Ветер, который сбежал

Двадцать лет назад, окрестности Сторибрука, штат Мэн, США

— Спешите! Не пропустите представление. Такое впервые в Мэне — на сцене известный фокусник Дэвид Нолан! Увидите своими глазами «танцующие» в воздухе карты! Красавицу-ассистентку надвое распилит — и она при этом не погибнет! Всего десять долларов за билет на представление Великого Нолана!       Пока зазывала повторял свою заученную скороговорку, двенадцатилетний Киллиан Джонс шнырял в ярмарочной толпе, деловито обчищая карманы. У него были ловкие пальцы и самое главное достоинство любого преуспевающего вора — полное отсутствие чувства совести.       Где-то недель шесть Киллиан находился «в бегах». Он строил грандиозные планы, намереваясь перебраться на юг. Джонс не собирался дожидаться, когда душное ново-английское лето сменит суровая северная зима. «Нет, с таким «урожаем» я точно далеко не уеду…» — подумал Джонс, вспоминая отложенную сумму, и тут же стянул бумажник у стоявшего рядом мужчины. Но, как правило, даже те, кто пришёл прокатиться на карусели или испытать «Колесо Фортуны», не имели с собой больше сотни долларов.       Вот когда он доберётся до Майами — всё будет иначе. Отшвырнув бумажник из дешёвой кожи за мусорный контейнер в груду пустых бутылок и алюминиевых банок, Киллиан подсчитал сегодняшнюю добычу. Сто сорок три доллара. «Убийственное» зрелище.       Но в Майами, в этом краю солнца и высоких океанских волн, Киллиан уже «поразживётся». Всё, что от него требовалось, — это добраться во Флориду, а пока что Джонс сэкономил лишь пять сотен долларов. Ещё чуть-чуть и можно будет проехать на автобусе хотя бы часть дороги. Как только Киллиан об этом подумал, мимолетная улыбка осветила его лицо. Как же это здорово — сидишь и едешь. Хоть какая-то передышка от автостопа и странных попутчиков, которые согласились «подбросить».       Сбежавший из дома мальчишка не мог быть слишком разборчивым с выбором транспорта. По собственному опыту Киллиан уже знал, что если тебя посадит в машину добропорядочный гражданин, то дело скорее всего закончится полициейским участком или — что почти так же отвратительно — лекцией на тему «Какие опасности подстерегают маленьких мальчиков, которые убегают от родителей». И объяснять бесполезно, что дома — намного опаснее, чем любые ужасы, которые могут случиться с ним в дороге.       Отложив в сторону двадцать три доллара, Киллиан засунул остальные деньги в изрядно поношенный кроссовок. Джонсу ужасно хотелось есть. Уже примерно час, как ароматы еды на ярмарке «истязали» его пустой желудок. Киллиан решил вознаградить себя за труды гамбургером, пакетиком жареной картошки-фри и запить всё это холодной кока-колой.       Как и большинство двенадцатилетних мальчишек, Джонс с удовольствием прокатился бы на карусели, но если его и тянуло к крутящимся огням, то он уже научился подавлять в себе это желание презрительным смешком. «Только сумасшедший может считать такие развлечения интересными», — рассуждал он, жуя недозрелые ягоды дикого винограда.       Конечно, ночью всех этих детишек ждут тёплые постели, а ему в очередной раз придётся ночевать прямо под звёздами. Когда они проснутся, родители будут говорить им, что и как нужно делать. Но ему никто и никогда ничего подобного больше в жизни не скажет!       Чувствуя собственное превосходство, он засунул руки в карманы толстовки и важно направился к палаткам, где можно было купить еду.       Он опять прошёл мимо афиши с огромным, больше, чем в натуральную величину, изображением фокусника. Дэвид Нолан с гипнотизирующим взглядом голубых глаз. Всякий раз, когда Киллиан смотрел на эту афишу, то чувствовал, что его словно магнитом тянет к чему-то, чего он никак не мог понять.       Создавалось ощущение, что глаза на плакате смотрят прямо на него, заглядывают в самые потаённые уголки души. Казалось, что они могут увидеть и узнать всё о Киллиане Джонсе, в прошлом из Бостона, штат Мэн, а теперь направляющегося вообще Бог весть куда, потому что сам он уже и забыл.       Джонс почти поверил, что нарисованный рот вот-вот заговорит, а рука, державшая веер из карт, бросит их и, сорвавшись с афиши, схватит его и втянет за собой прямо в эту картинку. И Киллиан будет заточён там навсегда, отчаянно колотясь с той стороны картона, точно так же, как колотился во столько запертых дверей в своём детстве.       