***
Даже несмотря на то, что уже вечерело, в пиджаке Тайрону было крайне неуютно и душно, да ещё и бабочка на шее неистово давила. Благо, в «комплекте» лича не было подходящих брюк, и Компостер смог надеть обычные джинсы синего цвета. Улочки опустели, и поэтому никто не косился странными взглядами на парнишку с катанами за спиной, идущего в деловом костюме в такую жару. Хотя, такое для Отрадного в порядке вещей. Компостер и раньше не раз проходил мимо здания бывшего сельского совета и знал дорогу как свои пять пальцев. Тем более, за все это время, проведенное в Отрадном, сложно не запомнить местоположение всех его «достопримечательностей». И вот, ступая по дорожке, усыпанной щебенкой в ряду маленьких домиков наконец-то показалась, по словам Яна, шестая точка главного портала. Старое кирпичное двухэтажное здания. У подножья валялись осколки стекла, рамы окон вырваны, дверь выломана, крыльцо разбито. Все, что можно было вынести, забрать, сдать на металл, продать или просто использовать в личных целях — уже давно отсутствовало. Мародеры поработали на славу, оставив лишь пустую кирпичную оболочку без нормальных окон и дверей, полную мусора, шприцов, нецензурных надписей и обломков стен. Очередная типичная заброшка. Ничего более. — Тоже пришел полюбоваться призраками прошлого? Компростарзер резко повернулся. Позади него стоял высокий молодой человек с подтянутыми чертами лица и длинными светлыми волосами, доходящими до щиколоток. Удостоверившись, что этот человек никакой опасности не несет, Компостер сделал шаг назад и зажмурил левый глаз с шестеренкой, однако незнакомец даже не поглядел в его сторону. Он с удовольствием любовался заброшенным зданием бывшего сельского совета. — Говорят, что нынешний голова Отрадного беззаботный и на диво высокомерный человек, — внезапно начал мужчина. — Не могу сказать, — равнодушно ответил Компростарзер, — Не знаком с ним. — Бывает, — пожал плечами незнакомец, — Еще он не прислушивается к жителям села, тратит весь бюджет себе на дорогие путевки, а также он настоящий скептик. Голова сельского совета твердо и уверенно отрицает все сверхъестественные истории людей. «Сказки это все», — отвечает он. А жители порой такое повествуют, что можно брать на сценарий к фильму ужасов. Наверно, голова сельского совета не верит в это, ибо редко бывает в Отрадном? — Возможно, — Тайрон с нетерпением ждал, когда незнакомец уйдет и можно будет спокойно зайти в заброшенное здание, — Однако это чрезвычайно глупо — отрицать то, что творится у тебя буквально под носом. Тем более, когда есть такое количество свидетелей. Полагаю, это все до первой стычки головы с паранормальным монстром, от которого у него волосы встанут дыбом, а дар речи пропадет вообще. И не посмеет он дальше игнорировать очевидное. — Неужели? — мужчина наклонил голову и странно улыбнулся. — Именно так, — твердо ответил Компостер, — Однако вы, собственно, кем являетесь? — Я? — переспросил незнакомец, а затем широко развел руки навстречу вечернему ветерку, — Я Мирослав Кройкин — глава сельского совета Отрадного. Кройкин весело развернулся и вприпрыжку зашагал прочь, оставив удивленного Тайрона наедине с собой. Компостер смотрел вслед человеку, о котором, сам того не зная, только что столько наговорил. Тем не менее, если это все правда, то Мирослав несомненно глуп и эгоцентричен. — О, тётя Зина, как там ваш тазик? — расплылся в улыбке глава сельского совета, глядя на старушку, проходящую мимо. — Попросту расчудесно, — помахала в его сторону тётя Зина, перекатывая медный таз взад и вперед. Тайрон глубоко вздохнул и кинул взгляд на разбитое крыльцо. Ступив на первую ступеньку, Компростарзер убедился, что все еще твердо стоит на ногах, и уверенно зашел в здание. На полу валялись осколки кирпичей и мусорные пакеты, в углу — сухой труп кота, над которым слетелись мухи, в воздухе висела невыносимая вонь. Такой срач нужно уметь делать (Шутка про деда Гаврила, который чемпион в этом деле, но даже здесь его явно переплюнули). Тайрон, разгребая ногами местный хлам, невольно вспомнил свалку Ричарда Пэнтола, но и этой помойке до коттеджа мертвеца еще далеко. По крайней мере, тут нет зеркал-ловушек. Компостер остановился посередине комнаты, раздумывая, где же может быть дверь в подвал. На втором этаже искать его уж невероятно тупо, поэтому Компостер откинул мысли взбираться по ступенькам. В поисках подвала, Компростарзер стал потихоньку осознавать всю картину происходящего. Теперь ясно, откуда появилась стая упырей, напавшая на Крул. Ясно, почему они здесь охотились и кто за этим стоял. Прояснились все подробности превращения маленького кота Бухареста в живого мертвеца. Однако Компростарзер не может рассказать это кому-либо, в том числе и самой Крул. Она никогда не поймет и не простит его сотрудничество с личем и утаивание деталей напасти упырей. Спустя дюжины неблагодарного хождения по заброшке, Тайрону все-таки удалось обнаружить ход в подвал. Он был закрыт огромной и тяжелой доской, которую Компостер с трудом сумел отодвинуть. Спустившись вниз по менее побитым ступенькам, он предстал перед дверями лифта, который выглядел довольно чисто и опрятно, по сравнению с остальным зданием. Рядом находилась кнопка вызова, которую Компостер, собственно, и нажал. Двери вмиг распахнулись, позволяя зайти в лифт, где, словно столб, стоял дворецкий. — Добро пожаловать, — улыбнулся он, — Прошу, заходите. Куда направляемся? — Куда? — задумался Тайрон, вспоминая слова лича, — В самый низ. Дворецкий удивленно глянул на него, а затем нажал нужную кнопку лифта. — Как скажете. Двери с шумом захлопнулись, и лифт принялся опускаться. Когда он проезжал верхние этажи, тусклый свет то и дело пробивался через узкую щель между створками. Дворецкий не проронил ни слова, лишь по окончании произнес: — Самый низ. Алая арена. Милости просим. Двери отворились, и Компростарзер вышел из лифта, который мгновенно захлопнулся и уехал. Последнее, что увидел Компостер, когда обернулся, это как дворецкий дружелюбно помахал ему рукой. От этой наигранной вежливости Тайрону было прям тошно. Место, где он оказался, довольно сильно напоминало римский Колизей, однако более современный и под землёй. То же поле боя посередине, окруженное оградой, дабы защитить зрителей. Те же железные решетки, за которыми ждут свою финальную битву несчастные звери и люди. Но сами места зрителей кардинально отличались: это были широкие проемы, напоминающие окна, а также элегантные балконы. Наверняка для гурманов более большой значимости. Все места были окрашены в тусклый красный цвет. Алая арена устремлялась вверх на несколько этажей и уже больше походила на римскую достопримечательность, но это вовсе не меняло такой же жестокой и алчной участи, если не хуже. Тайрон