Великий

Такое жаркое лето выдалось впервые за много лет. Особенно сильно солнце печет днём и лишь к вечеру жара постепенно стихает, уступая место лёгкой и такой желанной прохладе. Но лучше всего именно ночью, когда кто-то невидимый зажигает свои маленькие светящиеся огоньки и рассыпает их по темно-синему полотну неба. Вокруг тишина, покой и лишь где-то тихо-тихо щебечут цикады, создавая неповторимую симфонию ночи. Днём Фицджеральд находится в саду. Прячется в тени деревьев и кустарников от полуденного зноя. Пьет чай, читает свежую газету и совершенно ни о чем не думает. Едва жара спадает, он возвращается в дом и полностью посвящает себя делам, которые не успел сделать утром, или же оставил ещё с прошлого дня. Ближе к ночи он вновь выходит в тихий сад. Очертания деревьев в нем становятся похожими на странных существ, если не сказать чудовищ. Веет холодом. Но Фицджеральду не холодно и тем более не страшно. В этом саду он находит свой покой. Место, где когда-то они любили прогуливаться все вместе превратилось в храм скорби, в который Фрэнсис все равно возвращается снова и снова, предаваясь воспоминаниям о прошлых счастливых деньках и размышлениям о будущем. Из всех времён года лето пожалуй было самым коварным. Обманчивое тепло давило, душило все то сокровенное в душе, что накопилось за другие времена года. Говорят, что летом и весной все расцветает, но для Фицджеральда все как раз таки наоборот. Именно лето сгубило его жизнь и пускай нет в том его вины, Фрэнсис продолжает ненавидеть его. Звёзды сегодня особенно прекрасны. Так ярко они горят, что кажется, протяни ты ладонь и они посыпятся в нее, заискрятся и подарят свой свет и тепло. Фицджеральд невольно протягивает ладонь и замирает, наблюдая за падающей звездой. Желание. За всю жизнь он желал так много и все не то. Все глупое, пустое, но такое осуществимое. Быть может, звезда исполнит то единственное, что он так до сих пор и не смог? — Верни их, — шепчет Фрэнсис, вглядываясь в небосвод.