***
— Я могу это сделать! — Киллиан упрямо стоял в центре сцены и, нахмурившись, наблюдал, как Дэвид молча продолжал манипулировать картами. — Я могу делать всё, что может она. — Ты ещё не готов к тому, чтобы выступать, — проговорил Дэвид и, разложив карты на столике, молниеносно перевернул их рубашками вверх. Уже три дня несчастная Эмма, сплошь покрытая зудящими прыщиками, лежала в постели с температурой. В течение всего этого времени при любой предоставляющейся возможности Джонс заводил одну и ту же песню: — Вам надо только показать мне, как это делается. Он замучил бедолагу Ворчуна просьбами рассказать ему, в чём заключается фокус с огромной шляпой, но всякий раз налетал на непреодолимую стену преданности. — Я слышал, как вы говорили Мэри Маргарет, что, пока Эмма больна, в представлении образовался пробел. А ведь она не сможет выступать ещё по крайней мере дней десять. И так и сяк прикидывая, как бы компенсировать отсутствие дочери дополнительными карточными фокусами, Дэвид попробовал один из вариантов «Тузы сверху». — Киллиан, ты просто трогательно заботишься о её здоровье. Краснея, Джонс засунул руки поглубже в карманы джинсов и принялся рассматривать белые мыски своих кедов. — Она не из-за меня заболела, — с уверенностью в голосе проговорил мальчишка. — И это только простая ветрянка. Не удовлетворившись своей ловкостью рук, Дэвид отложил карты в сторону. «Мальчик довольно разумный, — рассуждал Нолан. — Ему можно доверить что-нибудь самое простое, как, например, фокус с гигантской шляпой». — Подойди сюда, — поманил он Киллиана. Мальчик шагнул вперёд и встретился глазами со взглядом фокусника. В тёмных зрачках Дэвида было что-то такое, отчего Джонс непроизвольно вздрогнул. — Клянись, — произнёс Нолан низким повелевающим голосом. — Клянись тем, кто ты есть, и тем, кем ты станешь, что никогда не расскажешь ни один из секретов нашего искусства, которые будут тебе переданы! Киллиан хотел ухмыльнуться и напомнить Дэвиду, что это, в конце концов, всего лишь фокусы. Но не смог. Во всём этом было что-то большее, чем Джонс представлял себе раньше. Наконец он выдавил из себя, хотя его голос сел до шепота: — Клянусь. Ещё мгновение Нолан не сводил пристального взгляда с лица мальчика, а потом кивнул. — Хорошо. Вот что ты должен будешь сделать… Всё оказалось так просто! Когда Киллиан понял, как просто всё это было, он удивился, что ни он сам, ни кто-то другой ни о чём даже не догадывались. Ему было стыдно признаться самому себе, а уж тем более Дэвиду, но теперь, когда Джонс узнал, как Эмма превращалась в кролика, как она исчезала из-под накидки, Киллиану стало жалко, что это были не настоящие чудеса. Дэвид не дал ему времени оплакать потерянную «невинность». Они трудились не меньше часа, отрабатывая этот номер. Сокращая время, оттачивая каждое движение на сцене, заменяя реквизит, подходивший Эмме, на тот, который был нужен для Киллиана. Это был утомительный и невероятно монотонный труд, но Дэвида не устраивало что-то, что хоть немного отступающее от совершенства. — Почему вы всё это делаете для какой-то деревенской толпы? За десять баксов им хватило бы пары карточных фокусов и кролика из шляпы. — Мне не хватило бы. Трудись прежде всего для себя — и ты всегда будешь на высоте. — Но вы! Вы ведь умеете делать такое!.. Зачем вам ездить с этим дешёвым карнавалом? Дэвид усмехнулся. — Благодарю за комплимент, в какой бы форме он ни прозвучал. Но с твоей стороны ошибочно считать, что кто-нибудь будет делать то, что сам не захочет. Я нахожу немало привлекательного в такой цыганской жизни. И ещё кое-что. По-видимому, ты этого не знаешь, но этот, как ты выразился, «дешёвый карнавал» принадлежит мне. Он набросил на Киллиана покрывало и дважды щёлкнул пальцами, а затем хмыкнул: мальчик стоял на прежнем месте, под чёрной материей. — Хороший ассистент иллюзиониста никогда не пропускает сигнал, как бы рассеян он ни был. Из-под накидки послышалось недовольное фырканье, и мальчишка исчез. Отнюдь не разочарованный успехами Киллиана, Дэвид подумал, что из парня будет толк. Он сумеет использовать его жажду действия, его вызывающую дерзость и скрытую уязвимость. Он использует всё, что есть в Джонсе, а взамен даст мальчику дом и шанс выбирать самому свой путь. «Это будет честная сделка», — рассудил про себя Нолан.-V-
19 марта 2019 г. в 16:54
Они медленно, но верно продвигались на юг. Лето было в разгаре, и становилось всё жарче. Из Портленда в Нью-Хейвен, затем в Скарсдейл, после в Ирвингтон, где целых два дня, не переставая, шёл проливной дождь. Гаррисберг, потом — Дублин, где Эмма впервые в жизни подружилась с двумя сверстницами, близнецами Джейд и Джейн. Когда они расставались два дня спустя со слезами и торжественными клятвами в вечной дружбе, Эмма в первый раз почувствовала, что у бродячей жизни есть свои недостатки. И довольно весомые.
