«Я солдат, рожденный выдерживать. В этом восставшем аду я больше, чем свидетель. Молюсь про себя. Мы не забудем лжи, предательств и угнетения. Пожалуйста, дай мне силу быть искренней. Люди противостоят огню вместе, Если мы не сделаем это, мы потеряем все, что нашли. Оставь свои слезы для дня, Когда наша боль будет далеко. Встань на ноги и пойдем со мной. Мы солдаты, встань или умри. Оставь свои страхи, займи свое место. Оставь их для судного дня. Свободный и сильный, следуй за мной. Время жертвовать. Мы или поднимемся, или падём...».
Все гремело и содрогалось. Сознание Вэриана ходило ходуном вместе с автоматоном, в котором он находился. Отчаянно сжимая рычаги, словно это может защитить его, он слышал, как черные камни разрывают землю вокруг него и пробивают железную обшивку, словно горячий нож масло. Один шип прошел в опасной близости от кабины и тут же исчез, оставив после себя дыру, через которую внутрь хлынул задымленный воздух. Алхимик не мог мыслить адекватно. Все, чем он был в этот момент — ужас. Животный страх смерти наполнил каждую клетку тела, затопил мышцы. Злой крик отчаяния рвался из горла непроизвольно, толкаемый гневом, застрявшим где-то на подкорке. Еще одна тряска, какой-то треск, и вдруг сразу несколько камней пробивают панель управления, останавливая машину и врезаясь в противоположную стену, задев плечо и бок Вэриана. Он зашипел и заскулил от неожиданности, не чувствуя боли от нахлынувшего адреналина, но осознание близкой смерти давило безжалостно. «Рапунцель не контролирует это! Она убьет меня!» Камни исчезли так же быстро, как и появились, оставляя после себя только разрушение, как и месяцы до этого. Еще одно острие прошло тревожно близко от шеи, обжигая кожу холодом и выбивая цветное защитное стекло. После этого больше ничего не происходило, все замерло, словно в ожидании. Камень не сдвинулся с места, чтобы вернуться в землю, продолжая гореть потусторонним бело-голубым светом. Потратив несколько секунд на тяжелое дыхание, Вэриан тяжело привалился к нему, давя тошноту. Он чувствует, как сознание ускользает, но держится. Ему нужно успокоиться. Просто оставьте его в покое. План все равно провалился.***
Перо зависло над письмом. Вэриан уже закончил, надо просто доставить свиток Рапунцель, но предательские сомнения отговаривают. Мальчик застыл, лихорадочно обдумывая все варианты. Он действительно хочет этого? Этот план даже имеет смысл? Эти метания сводят его с ума. Вэриан робко смотрит через плечо, и его глаза наполняются решимостью при виде отца. Нет, это того стоит! У него кончились идеи. Рапунцель не пришла, никто не пришел. Все, кому алхимик мог доверять, бросили его в одиночестве. Они не стоят прекращения плана так же, как он не стоил их усилий. Им всегда пренебрегали, вспоминая только когда нужны его навыки. Даже жители Старой Короны, с которыми Вэриан вырос, были такими. На него самого всем плевать. Им просто пользовались. И его отец тоже пострадал от этого. Все случившееся — вина Короля. Так почему он должен сомневаться? Никто из этих людей ему не друг. И, учась у лучших, пользоваться чужим доверием — нормально.***
Вэриан впал в отчаяние. У него кончились идеи. Кончились силы. Слезы. Словно он весь уже иссяк. Сияющий янтарь остужает его горящий от криков лоб. Кажется, он сорвал ногти и стер кожу, судя по красным полосам, бессмысленно пытаясь расцарапать камень. Ему холодно, одиноко и страшно. Вэриан хочет обнять отца, увидеть его улыбку, извиниться за свою глупость. Ему нужен хоть кто-нибудь. Но никто не вернется за ним. Тайная стража вокруг Старой Короны отгоняет посетителей и не позволяет ему идти за помощью. Он один и сам за себя. Он так больше не может. «Кэсси? Рапунцель? Вы придете, правда?»***
Буря усиливалась, застилая все белой пеленой. Ветер звенел в ушах, беспощадно оглушая. Вэриан не видел дальше кончика носа, ослепленный снегом и собственными разочарованием, непониманием и паникой. Мороз забрал из его тела все чувства, но застывшие льдом на щеках слезы как-то продолжали колоть кожу в напоминание. Было холодно и больно, хотелось просто спрятаться где-нибудь и забыть, но мальчик упрямо продолжал пробираться сквозь сугробы, уже не уверенный в правильности направления. Ему нельзя останавливаться или теряться сейчас. Он уже заставил своего отца ждать достаточно долго. Если принцесса не может прийти на помощь прямо сейчас, то пока нужно заняться этим самому по мере сил. Вэриан же обещал.***
