***
Трагедия началась три года назад. Тогда было жаркое лето и все охранники его прежнего места работы неожиданно получили приказ о том, что на днях к ним в колонию прибудут особые преступники. Полной информацией о нарушителях никто не владел, поэтому ходили только глупые слухи. Первого привезли Мусаши, и под конвоем армии тут же заперли в одной из камер. Внешность студента настолько была необычной, что даже мужчины считали его красивым. Горячая душа слепого буквально поджигала воздух в клетке, заставляя охрану задыхаться каждый раз во во время проверки. Кожа цвета шоколада всегда была прикрыта платьем в пол. Слепой на один глаз немец никогда его не снимал на людях. Только ночью, когда все спали, он позволял себе на время обнажиться, чтобы молча постирать свои вещи. Повелитель пламени ни с кем не знакомился в новой тюрьме, однако директора это устраивало. Чем меньше зверь контактировал, тем больше было шансов, что он не захочет крови. Уже тогда по всему миру начали распространяться слухи о таинственных опытах над людьми, но сильные мира сего предпочитали помалкивать в тряпочку, получая деньги от дикого ученого. Естественно, все договорённости происходили тайно, и никто по сей день не знает лицо заказчика точно и уверенно. Выбора у пленников было немного. Жажда крови пробуждалась всяческий раз перед страхом смерти. Инстинкты выживания заставляли вампиров заново учиться жить. Мусаши был одним из тех, кто более-менее нормально скрывал свою жажду первые месяцы. Однако с приездом маленького Кея делать это стало сложнее. Пятнадцатый всю свою жизнь живёт за решеткой, потому что его родители — известные всему миру — преступники сами выбрали новорождённому такую судьбу. После экспериментов семья зверей раскололась на кусочки, и маленького мальчика выкинули в чужую страну, как ненужный мусор. Мусаши стало жалко нового соседа по камере. Он видел, как невинная душа дрожит от ужаса вокруг себя, поэтому огненный решил стать японцу старшим братом. Самон был единственным, кто заметил как немец начал заботится о маленьком мальчике, который даже читать не умел. Конечно, в тюрьме были книги, по которым можно было учиться, но так как пленников никуда не выпускали, любителю крови приходилось все объяснять крохе на пальцах. — Вот, держи, — однажды ночью вдруг произнес надзиратель, просунув между прутьями стопку тонких книг. Кей тогда мирно спал на кровати и не мог услышать их разговора. Слепой на один глаз юноша удивленно посмотрел на высокого сильного гостя. Помимо внешних данных в глаза бросалось еще то, что у мужчины из копчика торчал хвост обезьяны. — Почему ты нам помогаешь? Бывшая жертва опытов уже давно потеряла веру в этот прогнивший мир. Любая, даже самая маломальская, забота заставляла детей чувствовать дикий страх перед охранниками. — Я видел, как ты пытаешься научить его читать. По картинкам ему будет интереснее учиться, — собеседник говорил холодно, но без намека на ярость. Это помогло. Преступник, немного подумав, все же поднялся на ноги и забрал пособия для маленького вампира. Слухи были верны — даже от простого приближения убийцы уже чувствовался дикий жар. Если бы он захотел, легко мог бы сбежать, но пока спящий ребенок рядом очень слаб они не могут этого сделать. С этого маленького подарка и началось их знакомство длиною уже почти в четыре года.***
Воспоминания исчезли, как только брат Саймона открыл глаза, наполненные жаждой крови. Сияя во тьме камеры, они отражали очень много разных эмоций. Людям наверняка никогда не понять, какого это — оказаться на краю смерти. Даже маленький восхищающийся братик ничего не должен узнать, потому что страшная правда может убить в нем веру в добро. — Ты ни в чем не виноват, Энки. — голос Мусаши послышался во тьме. Благодаря кандалам пятнадцатого они снова сбежали, но в этот раз не просто поразвлечься. Нужно было прояснить ситуацию среди надзирателей, так как все теперь считают их спасителя врагом. — Вы опять сбежали из камер! — Хадзиме начал злиться, но Кенширо остановил мужчину своей рукой. — Мы собираемся сказать правительству, что это мы убили того заключённого. Они не станут разбираться и