сразу понял, что попал куда-то не туда. На самой арене топтались туда-сюда две фигуры: одна высокая и щуплая, а другая низкая и полная. Два незнакомца бродили, таская за собой ведра с водой и швабры, однако, когда низкая фигура тщательно и молча, хоть и неохотно, мыла полы, то высокая наоборот: что-то без остановки лепетала и размахивала руками, упустив швабру. Компростарзер решил подойти ближе к ограде и спросить у них, где можно найти господина Яна Мольфара. Естественно, разговаривать с незнакомцами в здании, полном гурманов и больных каннибалов — не самая лучшая идея, но представься он учеником одного из почитаемых магов, два несчастных уборщика не посмеют его тронуть. Тайрон спустился вниз по ступенькам и подошел вплотную к ограде, но не осмелился задать вопрос, ибо разговор двух незнакомцев оказался весьма занимательным. — Я не могу это больше терпеть! — воскликнула высокая фигура. Это был человекоподобный лис в людской одежде: белая футболка с короткими рукавами и шорты. На нашейном шнурке болтался маленький блестящий кристалл. Позади вилял пушистый лисий хвост, — Ганс, чего ты молчишь? Тебе нравится терпеть эту гадкую и никчемную работу? Ганс был низким и пухлым человеком, одетым в мешковатую кофту коричневого цвета и такие же штаны. На ладонях были рыжие рукавицы, голова обрамлена каштановыми волосами с весьма длинными локонами. Отдельное внимание заслуживает лицо: нос картошкой, щеки пухлые, а глаза полуприкрыты, словно щелки. Однако нижнюю часть лица видно не было, ибо странная маска, сделанная не то из металла, не то из пластмассы, в виде капкана с широкими зубами, которая уж больно напоминала жуткий оскал, не позволяла разглядеть рот, подбородок и верхнюю часть шеи. — Возможно, это прозвучит дико, — Ганс апатично водил шваброй по уже и так чистому месту, — но меня устраивает мыть полы арены два раза в год за пятьсот элов. — Но ведь это омерзительно, — топнул ногой лис. — Не устраивает — не приходи. Всё просто, Огай, — усмехнулся пухлый. — Я не об этом, — Огай поднял швабру и принялся разглядывать её, — Зарплата меня устраивает, но… — Так о чем может быть разговор? Около железной решетки внезапно отворилась доныне невзрачная дверь, где на пороге стоял опрятный, но в то же время довольно странный юноша. Фиолетовый пиджак с красной розой на правом кармане груди поверх серой рубашки, синие брюки и черные башмаки. На шее красовалась фиолетовая бабочка. Кожа была чертовски бледная, а волосы и вовсе седые с белыми пятнами. И еще одна особенность: вместо правого глаза была лишь пустая глазница, точно как у Яна Мольфара. У юноши был странно открыт рот и наклонена голова. Он, хромая и качаясь, зашагал в сторону Ганса, держа в руке поднос с двумя рюмками. Компостер сразу понял, в чем дело: перед ними хорошо натренированный мертвец, каких десятками использую в качестве официантов и слуг. Однако обычный мертвец не сравнится с невероятной силой упыря. — Благодарю, Габриэль, — Ганс взял одну рюмку с трубочкой, слегка раскрыл «капкан» на лице и просунул ее, потягивая напиток. Огай приблизился к мертвецу, взял бокал и погладил слугу по голове. — И все же, — лис болтал напитком перед глазами, — Почему бы нам не двинуться дальше? Не подняться в глазах других, заслужить уважение и славу? — Мечты остаются мечтами, если бездействовать, — пожал плечами Ганс. — Бездействовать? — задумался Огай, — Тогда этому пришел конец! — И как ты собираешься заслужить уважение? Лис опустошил рюмку и вернул ее на поднос Габриэля. — Нам этого не достичь, — печально произнес он, — Такова судьба тех, кто родился не в том месте и не в то время. Нам никогда не заполучить все то, что имеют даже эти чертовы извращенные участники фестиваля гурманов! Он опустил голову и снова занялся уборкой. — Странный ты, Огай, — Ганс тоже вернул рюмку на поднос и развернул мертвеца. Габриэль захромал в сторону двери. И тут Тайрон наконец осмелился выкрикнуть: — Прошу прощения! Огай и Ганс мигом повернулись в сторону Компостера, а мертвец Габриэль просто остановился, якобы вслушиваясь. — Что стряслось, малец? — мягко произнес пухлый, — Кого ищешь? Компростарзер слегка наклонился вниз, дабы дать понять, что никакой он не малец. — Я ищу господина Ян…- Тайрон осекся, — господина тер Аргона. — Аргона? — повторил Огай, почесывая рыжую морду, — Впервые слышу. — В любом случае, — Ганс дружелюбно развел руками, — Сюда каждый раз приходят десятки, а то и сотни разных господинов. Не можем мы запомнить их всех. — Даже если и так, — вставил лис, — То ты не в том месте ищешь. Это поле боя, где будущие блюда сходятся в смертельной схватке, дабы еще немного полакомиться чудотворным куском жизни. Но на данный момент это просто пустое помещение с неприятным запахом, куда, спустя некоторое время, придут полюбоваться зрелищным боем большинство господинов и других персон. — А где они сейчас? — снова выкрикнул Тайрон. Ганс поднял руку и указал на потолок. — Все члены фестиваля гурманов сейчас мирно беседуют в главном зале. Если ты хочешь быть прелестным учеником, то скорее спеши к своему господину тер Аргону. Тайрон уже было выкрикнул отчаянное «благодарю» и ринулся в сторону лифта, как на диво странный голос лиса Огая сообщил: — Можешь воспользоваться служебным лифтом! Компостер вернулся к ограде, где лис указывал на невзрачную дверь, откуда недавно вышел Габриэль. Ганс толкнул его в бок. — Ты чего надумал? — Пусть, он все равно не спрыгнет оттуда. Повеселимся! — и тут Огай повысил тон, обращаясь к Тайрону, — Спускайся! Компостер поглядел вниз, якобы высчитавая сколько примерно спускаться, и…перепрыгнул через ограду, камнем устремившись на поле боя Алой арены. — Что он, черт побери, делает?! — с испугом выкрикнул Огай. Однако на половине пути за спиной Тайрона внезапно появились два крыла, и он медленно и аккуратно приземлился на арену, усыпанную песком. — Ну что? — бодро спросил он, — Где дверь? Огай раскрыл рот и потерял дар речи. Лис неуклюже, словно собирался упасть вперед мордой в землю, попятился к Компростарзеру и, схватив его за плечи, промолвил: — Ты эспер? Всем и так ясно, насколько глуп этот вопрос после увиденного и насколько очевиден на него ответ, но слова Компростера пролетали мимо ушей Огая, а его взгляд сосредоточился ни на чём ином, как на левом глазу Тайрона, где виднелась шестерёнка. — Что на тебя нашло? — Ганс приблизился к приятелю и оттащил лиса от Тайрона. Огай наклонился к Гансу так низко, что его нос уткнулся в капкан на лице товарища. — Ты знаешь, что это означает? — прошептал лис, его глаза бешено бегали, а дыхание участилось. Ганс отрицательно покачал головой. — Ты видел его глаз? — Огай метнул быстрый взгляд назад, убедившись, что Тайрон рассматривает арену, — Он явно не человек! — Как