Эта мысль вызвала у него невольную дрожь, поэтому мальчишка презрительно скривил губы. — Волшебство — чушь, — произнёс Киллиан, но произнёс шёпотом. Сердце забилось быстрее, когда он набрался смелости взглянуть прямо в нарисованное лицо. — Ничего особенного, — продолжил он, постепенно набираясь уверенности в себе. — Вытаскиваешь белых кроликов из дурацких шляп или показываешь какие-нибудь глупые карточные фокусы. Магии не существует.       Но ему хотелось посмотреть на эти дурацкие фокусы даже сильнее, чем прокатиться на карусели. Даже сильнее, чем съесть сдобренную кетчупом картошку-фри. Киллиан колебался, нащупывая пальцами в кармане десятидолларовую купюру из отложенных на еду денег. «Да, это того стоит, — наконец, решил для себя Джонс. — Хотя бы для того, чтобы убедиться, что в этом волшебнике нет ничего особенного».       Киллиан вытащил потрёпанную банкноту и купил билет. В шатре наверняка найдётся несколько карманов, куда он сможет запустить свои ловкие пальцы.       Тяжёлый брезентовый занавес захлопнулся за его спиной, преградив путь уличному свету и воздуху. Шум толпы стих и стал похож на шелест листьев на ветру. Зрители уже расселись на низких деревянных скамейках, перешёптывались и обмахивались бумажными веерами, чтобы хоть как-то спастись от удушающей жары.       Киллиан остановился и осмотрелся. Руководствуясь инстинктом, отточенным за последние шесть недель, Джонс прошмыгнул мимо кучки детишек, так же не удостоив вниманием и несколько пар, слишком бедных, чтобы можно было рассчитывать на какую-нибудь прибыль. В этой ситуации его «клиентами» могли стать только женщины, потому что большинство мужчин будут на своих бумажниках сидеть. — Извините, — он вежливо втиснулся рядом с типичной бабушкой, слишком поглощённой шалостями сидящих с другой стороны внуков: девочки и мальчика.       Как только Киллиан уселся, на сцену вышел Дэвид Нолан. Он был одет в чёрный смокинг и накрахмаленную белую рубашку, что выглядело довольно странно — в шатре было чертовски жарко. Начищенные лаковые туфли блестели. А на мизинце левой руки в лучах прожекторов сверкал золотой перстень с чёрным камнем.       Величие чувствовалось даже в самом взгляде, брошенном на зрителей.       Фокусник молчал, но всё пространство на сцене словно заполнилось его присутствием. Нолан выглядел точно так же, как и на афише. Дэвид поднял руки и показал ладони зрителям. Быстрое движение кисти, и в его пальцах появилась монета. Движение — и ещё одна, и ещё, пока все промежутки между пальцами не заполнились блеском золота.       Киллиан был настолько потрясён, что даже наклонился вперёд и прищурился. Ему хотелось узнать, как это делается. Конечно, это просто фокус. Мальчишка уже слишком хорошо знал, что в окружающем его мире полно фокусов. Поэтому Джонс уже давно не задавал себе вопрос «почему?», он всё больше хотел понять — «как?».       Монеты превратились в разноцветные шары, на глазах меняющие размер и цвет. Их становилось то больше, то меньше; они то появлялись, то исчезали, а зрители тем временем аплодировали.       Отвести глаза от сцены было трудно. Вытащить шестьдесят долларов из кошелька «бабули» — просто. Спрятав добычу подальше, Киллиан соскользнул с сиденья и передвинулся на новое место. Теперь перед ним сидела блондинка, а её пляжная сумочка небрежно валялась рядом на полу.       Пока фокусник разогревал аудиторию ловкостью рук, Киллиан разжился еще четырьмя десятидолларовыми банкнотами. Но Джонс всё больше и больше отвлекался. Решив, что немного подождёт, перед тем как обчистить сидящую справа толстую даму, мальчишка расслабился и начал смотреть представление.       На несколько минут Киллиан стал обыкновенным ребёнком, с глазами, расширенными от удивления. На сцене иллюзионист развернул веером карты и провёл одной рукой снизу колоды, а другой — сверху, так, что она зависла в воздухе. Лёгкое движение рук — и карты раскачивались, наклонялись, вертелись вокруг собственной оси. Из зала постоянно хлопали и выкрикивали что-нибудь одобрительное. Все были захвачены представлением. И Киллиан упустил свой шанс разбогатеть.       