Великий

Маленький Швейцарский городок нельзя было сравнить с шумными мегаполисами, в которых он привык бывать. Находясь здесь, он понимал, почему именно в таком месте расположены лучшие психиатрические клиники в мире. Такое спокойствие и умиротворение можно было найти лишь здесь, среди озер и прекрасных в своем величии Альп. Утренний Цолликон тепло встретил его — небесное полотно имело светло-голубой оттенок с нанесенными на нем рукой небрежного мастера белыми мазками облаков. Солнце покрывало землю своими лучами, похожими на теплый свет настольной лампы. Фрэнсис остановился и поднял взгляд к небу, слегка щурясь от солнца. «Надеюсь, ей здесь действительно хорошо». Опустив голову обратно, эспер быстрыми шагами направился к зданию клиники, куда уже давно не наведывался по ряду причин. Можно было взять машину, но именно здесь Фицджеральд предпочитал ходить пешком. Впереди замаячило нужное ему здание, которое было нелегко спутать с любым другим — настолько роскошно оно выглядело. Именно в этой клинике уже много лет находилась на лечении Зельда, которую он приехал проведать. Эта встреча обещала быть болезненной для него, но только не для нее. Бедняжка верила каждому его слову, а он врал ей, чтобы уберечь ее шаткую психику. Фрэнсис вошел внутрь и подошел к стойке, за которой сидела молодая и симпатичная девушка, основной функцией которой была встреча посетителей и прием звонков. Сейчас она как раз занималась последним, и Фицджеральду пришлось подождать, пока она закончит. Сначала она обратилась к нему по-немецки, но поняв, кто перед ней, резво перешла на английский. — Мистер Фицджеральд, доктор Зоммер уже ждет вас. Давайте я вас провожу. — Не стоит, я помню, где его кабинет. Эспер оставил девушку на ее рабочем месте, а сам свернул в коридор. Здесь было множество разных кабинетов, но Фрэнсис знал, где находится нужный. Дойдя до самого конца длинного коридора, Фицджеральд остановился у двери и негромко постучал. Услышав голос доктора, он вошел внутрь. — Добрый день, мистер Фицджеральд. Прошу, проходите, — привстав из-за стола, произнес владелец кабинета. Доктор Маттиас Зоммер был высокий и сухенький мужчина лет семидесяти с аккуратной седой бородкой, которую любил то и дело оглаживать во время разговора, особенно в моменты задумчивости. Фрэнсис прошел к его столу и сел в одно из кресел. — Здравствуйте, доктор. Как она? Он уже знал ответ. Знал, но не спросить не мог. Здесь его знают как заботливого супруга, и ему стоит продолжать играть эту роль. — Ваши звонки и письма очень радуют ее. Она практически каждый день спрашивает о вашем приезде и очень расстраивается, когда ей отвечают, что вы не приедете. Фрэнсис слегка нахмурился, но в тот же миг лицо приняло прежнее выражение. — Значит, в целом ее состояние не изменилось? Доктор Зоммер покачал головой. — Ее недуг одновременно и похож, и непохож на все, что мы видели раньше. Пока мы не знаем, как излечить ее, но можем поддерживать ее состояние в норме. — Спасибо, доктор. А теперь я хотел бы увидеться с ней. — Разумеется. Она сейчас в саду. Я скажу медсестре, чтобы подготовила ее к вашему визиту. Фицджеральд кивнул и встал с кресла. Попрощавшись с Маттиасом, он покинул его кабинет и направился к дверям, ведущим в сад. Сердце билось быстрее обычного, и сосредоточиться на чем-то было трудно. Он столько времени врал ей, так почему же сейчас? Он распахнул двери и очутился в саду, который можно было сравнить с райским. Все здесь цвело и пахло, но Фрэнсис все равно чувствовал обреченность. Ей не помочь, по крайней мере, не теми методами, что применяли врачи в белых халатах. Пройдя чуть вперед, он заметил ее, сидящую с медсестрой на скамейке и о чем-то увлеченно болтающую. На миг ему показалось, что она здорова как прежде, но стоило ей повернуть голову и заметить его, как все его надежды растворились в тумане жестокой действительности. — Фрэнсис! Ты приехал! Она легко, словно птичка, вспорхнула со скамейки и едва ли не бегом направилась к нему. Фрэнсис натянул на лицо фальшивую улыбку и протянул руки к ней. Зельда наконец подбежала к нему и прижалась так доверчиво, по-детски. — Тебя так долго не было, я уже думала, ты забыл про меня, если бы не твои звонки и письма, — говорила она, смотря на него со все тем же обожанием, как это было раньше. — Прости, у меня столько работы, ты же знаешь, — ответил Фицджеральд, погладив ее по щеке. Зельда обхватила ладонью его руку и внезапно побледнела. Она раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но ей словно бы не хватало воздуха. Тут уже Фрэнсис заволновался по-настоящему. — Что? Что такое? — Кольцо… — наконец выдавила Зельда. — Где оно? Фицджеральд не сразу понял, о чем она говорила, пока не заметил, как в уголках глаз жены начали скапливаться слезы. — Ты снял его! Ты больше не любишь меня? Больше не любишь? Эти обвинения заставили его вздрогнуть. Да, он уже не мог любить ее как раньше, но бросить на произвол судьбы ту, что когда-то делала его самым счастливым мужчиной на свете, уже не мог. — Что ты, милая? Ну что же ты говоришь? Конечно, я тебя люблю. — Тогда почему… Где твое кольцо? Именно это кольцо спасло его от неминуемой гибели, когда он падал с огромной высоты. Но говорить об этом Зельде он, конечно же, не собирался. — Прости, я потерял его. Но я обязательно куплю новое. Зельда уткнулась ему в грудь и беззвучно заплакала. Фрэнсис выдохнул и погладил жену по волосам. Даже эти легкие жесты нежности давались ему нелегко. — Ты правда все еще любишь меня? Только не ври мне, я сразу пойму, что ты врешь. Она говорила это, не понимая, что Фрэнсис врет ей уже так долго, что ей и не снилось. — Люблю. Я очень тебя люблю, — в очередной раз соврал он. — Тогда поцелуй меня. Прямо сейчас, — прошептала она, смотря на любимого мужа. Фицджеральду не хотелось этого делать, но выбора у него не было, иначе бы Зельда этого не вынесла и вновь разрыдалась бы. Медленно и осторожно он наклонился вниз, провел пальцами по ее подбородку, слегка притянув к себе, и мягко коснулся ее губ своими. Поцелуй длился недолго, но она осталась довольна, что было самым главным — на кону было ее психическое состояние, которое могло ухудшиться в один миг. — Я так рада, что ты приехал. Но когда приедет Скотти? — спросила жена, и сердце Фрэнсиса пропустило еще один удар. «Она мертва. Она уже давно мертва, но ты этого не помнишь. Я все это время врал тебе обо всем, о том, что она жива, о том, что все еще люблю тебя». Нет, он никогда ей этого не скажет, хотя сил врать ей с каждым разом становится все меньше и меньше. — У нее так много дел, вряд ли это случится скоро. — Она хотя бы пишет мне, как и ты. Эти письма он тоже писал ей сам. Зельда была так больна, что даже не замечала, что почерк у обоих писем идентичен. Она вновь прижалась к нему, не желая отпускать. — Я хочу уехать с тобой. Почему мы не можем уехать, Фрэнсис? Фицджеральд думал над ответом несколько секунд, прежде чем произнести: — Время еще не пришло.