Дьявол во плоти

На снегу проступали свежие следы. Враг был не слишком осмотрителен или же пытался запутать? Всегда стоило быть начеку. Едва ли вражеские шиноби были способны допустить столь детскую ошибку. Пойдешь по следам, и наверняка окажешься в ловушке. Нет, стоило предпринять нечто другое. — Я разберусь, — произнес Орочимару, сложив печать. Из его рукава выползла тоненькая змейка и тут же поползла по следу. Ее белая чешуя позволяла ей слиться со снегом и вероятность того, что ее сразу заметят, сразу уменьшалась. — И как ты с ними разговариваешь? Купил себе разговорник? — попытался разрядить атмосферу Джирайя очередной нелепой шуткой, на которую Орочимару реагировать не стал. Возможно, будь он другим человеком, то оценил бы попытки товарища поддержать боевой дух их группы на этой войне. Войне, в которой они погрязли уже так давно, что и не помнили толком, когда вокруг царил мир. Змея долго не возвращалась, и они уже решили, что все было тщетно, пока та наконец не показалась. Орочимару внимательно выслушал ее и нахмурился. — Что там такое? — спросила Цунаде, разминая плечо. — Дети. В такой глуши, еще и во время военных действий, детишкам нечего было здесь делать. Только если… — Какие ублюдки отправили сюда детей? — Джирайя стиснул зубы и ударил кулаком по стволу дерева. — Я не подписывался на такое. — Дети они или нет, но это наши враги, — подметил Орочимару и медленно двинулся вперед. — К тому же, это все еще может быть обман. Они с легкостью обошли неумело расставленные ловушки и оказались на лесной поляне. Орочимару тут же ощутил присутствие чужой чакры, которую их враги даже не пытались скрыть. — Выходите, — громко сказал он, поглядывая по сторонам. — Скрываться бесполезно. Он уклонился от полетевшего в него откуда-то сбоку куная и бросил ответный наугад. — Мы вас не тронем! — крикнул Джирайя и демонстративно поднял вверх обе руки. — Выходите! Орочимару недовольно покосился на товарища. Не время играть в святую добродетель. Не время и не место. Даже если это дети, они такие же шиноби, такие же враги. С самого детства их учили убивать врагов своих, так почему сейчас стоило сделать исключение? Их окружили с трех сторон. Детишки наконец показались. Двое мальчишек и девчонка. Совсем еще зеленые, но в глазах их Орочимару увидел знакомый блеск. Так горят они у тех, кто многое потерял. Война меняла, ломала, и эти дети не последние ее жертвы. — Мы убьем вас, — самоуверенно закричал один из них, бросившись на Орочимару с одним лишь кунаем. Он перехватил чужую руку, выбив из нее оружие и крепко ухватился за запястье, все сильнее сжимая его. Джирайя и Цунаде тоже легко справились с оставшимися двумя. — Пусти! — крикнул мальчишка, пытаясь вырваться из крепкой хватки, но Орочимару не отпускал, чувствуя, как вот-вот сломаются хрупкие кости. — Орочимару! — Джирайя окликнул его, и он нехотя выпустил ребенка. Быстро осознав, что тягаться с ними бесполезно, дети послушно встали перед ними, подняв руки. Решимость в их глазах ушла столь же быстро, сколь короткой была их бессмысленная атака. Все, что оставалось, так это ждать своей участи. Орочимару смотрел на них без особого интереса. Дети из крохотной деревни, которых на этой войне ждала лишь смерть от рук более сильных шиноби. Все закономерно. Джирайя отозвал его в сторону, желая обсудить, что с ними делать. Свой ответ Орочимару озвучил незамедлительно: — Убить их сейчас было бы милосерднее. Они и так скорее всего не смогут вернуться домой, а если сделают это, их казнят как дезертиров. Его план пришелся товарищам совсем не по душе. Их решение Орочимару не одобрил, но против его одного голоса выступало сразу двое. Ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Дорога до лагеря прошла в молчании. Орочимару посматривал по сторонам на случай слежки. Те юнцы могли быть лишь наживкой, которую им дали проглотить, чтобы затем напасть в подходящий момент. — И все же, они лишь дети.