бы оно ни было, — Ганс сделал шаг назад, — Он ученик нашего гостя, это неприемлемо! — Так ты все-таки понял, на что я намекаю? Пухлый тяжело вздохнул. — Ты знаешь, я не приветствую каннибализм. — К черту твои принципы! — развел руками Огай, — Перед нами, наверное, один из редчайших представителей нашего мира, Ганс! Этот парнишка — путь к нашей славе! Живем один раз! Ганс слегка приоткрыл глаза. — А как же его господин? — Что он сделает против толпы извращенцев, которые хотят полакомиться мальчиком с шестерёнкой в глазу? Еще и фамилия странная какая-то. Тер Аргон. Слышал о таком вообще? Вот, и я тебе об этом! На одно отродье меньше в этом помещении. А если… — Прошу прощения, — внезапно вмешался Компостер, которому надоело любоваться Алой ареной, — Так вы подскажете, где находится служебный лифт? Тайрон хотел было сделать еще один шаг, как Огай внезапно отпрыгнул от приятеля и взмахнул рукой. Перед лицом Компостера появилось красное сияние в виде стены, блестящее неестественным светом, которое не позволяло пройти дальше. Компростарзер мгновенно учуял неладное и повернулся назад, однако и там его ждала напасть в виде раскрытых пастей капканов, держащихся на цепях, словно змеи. Позади Огая, также держа руку в воздухе, стоял Ганс. Компостер встретился лицом к лицу сразу с двумя эсперами. — Что за черт? — успел воскликнуть Тайрон, перед тем как капканы обвязали его тело тугими железными цепями, — Гадство! Отпустите меня немедленно! Он постарался дернуть ладонью и призвать печать звезд или хотя бы небольшой звездопад, но силы словно иссякли. Ни одна маленькая звездочка не появилась у его пальцев. Капканы Ганса блокировали способности. — Отведи его в кладовую, — потирал рученки лис, — Полежит там до начала боя. — Но как же Быльца? — сконфузился товарищ. — Она не посмеет тронуть столь важный экземпляр. Тайрон осознавал, что говорить с ними бесполезно, поэтому в его голове уже бился поток спонтанных мыслей. Неужели его хотят съесть? Тогда Огай и Ганс получать хороших люлей от Яна Мольфара, однако, прокляни этого черта одноглазого (!), он не не посещает арену и считает бои еды омерзительными. Мертвец-слуга Габриэль отворил незаметную дверь перед двумя новыми врагами Тайрона, за которой виднелись еще две двери. Одна прямо, а другая чуть справа. Лис легким движением руки открыл ту, что правее, и Компостера забросили в залитую мраком комнатку, ослабив хватку и освободив. Не проронив ни слова, Огай и Ганс закрыли дверь кладовой. Как только Компостер грохнулся на землю, под ногой что-то хрустнуло. Тайрон схватил это нечто и с яростью отбросил в сторону, где оно ударилось о что-то металлическое. И этот звук показался Компростарзеру до жути знакомым, что спина покрылась мурашками. Этот ощущение, эта фактура и этот чертов удар. Тайрон взмахнул рукой, ориентируясь на приблизительное местоположение двери, и постарался вызвать звездопад, но и этого до сих пор не удалось. Лишь одна маленькая звездочка сгенерировалась у его ладони и, словно лампочка, осветила тусклым светом все вокруг Компостера. Повсюду валялись кости и человеческие черепа, вперемешку с остатками плоти. Теперь Тайрон понял, почему звук показался знакомым, но не это сейчас его волновало, а маленькая забитая девушка с длинными черными волосами и в старом белом платье, сидящая в дальнем углу. — Что с тобой? — обратился к ней Тайрон, полный понимания и сочувствия, — Что ты тут делаешь? — Я голодна, — ответила девушка, — Я очень голодна. — Прости, но у меня сейчас не с собой еды, — Компостер вытер кровь с глаза, — Поможешь мне выбраться, тогда я тебя чем-нибудь угощу, но сейчас… — Я голодна, — перебила его девушка, подняв голову и всматриваясь в него пустыми глазами, полными отчаяния. — Я же сказал… — Быльца голодна, — внезапно промолвила девушка и стала приближаться. — Эй, что на тебя нашло? Незнакомка выпрямилась во весь рост, и можно было заметить, что из-под подола платья виднелось ни что иное, как длинное продолжение сегментного тела девушки, точно как у сколопендр. — Быльца голодна! Быльца голодна! БЫЛЬЦА ОЧЕНЬ ГОЛОДНА! Девушка молнией ринулась к жертве, ее лицо трансформировалось, становилось все более отвратным и жутким, пока рот не превратился в жвала, волосы в антенны, а в прошлом пустые девичьи глаза в налитые свирепостью и гневом красные глазища. Но самое страшное, что даже в таком виде, на лице что-то да осталось от прежней девушки, забишейся в угол, но что именно, Компростарзер не мог понять. Итак, вот огромная сколопендра-оборотень несётся на Компостера. Он не придумал ничего больше подходящего, чем сразить ее наповал катаной, которые, благо, глупые Огай и Ганс забыли изъять. Быстро вытащив оружие из ножен, Тайрон направил лезвие на сколопендру и побежал ей навстречу, пырнув монстра насквозь катаной. Зеленая кровь струилась во все стороны, пачкая новенький костюм Тайрона, и, издав душераздирающий предсмертный крик, что-то вроде «Быльца все еще голодна!», монстр-девушка замертво упала на землю среди костей и обьедков своих прежних жертв, не дождавшихся своей участи на арене. Ошеломленный Компостер, тяжело дыша, стоял, крепко держа катану впереди, перед все ещё судорожно дрожащим трупом девушки. Все лицо и волосы испачканы в зелёной жидкости, под телом монстра росла лужа крови, глаз с шестерней Компостера налился краснотой. Тайрон жадно хватал воздух ртом и глубоко его выдыхал, сердце колотилось настолько, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Уже было плевать на давящую в шее красную бабочку или душный костюм — Компростарзер снова убил. Он не хотел, не планировал, не думал… Но все-таки убил, прикончил, добил, всего лишь достав холодное лезвие катаны, и вот бывший враг валяется у его ног. Кого он послал на тот свет? Девушку? Сколопендру? Оборотня? Неважно. «Однако это было на удивление легко», — вертелось в голове у Компостера, шокированного своими же действиями. Быльца в последний раз дернула одной из своих многочисленных ног и окончательно пала. Компостер снова сделал глубокий выдох, пришёл в себя и вернул катану в ножны. Вытерев пот со лба и попутно пригладив волосы, он облокотился о стену сзади и осел на пол, убрав кости и объедки рядом. Звезда у ладони погасла как раз в тот момент, когда дверь щелкнула и отворилась. На пороге стоял довольный Огай, на чей лисьей морде блестела хитрая улыбка, сзади него топтался пухлый Ганс со все так же полураскрытыми и узкими глазами. — Он её прикончил, — прошептал пухлый. — Великолепно! Чудесно! Восхитительно! — всплеснул руками лис, окинув труп равнодушным взором. — Но, Огай… — Теперь я убеждён, что малец пригоден для битвы на Алой арене! — радости Огая не было предела, — Прикончить Быльцу без способности эспера, одним ударом катаны! Га-а-а-анс! Отведи