Вэриан с опаской сжал кулак, чувствуя покалывание, но не более. Черные ногти впивались в посиневшую ладонь, но не пронзали кожу, даже не посылали импульса боли. Раньше, в пелене депрессии и безразличия это не волновало, но сейчас подросток озаботился своим состоянием. Очевидно, что во всем виновата магия, но у него не было представления, почему окаменение ползет все дальше по рукам, словно какая-то болезнь. Он также не знал, почему постоянно чувствует усталость, если не поглощает энергию камней. Было бы неплохо разобраться со всем как можно быстрее, просто чтобы это однажды не вылилось в прямую угрозу жизни. Кейн беззастенчиво схватила алхимика за руку, чтобы осмотреть, ощупывая пальцы. Тот не сопротивлялся. — Они холодные и твердые, как камень, малыш. Я уверена, что это не нормально, — заметила она, посмотрев исподлобья. — И правда, — вздохнул он, вырываясь и надевая перчатки. — Но я не знаю природу этой магии, поэтому не могу ничего сделать. Даже понять, что это значит для меня. — Держу пари, что ничего хорошего, — слегка нахмурилась женщина. — Лучше, чтобы это проклятие ничего не сделало до того, как мы доберемся до Темного Королевства. Бросив на спутницу внимательный взгляд, Вэриан решил промолчать. Подобная забота, пускай редкая и несколько привычная, все же ненароком вызывала чувство новизны. После того странного опыта они стали вести себя ближе, больше ни разу не заговаривая о том, что будут делать после окончания путешествия, словно все уже решено. Возможно, так оно и есть. Подросток все еще старался разгадать загадочные слова на выходе из пещеры, но сам смысл испытания был ему более-менее понятен. Он вынужден одергивать себя от того, чтобы не сунуть сырой кусок мяса в рот или не напрягаться от каждого шороха. Держать на руках Рудигера вдруг стало чем-то чуждым, но Вэриан не позволяет своим инстинктам защищаться от близости лучшего друга, никогда не покидавшего его сторону. Енот и сам понимает, что с его хозяином что-то не так, потому осторожничает, продолжая шуметь в качестве предупреждения своего присутствия, за что алхимик очень благодарен. Их души словно больше не подходят телам. В той жизни их человечность прорывалась сквозь шкуру, заставляя чувствовать и осознавать больше, чем должны. Теперь же животность заполняет пустоту, образовавшуюся внутри в результате трансформации. Это оставляет их с Кейн в смятении с неосознанным желанием измениться, чтобы все разногласия в сути скоординировались, и этот едкий зуд в глубине сознания прекратился. Несмотря на неудобства, Вэриан не может отмахнуться от очевидных плюсов пережитого. Еще никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким скоординированным и устойчивым на ногах, а его инстинкты и новообретенные рефлексы сделали бы из него отличного бойца при должных стараниях. Конечно, алхимик профан в рукопашном бою, но у него есть приличная смекалка для маневров и животные качества для грамотных уклонений и нападений. — Не похоже, что это вредит моему телу. Просто создает определенные трудности, — поморщился Вэриан, еще раз на пробу сжав кулаки. — Я чувствую свои руки, но плохо воспринимаю через них боль или температуру, если можно так сказать. Словно кожа просто стала толще. — Если хочешь мое мнение, то я думаю, что ты проклят. Я, конечно, не эксперт, но любой бы подумал так рано или поздно, — пояснила Кейн на скептический взгляд подростка. — Возможно, принцесса волей-неволей как-то прокляла тебя, и теперь твое тело медленно обращается в камень. — Я не могу ничего сказать на это, — вздохнул Вэриан, слегка сгорбившись. — В смысле, я немного думал о происхождении этой силы или точном моменте ее обретения, хотя очевидно, что это связано с Рапунцель или, точнее, с солнечной каплей. У меня нет никаких подсказок. Возможно, в том куске свитка, что был в вещах моего отца, могли быть какие-то разгадки, но он зашифрован и прямо сейчас у Рапунцель, так что остается только ждать, когда ответы сами придут в руки, — он страдальчески застонал и спрятал лицо в ладонях. — Это так утомляет. — Если пересечемся, заберем свиток обратно, — предложила женщина. — Все равно, вряд ли у кого-то из них хватит ума его расшифровать. — Я не удивлюсь, если они уже нашли все недостающие части, — хмыкнул Вэриан, поднимая на спутницу покрасневшие глаза. — Или даже лунную каплю, если повезет. — С этого места поподробнее, — заинтересованно наклонилась к нему Кейн с неясной угрозой в глазах. — По условиям нашей сделки ты должен был рассказать мне все, что знаешь о магии. — Я должен был рассказать тебе о своих силах, а не обо всей магии в целом. Не то чтобы это