Ветер, который сбежал

      В течение нескольких следующих дней Киллиан старался передвигаться по дому тихо и осторожно. Он побаивался Робина, зная про него только то, что кейджин [1] отвечает за порядок в доме. Мальчишка предпочитал держаться от него подальше. Он тщательно следил, чтобы после него не оставалось не только крошек, но и вообще никаких следов.       Джонс ходил вместе с Мэри Маргарет по магазинам, носил за ней пакеты вверх и вниз по жарким улочкам. Он терпеливо сидел на диванах, пока она примеряла новые наряды, стоял рядом, пока она охала и ахала над выставленными в витринах безделушками. Джонс настолько проникся к Мэри Маргарет, что не стал сопротивляться, когда Бланшар решила выбрать одежду и для него. Киллиан даже не возмущался, когда она купила ему кучу цветастых рубашек.       В своё свободное время Джонс бродил по Французскому кварталу, довольный тем, что может всё изучить, послушать уличных музыкантов, посмотреть на артистов, выступающих на площади Джексона.       Но больше всего Киллиан любил репетиции.       «Кроличья нора» на поверку оказалась тесным, темноватым клубом, стены в котором пропитались запахом алкоголя и табака. Стояли жаркие дни, и в полдень уставшие от солнца туристы напрасно искали в городе хоть какой-нибудь клочок тени. В клубе мерно хрипел кондиционер, но вся его энергия уходила, по-видимому, на этот звук и слабый ручеек тепловатого воздуха. Немного больше толку было от вентилятора на потолке, но когда включались прожектора, клуб превращался в сауну.       Стены в помещении были оклеены красно-золотыми обоями. Позади барной стойки висело огромное зеркало, создавая ощущение свободного пространства. Но всё равно казалось, что ты — жучок, сидящий в цветастой коробке, а поймавший тебя ребёнок забыл сделать в крышке отверстия для воздуха.       Но несмотря на это Киллиану здесь нравилось.       Каждый день после обеда Мо Френч, менеджер этого заведения, сидел за ближним к сцене столиком с кружкой пива и неизменным огрызком сигары. Мо был довольно высокий и полный мужчина. На нём всегда была белая рубашка с короткими рукавами, галстук и подтяжки ему в цвет. Его чёрные лаковые туфли всегда сверкали. Редеющие волосы были зачёсаны назад и влажно блестели в свете ламп. Мо смотрел на окружающий мир через затемнённые стёкла тяжёлых очков с чёрной оправой, сидевших на его крупном носу.       У ног Мо тёрся белоснежный кот по кличке Соня. Иногда Соня вальяжно подходил к барной стойке. Там он ел из поставленной рядом с ней миски и снова возвращался потереться о ноги хозяина.       На столике у Френча всегда лежала телефонная трубка. Мо обладал удивительной способностью одновременно смотреть репетицию, делиться своими комментариями по поводу происходящего на сцене, ругать уборщицу клуба и решать вопросы по телефону.       Киллиану понадобилось несколько дней, чтобы понять, что Мо Френч был букмекером.       Не важно, сколько раз они прогоняли номер, но Мо мог после каждого раза одобрительно покачивать головой и выкрикивать со своего места: — О, Господи помилуй, вот это отлично! Расскажешь мне, как ты это сделал, Дэйв? — Извини, Френч, — профессиональный секрет.       Удовлетворённый таким ответом, Мо возвращался к своим делам: принимать ставки и курить сигару.       Дэвид собирался начать новую программу с ловкости рук и какого-нибудь фокуса с яркими разноцветными платками, как это было на карнавале. Потом он хотел показать свой вариант «Волшебного шарика», а затем ввести Эмму в новый номер «Летающая девочка».       