Сингер, Вик и Малышка

Трепались они ни о чем. Начали с гонки и транспорта, свернули на времена, когда дороги еще были ровными, поговорили про путешествия сейчас, а потом на что только ни переключались! Сэму никогда прежде не говорилось так свободно. Прервались, лишь когда подошла очередь Вика заглядывать в окошко телеграфистки. — Повезло попасть в вашу смену, леди. Есть что-то для Харвеллов? — глянул он в глаза девушке. Сэм заметил, как та засияла улыбкой. — Кое-что есть, — она подала ворох телеграмм. Не без тревоги уточнила, кивнув на небольшой короб, торчавший из кармана куртки Вика: — Сегодня еще и с посылкой? — Нет, игрушку друзьям захватил, — отозвался он, и девушка успокоилась. Документов у Вика она не спросила, хотя удостоверение Сэма изучала придирчиво. Видимо, Харвеллов на почте знали; а чужаков в Карни вне сезона не жаловали — вот как понял ее Сэм. И впервые задумался, рады ли своим знаменитым ярмаркам сами карнийцы. Вик свои телеграммы просмотрел быстро, а вот Сэм ковырялся с посланием от Бобби, невнятным от беспокойства и вынужденных недомолвок, куда дольше, чем рассчитывал. Обычно он исхитрялся ответить на все и так, чтобы не вызвать подозрений, но на этот раз сдался и ограничился нейтральным: “В порядке и должен успеть домой”. Даже посмотрел на это слово еще раз: домой. Подумал: все верно, дом там. И сам он, наверно, больше Сингер, чем… — Вин! — посетитель, пристроившийся было в конец очереди, окликнул кого-то, а Вик обернулся, словно это его звали. — Что, готовитесь? Много народу ждете? — Привет, Диллингтон, — Вик не выглядел довольным. — Да, немало. Эллен нам все уши прожужжала напоминаниями о ячмене. Сам знаешь, какой на ее пиво спрос. — Это верно, а только как бы и для “Дома у дороги” не настали тяжелые времена, — неведомый Диллингтон подходил, и Сэм видел, каким безжизненным, деревянным делалось лицо Вика. — Говорят, в наши края пришла Она. Понимаешь? Сэм и дальше бы смотрел и слушал, да отвлекли. — Подписывать будете? — спросила телеграфистка, и он спохватился, повернулся к ней. — Да, конечно. Сэм Сингер. Девушка кивнула и принялась считать слова, а Сэм оглянулся. Вик теперь держался очень прямо, будто тянулся вверх, чтобы занять как можно больше места. Только Диллингтон все равно был выше. — С чего бы этой дряни тут быть? — очень натурально удивился Вик. Сэм и сам поверил бы, если б не видел, как опущенная рука Вика комкает телеграммы. — Посты стоят на дальних подступах, да и поезда проверяют задолго до Карни. — Возможно, кто-то провез Ее еще до того, как поставили посты, — вот Диллингтон, наверное, купился на легкость тона. И вниз не смотрел — внимание сосредоточил на коробе, торчащем из кармана куртки Вика. — Это у тебя там не Сондресов игрушка? — Как узнал? — Вик не пытался ни спрятать короб, ни открыть. — Сондерс сперва мне ее показывал. А скажи-ка, ты осматривал эту рухлядь не возле своей лошадки? — А почему нельзя было возле? — отказывался понимать Вик. — А потому, что на этой штучке я видел все признаки СОМ, — тут Диллингтон уже навис над Виком. — Понимаешь, все признаки. Сердце у Сэма зашлось, и пот потек по спине. Про СОМ, сверхбыстрое окисление металлов, Бобби много рассказывал. Дрянь эта появилась лет двенадцать назад, и хотя вести о ней разошлись сразу, из-за плохих дорог и больших пространств немало еще оставалось нетронутых ею местечек. Су-Фолс в этом отношении тоже пока везло. За прилипчивость и