сильно связано, — не впечатлено нахмурился алхимик, слегка отпрянув. — Но, если коротко, солнечная капля дала жизнь цветку, который сделал волосы Рапунцель волшебными, а лунная капля превратилась во что-то еще, что создает и контролирует черные камни. — И как ты связан со всем этим? — в любопытстве подняла бровь пиратка. — Я не знаю, — снова вздохнул Вэриан, потирая шею. — Раньше Рапунцель могла исцелять и молодить, я же могу забирать чужую жизненную силу. Я думал, что это аналог или противоположность, вроде лунных сил, но, думая об этом больше, нет никаких причин, чтобы они оказались именно у меня. Кроме того, лунная капля все еще должна быть в Темном Королевстве. Так что твоя теория про проклятие не такая уж и бредовая. — Вот спасибо, — фыркнула Кейн в притворной обиде. — Но разве проклятия не должны работать против человека? Их даже можно контролировать? — юноша задумчиво потер подбородок. — Я слишком мало знаю о магии. Я даже не могу использовать на ней методы научного анализа. Все слишком беспорядочно и непредсказуемо! Хотя есть заклинания. Если мое заклинание похоже на заклинание Рапунцель, то у них должна быть одна природа? Тогда это вряд ли проклятие. Кстати говоря, может ли существовать больше заклинаний? Я могу создать одно? Заклинания нужны для активации особых свойств, но как я смогу узнать о каких либо новых свойствах, если нет подходящего заклинания? — беспорядочно бормотал он себе под нос. — Если верить твоим словам, то солнечная капля должна восстанавливать, а лунная — разрушать. Значит, заклинания нужны только для того, как это делать, — предположила женщина, закатив глаза, сияющие весельем. — Но лунная капля также создает камни. Значит, солнечная капля может разрушать? — рассеянно отверг идею Вэриан. Рудигер между ними подпрыгнул и зарычал, эффективно привлекая внимание. Кейн и Вэриан обернулись и сразу почувствовали тревогу, увидев приближающегося к ним носорога и пару разъяренных бинтуронгов. Женщина со всей силы дернула поводья, лошади сорвались с места, быстро набирая скорость, но разрыв продолжал сокращаться. Им пришлось уйти на горную дорогу. — Этот парень точно гонит нас в тупик, — оскалила зубы пиратка. — Надо найти способ спуститься как можно скорее. Алхимик недоуменно обернулся, не понимая, о каком парне идет речь. Его зрение оставалось не лучшим со времен тюрьмы, так что он не сразу разглядел на носороге наездника. Вэриан может не видеть лица, но от его присутствия по спине бегут мурашки. Бинтуронги уже почти подобрались к лошадям, размахивая острыми когтями, пытаясь ранить ноги. — Это плохо, — нервно нахмурилась Кейн, пытаясь углядеть за всем и сразу. — Я заметил, — проворчал юноша, пытаясь одновременно удержать Рудигера и копаться в сумке, не падая с повозки. — Не язви! Лучше придумай что-нибудь! — раздраженно закричала женщина сквозь шум ветра, после чего сзади в их повозку что-то воткнулось, соединив их цепью с носорогом. Их преследователь с грацией двигался, явно имея большую практику. — Проблемный придурок, — прошипела на это она. — Нашел! — радостно воскликнул Вэриан, доставая колбу с ядовито-зеленой жидкостью. Енот на его коленях зарокотал в признании, нетерпеливо смотря на хозяина. — Да, это для тебя. Ты же не против? — спросил алхимик, на что Рудигер энергично закивал. — Сейчас мы поменяем транспорт! — предупредил он спутницу, уже выливая смесь на питомца. — Что? — удивилась она, больше озабоченная сокращением разрыва с преследователем и его блестящим на солнце клинком. Рудигер спрыгнул на землю, сразу обращая на себя внимание бинтуронгов, но не успели они дернуться в сторону енота, как тот стремительно вырос, обратившись в саблезубого монстра, лапой сбив одного из хищников. — Пошли! — крикнул Вэриан, хватая Кейн за руку и перепрыгивая за спину Рудигера, когда тот с ними поравнялся. Подросток крепко хватается за загривок, пока женщина с неожиданной силой сжимает его грудь, пытаясь удержаться. Енот нигде не быстрее лошади, но он не отстанет от носорога. Его главное преимущество в ловкости и проворности, и, найдя подходящее место, он прыгает на уступы в скалах, быстро приближаясь к подножию горы. Преследователю на носороге приходится развернуться, чтобы найти другой путь, но его бинтуронги все еще на хвосте. — Твоя алхимия оказалась удивительно полезной! Я думала, что это просто развлечение для ботаников! — Кейн одобрительно похлопала его по плечу, с удовольствием наблюдая, как их враг отдаляется. — Я запомню это! — обиженно ответил Вэриан. — Но эффект не продлиться долго. У