Дьявол во плоти

Он видел в ее глазах восхищение, даже обожание. Так странно это было видеть тому, кто привык лишь к страху и настороженности в глазах других. Но оно было ему ни к чему. Лишь покорность и преданность. — Вот так, Орочимару-сенсей? — спрашивает Анко во время их тренировки в лесу. Девочка быстро учится, и ее талант не поддаётся никаким сомнениям. Саннин позволяет себе лёгкую благосклонную улыбку, в ответ на которую Митараши довольно улыбается сама. Однако он не позволяет ей излишне радоваться: — Уже лучше, но все ещё неидеально. Девочка надувает губы, хмурится. — Я научусь, вот увидите! Орочимару нравились ее энтузиазм и упорство. Когда-нибудь эта смешная девчонка хорошо послужит ему, а пока… — На сегодня все. Он прерывает тренировку к ее великому неудовольствию. Саннин видит и понимает, что у Анко уже нет сил продолжать и далее все будет бесполезно. Не дожидаясь ответа, он уходит, оставляя Митараши наедине со своими мыслями и эмоциями. **** — Мы сегодня не будем тренироваться? — удивлённо спрашивает Анко, быстро шагая за сенсеем. Планы изменились. Орочимару больше других ненавидит, когда это происходит. Но ничего не поделаешь. Ему вскоре придется покинуть деревню, но ведь он не может оставить любимую ученицу без прощального подарка? — Я хочу тебе кое-что показать, — уклончиво отвечает Змей, повернувшись. Девочка радуется, ещё не зная, что ей предстоит. Саннин вновь не сдерживает улыбки. Бедное доверчивое дитя. Ей ещё столькому предстоит научиться. Только вот уже без него. — Мы на месте. Орочимару открывает дверь, которую не так-то легко разглядеть среди листвы и деревьев. Одна из его лабораторий, скрытая от посторонних глаз. Сейчас это было как нельзя кстати. Анко заходит первой и принимается с любопытством, присущим детям ее возраста, рассматривать все, что находится вокруг. — Что это за место? Похоже на лабораторию. — Так и есть. Орочимару останавливается посреди комнаты, спиной к ней, как вдруг слышит звон разбитого стекла и тихий вскрик Митараши. — Ай! Простите, сенсей! Она умудрилась задеть банку и вдребезги разбить ее. К счастью, в ней не было ничего ценного или опасного. Когда он поворачивается, то видит, что она сидит на полу и собирает осколки. Орочимару подходит ближе. — Ты порезалась, — отмечает он. — Ничего страшного. Я все соберу! Впервые в ее глазах он видит страх. Боится, что он разгневается на нее? Саннин накрывает ладонью ее макушку. Та поднимает голову и доверчиво смотрит на него. — Вы не злитесь, сенсей? Он не отвечает ей, лишь смотрит долго и внимательно, словно впервые видит. Сейчас, пожалуй, самый подходящий момент для… — Я хочу кое-что дать тебе, — с несвойственной ему лаской в голосе произносит он, чтобы она поняла — ему и правда жаль. Орочимару жалеет не о ее дальнейшей судьбе, не о боли, что ждёт ее впереди. А лишь о том, что придется оставить этот талант гнить в Конохе. — Что же? — Это мой тебе подарок, — почти шепчет саннин и, не давая опомниться, кусает Анко в плечо, оставляя на месте укуса проклятую печать. Крик, полный боли, который никто не услышит. Застывший в глазах страх и непонимание. Девочка теряет сознание и проснется она ещё нескоро. Орочимару бережно поднимает ее на руки и уносит подальше от этого места в лес, где ее и обнаружат после. **** Он видит в ее глазах ненависть, горечь. Неудивительно, спустя столько-то лет. Она уже не та смешная девчонка, которая обожала его и восхищалась им как сенсеем. Теперь это сильная куноичи, которая бросает ему вызов. — Ты многому научилась, Анко, — без тени издёвки произносит Орочимару. Его прощальный подарок расцвел на ее плече, как цветок. Даже покинув деревню много лет назад, он остался ее сенсеем и ещё многому смог научить.