Сингер, Вик и Малышка

Поначалу они не спешили, и металлическая антилопа ступала почти неслышно. Сэму казалось все-таки, будто легчайший звон сопровождает каждый ее шаг. Но, скорее всего, это был обман чувств. Во всяком случае, ни одна собака, чей лай он слышал в отдалении, не отозвалась на этот звук. А потом, когда сколько-то приличная дорога подошла к концу, да и свет позади скрылся из виду, импала прибавила ходу. Повинуясь указанию своего хозяина, она словно вытянулась над дорогой — и полетела, высоко вскидывая согнутые в коленях ноги. Каждый шаг бросал ее разом на десяток-другой футов вперед, но был мягким и плавным, и Сэм отчасти наслаждался удивительным ощущением — пока не глянул Вику через плечо вперед и вниз. Там, внизу и впереди, далеко, неслось по земле яркое пятно, словно глаза механического зверя светились во тьме. Собственно, почему "словно", подумал Сэм, ощущая потребность занять себя отвлеченными размышлениями. Наверняка фонари у импалы в глазах и есть, иначе как же узнать, что там под ногами.... На этой мысли он сглотнул и крепче вцепился в куртку Вика. Потому что имел глупость приглядеться к светлому пятну. А в нем мелькали комья земли, раздробленная в пыль гранитная крошка, блистал белым и серым гравий — и все уносилось прочь с такой скоростью, что за десяток секунд Сэм от легкого головокружения перешел к сильнейшему. — Вик, — пробормотал он, не уверенный, что будет услышан и что вообще пора звать. — Что-то мне не очень… Но рука Вика тотчас легла на макушку скакуна, и тот стал замедлять бег, пока не пошел медленным шагом. Еще одно прикосновение, щелчок — и откуда-то с макушки импалы по ним ударил свет. — Что? — Вик полуобернулся и отклонился, чтобы не заслонять его. — Укачало? Сэм помотал головой. Думал, покраснеет, как рак, но, должно быть, остался бледен, потому что Вик вообще остановил скакуна. Еще раз глянул на Сэма. — Сколько просидишь еще? Скоро река, на берегу сможем найти удобное место для ночлега. Подумай как следует! Лучше остановиться раньше, чем упасть. Сэм подумал — хорошенько, как было велено. Попредставлял, что дальше, и решил, что если сумеет не смотреть вниз, то минут двадцать продержится. А сказал: — Полчаса смогу. Если надо, и минут сорок, вот больше трудно. Этого мало? Вик свел брови, уставился вниз, прикидывая что-то. И Сэм отвлекся — на четкий, подсвеченный профиль и невероятные тени, ложащиеся Вику на щеку от ресниц. — Тебе никогда не говорили, что у тебя... — хмыкнул было и осекся. Ну конечно, говорили! Девиц у Вика явно было немало, и уж те бы не смолчали — про ресницы, и про прочее. А Сэм, собственно, не в том смысле об этом начал — так, пошутить... — Чего не говорили? — ощетинился Вик. — Ничего, — уверил Сэм. Язык прикусил и дал себе слово рта не раскрывать до следующей остановки. Еще не хватало Вика против себя настроить! — Так, ерунда. — Ну-ну, — хмыкнул тот, не особенно, кажется, раздраженный. — Тогда держись, но как следует, а не как сперва! Сейчас будет действительно быстро. Эй, Малышка, вперед! И импала снова зашагала быстрее, затем потрусила тряской рысцой, а потом перешла опять на немыслимый летящий аллюр и помчалась так, что от ветра у седоков слезы на глазах выступали, а шум скачки даже не успевал нагнать их. И когда Вик заговорил, повернув голову, Сэм услышал, как в тишине: — А будешь слишком заглядываться — пожалеешь! Фыркнул Вик при этом, вроде бы смеясь, но и ткнул Сэма локтем в бок. Чувствительно, хотя не так чтобы совсем больно. Пожалуй, решил Сэм, это все-таки шутка. Выдохнул, уперся лбом Вику в плечо, чтобы ветер не так донимал — почувствовал вдруг на щеках тепло. Слезы, оказалось, только и ждали, когда он расслабится — сразу потекли. Кожанке Вика это нипочем было, и Сэм решил: раз никто не видит и не знает, то и ладно. Тем более, что ему не было грустно, а потому он не знал, как это прекратить. Ну, не считая, конечно, вытирания лица платком. Лезть за ним на такой скорости (Сэм благоразумно не открывал глаз, чтобы не узнать случайно, на какой именно) было бы смертельно глупо. Так что в конце концов Сэм убедил себя, что все