нас есть час или около того. На пути пролегала река. Не очень широкая, но достаточно, чтобы бинтуронги не смогли последовать за ними. Рудигер с легкостью перепрыгнул ее, лишь слегка замочив задние лапы. Кейн смотрела на агрессивных зверей, пока те не скрылись за деревьями. — Молодец, приятель, — алхимик с благодарностью почесал за ухом питомца, получив в ответ довольное урчание. — Надеюсь, этого достаточно, чтобы мы успели укрыться, — указала женщина на возвышающееся впереди Великое Древо. — У этого парня преимущество перед нами: он наверняка знает местность, как свои пять пальцев, а его зверюшки без труда нас вычислят. Нам нужно как можно скорее двигаться дальше.***
Они почти достигли дерева, когда от Рудигера начал подниматься зеленый дым, и им пришлось идти пешком. Вэриан взял енота на руки, желая как-то компенсировать поездку. Они двигались быстро и молча, надеясь, что ветер собьет запах, но и без него их преследователю ясно их направление. Это только вопрос времени, когда их догонят. Леди Кейн следовала за подростком натянутая, как струна, готовая к обороне в любой момент. Ей редко приходилось работать с такими ограниченными ресурсами. Как правило, она всегда была мозгом операции, занимаясь самыми тонкими деталями лично, оставляя тяжелую работу нанятым головорезам. Конечно, пиратка считала себя бесподобным бойцом, без этого она бы не выжила, но число, так или иначе, часто оказывалось решающей частью сражения. Теперь Кейн не просто должна иметь дело с сильным, опытным и умным противником в одиночку, но и защищать малыша. Единственный вариант — бежать. Смотря на сгорбленную фигуру, узкие плечи, ломкие волосы; вспоминая бледное лицо, впалые глаза и их холодный взгляд, женщина оскаливается. Там, в другой — волчьей — жизни, у нее был только этот ребенок. Впервые за очень долгое время она нашла что-то действительно стоящее, что не сможет бросить, не пожалев. Это так злит! Но Кейн знает, что самообман первый шаг к саморазрушению. Лги другим, заставь окружающих не заглядывать дальше твоих слов, но никогда не забывай истину, ставшую твоим корнем. Поэтому она отметает бессильный гнев на себя и Вэриана за эту глупую и ненужную привязанность и полнится решимость выйти победителем из любой ситуации, которую им готовит судьба. Рукоять сабли знакомо лежит в руке, пиратка не рискнет сейчас убрать ее в ножны. Дерево огромно, кажется, что оно внутри больше, чем снаружи. Им понадобится больше дня, чтобы подняться на самый верх, а потом спуститься к выходу на вершину горы. И это только при условии, что на каждой развилке они будут выбирать верную дорогу. За три часа пути они уже дважды заходили в комнаты-тупики, в одной из которых их чуть не сожрал плотоядный цветок. — Это место похоже на лабиринт, — разочарованно вскинула руки Кейн, сильнее нахмурившись. — Мы можем блуждать тут днями, прежде чем найти выход. Если скоро не найдем припасы, дерево станет нашей могилой. — Не то чтобы мы можем вернуться, — поджав губы, сухо ответил Вэриан сквозь тяжелое дыхание. Он совсем не приспособлен к таким долгим пешим прогулкам. Его выносливость едва вернулась к тому, что было до тюрьмы. До недавнего времени алхимик был не совсем в настроении для самосовершенствования, и теперь это ему аукается. Кейн заметила это и обернулась, почувствовав легкий укол вины, за то, что не дает мальчику передохнуть. Рудигер уже давно не сидел у него в руках, семеня рядом. Вэриан шел немного позади, и женщина замедлила собственный ход, чтобы поравняться с ним. — Давай, малыш. Если в следующем тупике будет безопасно, сделаем привал, — сказала она, взяв алхимика за руку. Вэриан дернулся от неожиданности, но вскоре слегка сжал руку и робко, словно противореча самому себе, улыбнулся. Кейн отвернулась, успешно скрывая, как приподнялись собственные уголки губ, ругая себя. Сейчас не время расслабляться. Ей надо как можно быстрее отвести малыша в безопасное место. Пиратка найдет выход, чего бы ей это ни стоило. Стоило этой мысли пронестись сквозь голову, как ее грудь обдало жаром, и белый сверкающий туман полился с кожи, собираясь на земле в знакомый образ волчицы. Белая фигура гордо стояла перед ними, смотря залитыми горящими янтарными глазами без зрачка, выглядящими слишком материально на призрачном теле. Вэриан и Кейн с восхищением, недоумением и страхом наблюдали за происходящим, в первоначальной панике отпрянув друг от друга. — Как ты это сделала? — с придыханием вымолвил алхимик, осматривая волчицу со всех сторон. — Я… я не знаю, — честно ответила