Примерно неделю она дулась и тосковала, изводя Киллиана восхвалениями своих потерянных подруг. Джонс избегал Эмму, как только мог, но всё же это было довольно проблематично — всё-таки они жили под одной крышей.
Киллиан вместе с Лероем спал в пикапе, но очень часто ему приходилось есть в фургоне. К тому же девчонка раз за разом выслеживала, когда он ходил в туалет или ванную, и потом подкарауливала его за дверью.
Всё это было не потому, что Джонс ей нравился. На самом деле Эмма относилась к нему с ровной, устойчивой неприязнью, в основе которой лежало естественное чувство соперничества. Но с тех пор, как она подружилась с Джейн и Джейд, девочке стало не хватать приятелей такого же возраста.
Пусть даже Джонс и был мальчишкой.
И теперь Эмма вела себя точно так же, как младшие сестры ведут себя со старшими братьями. Жизнь Киллиана превратилась в ад.
От Дублина до Спрингвиля, оттуда до Ливингстона Эмма безжалостно придиралась к Джонсу, ходила за ним по пятам, донимала, ни на минуту не оставляя в покое. Если бы не Мэри Маргарет, Киллиан как-нибудь отомстил бы ей. Но по непонятным для него причинам Бланшар была без ума от маленькой засранки и прощала ей все шалости.
Доказательства этой любви Джонс увидел во время репетиции в Ливингстоне.
«Эмма всё время сбивается, — самодовольно подумал Киллиан, слоняясь без дела в шатре и наблюдая за репетицией на сцене. — У костлявой грубиянки сегодня ничего не получается. К тому же она всё время хнычет».
Неудачная репетиция вселила в Джонса надежду. Он смог бы выполнить этот номер гораздо лучше, чем она. Если бы только Дэвид дал ему шанс попробовать! Если бы только Дэвид немножко подучил его! Киллиан уже не раз пытался раскланиваться и красиво поднимать вверх руки перед небольшим зеркалом в ванной комнате.
Ему надо было только, чтобы Эмма с её пылающей мордочкой заразилась какой-нибудь неизлечимой болезнью или стала жертвой несчастного случая. Если бы девчонки не было в представлении, то тогда он как раз смог бы занять её место.
— Эмма, — терпеливо произнёс Дэвид, прерывая плавное течение размышлений Джонса, — ты сегодня очень невнимательна.
— Нет, я внимательная! — Эмма мгновенно надула губы, а в глазах заблестели слёзы. Девочка терпеть не могла, когда её заставляли репетировать в этом старом душном шатре.
— Дэвид, — к сцене подошла Бланшар, — может быть, дадим Эмме немного отдохнуть?
— Мэри Маргарет… — Нолан едва сдерживал накатившее на него раздражение.
— Я устала репетировать, — продолжала ныть Эмма, подняв вверх несчастное заплаканное лицо. — Мне надоел фургон, надоели представления и все, все, все. Я хочу обратно в Дублин к Джейн и Джейд!
— Боюсь, это невозможно. — Слова дочери глубоко ранили гордость Дэвида, но в то же время у него в душе возникло чувство собственной вины. — Если ты не хочешь выступать, то это твоё дело. Но тогда я не могу зависеть от тебя, и мне придётся тебя заменить.