Нолан добавил нечто новое и к номеру с распиливанием: теперь ящик должен стоял вертикально, а Мэри Маргарет распиливали не пополам, а на три части. Всё было уже почти доведено до совершенства.       Дэвид использовал и Киллиана, как ассистента в разных номерах. Иллюзионист не сомневался, что у мальчишки быстрый ум и проворные пальцы. — Наблюдай, — повторял Дэвид Киллиану, — и учись.       Стоя в центре сцены, фокусник вытаскивал из кармана один за другим яркие шёлковые платки разных цветов. Киллиан слегка скривил губы. Джонс не понимал, что это требовалось лишь для того, чтобы протянуть время. Чем дольше фокусник будет доставать платки, тем больше зрители будут смеяться — и тем легче их будет обмануть потом. — Вытяни руки, — приказал Дэвид и обмотал платки вокруг запястий Киллиана — вроде, как попало. — Сюда нам нужна какая-нибудь музыка. Мэри Маргарет?       Бланшар включила магнитофон. — Медленная музыка, прекрасно, — кивнул Дэвид. — Движения тоже должны быть неспешными, как и мелодия.       Руки иллюзиониста пронеслись над платками вверх и вниз. Дэвид обошёл вокруг Киллиана. — Конечно же, если пригласить на твоё место красивую девушку из зрительного зала, то этот номер станет ещё лучше. А её реакция подтолкнёт зрителей.       Быстрым движением руки Дэвид схватил шёлковый уголок, дёрнул, — и все платки потянулись за первым, аккуратно связанные друг с другом: фиолетовый, зелёный, красный, бирюзовый, жёлтый, розовый, оранжевый, голубой…       Киллиан широко раскрыл глаза и лишь потом усмехнулся. — Превосходно, — Дэвид собрал платки вместе в большой разноцветный шар. — Так что ты видишь, даже в маленьком фокусе нужен элемент игры, представления для зрителей. Правильное поведение на сцене залог успеха. Каждый шаг так же важен, как и суть самой иллюзии. Сделать трюк хорошо и правильно — этого никогда не будет достаточно. Но исполнить его, как настоящий артист… — Нолан подбросил шар вверх, и платки, уже больше не связанные друг с другом, медленно спланировали на сцену.       Эмма захихикала и захлопала в ладоши. — Мне это нравится, папа. — Мой самый лучший зритель, — Дэвид наклонился и собрал платки. — Попробуй-ка ты.       Эмма потёрла руки и закусила нижнюю губу. — Я так много ещё не могу. — Ну, сколько можешь.       Взволнованно и с гордостью Эмма выбрала пять платков. Повернувшись к воображаемым зрителям, она развернула для них каждый платок, затем, после изящного взмаха в воздухе, обвязала по очереди шёлковые треугольники вокруг рук Киллиана. В каждом её движении было столько женственности, что Дэвид невольно улыбнулся. Девочка провела ладонями над и под руками Джонса и, плавно кружась под звучащую музыку, изобразила несколько пируэтов. Хоть Эмма и танцевала, но казалась крайне сосредоточенной. В её мире не было маленьких фокусов. Любое чудо было огромно.       Вновь повернувшись к Киллиану лицом, Эмма улыбнулась. Она ещё раз коснулась платков, затем потянула за уголок и взмахнула над головой разноцветной гирляндой из связанных между собой шёлковых треугольников. Победно засмеявшись, Эмма перекинула платки через левое плечо. — Молодец, — Дэвид обнял дочь и поцеловал в щёчку. — Просто отлично. — Ну, она даёт, Дэйв! — закричал снизу Френч. — Теперь ты должен попробовать её на публике. — Ну, что скажешь, Эмма? — Нолан погладил дочь по голове. — Готова выступать с этим номером? — А можно? — Эмма смотрела на отца умоляющим взглядом. — Папочка, пожалуйста, можно? — Попробуем в первом представлении, а дальше — посмотрим.       Эмма, взвизгнув от счастья, бросилась к Мэри Маргарет. — Мам, можно мне надеть сережки? Настоящие! Можно?       