его в комнату за решёткой на арене и забери оружие. Компостер поздно сообразил, что мог разнести все в пух и прах звездопадом, как железные цепи Ганса снова сжали его руки и ноги и подняли над землёй. Два капкана сняли катаны со спины Компростразера и приблизились к лису. Огай выхватил оружие и, с любопытством разглядывая, позвал Габриэля. Мертвец мигом пришёл, и лис вручил слуге две катаны и ножны. — Держи пока у себя, — пробормотал лис. Габриэль прорычал что-то непонятное в ответ. Цепи, держащие Тайрона, вывели его из комнаты, полную костей и объедков, следуя за Гансом. Компростарзер не оставлял попытки воспользоваться способностями, но, увы, цепи уж слишком хорошо блокировали магию. — Не брыкайся, — сказал Ганс, и Тайрон, несмотря на маску в виде капкана на лице пухлого, отчётливо мог его понять, — Тебе пригодятся силы на арене, если хочешь жить. Огай, Габриэль, Ганс и скованный Тайрон снова вышли на Алую арену и, миновав её всю, приблизились к решетке напротив. — Габриэль! — гордо скомандовал лис. Мертвец снова прокряхтел, подошёл к рычагу рядом и принялся его крутить. Решетка медленно и со скрежетом поднялась, сверху падали куски ржавчины и болталась паутина. Первым в камеру завели Тайрона. Недалеко от выхода, облокотившись о стену, виднелся стол, то ли для трапезы, то ли для пыток. Каково бы ни было, однако Компостера приковали к столу теми же цепями Ганса, ещё сильнее сдавив конечности, точно хищными змеями. — Отдохни чуток, — следом зашел Огай, за ним Ганс, а мертвец в фиолетовом пиджаке все ещё стоял у входа. Единственным источником света в камере были фонари Алой арены, поэтому комната была мрачная и тёмная. Пахло сыростью и падалью. Под ногами лиса и Ганса что-то хрустело. Немудрено догадаться, что в таких камерах готовят монстров и других участников перед битвой, а на полу ни что иное, как остатки еды. — Каково бы ни было, — внезапно начал Ганс, — Однако, Огай, не забывай, что нам ещё следует вынести и установить аппаратуру до начала мероприятия на Алой арене. — Совсем из головы вылетело! — ударил себя по лбу лис, пухлый стоял все так же невозмутимо, — Нужно ускориться! А на кого мы оставим нашу жертву? — Огай невольно покосился на молчащего и скованного Тайрона, который отвернулся и уставился в чёрную стену рядом. — Габриэль? — предположил Ганс. Лис кинул в сторону мертвеца жёсткий и весьма равнодушный взор, затем приблизился к слуге и вручил две катаны Компростарзера. — Пошли, — холодно позвал Огай Ганса и вышел на арену. Пухлый медленно подошёл к Габриэлю и отнял у него оружие, положив на пол. Затем, погладив себя по капкану, достал из кармана травмат, в точности как у Йоки Кинга, поднес его к ладони мертвеца и сжал его слабые и холодные пальцы. — Не бойся, — опередил Тайрона Ганс, — Стрелять он в тебя не будет. Пухлый поправил серые волосы слуги так, чтобы не было видно пустой глазницы, развернул к стене и шепнул: — Помнишь, как я тебе говорил? Наводишь ствол, нажимаешь на курок… Габриэль, тяжело кряхтя, поднял руку с травматом и прицелился куда-то в угол комнаты, где царил мрак. Ганс хлопнул мертвеца по спине и отошёл назад. — Пли! Габриэль нажал на курок и его рука неистово дернулась от отдачи травмата. В камере раскатился гул и эхом прошёл по Алой арене. Пухлый что-то фыркнул себе под нос, достал фонарик и осветил тёмный угол камеры, где на стене виднелись многочисленные следы от выстрелов, большинство мимо мишени, которая представляла из себя всего лишь нарисованный краской красный круг. — Раз, два, три…- считал Ганс, приближаясь к стене, — двенадцать, в цель, Габриэль! — он поднял большой палец в рыжей рукавице вверх. Габриэль, раскрыв рот, снова промычал что-то невнятное. — Почему бы не включить свет? — саркастично поинтересовался Компостер. — Лампочка перегорела, — моментально ответил Ганс. — А фонарик? Пухлый подпрыгнул к скованному Тайрону и посветил ему прямо в глаза, рассматривая шестеренку, от чего Компостер вынужден был зажмуриться и снова отвернуться. — Пусть тренируется, — прошептал Ганс и выключил фонарь, — Если что-то выкинет — пристрели его, — наиграно обратился пухлый к мертвецу и направился на выход к решетке. — Вы доверяете ваш ключ к успешной жизни одному несчастному мертвецу-слуге? Ты правда думаешь, что он научится стрелять? Он же мертв! — выпалил Компростарзер. Ганс остановился. — Может быть он и мёртв снаружи, но это не означает, что он не жив внутри. Скорее всего пухлый ухмыльнулся, но из-за маски-капкана на лице Тайрон не был в этом уверен. Когда Ганс покинул камеру и закрыл решетку, Габриэль продолжил наобум стрелять в тёмный угол комнаты. «Мертвец должен быть мёртв», — подумал Тайрон. Со временем Компостер привык к выстрелами травмата и закрыл глаза, точно готовясь к будущему бою. Ведь, пока что, это единственный выход отсюда.***
— Компростарзер! Ко-о-омпростарзер! — протянул Психозио в голове Тайрона, — Компостер, намечается звездец! Просыпайся давай! Тайрон с трудом поднял веки и снова уставился во тьму напротив, однако краем глаза уловил, что свет с арены стал ещё ярче, а само поле боя наполнились шумом и суетой. — Торопитесь, торопитесь, гости мои, — гудел конферансье в микрофон, — Мы скоро начинаем! Занимайте места! Компостер хотел повернуть голову, но не смог — хватка цепей все ещё не ослабла. — Проснулся? — на удивление мягко спросил Ганс и толкнул рядом стоящего Огая локтем. Лис мгновенно обратил свой взор к пленнику. — Твой черед не за горами. Ганс кивнул куда-то в даль, и стол с Компростарзером обернулся к решетке так, что тот смог отчётливо видеть все происходящее на Алой арене. Сзади закряхтел Габриэль. Он-то и повернул стол. — Вампиры, оборотни, каннибалы и просто извращенцы, — иронично произнёс Ганс, глядя на аудиторию, — Именно в такое общество ты и целишь попасть, Огай? — Несомненно, — восхитился лис. За время сна Тайрона, Огай и Ганс успели вынести и настроить аппаратуру. Теперь у ограды арены в положенном месте стояло около дюжины колонок, а на отдельных балконах были установлены яркие и разноцветные прожекторы. Пока одетые в шикарные платья и деловые костюмы зрители суматохой искали свои места, переговаривались и хихикали, конферансье поторапливал их, махал руками, снимал цилиндр с красной ленточкой, махал рукой новым пришедшим. Самое странное, что заметил Тайрон, так это то, что лиц зрителей, как и конферансье, видно не было. Да какие лица? На голове у абсолютно каждого был коричневый бумажный пакет с прорезями для глаз. Кто-то поверх надел цилиндр, шляпу или котелок. Кто-то пышный бант, некоторые девушки порвали верхушку пакета и освободили волосы, а особенно одаренные экземпляры нацепили на пакет моноколь, очки или даже пенсне. Очевидно, что пакеты были для того, дабы остаться