Дьявол во плоти

Кашель драл глотку, не давал сделать спасительный вздох. В редкие минуты покоя Орочимару думал о том, что это конец. Миг, который он так пытался оттянуть вот-вот наступит. Смерть. После стольких лет он перестал бояться её, но и умирать по-прежнему не желал. Технологии ушли далеко вперёд, но как оказалось, даже они не могли изменить то, что было заложено в основе мироздания. Вечный круговорот жизни и смерти. Он и так задержался в этом мире дольше положенного. Пришло время заплатить свою цену. Вокруг него ни души. Его убежище давно пустовало, ведь все, кого он знал, давно мертвы. Лишь Орочимару остался здесь, бродя по коридорам блеклой тенью себя прежнего. Он завесил все зеркала, не желая видеть слезавшую мелкими ошмётками кожу, потухший взгляд и то, что всегда презирал в других — слабость. Кровь на подрагивающих пальцах как предзнаменование конца. Рядом нет никого, кто мог бы… Нет, Орочимару не позволил бы этого даже сейчас, когда всё уже предопределено. У него нет сил бороться. Он устал. Кто бы мог подумать, что вечность может так надоесть. Мир, что он хотел познать насквозь прогнил и в нём не осталось ничего достойного внимания. Порой Орочимару думал о том, что всё можно было закончить ещё сотню лет назад. А может и раньше. Что уж теперь, когда сама смерть крепко вцепилась в его горло своими когтистыми лапами. Догнала. И больше некуда бежать. Новый приступ кашля и крови на руках становится больше. Последнее тело сдалось быстрее других, а новое он так и не нашёл. Своей кровью он словно отдавал долг, что выплатить невозможно. Даже одна его неестественно длинная жизнь не стоит тысячи отнятых. Перед глазами красноватая пелена. Шаги. Десяток людей, не меньше. Все эти лица были ему знакомы, ведь все эти годы они являлись частью его самого. Их голоса звучали внутри и с каждым годом всё громче. Он зажмурился, ведь сейчас их гул стал невыносимо громким. Они звали его. Они проклинали его. Сотни рук сомкнулись на его горле, не давая вздохнуть. Орочимару не просил прощения, не умолял. А на лице его навеки застыла горькая усмешка. Он так и не нашёл лекарство от смерти.