Улыбнувшись мужу, Бланшар ответила: — Можешь выбрать те, которые тебе нравятся больше всего. — Я уже выбрала. В витрине магазина, который внизу улицы. Зелёные, к моему наряду. — У вас есть полчаса, Мэри Маргарет, — предложил Дэвид. — Женщине требуется как минимум столько времени, чтобы выбрать аксессуары к своему костюму.       К тому же, Дэвид хотел побеседовать с Киллианом. Наедине.       Когда Эмма увела Мэри Маргарет, фокусник взял колоду карт и принялся подрезать её одной рукой. — Тебе, наверное, интересно, почему маленькая девочка умеет делать то, что не умеешь ты?       Киллиан вспыхнул, но гордо вскинул подбородок. — Я могу выучить всё, что умеет она. — Возможно, — улыбнулся Дэвид и, чтобы во время беседы руки не скучали, развернул карты веером. — Я мог бы сказать, что ошибочно считать Эмму, или кого-то другого, эталоном для тебя, но ты ведь всё равно не послушаешь. — Вы могли бы меня научить. — Мог бы, — согласился Дэвид. — Я уже и сам кое-что знаю. Я тренировался. — В самом деле? — приподняв правую бровь, фокусник протянул мальчишке карты. — Ну-ка, покажи.       Пока Киллиан тасовал карты, от волнения у него даже вспотели кончики пальцев. — Это будет не очень интересно, потому что вы ведь знаете, как делаются все мои фокусы… — А вот в этом ты ошибаешься. Самый лучший зритель для иллюзиониста — другой иллюзионист. Потому что он понимает, в чём здесь дело. А ты понимаешь? — Правильно выполнить трюк, — ответил мальчик, пытаясь сосредоточиться на картах. — Только и всего? Сядь, — предложил Дэвид.       Они сели за один из столиков, и Нолан выбрал карту из протянутой ему Джонсом колоды. — Любой может научиться делать фокусы. Надо только понять, в чём загвоздка, и дальше тренироваться, пока не получится. Но вот магия… — Дэвид взглянул на карту и вернул её обратно в колоду. — Для магии надо взять настоящее и выдуманное и ненадолго смешать их воедино. Только от этого те, кто не верят, будут удивлённо хлопать глазами. Только магия даёт людям то, что они хотят. — А что они хотят? — Киллиан перетасовал карты, хлопнул по колоде и открыл карту Дэвида. Одобрительный кивок Нолана, и мальчишка почувствовал, что его уже распирает от радости. — Отлично. Ещё что-нибудь.       Дэвид откинулся на спинку мягкого стула, глядя, как Киллиан неумело пытается подрезать карты одной рукой. — Что они хотят, Киллиан? Чтобы их обманули, надули, провели и чтобы они удивились. Они хотят увидеть, как прямо у них под носом происходят чудеса.       Дэвид открыл ладонь и показал Киллиану маленький фиолетовый шарик. — Чудеса, происходящие прямо у них на глазах…       Нолан ударил шариком о стол и провёл левой рукой под деревянной столешницей. Шарик оказался уже в ней, а в правой руке было пусто. Киллиан усмехнулся и разложил карты для фокуса «Тузы сверху». — Вы спрятали его в ладонь. Знаю, что спрятали, но сам не видел. — Потому что я смотрел на тебя, в твои глаза. Значит, ты смотрел в мои. Всегда смотри им в глаза. Невинно или хитро, это уж как сам захочешь. Но смотри им в глаза. Тогда обман будет честным. — Но фокусы — это же надувательство, разве нет? — Только если ты не можешь сделать так, чтобы они получили удовольствие от этого обмана.       Дэвид снова кивнул, когда мальчик открыл четыре туза с верха перетасованной колоды. — У тебя хорошая техника, Киллиан, но где же твой шарм? Где игра, чтобы зрители поняли, что это не просто хорошо отработанный фокус, а магия, волшебство? Ещё раз, — повторил Нолан, пододвигая карты обратно к Джонсу. — Давай, удиви меня.       Взгляд Киллиана стал более сосредоточенным, он дважды глубоко вздохнул. — Я снова хочу выполнить трюк, который показывал первым. — Хорошо, Киллиан. Расскажи мне свою репризу.       