Дьявол во плоти

Распогодилось. Сколько они уже здесь? Месяц? Год? Вместе с ощущением времени исчезли и другие чувства. Зато появились иные. Орочимару молчал, не рассказывал, но, видя лица своих товарищей во время минут редкого отдыха, понимал — они испытывали то же самое. Дом. Это слово ласкало слух, но тяжестью отдавалось внутри. Неизвестно, когда, неизвестно, вернутся ли. Их сражение еще не закончилось и не закончится даже тогда, когда они начнут валиться с ног от усталости и засыпать в ту же секунду, как головы их коснутся земли. — Сейчас бы пожевать чего, — произнес Джирайя тихо, словно бы не желая, чтобы его мысли кто-то услышал. — Я бы все отдала за порцию мисо из лавки старика. Орочимару молча слушал их, понимая, что говорили они отнюдь не о еде. За этими словами они скрывали свою тоску по родной деревне. Он никогда не считал себя тем человеком, что сможет оставаться на одном месте, и все равно испытывал те же чувства. Хотелось вернуться в свой дом, пройтись по любимым местам, посидеть под звездным небом. Мирным небом. — Ты снова голодный? — спросил Орочимару, делая вид, что не понимает, что они имели в виду на самом деле. — Пожуй что-нибудь из остатков. Джирайя встрепенулся, словно услышал самую возмутительную вещь на свете. Едва ли не вскочив, он сжал руку в кулак. Да, его товарищ всегда отличался эмоциональностью, чего нельзя было сказать об Орочимару. — Дело не в голоде, Орочи! И вообще, разве не твоя очередь сейчас дежурить? Он медленно поднялся, мысленно ругая себя за потерю бдительности. Усталость уже не ощущалась как нечто инородное. Она срослась с каждым из них настолько, что позабылись те времена, когда они жили по-другому. — Отдыхайте, — бросил Орочимару напоследок. Вечер был на удивление спокойным. Даже слишком, и едва ли это хороший знак. Орочимару прислушивался к каждому звуку, что мог означать приближение врага, но каждый раз это оказывалось неверным. Джирайя пришел сменить его через несколько часов, когда Орочимару едва на ногах держался. Товарищу своего состояния он, конечно же, не выдал и ушел под аккомпанемент взаимных колкостей. Чем ближе он подходил, тем сильнее ноздри щекотал необычный для этих мест запах. Аромат горячей пищи, который ни с чем нельзя было перепутать. Орочимару уже готов был списать все на игры разума, пока не увидел возившуюся с котелком Цунаде. Увидев его, та слабо улыбнулась и жестом указала на место подле себя. Он сел и с опаской заглянул в котелок, полный какого-то варева. Непонятная субстанция имела самый непривлекательный вид, но аромат от нее исходил такой, что Орочимару готов был поклясться, что один этот запах пробуждал в нем новые силы. Пахло домом и спокойной жизнью. — Это, конечно, не изысканное блюдо, но сойдет, — сказала Цунаде, протягивая ему миску с тем, что лишь весьма условно можно было назвать супом. Орочимару коротко кивнул в знак благодарности и осторожно хлебнул. Травы и коренья имели вкус весьма специфический, но прямо сейчас он подумал, что в жизни не пробовал ничего вкуснее.