растерянная женщина, пытаясь приспособиться к новым ощущениям. С ней происходило подобное раньше, когда в глазах будто двоится, но тогда это было так нереально. Она чувствовала волшебное существо так же, как свою руку или ногу, но при этом там присутствовал разум. Не чужой, а свой собственный, только намного более дикий. Тот самый, что теснил ее в собственном теле со времен возвращения из другой жизни. — Ты думала о чем-то конкретном? — настаивал Вэриан, решившись потрогать волчицу. Она не протестовала, но и не выглядела довольной, лениво наблюдая за его действиями. Ее тело оказалось довольно твердым для кого-то, похожего на сгусток светящегося дыма. — Я думала… — отстраненно начала Кейн, но тут же одернула себя, яростно покачав головой, пытаясь привести плавающие мысли в порядок. — Я думала, что мне надо найти выход как можно быстрее, — уже намного тверже продолжила она, также подходя к созданию и опускаясь на колено, чтобы заглянуть в глаза существа. — Ты здесь для этого? Веди меня! — потребовала пиратка. Тут же волчица встала и направилась по только ей одной ведомому пути, оставляя их следовать в своем темпе. Пройдя достаточное расстояние, она остановилась и обернулась в ожидании. — Мы пойдем за ней? — без сомнения, просто для большей уверенности спросил Вэриан, вопросительно посмотрев на спутницу. — Делать нечего, — подтвердила Кейн, снова беря подростка за руку и следуя за их новым проводником.***
Вскоре волчица привела их в один из заброшенных залов с разрушенными колонными и алтарями, поросшими лианами и травой, где даже журчал небольшой ручей. Огромная статуя человека с бараньей головой была высечена прямо в стволе, угрожающе возвышаясь над ними, вызывая восхищение. Вэриан предположил, что раньше здесь могла существовать какая-то цивилизация, или Древо было священным храмом. Он не хорош в истории или археологии, чтобы судить. В любом случае, это сейчас ему не поможет. Алхимик устало сел, привалившись к камню, с наслаждением вытянув болящие ноги, пока Рудигер вился вокруг ягодного куста. Полутьма этого места успокаивала его уставшие от света глаза, пока зловещая темнота заставляла оставаться настороже. Кейн позволила ему допить воду из фляги и направилась к ручью, чтобы набрать еще. Вэриан рассеянно потер живот, пытаясь развеять голод, пришедший после жажды. Только подумав об этом, он услышал рядом с собой шорох, повернулся и увидел горстку ягод. — Спасибо, приятель, — искренне поблагодарил алхимик енота, сразу же вернувшегося к кусту. Сладость ягод немного помогла. Мягкое свечение рядом заставило подростка обратить внимание на волчицу, спокойно наблюдающую за ним. Он задумчиво наклонил голову к плечу. Существо повторило действие, лишь слегка махнув хвостом. — Попробуй сказать ей что-нибудь, чтобы я не услышала! — громко позвала Кейн от ручья, не оборачиваясь. — Что ты хочешь проверить? — почти шепотом пробормотал Вэриан, безотрывно смотря в жуткие янтарные глаза. — Я это слышала! — откликнулась женщина, сразу начиная возвращаться, очевидно, в хорошем расположении духа, несмотря на их незавидное положение. — Если ты призовешь своего проводника, то мы сможем общаться на расстоянии. — Проводник? — недоуменно уточнил алхимик. — Мы же должны как-то их называть, — закатила глаза пиратка. — А оглядываясь на эту статую и цели этой магии, это кажется подходящим. — Хорошо? Как мне сделать это? — все еще непонимающе спрашивал он, больше обращаясь к самому себе в нарастающей задумчивости. — Попробуй очень сильно желать найти что-то. Это сработало со мной, — пожала плечами Кейн, снова уходя, на этот раз, присоединяясь к Рудигеру у куста. Вэриан сосредоточился, пытаясь понять, что он хочет найти прямо сейчас. На самом деле, он хотел бы найти еду, но об этом можно побеспокоиться позже, тем более что она вряд ли есть поблизости, исключая всякую растительность. Им бы больше пригодилось оружие или что-нибудь связанное с магией. Или лаборатория для него, чтобы он мог быстро создать несколько полезных для боя соединений. Тогда же белый дым появился, струясь вниз и формируя эфирное сверкающее тело лисы с вертикальной голубой полосой на лбу. Бледно-голубые глаза уставились в ожидании. Сразу вспомнились последние мгновения той жизни, когда алхимик смотрел на двух себя одновременно. Это было чуждо, странно, но удивительно знакомо. Дикие инстинкты и готовность этого существа вести его куда угодно гармонично сочетались и не вызывали дискомфорта. Вэриан поднял создание на руки, погладив твердую, но воздушную шерсть, не получив