это — ничего. Он не расклеился, а слезы — ну, они просто были. Должно быть, стояли где-то совсем близко с того дня, как он сообразил, что не успевает вернуться домой вовремя, но Сэм все не позволял себе поддаться им. И вот теперь, в пути, пришла их пора. К тому времени, как импала снова замедлила бег, слезы кончились, да и беспокойство по их поводу забылось. Сэм сидел в некотором оцепенении, по-прежнему держась за куртку Вика и уткнувшись лбом ему в плечо. Пусть приходилось горбиться, сидеть так оказалось удобно. Между тем импала принялась на ходу поворачивать голову — Сэм краем глаза замечал, как, в зависимости от направления ее взгляда, менялось освещение. Наконец что-то отыскалось — Вик ободряюще похлопал механического скакуна по шее и, наклонившись к уху, что-то промурлыкал. Сэм распрямился, вздохнул и улыбнулся: ему нравилось, когда люди с любовью относятся к хорошим вещам, хотя сам и далек был от того, чтобы разговаривать с предметами на манер Бобби. Бобби, случалось, не только в одиночестве, но и при нем с ними болтал. — Здесь заночуем, — прервал воспоминания голос Вика. — Скоро дождь, а тут точно будет укрытие. Сэм не столько спрыгнул, сколько сполз со стальной спины и неуверенно встал на ноги. Вик соскочил следом и ухватил его за локоть: — Голова закружилась с непривычки? Идем. Потащил вперед, во тьму, что не была совсем уж непроглядной — импала шагала рядом и освещала небольшой пятачок впереди. Ровно столько, сколько требовалось, чтобы не спотыкаться, но ничего за пределами круга света Сэм не видел. Тем более неожиданным для него стал тот факт, что они забрались в большой грот или неглубокую пещеру — и что их скакун устроился вместе с ними. Хотя, наверно, с учетом дождя этого следовало ожидать. — Сейчас поедим, — Вик извлек из отсека в боку импалы мешок и выудил из него сыр, яблоки и небольшие булки, а потом и сверток с чем-то темным и вроде бы щепой. — Это нам в дорогу дали. Садись давай, а чтоб уютнее было, огонь разведем. Сэм выбрал какой-то камень и сел. Смотрел, как Вик уложил перед ним темное, оказавшееся кусками угля, забросал щепой и поджег ее с первой спички. И понемногу начинал понимать, что он в самом деле улизнул из Карни и уже на пути к дому. — Мы у реки? — засомневался вдруг. — Что-то водой не пахнет. Запаха сырости и вправду не было. — По старой карте — да, но Платт изменил русло, как видишь, — буркнул Вик и сунул ему сыр. — Ешь. Если надо, и вода есть. А вскоре ее вокруг будет предостаточно. — Ты про дождь? — сообразил Сэм. — А как узнал? — Мизинец на левой болит, представь, — Вик встряхнул рукой и вдруг улыбнулся так, что видно стало: ему хорошо. — Сколько всего ломал, а перед дождем болит только он! Повезло. — Ну, в общем, да, — фыркнул Сэм. — И свой барометр, и особо не мешает! А с картой как? Неужели ты ее всю запомнил? — Зачем, по-твоему, на Малышке свет! — лениво возмутился Вик. — Я и хотел, чтобы можно было карту посмотреть. — Так ее делали не для гонок? — Да я слыхом не слыхивал о Карни, когда над ней работал, — Вик блаженно потянулся и улегся у костра. — Это уже потом сюда занесло. — Я думал, ты из Харвеллов. Ну, тех, чей “Дом у дороги”, — Сэм почувствовал себя сбитым с толку. — Нет, я сам по себе, — тут Вик замкнулся. — Еду куда глаза глядят, иногда где-нибудь задерживаюсь, пока не хочется уехать. Эй, не надо сочувственно смотреть! Я привык. Мне неплохо жить. — Так родных у тебя никого? — Сэм почувствовал, что, несмотря на все опасности, пожалуй, живет лучше. По крайней мере Бобби его ждал. Всегда. — Наверное, где-то есть кто-то, но я недолго искал, — Вик подтолкнул поглубже в пламя отлетевшую щепку. — Все равно не ужился бы — не могу долго сидеть на месте. — Разве это жизнь — все время в дороге? — А чем не жизнь? Едешь куда хочешь; кому захочешь, помогаешь. — И мне, значит, просто захотел помочь, — протянул Сэм. А потом почувствовал: стимулятор замер, пропустил время срабатывания. Снова заработал только через пару страшных секунд, за которые Сэма бросило в холодный пот. — Слушай, — каркнул он, когда снова смог говорить, — не дождь будет. А гроза.