губительность эту напасть прозвали Чумой машин: она сжирала любой металл и переносилась едва ли не ветром. Если что и могло быть хуже для Сэма сейчас, когда счет шел на дни, чем задержка с отъездом, так это появление Чумы в Карни. Если пришла Чума, то его, приезжего, не выпустят и после стандартного карантина. А у него все-то и осталось, что несколько дней. Про другие угрозы Сэм не думал даже. А ведь Бобби говорил: с появлением Чумы люди повсюду стали недоверчивее и агрессивнее, в особенности по отношению к тем, кто как-то отличался от остальных. — А, вон ты что, Дилли! — с презрением произнес Вик. — Ну, это ерунда. Сэм выдохнул — и едва не подпрыгнул, когда кто-то коснулся его руки. — Что? — Два доллара девяносто пять центов, — повторила телеграфистка. — Будете оплачивать или за счет получателя? Сэм поспешно сунул в окошко пятерку и занервничал, ожидая известия об отправке телеграммы. Похоже, разговор Вика с Диллингтоном становился все менее мирным — пришло время вмешаться. Только не тут-то было — девушка все отсылала и отсылала сообщения, звонко стуча ключом, но не получала знака, что оно прошло. А Вик уже вытащил короб, поставил на столик для посылок и откинул крышку. — Вот, смотри, — извлек оттуда сверкающий паровозик в ладонь Сэма длиной. — Ничего тут нет. Ты обознался, Дилли. — Врешь! — такого растерянного лица Сэм давненько не видывал. — Как это? Я же… — Обознался, Дилли, — с удовольствием повторил Вик. — Принял потертости за Чуму. — Ваша телеграмма прошла, — объявила в этот миг девушка в окошке. Сэм выдохнул, сгреб сдачу, потом вдохнул поглубже, набирась решимости, и пошел к столику для посылок. Но Диллингтон уже развернулся и понесся к выходу. — Эй, а телеграммы! — крикнул ему Вик. Но тот не оглянулся. — Прости, что долго, — извинился Сэм, — связь плохая. О! А можно на это взглянуть? — Смотри, — пожал плечами Вик. Вблизи паровозик поражал тщательностью проработки деталей. Сэм повертел его в руках, погладил колеса. Все крутились, и дверцы в кабине машиниста открывались. Сэм заглянул внутрь, сунул в дверцу мизинец и нащупал топку. И да, открывалась и ее дверца! Возможно, даже крохотный котел был рабочим. Бобби, наверно, мог построить такое чудо, но никогда так не вкладывался в игрушки. А эту явно любили и берегли: свежее масло на осях, ровный блеск корпуса. И ни следа изношенности металла. — Потрясающе! — вырвалось у Сэма. — Как хорошо, что с ним ничего не случилось! — Пошли, — Вик вдруг выхватил паровозик, сунул в короб и рванул с ним к выходу. Сэм, уж на что длинноногим был, едва за ним успевал. Впрочем, бежать не решался. Выскочив из здания, Вик остановился и обернулся. Схватил Сэма за куртку на груди. — Все с ним случилось, все! Чума это, Дилли не ошибся! Я ему соврал. А знаешь почему? — сверкнул глазами. — Потому что он смолчал про нее! Хотел, чтобы зараженную игрушку отдали мне — я уже чинил ребятам мелочи — и моя стальная девочка пропала. Все знают, что сплавы железа Чума жрет первыми. А он Малышку мою ненавидит — когда-то крепко на нас проигрался. На все готов, лишь бы она погибла, даже если все вокруг перезаразятся или сдохнет их чертов генератор. Ну, я и соврал. Но все, в Карни я не останусь. Пусть как хотят, уеду завтра все равно куда... — Возьми меня с собой! У меня кардиостимулятор из медицинской стали, — выпалил Сэм. — Он уже сбоит, а если Чума... Он просто не дотянет до разрешения на выезд, даже если уцелеет. Пожалуйста, тебе