реакции. Что нормально, ведь это все равно, что трогать самого себя. Лиса может повести себя по-другому в отношении ласки от любого другого человека. — Это странно, — указала Кейн на полоску на его голове, заставив проводника и подростка дернуться от неожиданности. — Не похоже, что они должны получать от нас какие-то отличительные особенности, помимо цвета глаз. — Она подняла взгляд от существа к Вэриану, остановившись на его волосах. — Ты окрасил эту прядь? — Она всегда была такой, — отмахнулся он, отпуская проводника, который инстинктивно делал то, на что рассчитывал алхимик. — Это странно, — сухо повторила она. — Конечно, давай обсудим странные волосы, — не впечатлено закатил глаза Вэриан, иронизируя. — Твои, вообще, красные. — Это красно-коричневый, но я прощаю тебе твою неточность, — весело хмыкнула Кейн, поднимаясь. — Мы пойдем за тобой сейчас? — Давай попробуем, — пожал плечами подросток.***
Лиса, что удивительно, действительно привела их в старую полуразрушенную лабораторию, полную проржавевших странных машин, каменных столов и полок, усеянных разбитыми и не очень стеклянными сосудами, в некоторых из которых даже что-то осталось. В отличие от предыдущего зала, здесь было очень светло из-за большого количества отверстий в стенах, но так, чтобы прямой солнечный свет как можно меньше попадал внутрь. Сейчас из-за заката место казалось зловещим. — Нам, вероятно, лучше заночевать прямо здесь, — предложила Кейн, осматривая резьбу на шкафах в стенах. Практически везде присутствует баранья голова. — Как только солнце сядет, в Древе станет темно, как в какой-нибудь пещере. Нет смысла идти вслепую. Вэриан символически кивнул, зная, что пиратка не нуждается в его согласии для принятия решения. Он чувствовал некоторое веселье от наблюдения за своим проводником, игриво гоняющимся за Рудигером. Лиса просто следовала желанию подростка развлечь питомца, но это все еще было освежающе испытывать. Волчица забралась на груду поросшего травой железа и устремила неотрывный взгляд к выходу. — Не похоже, что у этого есть какой-то лимит, так что я оставлю ее на страже, — сказала женщина, указывая на существо. — Свою лису ты тоже оставь. Сон с разделенным сознанием — весьма необычный опыт. Когда Вэриан ложился спать, чувствовал усталость, но никаких физических ощущений не поступало. Ему также ничего не приснилось, что, вероятно, плюс, учитывая все кошмары, но алхимик мог полностью перенестись в восприятие лисы. Он был только пассажиром в этом теле, но его водитель делал только то, чего хотел подросток. Время в таком состоянии ощущалось с искажением, словно в ускорении. Вэриан и Кейн резко проснулись от рычания своих проводников, почувствовавших чужое приближение. Бинтуронги напали из темноты, но были быстро перехвачены волчицей и лисой, подтверждая теорию подростка, что они достаточно плотные для сражений. Он поморщился от ощущения зубов и когтей, но на белых существах не осталось ни царапины от вражеских атак. Бинтуронги не самая большая их проблема прямо сейчас. — Вам следовало бежать, когда была возможность, — раздался тревожащий угрожающий голос, вслед за которым к ним медленно вышел его обладатель. Так близко Вэриан мог кожей почувствовать опасность, а дикие кислотно-зеленые глаза заставляли дрожь бежать по позвоночнику. Он сильнее сжал свой посох, зная, что это не подходящее оружие для такого противника, но больше ничего не было. Кейн рядом с ним приготовилась атаковать. — Извини, приятель. Пропустили выход, — презрительно ответила пиратка, сжимая в руках саблю до побелевших костяшек. — Тогда я провожу, — оскалился мужчина, рванувшись в атаку. Рудигер беспокойно впился когтями в его плечи и зарычал. Вэриан едва мог уследить за движениями врага. Сразу стало очевидно, что женщина на несколько уровней отстает в навыках. Мужчина был быстр, непредсказуем, силен и умен. Он наверняка обучался искусству боя годы и годы у лучших в отличие от Кейн, которая училась грязным дракам самостоятельно только чтобы отбиться, а не победить. Он улыбался, наступая, уворачиваясь от каждого выпада, играючи загоняя ее в угол. — Ты думаешь, что этого достаточно, чтобы пройти через меня? Ни себя, ни этого ребенка ты не защитишь, — насмехался враг, выбивая у нее из рук оружие, на что лицо пиратки исказилось гневом. Ее взгляд метнулся к Вэриану, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Достав тессены, она начала новое наступление. Алхимик зубами стянул с рук перчатки, готовясь действовать в любую секунду. Он не боец, это правда, но с