Не глядя на свои руки, Дэвид выполнил сначала несколько простейший карточных фокусов, — «Ложный голубиный хвост» и «Три стопки», — после чего перешёл к более сложным: «Обратный сдвиг», «Скольжение» и «Без усилия». Затем Нолан проделал действительно сложные трюки, вроде придуманных Стэнли Палмом «Призрачных карт», знаменитой «Загадки шести карт» Малдо и несколко других, разработанных искусным Кардини и Рики Джеем, знаменитым актёром и мастером карточных фокусов.       Дэвид так же выполнил пару карточных трюков из раннего репертуара Гарри Гудини. Несмотря на то, что большинство считало его лишь фокусником-эскапистом*, но на самом же деле творчество Гудини было многогранным.       Нолан продолжал молниеносными движениями тасовать карты, «шуршавшие» в его руках. Короли, дамы, валеты и джокеры, словно вода, «стекали» на чёрный бархат, а затем, нарушая все законы природы, снова «взлетали» к его рукам и тут же исчезали из вида.       Публика была потрясена тем, что реальность уступила место иллюзии, поскольку ни один человек не в силах проделать ничего подобного. Но всё обстояло совсем иначе — карточные фокусы, которые так ловко проделывал Дэвид, не были ни иллюзией, ни чудом. В основе этих тщательно отрепетированных упражнений лежали непреложные законы физики. — Эй, ты, — неожиданно прогремел голос Нолана. Киллиан замер — он почувствовал, что взгляд голубых глаз направлен прямо на него. — Ты как раз тот мальчик, который мне нужен. А мне нужен сообразительный… — В глазах Дэвида блеснул лукавый огонёк. — И честный парнишка, чтобы помочь в следующем фокусе. Иди сюда.       Нолан положил колоду карт на столик и поманил Киллиан рукой. — Давай, парень, давай! Шустрее! — Кто-то из сидящих рядом подтолкнул его локтем в рёбра.       Засмущавшись, Киллиан поднялся со скамейки. Джонс прекрасно знал, как опасно, когда люди обращают на тебя внимание. Но если он сейчас откажется, то все запомнят его ещё лучше. — Выбери карту, — сказал Нолан, когда Киллиан наконец-то взобрался на сцену. — Любую.       Дэвид опять развернул их веером, теперь «рубашкой» к зрителям, чтобы они убедились, что карты не краплёные. Затем Нолан быстро и ловко перетасовал колоду и разложил на чёрном бархате маленького стола. — Любую карту, — повторил он, и Киллиан сосредоточенно нахмурился, выбирая одну карту из колоды. — Покажи её зрителям, — объяснял Дэвид дальше. — Держи так, чтобы всем, кроме меня, было видно. Отлично. У тебя хорошо получается.       Чему-то улыбаясь, Нолан собрал оставшиеся карты и опять перетасовал их длинными ловкими пальцами. — Теперь, — не отводя глаз от Киллиана, Дэвид протянул ему колоду, — положи свою карту, куда хочешь. Вот так. Молодец, — фокусник весело хмыкнул. — А теперь возьми колоду и перетасуй её сам. Как тебе больше нравится.       Пока Киллиан «мешал» карты, Нолан не сводил с него взгляда. — Достаточно. А теперь, — рука Дэвида легла мальчишке на плечо, — положи, пожалуйста, колоду на стол. Сам снимешь или мне позволишь? — Я сам.       Киллиан накрыл карты обеими руками. Джонс был уверен, что теперь его никто не «надует». Ведь он стоит так близко. — Твоя карта — самая верхняя?       Киллиан открыл верхнюю карту и хихикнул. — Нет!       Нолан выглядел озадаченным, а из зала послышался смех. — Нет? Может быть, тогда нижняя?       Войдя во вкус, Киллиан перевернул колоду и вытащил нижнюю карту. — Нет! Кажется, вы что-то перепутали, мистер! — Странно, очень странно, — пробормотал Нолан, потирая пальцем подбородок. — Оказывается, ты намного умнее, чем я думал. Похоже, что ты меня обманул. Твоей карты вообще нет в колоде. Потому что она, — щелчок пальцами, быстрый поворот кисти, и прямо из воздуха возник пиковый валет, — здесь!       Пока Киллиан в изумлении таращил глаза, а шатёр содрогался от аплодисментов, Нолан слегка нагнулся и тихо проговорил: — Приходи за сцену после представления.       И всё. Легонько подтолкнув Джонса, иллюзионист отправил его обратно в зрительный зал.       В течение следующих двадцати минут Киллиан позабыл обо всём на свете. Осталась только магия.       «Распутывание трёх платков» — трюк, придуманный знаменитым фокусником Харланом Трабеллом, всегда нравился публике. Он заключался в разъединении трёх разноцветных шёлковых платков, казалось бы, прочно связанных вместе. Этот фокус сложно выполнить гладко, но Дэвид отлично чувствовал, как это следовало делать.       