Дьявол во плоти

На улице стоит нестерпимая жара, и мечты о дожде все слабеют с каждым новым днем. Жители Конохи прячутся в тени домов, деревьев или же сидят весь день у воды, в надежде поймать хотя бы легкое дуновение спасительного ветра. Орочимару чувствует, как его тело и органы буквально плавятся в палящих лучах дневного солнца. Больше всего раздражает, что он ничего, совсем ничего не может с этим сделать. Даже дома он задыхается от духоты, от которой не спасают раскрытые настежь окна. От вида бодро шагающего рядом Джирайи, становится ещё хуже. Товарищ словно и не замечает жары и как всегда весел, беззаботен, в то время как Орочимару уже едва переставляет ноги, хотя они успели пройти всего ничего. Он мысленно проклинает лето, друга, жару и свой организм, одинаково плохо переносящий жару и холода. — Сейчас бы в ванну со льдом, — бормочет Змей себе под нос. Джирайя останавливается и смотрит на сокомандника удивленно. Затем на его лице мелькает довольная ухмылка. — Ты сам как ходячая ледышка, Орочи. Того и гляди, растаешь и превратишься в вечно брюзжащую лужицу. Орочимару даже не норовит как обычно съязвить что-нибудь в ответ. На это у него нет ни сил, ни желания. Джирайя вновь трогается с места ещё более бодрым шагом, так что теперь Змей едва поспевает за ним. Внезапно тот останавливается, просит подождать и заворачивает в лавку. Для Орочимару это возможность немного передохнуть в теньке, пока товарищ не вернется. Сидеть бы ему дома и не высовываться, да Джирайя не отставал от него, пока тот наконец не согласился прогуляться с ним по деревне. Отдых длится недолго. Змей едва успевает прислониться спиной к стене и прикрыть глаза, как товарищ возвращается и протягивает ему мороженое на палочке. — Конечно, не тот лед, о котором ты говорил. Зато фруктовый! — Я не люблю… — он не успевает договорить фразу, как его перебивают. — А ты попробуй! Орочимару недоверчиво смотрит на голубоватого цвета ледышку, затем на Джирайю, который с довольным видом поедал свое мороженое. Вздох. Возможно, он пожалеет об этом, но желание охладиться пересиливает его нелюбовь к сладкому.