его силами он может быть как приманкой, так и эффективным щитом. У него не будет времени, чтобы зачитать заклинание целиком, но, как и со стражником, у него может получиться на секунду обескуражить противника. Если же возможности для этого не появится, подростку просто нужно предотвратить любое тяжелое ранение его спутницы. Мужчина без усилий отбивал веера, позволяя Кейн нападать без сопротивления, словно все это для него какая-то игра. Женщина, казалось, начинала терять самообладание и становилась более отчаянной и грубой в ударах, все чаще открывая дыры в своей защите. Вэриан это видел, и, безусловно, их враг тоже, заставляя чувствовать себя более беспомощными. Вдруг мужчина совершил грациозный маневр, сначала просто исчезнув из зоны видимости пиратки, а потом появившись сзади с занесенным для удара клинком. Подросток не знал, будет ли эта атака смертельной или же просто выведет Кейн из строя, но он действительно не хотел проверять. Не только из-за того, что потеряет свою единственную защиту, но и просто, потому что слишком сильно о ней заботится. Прямо сейчас эта женщина и Рудигер — единственное, что есть у Вэриана. Поэтому он толкает ее с пути, принимая атаку на себя. Его плечо и спина взрываются болью. Падая на колени, он автоматически хватается за рану, принеся тем самым больше боли, проклиная свою удачу и неосмотрительность. Неподалеку лиса заскулила и перестала опираться на лапу. Крови не было, но она как-то разделила с ним травму. Их враг растерянно отступил на шаг, глаза его немного расширились, словно в попытке обработать увиденное. Вероятно, он не рассчитывал, что какой-то тщедушный ребенок может так самоотверженно встать на пути меча. Кейн встала на колено рядом с ним, расстроенно наблюдая. Ее рука зависла над его здоровым плечом, боясь прикоснуться и усугубить травму. — Ты не должен был влезать, — разочарованно прошипела женщина, более озабоченная его состоянием, чем продолжением боя. — Ты действительно должен быть более послушным, — зловеще подтвердил мужчина, мгновенно приковывая к себе все внимание. Вэриан не мог сказать точно, но их враг словно был разочарован собой за эту рану. Вряд ли ему приходится по вкусу убивать путников, тем более таких молодых. С темным и каким-то обреченным выражением он снова поднял свой клинок и направился к ним. Кейн встала перед подростком, собираясь сражаться более отчаянно, чем прежде. Алхимик не хотел продолжать это представление. Поняв, что двое слишком сосредоточены друг на друге, он вытащил шар с клейким раствором и кинул в мужчину. Тот попытался отскочить в последний момент, но одной ногой все равно застрял в ловушке. Он раздраженно вырывался, пытаясь разрезать вещество мечом. У них не так много времени. — Насколько все плохо? — спросил Вэриан, отвлекая свою спутницу на себя. Она снова встала перед ним на колено, теперь уже более смело проверяя его рану. — Могло быть и лучше, — только и сказала она, глядя на всю кровь, невольно вспоминая ночь их побега. Тогда она могла получить хотя бы бинты у Акселя, но теперь все их запасы пропали вместе с телегой в горах. — Ты можешь призвать камни, как тогда на мосту? — Мне нужно касаться одного, чтобы призвать больше, — виновато покачал головой подросток, оглядывая пустую от скал комнату. — Попробуй еще раз. Если твои силы действительно связаны с лунной каплей, то сейчас, когда мы так близко к ней, ты должен быть сильнее, — поспешно рассуждая, попросила Кейн, нервно оглядываясь на мужчину. Бинтуронги начали теснить их проводников, когда лиса потеряла маневренность. Глаза Вэриана забегали в неожиданной панике, когда он начал пытаться быстро придумать выход из ситуации. Пиратка в чем-то права. Хотя он и не понимал своей связи с лунной каплей, ее невозможно отрицать. Сейчас это их единственная надежда, и алхимику придется полностью довериться своей магии. Он попробовал направить энергию камней в землю, но она не могла прорваться сквозь его тело, словно его кожа — барьер. Подросток тяжело дышал от потери крови, чувствуя, как холодный пот стекает к подбородку. Мутными глазами он смотрел, как капли падают к земле и его прижатым к траве рукам. Тогда его осенило. Его обсидиановые пальцы на самом деле переливались тем самым голубым светом, что и камни. Вэриану нужно перестать искать камень для передачи. Ему нужно стать одним. Он с облегчением улыбнулся, закапывая пальцы одной руки в землю и кладя другую руку поверх первой. Тогда алхимик узнал чувство. Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как их враг полностью освобождается и почти делает шаг в их сторону. Подросток мысленно зовет камни, подавляя желание зажмуриться, и позволяет темноте вновь захватить его. Наверное, ему не стоит тратить свою энергию на камни, когда истекает кровью.***
