют его тело, оставляя на нем следы-поцелуи. — И какие у тебя способности? — Кит задает вопрос позже, когда уютно устраивается в объятиях обессиленного Минга. — Думаю, ты заметил, что я могу перемещаться в пространстве, — тот тихо урчит, даже не открывая глаз. Еще я обладаю даром предвидения, но он действует только на негативные события. Так я и узнал оба раза, что тебе грозит опасность. — А у Форта? — Кит понимает, что сейчас не время для вопросов, но не может остановиться. — Хватит, — Минг крепче прижимает парня к себе. — Спросишь его самого. Очередной поцелуй заставляет журналиста забыть обо всем, и он просто отдается ощущениям, решая отложить все проблемы на потом. Он просто отдает себя во власть человека, находящегося рядом. Потому что, кажется, ему теперь уже все равно, к чему это все приведет. Площадь пустая, но где-то у самого въезда чувствуется что-то. Что-то темное, мрачное. Что-то, чего здесь быть не должно. Ворон встряхивается, а затем взлетает, поднимаясь ввысь, и делает пару кругов над Гнездом. Нет, кажется, показалось…