выпустят тебя на волю. — брюнет с разноцветными глазами быстро подошел к клетке и открыл на ней замок. — Годом больше, годом меньше — для нас нет разницы, а вот тебя нам как надзирателя очень не хватает. — повелитель пламени усмехнулся, понимая, что они должны были так поступить еще два года назад. — Если ты действительно волнуешься за нас, побудь в Намбе до тех пор, пока мы не умрем от голода, — обладатель острых клинков ловко превратил свою руку в лезвие и слегка резанул им вены на правой руке. — Эй какого хрена вы творите?! — мужчины, следящие за разговором очень, удивились, когда любовники прошли в клетку и, встав на колени перед сидящим Гоку, протянули ему свои руки. Сильнейший мастер боевых искусств печально усмехнулся над своими же желаниями и принялся слизывать кровь с вен брюнета.***
Перед тем как Мусаши стал полностью слепым, за день до трагедии его мучило странное чувство. Их снова нашли в очередной тюрьме, хотя прошло больше времени, чем обычно. Целых два года благодаря Энки звери имели возможность нормально жить. Страх за смелого спасителя терзал душу немца, поэтому ночью они вызвали мужчину на разговор. — Тебе больше нельзя помогать нам, — Кей за годы воспитания стал более уверенным в себе, поэтому первым заговорил свою речь. Энки очень удивился такому повороту событий. На лицах подопечных была мрачная серьезность. Красные глаза во тьме сияли страхом, словно они что-то чувствовали, но не могли сказать. Присутствие эльфа с каждым днем становилось все ближе, и больше тянуть с разговором нельзя. — Наш враг хочет убить тебя. С его силами он совсем скоро снова возьмет наши разум под влияние. Тогда мы не сможем гарантировать безопасность даже самих себя, — немец говорил эти слова сжимая руки до хруста в кулаки. Энки долго молчал, затем сделал неожиданный поступок для своих подопечных. Открыв камеру, он уверенно подошел к убийцам и обнял каждого из них, прижимая их трясущиеся тела к себе. — Эн… — повелитель огня густо покраснел, но на смуглой коже это было незаметно. — Сделайте меня таким же, как вы. — неожиданно проговорил спаситель свое серьезное решение. — Мы не будем тебя превращать — ты не заслужил такого же ада, как мы! — сын преступной семьи начал плакать, понимая, что другого пути для спасения нет. — Со мной все будет нормально. А вы хотя бы крови напьётесь перед пробегом, — защитник усмехнулся и, подняв ребят легко на руки, присел с ними на одну из кроватей. Голодные напуганные вампиры очень долго боролись со своим инстинктом, но когда сильные руки буквально прижали их к шее, они сдались, проклиная все на свете. Убийцы помнят, как погружая свои клыки в желанную шею, они не могли сдержать свои слезы. Гоку не кричал и даже не пытался сопротивляться своему убийству. С каждым глотком детей он чувствовал адскую боль в своем теле, но не смел закрыть глаза перед плачущими друзьями. Постепенно воздуха стало не хватать, и глотку начало до боли сушить, так, словно он две недели не пил воды. Заметив начавшиеся изменения, Кей отстранился от шеи и, укусив свою руку, набрал в рот крови. Затем жидкость смешалась с кровью человека и мальчик слегка смущенно поцеловал сконфуженного надзирателя.***
— Мы убили тебя, и это мы виноваты во всем что происходит. Тогда меня на следующий день заставили драться с Мусаши, и я сделал его слепым. Ночью, в полную луну, я все вспомнил снова, и чувства вины до сих пор убивает мою душу, — Джуго со вздохом закрыл глаза, чувствуя, как сильные клыки бывшего человека проткнули кожу. — Я не злюсь на тебя за свой глаз. Так или иначе — ничего уже не вернуть, — немец выдохнул, когда мужчина переключился на его руку. — Что тогда произошло?! — Кенширо не мог понять, почему любимый человек все время что-то скрывает. Трое вампиров переглянулись и, ничего не ответив, просто щелкнули пальцами, стирая человеческую память. Мужчины, почувствовав резкое головокружение, упали лицом на холодную плитку. Пока учёный их не нашёл, они будут продолжать стирать в Намбе память всем, кто так или иначе захочет разгадать их секрет, чтобы никто не понял, что на самом деле скрывается под лихорадкой, от которой нет лекарства.