неизвестными, но из-за таких проколов все казалось лишь неуместной шуткой. Грех не подчеркнуть, что всё-таки были и те, которые надели пакеты просто так. Определённо новички. — Дамы и господа! — пропел конферансье, когда большинство прибывших заняли свои места. — Никто из нас не любит длинных предисловий! Верно я говорю? Давайте же не тянуть, мы все прекрасно знаем, зачем сюда пришли, правда? Зрители ни с того ни с сего принялись аплодировать, но мигом умолкли, как только ведущий поднял ладонь. — Слово нашему уважаемому и почтенному главному гостю, чья удача улыбнулась ему быть сегодняшним управляющим битвы на Алой Арене летнего фестиваля гурманов, господину Рафьлому! Конферансье указал куда-то в даль, наверх, где красовался элегантный балкон с вырезанными и позолоченными узорами и окруженный двумя искусно сделанными колоннами. Естественно, Компростарзер не мог увидеть, куда тычет конферансье. Человек (а может и нет), сидящий на указанном балконе, поднялся с сиденья, взмахнув своей старой и потрепанной синей мантией, поднял костлявую руку, в которой был беспроводной микрофон, поднес к пакету на голове и промолвил энергично и твёрдо, словно это доставляло ему исключительное отвращение: — Да будет начата битва на Алой Арене летнего фестиваля гурманов! — иронично, точно издевался, повторил почётный гость последние слова конферансье и снова уселся. Ведущий, стоящий в смятении и в ожидании, что сегодняшний управляющий скажет ещё что-нибудь, переводил взгляд от микрофона на элегантный балкон. — Что же, — неуверенно произнёс он, — да будет так! Начать бой! — и быстро скрылся в незаметной двери служебного хода. На этот раз зал и вправду взорвался аплодисментами, заглушая звук поднимающихся решеток, где ждали разъярённые монстры. К счастью, а может и к сожалению, решетка, где был скован Тайрон, осталась на прежнем месте и не двигалась. — И вы этого так добивались, господин Ян Мольфар? — недоумевал старик в белом пакете и чёрными очками поверх него, сидящий сразу за почтенный гостем. — Мне, кажется, послышалось, однако вы были не очень рады. — Честер, — тяжело вздохнул лич, гладя свой рогатый череп, который сейчас лежал на коленях, — мне отвратительны бои, как и весь этот гнусный фестиваль. — Так-с, позвольте спросить, на кой вы тогда согласились быть управляющим и вообще посещаете этот съезд, коль так питаете к нему ненависть? И где ваш чертов ученик? Я зря искал костюм? — слепец, прошелестев бумажным пакетом на голове, ударил рукой по спинке стула. — Неужели ты настолько глуп, Честер? Я весьма поражен. — Простите, — успокоился слепец, — Но на этот раз я, право, ничего не разбираю. У вас небось все под контролем? — Безусловно, — расплылся в злорадной улыбке лич Ян Мольфар. Когда решётки на арене отворились, из одной сразу же показался первый противник: громадный овцебык, чья густая шерсть была грязной и слегка зеленоватой; морда изуродована шрамами и синяками, полученными, явно, на прошлых битвах; два звериных глаза, налитые кровью, слегка косо поглядывали на противоположный угол арены; кривые клыки из пасти овцебыка порождали массу вопросов о его происхождении, зато с рогами животного не было ничего причудливого. Ещё два интересных момента: ног у зверя было не четыре, как принято, а целых пять, причём пятая росла из бока овцебыка, бесполезно гнулась и болталась, что очень мешало зверю; вместо всеми привычного хвоста на его месте торчал… человеческий хребет с целым копчиком на конце, неизвестно как и откуда оказавшийся на месте хвоста овцебыка. В добавок ко всему, создание также обладало широкими серыми крыльями, которые явно слишком слабы, чтобы поднять такую тушу в воздух. В общем, вопросов была уйма, но всем зрителям было глубоко наплевать. Другой противник тоже оказался зверем: огромных размеров кабан, хотя, скорее всего, лучше было бы назвать его вепрем. Сразу стоить начать с того, что все тело вепря — это разного размера и форм шишки. Лапы, копыта, морда, хвост и даже уши — все это острые и безобидные на первый взгляд шишки. Два клыка вепря здесь приняли форму длинных разветвлённых веток, глаза монстра были неестественно ярко-жёлтого цвета. Вепрь яростно запыхтел, ударил копытом по песчаному полу. Все шишки на его теле вмиг раскрылись, приняв облик шипов, и кабан стал казаться намного больше в размерах. Монстр без лишних предисловий, как говорил конферансье, первый ринулся в атаку. Секунда, и вот слышен мощный удар вепря о ничего не предпринимающую морду овцебыка-мутанта. В воздух поднялось облако пыли и песка, летели выбитые клыки, на землю капала кровь. Но решил действовать мутант или нет — Компростарзер не узнал, ибо, по приказу Огая, Габриэль снова повернул стол, к которому был прикован Тайрон, в противоположную сторону, и Компостер поневоле уставился в тёмный угол камеры. С арены слышались вопли зрителей, аплодисменты, крики. Слышно было, как снова разгонялся вепрь, как он сжимал и втягивал обратно свои шипы-шишки, как устало отдувался измученный овцебык, чья морда уже на начале боя истекала кровью. Мутант тоже взвывал, ревел и атаковал. Один раз, то ли вепрь, то ли овцебык, хотя, скорее всего, это был именно последний, не очень удачно вписался в поворот и врезался в стену арены прям у камеры, где были наши герои. Стены зашатались, решетка затрещала, с потолка посыпалась штукатурка. Казалось, что комнату вот-вот завалит, но этого, к счастью, не произошло. А между тем битва между шишковатым вепрем и овцебыком-мутантом продолжалась, и, хотелось бы добавить, что рев зверей вечно приглушали крики и всплески зрителей. — Ты предложил нашу жертву? — ни с того ни с сего спросил у Огая Ганс, следя за битвой. — Не волнуйся, у меня есть бесподобный план, — гордо поднял голову лис. Последние его слова съела волна аплодисментов. — Шестернеглазый будет биться в утром туре. Но Тайрон никак не отреагировал на слова Огая. Он уже смирился, что единственный выход отсюда — сражаться. Однако, чёрт побери, Шестернеглазым его ещё никто не называл! Эта мысль ненадолго посетила Тайрона, её сразу же заменило внезапное желание выпить чая… с кровью, а ещё лучше — ту самую отборную кровь Яна Мольфара. — Невероятно! — наконец вернулся конферансье, указывая на труп побежденного овцебыка, его брюхо было разорвано, один рог сломан, пятая нога все так же бесполезно гнулась в конвульсиях, глаза налились мертвым цветом, а хребет с копчиком, который заменял хвост, отлетел на метров пять от валяющегося в луже своей же крови овцебыка, — Шишковатый вепрь проходит во второй тур! Публика снова взревела аплодисментами, но те, которые изначально делали ставки на овцебыка, печально покинули арену. Бьющегося вепря держали своеобразными вилами и канатами до следующего боя, ожидая, когда уберут ошметки