Измена всегда была интересным действием.

Омеге понравился Чонгук. Даже очень. Он был спокойным, говорил по делу, в отличие от Чимина, который не замолкал если его спросили. И это то и раздражало. Ему спроси как дела, так он тебе целую прозу выдаст, причём без пауз. — Интересно, почему я не могу просто заткнуться тогда, когда это нужно?.. Я вообще смогу найти ту грань, между тем, когда монолог уместен, а когда его стоит прекратить?.. — Чимин закрыл лицо ладонями и остановился посередине дороги. Страшно было теперь даже возвращаться домой, пусть и на работу его уже приняли. Он когда-то очень сильно ошибётся с этим, со своим большим языком, которому только дай волю. Прокричав что-то невнятное в ладоши, парень всё же взял себя в руки и направился к вокзалу. Скоро должен быть его поезд, так что, нужно прибавить шагу, что Чимин и сделал. А тошнота уже берёт своё, она медленно растекается в желудке, поднимаясь наверх, занимая все мысли, затмевая всё перед собой Пак заворачивает за угол. А тебя тошнит, ты болеешь, да-да, ты не сможешь вылечится, ты заложник болезни<i> Улыбается, прося билет. <i>Сдайся, просто сдайся, разве сложно? Подходит к краю платформы, выжидая поезд. Я поворачиваю твою игрушку медленно, доставляя тебе сильную боль, почему ты не кривишь лицо? Заходит в распахнувшуюся дверь вагона, уже выискивая глазами своё место, указанное на билете. Ты сломаешься, если не тошнота, то головная боль, она заставит тебя скривить лицо<i> Садится рядом с парнем, вытаскивая телефон из кармана кофты, достаёт наушники, включает их и просто спокойно слушает песенки не смотря на дискомфорт. <i>Я сломаю тебя изнутри, как бы ты не старался вновь скрыть это, и полностью дашь мне волю над своим телом.<i> Чимин лишь немного меняется в лице. Заиграла довольно грустная песня. Он лишь чешет висок, и продолжает смотреть в окно, заинтересованно так, будто там планеты начали танцевать, макарошки восстали, деревья подняли бунт против бумаги, крича что-то про коноплю, в общем, интересно ему было. Голос изнутри делал с ним ужасные вещи, ему хотелось вскрикнуть, разорвать всё к чертям, но парень сдерживался. Это простые провокации. Он доживёт до дома, и там сможет забыться в тонне воды. Надо просто заглушить противный, мерзкий, писклявый голосок, и жизнь наладится. На немного, но наладится.

***

<i>— Почему бы тебе просто не попросить брата отпустить твою душу? — Юнги оборачивается к нему слишком быстро, отчего плюшка слегка подпрыгивает, но всё же с таким же спокойным взглядом продолжает смотреть в глаза парня. Улыбка расплылась по его личику, а про то спокойствие… Ещё можно вспоминать, но отдалённо. — Он никогда не захочет отпустить моё тело, после смерти я позволил ему занять его. Я просто буду жить дальше, пусть и с маленькими изменениями. Альфа смотрит на него как на больного. Не понимает он Чимина. Брат Чжэвон издевался над ним всё детство, гасил о его руки бычки, обжигал, наносил порезы, в то время как младшему доводилось молчать. От вопросов родителей отмахивался простым «На улице неудачно упал», или любым другим способом. А сейчас, Пак сидит на стуле с улыбкой, пустыми глазами, и родной душой внутри. Две души в одном теле, феномен, но никто не поверит. Он доверился лишь Юнги, ведь парень знал брата самолично, и всегда намеревался врезать ему. А Чимин не разрешал. — Это неправильно, ты же понимаешь? — Я сам выбрал этот путь, позволь мне самому принять его в полной мере. — Плюшка обнимает Мина и уходит из комнаты. А Юнги боится за него. Не нравится ему идея с двумя душами в одном теле.

***

На кухне творится настоящая магия, запахи сливаются в прекрасный фейерверк ярких эмоций, как только ты войдёшь туда. Чонгук прекрасно куховаривал с поварёжкой, и с книгой рецептов в руках, которую вручила ему ещё его бабушка, когда он первый раз полез к полке с кухонными книгами. Альфа часто читал её перед сном, уже представляя, как можно приготовить то или иное блюдо, какая посуда понадобиться для этого, и какие запахи будут при этом. А сейчас, парень воплощает все свои детские вопросы в жизнь, и результат ему явно нравится. Тэхён заходит на кухню очень тихо, и остаётся в проходе смотря за мужем, что чудил над продуктами. Суп с овощами мирно варился в кастрюльке, картошечка с овощами и со множеством специй тихо шкварчала, а жаренные овощи в сковородке уже были готовы к тому, чтобы их сняли и закинули новую партию. Чонгук никак не отвлекался от готовки, так что вскоре, новая партия уже стояла на огне в уютной сковородке. — Всё также не отлипаешь от плиты?.. Я думал, ты меня научишь готовить также прекрасно как и ты, а ты оказался ещё тем жадиной… — Я просто люблю тебя и не хочу чтобы ты обжёгся. — Заботливый ты мой. — тот закатил глаза, и уже хотел подойти к нему, но как только услышал уведомлении о сообщении, сразу же выскочил из дома, по пути крикнув «Скоро буду!» Чонгук не в первый раз замечает такие резкие перепады. Они могут спокойно гулять по тропинкам леса, но как только Тэхён услышит колокольчик, его больше нет рядом. И Чон искренне надеется, что всё это не повредит никому. Он просто ждёт объяснений мужа, которых нет.

***

Проходит где-то около часа. А может и два. Альфа уже и счёт времени потерял. Он просто смотрит в пустоту, думая о том, куда мог запропастится бывший Ким. Мужчина звонил ему раз пять, но ответа не было. Это пугало. Наконец, слышится скрежет ключа в замочной скважине, поворот ручки и Тэхён заходит в дом. Чонгук поднимается с дивана, подходит к нему, забирает пальто, всё молча. Не стоит закатывать истерики. Омега крепко обнял мужа сзади, и тихонько так шепчет на ушко. — Я купил ту укулеле, которую ты просил. Обклеим её сегодня наклейками, что лежат у нас в тумбочке? Старший лишь выдыхает со смехом, и поглаживает руку пропажи. — Да, обклеим… Всю заклеим. Где ты был, милый? — Я же сказал тебе, укулеле. — Слишком долго… Ты не голоден? — Во всяком случае, сначала нам нужно обклеить твою новую покупку, а потом уже есть. Кивок. Чонгук не думает спорить с ним, он рад тому, что Тэхён теперь с ним. И он правда надеется, что ему никто не врёт.

***

Белая маска падает на пол. Мальчик смотрит на своё лицо, что было побито. Как ему умудрились заехать сюда? Жжение в спине тут же проявилось, и он натягивает маску обратно, после чего, снимает кимоно, прикасаясь к новым узорам на спине. Треугольник дополнился ещё одной прекрасной линией, и это было не очень приятно. К мальчику подходит его друг, Ким Тэхён. Он аккуратно одевает кимоно на друга, пока тот продолжает смотреть на себя в зеркало. — А я уродец. — Нет, Чонгук, ты красивый. — А ты видел меня? — Я это чувствую. Я никогда не брошу такого красивого друга. — Обещаешь? — Клянусь.