Дьявол во плоти

Жизнь и смерть всегда идут рука об руку. Ему ли не знать об этом? Но даже зная эти непреложные истины, было странно стоять у свежей могилы и понимать, что он потерял еще одного некогда близкого друга. Цунаде так до конца и не простила его. Все эти годы она сохраняла настороженность, будто бы Орочимару в любой момент мог вспомнить о своих прежних делах и попытаться вновь разрушить деревню. Их короткие встречи и разговоры больше походили на допрос, но в том не было ее вины. За столько лет он научился понимать чужие чувства, пускай и потакать им все еще не было в его привычках. В последний раз он видел ее за год до смерти. Уже тогда она была лишь тенью себя прежней. Он мог бы помочь ей, продлить жизнь настолько насколько это возможно, но знал — Цунаде больше никогда не примет его помощи. Тем более такой. Сейчас Орочимару понимал, что желание видеть ее живой не было проявлением заботы и сожалений. Эгоистично? Весьма. Но он всегда был честен в своем эгоизме. Ни у кого не могло возникнуть сомнений, что он всегда и во всем преследовал свои цели. Приглашение на похороны. Сами эти слова уже звучали странно. Будто бы уже не все равно, кто придет проститься с тобой и проводить в последний путь. Более того, оно было написано самой Цунаде. Она никогда не отличалась собранностью, но как следует подготовилась к своим похоронам. От этих мыслей Орочимару невольно усмехнулся. Вокруг него много людей, на чьих лицах неподдельная скорбь. Они проливали слезы, произносили памятные речи. Но никто так и не сказал самого главного. Для всех Цунаде была великой куноичи, хокаге, учителем. За всеми этими титулами не видно было истинной сути. Той, которую видел Орочимару. Он помнил ту непоседливую девчонку, что не давала им с Джирайей расслабиться ни на минуту. Помнил, как сражались спина к спине, не зная усталости. В его памяти она останется именно такой и никак иначе. Когда поток скорбящих наконец иссяк, Орочимару медленно подошел к могиле. Все возлагали к ней цветы, но он знал, чему она обрадовалась бы гораздо больше. Перед могилой он поставил бутылку и две пиалы. Налив в обе, он оставил одну из них для Цунаде, а вторую взял себе. — Прощай, — коротко произнес он, прежде чем выпить. *** С того дня прошло уже немало лет. Орочимару видел, как умирали один за другим все, кого он знал. Побочный эффект вечной жизни. Все, о чем он когда-либо мечтал сбылось, но так ли это важно теперь? Если бы много лет назад кто-то сказал бы ему, что он пожалеет, Орочимару бы посмеялся в ответ. Сейчас ему стало не до смеха. Мир менялся на глазах. Новые технологии захватывали все больше областей человеческой жизни, а прошлое неумолимо угасало. Орочимару, что всегда ратовал за прогресс и науку, невольно противился всему, что предлагал ему этот новый мир. Смешно. Он, что когда-то давно отказался от своего прошлого, крепко застрял в нем и не желает выбираться. В одну из последних встреч Цунаде сказала ему, что с осуществлением заветной мечты жизнь медленно начинает терять свой смысл. Тогда Орочимару не поверил ей (или не хотел верить), но теперь ее слова наконец обрели для него смысл. Жизнь, вечная она или нет, имеет смысл лишь тогда, когда ее есть с кем разделить. Пройдет еще несколько лет, и Орочимару будет не с кем поговорить. Он окончательно превратится в пережиток прошлого. — Ты была права.