Дьявол во плоти

Возвращаться в пустой дом все еще было непривычно. Месяц назад он похоронил родителей, а зияющая рана внутри едва начала затягиваться. Сколько времени должно пройти, чтобы эта горечь внутри наконец ушла? Орочимару много раз задавал этот вопрос не только самому себе, но и сенсею. То, что Хирузен и сам не знал точного ответа, стало ясно сразу: «Всему своё время». Эти слова Орочимару никак не устраивали, но разве мог он требовать большего от человека, который и так столько сил вложил в заботу о нём? Стук в дверь. Он уже знал, кто ждал его за порогом. Их встречи каждую неделю стали отдушиной для рано осиротевшего Орочимару. Сенсей делился своими наблюдениями и расспрашивал его о том, чем он занимался и что чувствовал. Эти разговоры помогали отвлечься и вспомнить, что вся жизнь еще впереди и эту страницу давно пора перевернуть. — Сенсей, — Орочимару открыл дверь, впуская гостя внутрь. Переступив порог, Хирузен протянул ему увесистый сверток и огляделся, словно бы находился в его доме впервые. Внутри свертка оказались сладости — разноцветные леденцы, маленькие шоколадки и горсть конфет. А ведь Орочимару до сих пор не сказал ему, что не любил сладкое. Хирузен был добр, и обижать его совершенно не хотелось. Эта маленькая ложь длилась уже слишком долго, чтобы её разрушить. — Спасибо, — слегка поклонившись, произнёс Орочимару. — Я заварю чай. — Ты ведь позволишь мне попробовать одну конфетку? — улыбнувшись, ответил Хирузен, следуя за ним на кухню. Орочимару кивнул и налил горячей воды в заранее подготовленный чайник. Пока чай настаивался, он достал две чашки и поставил их на стол. — Вот, — он протянул сенсею сверток, чтобы тот мог выбрать сладости себе по вкусу. — Спасибо. Ты очень радушный хозяин, Орочимару. Он слегка повёл плечами в знак неуверенности в чужих словах, после чего поставил чайник на стол. Когда горячий и ароматный чай был разлит по чашкам, Орочимару сел за стол напротив Хирузена. — Ты последовал моему совету? — спросил тот, разворачивая одну из конфет. Орочимару сжал в руках чашку, не боясь обжечь пальцы. Признаваться в том, что он даже не попробовал, было стыдно, но по его виду Хирузен и так уже все понял. — Общаться с людьми, особенно со сверстниками очень важно. — Да, сенсей, но… Орочимару почувствовал, что пальцы жгло слишком сильно и опустил чашку на стол. Он взглянул на свои чуть покрасневшие ладони и убрал их вниз. Хирузен высыпал из свертка сладости и начал раскладывать их. — Взгляни, — указал он на горсть леденцов, — Их много и они все разные. Орочимару внимательно слушал, но пока не понимал, что хотел донести до него сенсей. И причём здесь конфеты? — Если убрать один, никто и не заметит, — Хирузен отодвинул леденец в сторону, — И тогда, ему будет легко потеряться, его не найдут и он никому не будет нужен. Эти конфеты выступали в роли людей, а та самая, что сенсей отодвинул, олицетворяла Орочимару и его место в этом мире. — А если вернуть, то как его заметят, если вокруг столько других? Хирузен тихо усмехнулся и положил конфету на место. — Я не смогу ответить на этот вопрос, пока ты сам не попробуешь стать частью этого мира. ______________________ Хирузен давно перестал приходить к нему, а с последнего их разговора за чашкой чая прошло уже несколько лет. Орочимару по-своему последовал совету сенсея и это принесло плоды. Яркая обертка и горькое нутро. Таким он стал для своих товарищей и жителей деревни.