Великий

С тех самых пор, как он разбогател, с лица Фрэнсиса не сходила улыбка. Он улыбался всем и каждому: жене и дочери, подчиненным, деловым партнерам. Каждый, с кем он был знаком лично, описывал его как улыбчивого весельчака. С ним было приятно вести дела, тем более, что деньгами он разбрасывался направо и налево, будто бы не знал им цену. Он был до неприличия богат, молод и жизнь для него была все равно что легкая прогулка. Когда ты счастлив и успешен, будь готов обзавестись стаей завистников и лжецов. То была обратная сторона успеха, о которой не всегда задумываешься, покуда ослеплен собственной значимостью. Это лето выдалось на редкость жарким. Установленные в летнем доме кондиционеры были как никогда кстати. Лишь к вечеру, плавно перетекавшему в ночь, сладкая прохлада опускалась на город, ласково обволакивая его жителей. В доме Фрэнсиса вечера редко проходили тихо. — Как, вы еще не бывали у Фицджеральдов? Слухи распространялись с такой скоростью, что совсем скоро их дом стал центром внимания, сосредоточием жизни во всех ее проявлениях. И не было тех, кто уезжал бы недовольным, решив, что больше не переступит порог этого роскошного дома. Напитки и изысканные блюда, танцы до упаду и конечно же радушный хозяин с его прекрасной супругой не могли не произвести впечатления даже на самых скептически настроенных, пресыщенных удовольствиями людей. Один вечер заканчивался, но наступал новый. И снова, Фицджеральду удавалось всех удивить. — Я видел, как на прошлой неделе миссис Фицджеральд сменила за вечер пять нарядов! — Да что там. В последний раз у них в доме были живые тигры. К счастью, никого не съели. Фрэнсис с балкона рассматривал пестрое сборище. Под стать хозяину дома, гости старались переплюнуть друг друга в оригинальности своих нарядов. Он не запоминал ни лиц, ни имен, ведь с новым вечером появлялись и новые люди. Со всеми он был приветлив, кем бы они ни были. Повернув голову, он увидел подошедшую к нему Зельду. Та выглядела уставшей и словно бы недовольной. Подойдя к ней, Фрэнсис привычным жестом обхватил ее ладонь своей и шепнул: — Улыбайтесь, миссис Фицджеральд, на вас все смотрят. Он всегда знал, как вызвать улыбку на ее лице. И улыбался вместе с ней. То были славные летние деньки. Но на смену лету приходит дождливая осень. Гости разъезжались один за другим, а за ними вслед уехали и Фицджеральды, забрав с собой веселье из этих краев. Они обещались вернуться в следующем году, и все с нетерпением ждали от них новых чудес. — Как, они не приехали? — Видимо, растратили все деньги прошлым летом. — А я слышал, что в семье у них что-то неладно. Фрэнсис глядел на стакан джина, словно пытаясь при помощи силы мысли сдвинуть его с места. Его мучила жажда, но стакан оставался нетронутым. Духота в комнате сводила его с ума не меньше, чем пустота в собственной голове. Как это произошло, никто не мог дать внятного ответа. Обратная сторона успеха, о которой все твердили, наконец дала о себе знать. Его счастье было столь же стремительным, сколь и недолгим. Хрупким, как дорогая ваза. Он не смог его уберечь. За веселыми вечерами пряталась постыдная правда, которую он не желал признавать. Изменения в состоянии Зельды Фрэнсис стал замечать слишком поздно. Она улыбалась, когда он просил. Улыбалась, когда их дочурка сидела у него на коленях и он расчесывал ей волосы. А теперь и этого не стало. Фицджеральд растратил зря свои улыбки на тех, кто был их недостоин. И уже не увидит их на лицах тех, кто ему дорог. Он взял в руки стакан и ужаснулся, увидев в отражении свое улыбающееся лицо. Улыбка, что ничего не значила для него раньше, такая простая и естественная вещь, окрасилась фальшью. — Улыбайтесь, мистер Фицджеральд. На вас все смотрят.