предыдущего участника, но ждать слишком долго не пришлось, несмотря на то, насколько была громадная туша мертвого. Один реально огромный орк в кухарском колпаке и фартуке, появившийся из очередной камеры, быстро сложил оторванные части тела овцебыка ему в брюхо, схватил за целый рог и поволок туда, откуда пришёл. Вероятнее всего, что там была кухня фестиваля гурманов. — Ну, а мы продолжаем! — воскликнул конферансье, с издевкой глядя на тех, кто все ещё держал разъяренного вепря. Ведущий уже хотел было уходить, заметя, что очередная решетка поднимается, но вместе с ней отворилась ещё одна, откуда выбежал человекоподобный лис в белой футболке, размахивая руками: — Стойте, стойте! Прекратите! Все недоверчиво поглядели на Огая, а конферансье, убрав микрофон, приблизился к нему и гневно прошептал: — Что ты надумал, жалкий уборщик? Убирайся отсюда! Огай выхватил микрофон из рук ведущего. — Дамы и господа! — энергично выкрикнул он, — Представляю вашему вниманию человека неизвестной нам расы! Из камеры, откуда выбежал Огай, в цепях вылетел Тайрон, освобожденный от стола. Компостер щурился от внезапно яркого света, но не оставлял попыток разглядеть зрителей. За ним шёл Ганс, управляя теми цепями, а следом — мертвец-слуга Габриэль, держа катаны Компростарзера. — Но ведь это обычный мальчишка! — возразил кто-то из самых близких этажей. — Я бы не делал таких быстрых выводов, — Огай подпрыгнул к Тайрону, против воли раскрыл его веки левого глаза, демонстрируя конферансье шестерню, — Что вы скажете про эту шестеренку? Ведущий задумчиво почесывал подбородок. Одна дама из дальних этажей достала свой бинокль и всматривалась в лицо нового участника. — Шестеренка! — воскликнула она, — Не механическая, а зрачок! Зрачок-шестеренка! Все вокруг мигом принялись шептаться между собой. — Посмею ещё доложить, что буквально до начала нашего фестиваля, он прикончил нашу девушку-оборотня-сколопендру в подвале, показав свои способности эспера. — Так он эспер? — задумчиво спросил конферансье и поглядел наверх на управляющего фестивалем Рафьлома. Тот, хоть и незаметно, но кивнул в ответ, — Что же, так и быть, пусть участвует! Арена радостно взревела. — Тогда я напоминаю правило для людей во время боя — победа засчитывается лишь тогда, когда участник-человек вырвет сердце противника и сожмет его в руках. Чисто символика, но красиво же, согласитесь? Цепи отпустили Тайрона и вручили катаны с ножнами. Вепря мигом освободили, и конферансье, вместе с Огаем, Гансом и другими, покинули арену. Вепрь взревел, кинул яростный взгляд на Тайрона, начал ходить взад-вперед, изучая противника. Компостер достал маленький ножик из кармана джинс, дёрнул рукав пиджака и белой рубашки, прошёлся им по руке. Холодное лезвие сразу образовало небольшой порез, который мгновенно покраснел и залился кровью. Тайрон слизал её, не сводя глаз с шишковатого вепря. В это время он также мельком разглядел зрителей первых этажей: бледнокожие вампиры, держащие у руки своих упырей, некий крепкий мужчина с чересчур густым волосяным покровом на руках — явно оборотень, с другой стороны сидели молодые колдуньи, но из-за наряда их можно было назвать только ведьмами, две каменные горгульи наблюдали за происходящим на балконе повыше, а также гарпии, кентавры, эльфы, низкие и злорадные дварфы, троглодиты, ящеры, двое огров, которые неизвестно где нашли деловые костюмы таких размеров, фавны, один орк (тот самый, который в фартуке забрал тело овцебыка. Видимо, заинтересовался происходящим) и ещё невесть кто, но, самое страшное, что среди них были и люди. Самые обыкновенные люди, возможно, даже без способностей. Короче — больные и извращенные ублюдки. — Вмажь ему как следует! И смотри костюмчик не испачкай! — прокричал кто-то из зрителей у Тайрона за спиной, когда тот уже вытер кровь и поправил рукав. Как вдруг (однако этого следовало ожидать) вепрь уже был в метрах двух от Компростарзера, бешено несясь и норовя растерзать противника. Тайрон хоть и поздно, но среагировал, прикрывшись звездным щитом, но отдача от удара вепря была слишком сильной, и Компостера отбросило назад и прибило к стене. Отвлекаться на боль в спине да и в общем не было времени: кабан готовился к очередной атаке. Компростарзер вернул одну катану в ножны, а другую — сжал покрепче, выгнув только средний и указательный пальцы, готовясь вызвать звездопад, но Психозио опередил его: — Отбивайся щитом и катаной, — велел он, — блокируй его удары и экономь силу на крылья. Подожди, сгенерируй звезду побольше, чтобы добить, а так — утоми вепря. Ему и так не очень хорошо после первого боя. Измотался, бедняга. Компостер посчитал ненужным переспрашивать, с чего бы этот зверь бедняга, но к совету прислушался. Он расставил ноги, приняв позицию покрепче, и снова отбил удар кабана щитом в виде звезды. Теперь нужно было не позволить ему отбежать и удерживать в ближнем бою. Тайрон сразу же ударил вепря по морде катаной, прекрасно зная, что это ни к чему не приведёт, но это очень сильно взбесило монстра, и он снова попытался атаковать, однако уже без разбега. Вот так и продолжалось: атака вепря, блок щитом, удар катаной. Двое противников медленно двигались по Алой арене, повторяя свои движения, словно по перемотке видео. Зрители притихли, завороженно наблюдая за тем, как новопришедший юноша-эспер мастерски защищался от вепря. Они и не догадывались, что все движения Компростарзер исполняет по совету, а точнее, по приказу Психозио в голове. Монстр был слаб в ближнем бою, однако подпусти его к себе вплотную — мигом растерзает, поэтому Тайрон и исполнял эту, на первый взгляд, бесполезную тактику, ведь он всего лишь тянул время и незаметно генерировал в пальцах звезду. Так продолжалось минут семь. Публика уже успела заскучать, многие покинули помещение, а те, кто остались, все ещё надеялись увидеть хоть что-то интересное, однако надежда гасла с каждым новым блоком Тайрона. И вот наконец Психозио произнёс: — А вот теперь вмажь ему катаной как следует и пускай звезду ему под нос, сам отпрыгни назад. У него живот не защищен, тогда и прикончишь. Атака вепря, блок щитом, и Компостер сильнее ударил кабана катаной по морде. Тот взревел и отшагнул назад, что было фатальной ошибкой. Компростарзер выпустил звезду прямо под морду кабану, как и говорил Психозио. Вспыхнул яркий фиолетовый свет и сразу же послышался оглушительный взрыв. Вепря отбросило в сторону, и тот беспомощно шлепнулся о землю. Тайрон, не теряя ни секунды, последовал за противником, вонзил катану ему в живот, где отсутствовала броня из шишек, и распорол его. Вепрь последний раз взревел, точно свинья резаная, и умолк. Компостер слегка засомневался в своих действиях, но все же засунул свою руку в брюхо трупа и принялся ковыряться в