Кейн в страхе наблюдает, как сияющие синие шипы прорываются сквозь дерево, сходясь прямо над головой мужчины, образуя нерушимую клетку. Лишь из инстинкта она вовремя ловит Вэриана, не отводя взгляда от гаснущих до черноты камней и бьющегося внутри них разъяренного и обескураженного врага. Не позволяя облегчению спасения от неизбежной расправы проникнуть дальше, пиратка сосредотачивается на ранениях ее спутника. Аккуратно опустив мальчика на землю, она разрезала окровавленную одежду, наморщив нос от ощущения липкости на руках. Если бы не этот плащ, его позвоночник мог бы быть задет, но рана не так уж и глубока, как показалось сначала. Можно использовать чистые полоски ткани, как временные повязки и воду для промывки раны, но это только первая помощь. Ей нужно как можно скорее найти их телегу. Рычание приближающегося бинтуронга отвлекает женщину, заставляя хмурится на отсутствие лисы. Должно быть, проводник исчез, когда Вэриан потерял сознание. Рудигер зарычал, встав перед зверем, подняв и распушив хвост. — Если я или мальчик умрем, ты уже никогда не покинешь эту клетку, — угрожающе нахмурившись, Кейн встретилась с ядовитой зеленью чужих глаз, но быстро разорвала взгляд, возвращаясь к нуждающейся в большем внимании ране. — Мой долг — никого не пускать в Темное Королевство, какова бы ни была цена, — решительно ответил мужчина, схватившись за камни и сузив глаза. — Тогда у тебя будут небольшие проблемы с охраной этого места, если ты останешься в таком положении на всю оставшуюся жизнь, — с явной долей сарказма и раздражения отразила женщина, не в восторге от необходимости общения. Враг зло оскалился, явно задетый ее словами, но, казалось, прислушался и отпустил «прутья». Кейн самодовольно улыбнулась, слушая, как бинтуронги отступают к своему хозяину. — Даже избежав меня и преодолев Древо, вам не избежать смерти в Темном Королевстве, — мрачно пригрозил мужчина с такой непоколебимой уверенностью, что стало не по себе. Он точно знает, о чем говорит. — Если ты действительно так сильно переживаешь за этого мальчика, то бери его и возвращайся туда, откуда пришла. — Я не могу, — расстроенно поджала губы пиратка, слегка растерянная обманчивой заботой о ней и подростке. — Ему нужны ответы. — Ответы? Никакие ответы вы там не найдете! — насмехаясь, ответил враг, медленно, словно хищник, бродя внутри клетки. Кейн ничего на это не сказала, закончив перевязывать Вэриана. Ей нужно вернуть их припасы как можно скорее, пока его состояние не ухудшится. На секунду она подумала воспользоваться заклинанием, но сразу же откинула эту мысль. Она не знает, что будет, если алхимик поглотит всю жизненную силу Древа, и как это на нем отразиться. И даже если это безопасно, женщина не может рисковать перемещать мальчика или выдавать заклинание незнакомцу. Но она не может уйти и бросить Вэриана без присмотра. Кейн может отправить проводника искать телегу, но нет никакой гарантии, что лошади пойдут за волчицей. Они не похожи на Макса или Акселя. Тогда можно пойти вместе с существом и сделать Рудигера снова большим, чтобы охранять хозяина, но превращение ограничено по времени, а пиратка может не успеть вернуться обратно на своих двоих. Тогда можно оставить проводника с подростком и взять енота с собой, но так придется искать телегу самой, это займет еще больше времени, а у алхимика его может не быть. Останься лиса здесь, все было бы проще. — Рудигер, — мягко подозвала Кейн енота, который заинтересованно подошел ближе, впервые за все время оставив бинтуронгов без внимания. — Ты знаешь, что Вэриан использовал на тебе? Енот в согласии зарокотал, кинувшись к упавшей неподалеку сумке. Он с минуту шарился в ней, пока не вытащил колбу с тем самым зеленым раствором. На ней не было никаких этикеток, так что женщине просто оставалось довериться животному в этом вопросе. — Выльешь это на себя, если что-то пойдет не так, пока я схожу за нашими вещами, — предупредила Кейн, на что Рудигер серьезно кивнул и сел сторожить мальчика. Пиратка вздохнула, совершенно не желая уходить, но не видя иного выбора. Их враг в клетке и предупрежден о последствиях, бинтуронги не нападут без приказа, енот защитит хозяина любой ценой, а ждать пробуждения Вэриана и после тащить его с собой не вариант. Неохотно Кейн отдала приказ проводнику и ушла.