Великий

Первые полгода семейной жизни прошли чудесно, ведь большую часть времени новоиспечённые супруги провели вдали от городской суеты, нежась у теплого моря. Первые проблемы начнутся, когда Фрэнсис и Зельда вернутся домой. — Где ты постоянно пропадаешь? — спрашивает она, когда он возвращается домой после очередной деловой встречи. Он устал, недоволен её итогами, а претензия жены лишь подливала масла в огонь. Её ревность, ничем не обоснованная, порой выбивала его из колеи, но он умело обходил эти острые грани характера Зельды, убеждая в том, что любит только её одну. — Зельда, откуда, по-твоему, все это? — отвечает Фрэнсис, указывая рукой на дорогую мебель, картины и прочее, о чем он раньше мог лишь мечтать. Даже их брак не был бы возможен без его денег. Она, родом из богатой семьи, обладательница известной в Америке фамилии, долгое время не обращала внимания на настойчивого ухажёра, считая его лишь очередным влюблённым дураком, толку от которого мало. Но Фицджеральд пошёл дальше всех — за короткий срок сколотил состояние и женился на женщине своей мечты. Зельда правда не знала, чем он занимается, ведь муж никогда не делился с ней такими подробностями. Как и у всякой женщины, в какой-то момент у неё возникли сомнения, и всё чаще её начинала охватывать ревность. — Я не знаю. Я ничего не знаю. Ты ведь мне ничего и не рассказываешь, Фрэнсис. Очередной упрёк был как пощёчина, которую он и в этот раз спокойно пропустил. — Для этого мне приходится много работать, милая. Фицджеральд подходит к ней, улыбается ласково, зная, что ей сложно будет устоять перед нежными речами и крепкими объятьями. Но в этот раз все иначе. Она отворачивается от него, отступает назад, словно не желая, чтобы он её трогал. Такое поведение жены было непонятно Фрэнсису. Что он сделал, чтобы заслужить подобное? Терпение было небезграничным, и у него оно тоже подходило к концу. — Зельда, — говорит он уже строже. — Что тебя не устраивает? Разве я не провожу с тобой время, не покупаю тебе все, что ты захочешь? Зельда поворачивает к нему лицо, и он замечает, что она плачет. Но её слезы сейчас не способны были растопить его сердце. — Всё было так хорошо, пока мы не приехали сюда. Там было так чудесно. Фрэнсис, умоляю, давай вернёмся. Фицджеральд тяжело вздыхает. Она снова завела знакомую шарманку, но в этот раз всё ещё хуже. Её словно подменили, когда они вернулись из теплых южных стран назад в Америку, и Фрэнсис не понимал, с чем это было связано. — Я не могу. Если хочешь, я могу отправить тебя туда, но мне нужно оставаться здесь. Слишком много дел. Он старается говорить помягче, но голос все равно звучит жёстче чем обычно, что она тут же замечает. — Я не хочу никуда уезжать без тебя. Скажи, я тебе надоела? Так быстро? Плачет. Закрывает покрасневшее личико руками, словно пытаясь спрятать то, что и так заметно. Фрэнсис ненавидел женские слезы, особенно когда это была Зельда. В такие моменты голос разума был бесполезен, она не желала ничего слушать. — Ты же тогда оставил всё ради меня, почему и сейчас не можешь? Хотя бы ненадолго. Фицджеральд терпел слишком долго, и это вышло ему боком, ведь оно наконец лопнуло. — Какая же ты избалованная дрянь. Ей не понять. Она родилась с золотой ложкой во рту, а он вырос в бедной семье, и все, что у него есть сейчас, это лишь плоды его трудов. А она говорит, что он должен все бросить потому, что так пожелала она? Как бы он ни любил свою жену, но идти у нее во всем на поводу он не собирался. — Я теперь ещё и дрянь! — она убирает руки от лица и злобно смотрит на него, словно он был ей не любимым мужем, а заклятым врагом. — Думаешь, я вышла за тебя из-за твоих денег? Нет! У моей семьи предостаточно этих чёртовых денег! Я вышла за тебя, потому что любила! И все ещё… Она вновь разражается рыданиями, уже не пытаясь закрыться от него. Фрэнсис же начинает жалеть о том, что сказал ей в порыве гнева. Он же знает её излишне чувствительную натуру, неужели нельзя было сдержаться? Теперь Фицджеральд не знает, на кого злиться — на неё, на самого себя или же на них обоих. Она не права, но и ему не следовало горячиться. Из них двоих кто-то должен быть терпеливее и спокойнее. Эту роль снова приходится взять на себя именно ему. Фрэнсис выдыхает и, подойдя к ней ближе, обнимает, крепко прижимая к себе. — Не трогай меня! Она начинает биться как рыбёшка в сетке, но он не отпускает, зная, что только так можно успокоить Зельду. — Прости, — шепчет он, когда она наконец перестаёт вырываться и успокаивается. Она утыкается носом ему в плечо и замирает. Первая серьёзная ссора, которая, к счастью или же нет, закончилась благополучным примирением. Через несколько недель Фицджеральд узнает причину такого поведения жены, и эта новость сделает его самым счастливым человеком на свете.