— Дэйв! — Потрясённая Мэри Маргарет шагнула вперед, но замерла на месте, повинуясь движению руки мужа.
— Как моя дочь, — продолжил Дэвид, когда по щеке Эммы скатилась одинокая слезинка, — ты можешь капризничать сколько хочешь. Но как мой работник ты будешь репетировать, когда все будут репетировать. Это понятно?
— Да, папа, — Эмма понурила голову.
— Тогда порядок. Теперь нам надо перегруппироваться. Вытри слёзы, Эмма, — Дэвид взял дочь за подбородок, — ты должна будешь… — резко замолчав, Нолан прижал ладонь ко лбу Эммы. Внутри у него всё похолодело, а сердце ушло в пятки. — Она вся «горит», — не своим голосом проговорил он. — Мэри Маргарет! — И Дэвид беспомощно уставился на жену. — Она больна.
— Господи, Эмма, — упав на колени рядом с девочкой, Бланшар сама потрогала её лоб, который оказался горячим и липким от пота. — Милая моя, что болит? Голова? Живот?
Две больших слезы капнули на сцену.
— Со мной всё в порядке. Здесь просто очень жарко. Я не больна, я хочу репетировать. Не надо, чтобы папа меня заменял!
— Ой, да что за ерунда! — воскликнула Мэри Маргарет, быстро проверив, не опухли ли у дочери гланды. — Никто не сможет тебя заменить. — Прижав голову Эммы к своему плечу, Бланшар посмотрела вверх на мужа. Он стоял белый как мел. — Думаю, нам надо поехать в город и найти доктора.
Потеряв дар речи, Джонс смотрел, как Нолан уносил на руках хнычущую Эмму. Он вдруг осознал, что самая потаённая его мечта неожиданно осуществилась: она заболела. Может быть, у неё даже чума. С бьющимся сердцем Киллиан выбежал из шатра и проводил взглядом клубы пыли, поднявшейся от колёс пикапа.
Может, Эмма умрёт прежде, чем они доедут до города. От этой мысли Киллиан вздрогнул, его охватила паника и сразу же — чувство отвратительной вины. Она выглядела такой маленькой и беззащитной, когда Дэвид уносил её из шатра.
— Куда они поехали? — спросил слегка запыхавшийся Ворчун. Он примчался на звук мотора своей любимой машины.
— К доктору, — Киллиан сильно прикусил губу. — Эмма заболела.
Прежде чем Лерой смог ещё что-нибудь спросить, Джонс бросился прочь. Ему оставалось только надеяться, что если Бог есть, то Он понимает, что на самом деле Киллиан не желал девчонке ничего плохого.
Прошло два часа, тянувшихся мучительно долго, прежде чем пикап вернулся обратно. Когда машина затормозила, Киллиан побежал к ней, но через пару шагов замер на месте. У него словно бы сердце остановилось: Дэвид взял вялую Эмму из рук жены и понёс к фургону.
— Она… — мальчишка запнулся, не в состоянии произнести букву «у».
— Спит, — Мэри Маргарет рассеянно улыбнулась ему. — Извини, Киллиан, ты лучше пойди пока погуляй. Мы сейчас будем заняты.
— Но… но… — Джонс автоматически двинулся вслед за Бланшар к фургону. — То есть она…
— Несколько дней ей придётся нелегко, но когда кризис пройдёт, она снова будет в порядке.
— Кризис? — просипел Киллиан.
«Господи, спаси нас, это действительно была чума!» — пронеслось у него в мыслях.
— Сейчас к тому же так жарко, — пробормотала Мэри Маргарет. — Ну что ж, мы устроим её поудобнее, как только сумеем…
— Я не хотел этого! — выпалил Джонс. — Клянусь, я не хотел, чтобы она заболела!
Хотя её мысли и витали где-то далеко, Бланшар всё же остановилась у двери.
— Конечно же нет, солнышко. На самом деле я подозреваю, что Эмма получила от Джейн и Джейд не только клятвы в вечной дружбе, — она мягко улыбнулась и шагнула в фургон. — Похоже, что от них же ей в «подарок» досталась ветрянка.
Киллиан так и остался стоять с открытым ртом, а Мэри Маргарет захлопнула дверь у него перед носом.
«Ветрянка? — недоумевал Джонс. — Он тут чуть не умер от страха, а у маленькой засранки всего лишь какая-то ветрянка?!»