Не отрываясь, Киллиан смотрел, как танцевала на сцене маленькая светловолосая девчонка в костюме, украшенном блёстками. Хохотал, когда она спряталась в большой чёрный цилиндр и вдруг превратилась в милого белого кролика. Чувствуя себя совершенно взрослым, Джонс с интересом следил, когда девочка и фокусник затеяли шуточный спор о том, во сколько она должна ложиться спать. Девчонка упрямилась, трясла головой и топала ногами. Вздохнув, Нолан набросил на неё чёрное покрывало и трижды взмахнул волшебной палочкой. Покрывало соскользнуло на землю, а девочка исчезла. — Родители должны быть строгими, — спокойно сказал Нолан.       Под конец представления Дэвид распилил надвое брюнетку в коротком платье. Её фигура и костюм вызвали целый шквал свиста и одобрительных возгласов.       Ящики с половинками ассистентки отодвинули друг от друга. По команде фокусника она шевелила пальцами рук и ногами. Когда ящики сдвинули обратно, Нолан убрал металлические перегородки, взмахнул волшебной палочкой и резко откинул крышку. Живая и невредимая, женщина встала и раскланялась под овации зрителей.       Киллиан совершенно забыл о кошельке толстушки справа, но решил, что это представление стоило того, чтобы на него пойти, потратив десять долларов.       Когда публика потянулась к выходу, чтобы ещё успеть прокатиться по железной дороге или поглазеть на Заклинателя змей, Киллиан робко направился к сцене. «Может, — подумал Джонс, — раз уж я был ассистентом на карточном трюке, то этот иллюзионист Нолан объяснит мне, как он делается?» — Парень!       Джонс посмотрел наверх. С высоты его роста мужчина выглядел просто гигантом. Лерой, по прозвищу Ворчун, перекрыл Киллиану все пути к отступлению. Мальчишка напрягся и инстинктивно сжал в карманах кулаки. — Чего тебе?       Вместо ответа Ворчун мотнул головой и побрёл прочь. Киллиан колебался недолго и затем пошёл за ним.       Зрители расходились по домам. Карнавал постепенно затихал. На закате его «дешёвые» чары рассеялись, блеск растаял. Лерой и Киллиан шли по блёклой вытоптанной траве к стоянке фургонов.       Трейлер Нолана оказался самым большим. Чёрная краска, которой он был выкрашен, блестела в слабом свете луны. Сбоку виднелась надпись, сделанная «серебром»: «Великий Дэвид Нолан, необыкновенный волшебник». Лерой аккуратно постучал в дверь и сразу распахнул её. Киллиан вошёл следом за ним. В нос ударил аромат, напомнивший ему знакомый запах, — запах церкви.       Дэвид уже переоделся из своего сценического костюма и сидел в кресле в джинсах и обычной клетчатой рубашке. Тонкие струйки дыма лениво подымались к потолку от шести курильниц с ладаном. Где-то в глубине фургона играла тихая ненавязчивая музыка. Нолан плеснул себе в стакан бурбон.       Киллиан засунул внезапно вспотевшие ладони поглубже в карманы и оценивающе осмотрелся. Джонс знал, что это просто трейлер, но впечатление было такое, будто он попал в какой-то сказочный, нереальный мир. Запахи и разноцветные яркие плюшевые подушки, разбросанные по комнате. Шёлковые занавески на окнах, таинственный, колеблющийся свет свечей.       И конечно же сам Дэвид Нолан. — А-а! — приветливо улыбнувшись, фокусник отсалютовал мальчику стаканом. — Очень рад, что у тебя нашлось время и ты зашёл ко мне в гости.       Чтобы показать своё равнодушие, Киллиан небрежно пожал плечами: — Это было очень неплохое представление… — Я краснею от комплимента, — сухо отозвался Дэвид и рукой показал Киллиану сесть. — Так ты интересуешься магией, мистер… — Меня зовут Киллиан Джонс. Просто подумал, что стоит отдать десять баксов и посмотреть на разные фокусы. — Достойная сумма, согласен, — медленно, не отводя глаз от мальчишки, Дэвид отпил виски. — Но, кажется, для тебя это было удачное капиталовложение? — Капиталовложение? — смутившись, переспросил Киллиан и скосил глаза на Ворчуна, который неуклюже топтался у входа, полностью загораживая выход из трейлера. — Когда ты уходил с моего представления, у тебя стало несколько больше денег, чем было, когда ты только вошёл в шатёр. Финансист назвал бы это быстрым оборотом капитала.       Киллиан собрал всю свою волю в кулак, чтобы не показать, как его испугали эти слова, и смело встретил взгляд Дэвида. «Неплохо, — подумал Нолан. — Очень даже неплохо».