же все равно, куда ехать, так отвези меня к отцу! Это он собрал стимулятор и сможет его починить. Может, спасет и твою красавицу. Вик выпустил его куртку, но руку не убрал. Глаза прикрыл, подвигал раскрытой ладонью по груди Сэма. Кивнул сам себе: ага, слышу. И снова в глаза посмотрел. — И с этим ты уехал из дома? — спросил недоуменно. — Что ж за важное дело было? — Да не было важного, — буркнул Сэм, застыдившись. — Так, глупости. И уверился вдруг: и вправду глупо он придумал! Бобби не скрывал, что не отец ему, но не поддерживал идею искать тех, кто его бросил. Говорил: “Сэм, я знал их. Это были хорошие люди. Мало ли что могло случиться! Лоуренс тогда почти дотла выгорел — больница устояла да десяток домов. А тебя я вообще в морге нашел. Может, кто и ошибся, решил, что ты погиб.” Но ехать не запретил — взял только слово, что будет возвращаться каждые четыре недели и телеграммы слать отовсюду, где почта есть. — Разыскиваю кое-кого. Обычно не уезжаю надолго, но подвернулся билет до Карни накануне ярмарки. Я подумал: вдруг на ней что-нибудь узнаю? И поехал не домой, а в дороге накрыло. И с каждым днем хуже. Мне бы к отцу, но я тут меньше недели, срок карантина еще не вышел, так что билет на поезд не продадут. Разве перекупщики, да и то снять с поезда могут. А как еще доехать, если своего паромобиля нет? Ну, я и... — На трек пришел, — подхватил Вик. — Как выбирал, к кому обратиться? — Решил: кто победит, того и буду просить. У него-то хотя бы транспортное средство точно цело будет. К тому же, — Сэм покусал губы, — у меня всего дня три-четыре, похоже. Тянуть некогда. Не сказал, что три — может быть, самое большее. — Так где это? — нахмурился Вик. — Су-Фолс. Довольно далеко, я понимаю. Но я заплачу, деньги есть, прав... — Вот и хорошо, что далеко, — перебил Вик. — Чем дальше, тем лучше. Только нужна карта и еще с собой всякое собрать. Думаю, сможем поехать к вечеру. Ты до “Дома у дороги” дойдешь завтра? Это меньше двух миль, и без канав. И на недоумевающий взгляд Сэма объяснил: — Я там живу, на постоялом дворе за городом. Там и Малышка стоит, да и уезжать оттуда удобнее — меньше глаз. Нам ведь очень повезет, если до тех пор никто больше Чумы не обнаружит. Дилли, конечно, напьется и будет о ней болтать, само собой, но кто ему поверит? Сондерс подтвердит, что игрушка в порядке. А вот если эту погань заметят где-то еще... В общем, нам с Малышкой в Карни соваться не с руки. — Да, — сообразил Сэм, — лишний риск для нее, не стоит. Я дойду. — Не в том риск, — отмахнулся Вик. — А вот если из Карни разошлют телеграммы, что двое на стальной импале сбежали из зараженного города, нас уже никуда не впустят. И в Су-Фолс к твоему отцу не пробиться будет. — Нам в город и не надо, он тоже за городом живет, — признался Сэм. — Но ты прав, мало ли куда потом тебе нужно будет. Так что я приду. В какое время? — Как пробьет четыре, так и выходи, — решил Вик. — Восточная дорога. И вот что: проведи утро и день где-нибудь в укромном месте, а если сумеешь, и на дорогу выбирайся осторожно. Вот жопой чую, негладко у нас с отъездом выйдет. Ладно, проскочим. Пойду тогда — надо занести игрушку и карту раздобыть. Жду тебя завтра. Хлопнул Сэма по груди, вроде и не заботясь о хрупком приборчике в ней, — и развернулся, зашагал прочь. А Сэм остался стоять в удивлении: стало легко. Хотя главного он так и не спросил. Вот чего: если на паровозике была Чума, куда она делась?