его органах в поисках сердца. Найдя его, скользкое и такое же мертвое, Тайрон сжал пальцы сильнее, раздумывая, что же он делает. Ему показалось, что в этот момент он потерял всю человечность, весь его внутренний мир, построенный на весьма сомнительных принципах, разрушался. Тайрон ничем не отличался от всех присутствующих на фестивале гурманов. Такой же больной ублюдок, как и они. Он вырвал сердце из тела вепря и поднял его, демонстрируя всем. Зал радостно зааплодировал, закричал и засвистел. Все эти лица выражали поистине отвратное веселье. «Они…- думал Компостер, — Они радуются смерти?» — У на есть победитель! — вышел на арену конферансье. — Я… я снова убил… но сколько же погибло здесь? Мне не сравниться с этим. Где-то среди зрителей радостно прыгал Огай. — Они рады, что я буду ещё убивать… Это им доставляет блаженство, прям как мне… Во рту Компростарзера появился вкус той самой крови Яна Мольфара. Дыхание участилось, глаз с шестерней еще пуще налился кровью, голова закружилась, голоса переплелись в голове, Тайрон даже не пытался их разобрать. — Но всё-таки кое-что отличает меня от их… — В третий тур проходит… Простите, как ваше имя? — неловко улыбнулся конферансье. — …я не радывался смерти… — Простите, что вы сказали? — …До этого момента. Компростарзер внезапно исчез, и нечто холодное молнией прошлось по шее конферансье. Секунда, и вот Тайрон, держа отрубленную голову ведущего и сорвав с нее бумажный пакет с прорезями, стоит уже у противоположной стороны арены, наблюдая, как кровь фонтаном струится из обрубленных артерий конферансье, как его тело все ещё беспомощно стоит и шатается на ватных ногах. — Голова! — громко выдыхал жизнь конферансье, — Где моя голова? Верните её! Верните мою голову! Тело замертво упало на землю, и Компростарзер швырнул отрубленную голову в сторону. В зале повисла гробовая тишина, пока один из гурманов не воскликнул, нарушив ее: — Что же ты творишь, мразь? — Что я творю? Я?! — веки Компостера дергались, и он медленно повернулся в сторону голоса, — Что творите вы?! Вы радуетесь смерти других! Так давайте, веселитесь! Я прикончил вашего конферансье! — глаза его округлились стали ярко-красными, а безумная улыбка, казалось, занимала половину лица, — Почему вы не рады его смерти?! Я знаю почему! ТАКИЕ КАК ВЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЮТ СУЩЕСТВОВАНИЯ! — Тебе ли это решать, жалкая еда? На месте, где стоял хозяин этих слов, мгновенно прозвучал взрыв звезды. Ограда арены обвалилась, оторванные части зрителей разбросало по окрестности, если от них что-то осталось, выжившие же мигом принялись бежать. Как только вспышка угасла, на месте происшествия сразу появился Тайрон, выискивая того, кто назвал его «жалкой едой». Так вот же он! Худощавый вампир в чёрном фраке и растрепанными волосами лежал на спине, с испугом глядя на Компростарзера и на то, что осталось рядом с ним стоящих. Тайрон, перешагнув чью-то ногу, поднес лезвие катаны к вампиру. — Мне ли решать? — переспросил он. — Тебе, тебе! Конечно же тебе! — оправдывался вампир, потеряв всю гордость перед смертью. — Прости меня, величайший! — Извинения приняты. Тайрон резко дёрнул катаной, проделав с вампиром все то же самое, что и с конферансье. Отступив от трупа, Компостер оглянулся по сторонам: все зрители первого этажа, на котором он стоял, разбежались по разные стороны, норовя обогнуть арену и добраться до лифта, который на первом этаже был только один, несмотря на то, что на других, помимо лифтов, были ещё и ступеньки. Тайрон среагировал быстро: выбрав ту толпу, которая почти добралась до заветного лифта, он поднял руку, снова сгенерировал мощную звезду и отпустил её вперёд к толпе. Звезда взорвалась, разрушила рядом стоящую колонну, и, помимо того, что некоторых несчастных, не успевших добежать до лифта, разорвало на куски, так ещё и из-за отсутствия колонны обрушились вниз все сектора этажей, находившиеся над лифтом, давя гурманов, как насекомых. Балкон с горгульями рухнул одним из первых, разломав зрителей на куски, которые смешались с остатками этажей. Осколки летели во все стороны, арена неистово тряслась, словно земля уходила из-под ног, гром от падения части этажей ещё долго отдавался звоном в ушах Тайрона, огромное облако пыли затуманило взор.***
— Господин Ян Мольфар, что происходит? — Честер мёртвой хваткой вцепился в спинку стула, опасаясь внезапных криков гурманов и оглушительных взрывов. — Все идёт как надо, не волнуйся, — лич был, на удивление, слишком спокоен, несмотря на все происходящее вокруг. — Может, вы мне поясните? Ян медленно повернулся к слепцу. — Моя кровь, пропитанная ненавистью и стремлением к цели, начала действовать. Она изначально толкала Тайрона на такой поступок, как убийство. Без неё мы бы не получили всю карту аномальных точек Отрадного. — Но что же творится именно сейчас, Ян?! Лич тихо причмокнул губами и поглядел вниз, где творилось сплошное невесть что. — Моя кровь окончательно свела его с ума. Тайрон и так запутался в своих желаниях, принципах и целях, а мой божественный напиток лишь послужил катализатором его безумия, превратив из снисходительного простака в убийцу, который делает чистку этого мира во имя справедливости! Очередной взрыв прозвучал снизу. Честер ещё крепче обхватил стул. — В День Всех Слепых, когда я обрету омега форму и буду познавать неясные обычному человеческому разуму знания, конкретно этот Тайрон и будет контролировать меня. Слепец ничего не ответил, но дал понять, что внимательно слушает. — Скорее всего, это будет моё последнее превращение. Если ничего не получится и я выйду из себя — Компростарзер прикончит меня, чтобы я не натворил бед и так несчастному Отрадному. Мало ли, что на меня найдёт, обрети я ранее непостижимый разум. — Но сможет ли он? — Поэтому я и испытываю его здесь. Избавлюсь от этих извращенных уродов и оценю силу Компостера. Двух зайцев одним выстрелом. Ещё один взрыв раздался с первого этажа, и целый сектор принялся падать, обрушившись на гурманов, не добежавших до лифта. Лич вскочил, схватил Честера за запястье и потянул за собой. — Пора бежать, мой слуга, а то Тайрон завалит и нас по случайности. — Увереным ли вы, что именно по случайности? — процедил сквозь зубы слепец.***