Джонс покраснел. Он откашлялся и, набравшись смелости, решил показать Дэвиду то, к чему готовился не одну неделю. — Я хотел бы вам показать несколько карточных фокусов… — Киллиан красиво перетасовал карты и легко перевернул их с «рубашек» на картинки. — Мало кто из волшебников заранее откроет вам, что именно собирается сделать. Но я-то ещё ребёнок. Как умею, так и делаю.       Мальчик развернул карты веером картинками к воображаемым зрителям, чтобы они убедились, что это обыкновенная колода. — Сейчас я попрошу вот этого джентльмена выбрать одну карту. Любую, какую он захочет.       Киллиан разложил карты на столе «рубашками» вверх и подождал, пока Дэвид выберет одну из них. — Эту? — спросил он с каким-то неуверенным видом.— Вы уверены, что хотите именно эту?       Подыгрывая ему, Нолан наклонил голову: — Совершенно уверен. — Может быть, вы лучше возьмёте вот эту? — Киллиан показал на последнюю карту. — Нет?       Дэвид твёрдо стоял на своём, и Киллиан шумно выдохнул: — Ну, ладно. Не забывайте, я ещё только ребёнок. Покажите, пожалуйста, вашу карту зрителям. Поаккуратней, чтобы я её ненароком не увидел, — добавил Джонс, старательно вытягивая шею и словно бы пытаясь искоса взглянуть на карту. — Хорошо, — продолжил он дрогнувшим голосом, — теперь положите её обратно в колоду, куда хотите. Можете перетасовать карты. Или, может быть, мне разрешите? — с надеждой в голосе поинтересовался Киллиан, собирая карты вместе. — Нет, я и сам смогу это сделать, приятель. — Потрясающе, — Джонс тяжело вздохнул. — Когда вы их перетасуете, я срежу колоду и, как по волшебству, найду ту карту, которую вы выбрали.       Киллиан полез в карман, достал оттуда воображаемый платок и вытер лоб. — Ну, достаточно. Достаточно. Вы и так уже долго тасовали карты, — Киллиан выдернул колоду, положил на стол, накрыл ладонями и прошептал: — Вот, почти нашёл, — и!..       Джонс срезал карты и с торжествующим видом вытащил одну. Дэвид спокойно покачал головой, и Киллиан сразу упал духом: — Не эта? Но я уверен, что сделал всё правильно. Погодите, — мальчишка снова сложил карты, что-то побормотал над ними, и достал еще одну, — вновь не ту. — Что-то не в порядке с этой колодой. Думаю, вашей карты здесь вообще нет. Наверное, вы меня обманули!       Киллиан вскочил и сделал несколько шагов в сторону зрителей. — Здесь кто-нибудь наверняка работает на вас. Вот вы, — Джонс ткнул пальцем в Мо Френча, занятого телефонным разговором и ставками. — Ну-ка, отдайте! — Что отдать, приятель? — Карту. Я знаю, что она у вас. — Эй, — Мо положил трубку на стол и вытянул вперёд обе руки: — У меня нет никакой карты. — Ах, нет? — Киллиан провёл ладонью по круглому животу Френча до самого пояса брюк и извлёк оттуда семёрку треф. — Вы что же, мистер, собирались потом пойти на покер?       Мо согнулся от смеха, а Киллиан тем временем протянул карту «зрителям», чтобы они её узнали. — Спасибо. Эй, но ты тоже неплохо поработал, — Джонс снова обратился к Френчу. — Может, тоже встанешь и поклонишься? — Конечно, приятель, конечно, — развеселившись, Мо поднялся из своего кресла. — Дэйв, он у тебя молодой да ранний, это уж точно!       Киллиан засиял от счастья. Но это всё ерунда по сравнению со смехом Дэвида! — Вот, — Нолан встал и положил руку мальчишке на плечо, — вот это — настоящее представление. Давай посмотрим, можем ли мы вставить этот номер в программу. — Правда? — от неожиданности Киллиан просто обалдел.       Дэвид взъерошил его волосы, довольный тем, что мальчишка больше не напрягается от его прикосновений. — Правда.