Дьявол во плоти

На поляне, куда не взгляни, везде цветы. Их так много вокруг, что рябит в глазах. Жёлтые, красные, нежно-розовые, а ещё и белые. Если захотеть все их пересчитать, то придется потратить полжизни и всё равно сбиться, даже не дойдя до середины. Орочимару срывает один из цветков, задумчиво вертит его в руках, не зная, что с ним делать. — Любишь цветочки, Орочи? Тебе подарить? — язвит Джирайя и громко смеется над собственной шуткой, на что Змей лишь плечами пожимает. Зачем они пришли сюда? У них нет заданий, и они могли бы прекрасно провести время вдали друг от друга, но их троица снова вместе, как и большую часть времени. Они располагаются на мягкой траве, обласканной солнцем и легким ветром. Цунаде разворачивает принесенный с собой бенто и угощает их. Орочимару жует онигири и все так же задумчиво смотрит вперед. Он сегодня особенно немногословен, и это не остается незамеченным. — Ты в порядке? — спрашивает Цунаде, едва дотрагиваясь до его плеча. Змей молча кивает и переводит взгляд на белый цветок, что лежит перед ним. Такой нежный, такой красивый. — Что, Орочи? Язык проглотил? — Джирайя слегка пихает его в бок и вновь заливисто смеется. Орочимару косится на товарища и тихо вздыхает. Некоторые вещи никогда не меняются. Например, Джирайя и его дурацкое чувство юмора. Не только Змей не оценивает по достоинству эту шутку, но и Цунаде, чья реакция оказывается более яркой — она даёт товарищу хороший подзатыльник и велит держать свои дурацкие приколы при себе. Джирайя обиженно дуется и замолкает. Ненадолго. — Как же хорошо тут, ребята, — бормочет он и заваливается на траву. Цунаде собирает маленькие желтые цветки вокруг себя и начинает плести из них венок. Змей же отходит от товарищей, чтобы найти еще таких же белых цветов, как тот, что он держал в руке. Найти их оказывается не так просто. Среди огромного количества других цветов, именно эти встречаются редко. Орочимару внимательно высматривает их, но не всегда оказывается прав. Несколько раз ему попадаются такие же белые, но совсем не те цветы. Любой другой уже бы плюнул и собрал то, что под ногами растет, не задумываясь ни о сочетаниях, ни о сорте. Орочимару же упрямо ищет именно их, пока наконец не находит ещё несколько и не собирает небольшой букет. — Эй, Орочимару! — Орочи, ты где?! Голоса сокомандников доносятся откуда-то издалека. В погоне за цветами он забывает о том, что не один. Змей слабо улыбается, глядя на цветки в своих руках, и быстро бежит обратно, навстречу своим товарищам. — Вот ты где, болван, — недовольно бурчит Джирайя, когда Орочимару оказывается возле них. — И ты все это время цветочки свои собирал? Впрочем, Джирайя тут же успокаивается, когда ему на голову опускается венок, который Цунаде только что доплела. — Красивые цветы. И, кажется, редкие, — подмечает она, взглянув на Орочимару. — Тебе они нравятся? Цунаде кивает и улыбается ему. Змей косится на букет, затем вновь на нее. Цветы он собирал для кое-кого другого, но… — Вот, — коротко отвечает Орочимару и протягивает ей букет. Цунаде удивленно хлопает глазами, а Джирайя, кажется, готов лопнуть от возмущения. Но он может не беспокоиться: за этим простым жестом совершенно ничего не стоит. — Спасибо, Орочи, — наконец с улыбкой отвечает Цунаде, принимая букет из его рук. На удивление приятно видеть улыбку на ее лице. Пусть Цунаде радуется этой мелочи, а для своей мамы Орочимару позже соберет еще один букет. В конце концов, и ей, и отцу теперь некуда торопиться.