Как только этажи обрушились, вторая толпа пришла в замешательство, что же им теперь делать, но это продлилось недолго. Компростарзер не оставил в покое и их — звездопад прикончил часть гурманов, а с остальными Тайрон разобрался быстро: он юркнул в толпу и на бегу разрезал зрителей на части. Кисти рук и головы летели в разные стороны, красивые платья и пиджаки окончательно испачкались в крови, но вряд ли это волновало кого-то — хозяева красивых нарядов бездушно валялись в своей же крови, беспомощно уходя в другой мир, где их поджидали бедные жертвы предыдущих фестивалей гурманов. Покончив со второй толпой, Компростарзер искал новых жертв. Он никак не мог остановиться, чувствовал Тайрон себя прекрасно, не было никакой привычной после убийства одышки. Кровь вперемешку с яростью вскипала в его жилах, Компостер не желал отпускать живьем ни одного гурмана, он должен был покончить с этим раз и навсегда. — Что ты о себе возомнил, террорист? — раздался голос позади, принадлежащий тому оборотню в синем пиджаке и с густым волосяным покровом на руках. Он сорвал пакет с головы, и на его лице можно было разглядеть чёрные бакенбарды и неаккуратно постриженную щетину. Рядом стояли два коренастых дварфа с кувалдами, а за оборотнем — огромный, широкоплечий, точно шкаф, слуга-мертвец с ярко выраженными скулами, также одетый в деловой костюм. — Убить упрямую тварь! — скомандовал хозяин. Только эти слова были произнесены, как тут же Тайрон напрыгнул на оборотня и вонзил катану в шею. Тот, захлебываясь в своей крови, упал на землю, умерев поистине глупой смертью. Дварфы тоже не остались без внимания: одному отрубили голову, другого пригвоздили к стене. Компостер нажал на рычаг катаны. Дополнительное лезвие разрубило тело гнома, и тот ушёл в небытие. Тайрон отошёл от стены и поглядел на крупного мертвеца. Он молча стоял, не выполняя приказа покойного хозяина, и ждал своей участи, но Компростарзер вытер кровь с лица и покинул слугу. Он не увидел ничего грешного в его холодных и измученных глазах. Компостер выгнулся вперёд и принялся бежать. Увидев, как одна из гарпий, в суматохе спасаясь, решила пролететь Алую арену, Тайрон взмахнул рукой, и звезда попала точно в цель. Гарпия, омерзительно вскрикнув, камнем грохнулась на землю, переломав все кости. Другие же гарпии струсили ввязываться в бой. Однако на этом слишком гордые и уверенные гурманы не закончились. Кто-то мёртвой хваткой схватил Тайрона за шею, сдавив её и подняв Компостера в воздух. — Не такой уж ты и неуязвимый, — ехидно прорычал один из огров, но уже без пакета на голове. Компостер не мог сделать и вдоха, лицо посинело, а глаза вот-вот вылетели бы из орбит, но тут огр почувствовал внезапное тепло под ногами. Наклонив голову, он увидел яркое фиолетовое очертание десятиконечной звезды. — За руками следи моими, а ты душишь. — Что за… Но не успел здоровяк договорить, как неистовый поток энергии печати, устремленный вверх, уничтожил его раз и навсегда. Хватка руки ослабла, и Тайрон спрыгнул на пол, подняв облако пепла, которое недавно было огром. Глаза сумасшедше бегали в поисках новой жертвы, но увы. Тогда Компостер решил, что пора пробираться дальше, и поэтому ринулся в сторону развалин этажей к лифта. Около его дверей стояла девушка, недавно вылезшая из обломков, в нарядном красном платье судорожно жала на кнопку вызова лифта. Компостер напрыгнул на неё и отрубил кисть руки. Девушка истерически завизжала, и Тайрон отпихнул её в сторону. Двери распахнулись, и внутри стоял все так же мирно улыбающийся дворецкий. — Чем могу помочь? — он окинул Компростарзера взглядом, и его наивная радость мигом обернулась испугом. Тайрон подставил конец лезвия катаны ему к шее и приказал: — В главный зал. — К-к-конечно, как скажете, — дворецкий задрожал, и его рука протянулась к красной кнопке внизу. — И не думай вызывать подмогу — лишишься руки. — Ой, чего же это я? — дворецкий снова постарался изобразить радость и вежливость, но вышло чересчур мерзко. — В главный зал? Лифт тронулся с места. Через какое-то время двери отворились, и Компостер выбежал в сторону главного зала, оставив дворецкого одного утопать в своей кровавой луже. Компостер стрелой вылетел в коридор, откуда выбежал на небольшой балкончик с двумя мраморными лестницами по бокам, ведущими прямо в главный зал, где стояли длинный фуршет, усеянный всякими блюдцами и тарелками, на которых были аккуратно разложены «аристократические» закуски сегодняшних гурманов. Над этим всем, возле люстры, висел до боли знакомый Тайрону длинный и огромный скелет некого существа. Так вот куда делось тело аспида. Гости фестиваля невинно болтали, угощаясь фуршетом, бродили по залу, улыбались и хихикали, пока один, побитый и растрепанный, не выбежал из проёма с правой стороны зала с криками: — Геноцид! Геноцид! Там обрушилась арена! — переведя дыхание, его взгляд соскользнул с толпы удивленных гурманов на балкон, где на него гневно смотрел Тайрон, — Вот же он! Вот он! Бегите! Нам всем конец! Выживший резко повернулся и, споткнувшись, убежал прочь. — Не двигаться! Сзади к Тайрону приближались трое человек в рыцарских латах и с длинными копьями в руках. Кто его знает, что у них было на уме, раз уж решились на взятие звездного мага, устроившего переполох на арене, но их ждала та же участь — всех троих отбросило в разные сторону взрывом звезды. Компостер ловко залез на перила и, оттолкнувшись, с нечеловеческой силой прыгнул так далеко, что зацепился за огромную и блестящую люстру зала, мирно висящую на потолке. Люстра мгновенно зашаталась и задребезжала, и вот острый конец щита прошелся по креплению, и громадное светило грохнулось вниз, разбросав осколки и придавив полдюжины гурманов. Скелет аспида осыпался, на и без того ошеломленных гурманов рухнул дождь из костей монстра. Массивный череп с клювом грохнулся на стол, превратив в ошметки все блюда. Тайрон мигом поднялся и принялся за своё дело. Фуршет перевернулся, закуски рассыпались. Посетители бегали, паниковали, захлебывались в своей крови, стонали при виде свежих трупов. По залу летели цилиндры и шарфы, галстуки и туфли на высоких каблуках, отсеченные руки и головы. Компростарзер преследовал всех и всё, что двигалось. Напрыгнув на жертву со спины, он валил её с ног и добивал катанами. Покончив с одним, Тайрон сразу принимался за ближайшего: будь это старик, молодая девушка или даже повар. Компростарзер старался во всей этой суматохе не прикончить хотя бы в ничем невинных слуг-мертвецов гурманов, но многие хозяева, подумать только, прикрывались ими, точно живим щитом. От таких подонков Тайрона тошнило. Покончив с залом, он направился в проем, откуда недавно выбежал тот выживший гурман. В коридоре с развилками в виде буквы «Т» на каждом повороте на стенах висели картины разных размеров и посылов, но тематика была одна — преимущество одних над другими. Вот тебе огромный череп среди яблок, из которого медленно выползают пауки, а вот некий господин возвышается на троне, сделанным из его прислуг. И все это сделано в таких тусклых и мрачных тонах, что атмосферность у картин — хоть отбавляй. Омерзительное зрелища, одним словом. «В душе не чаю, кто автор, — пронеслась у Тайрона, — но, надеюсь, он тоже посещает фестивали гурманов.» Компростарзер пускал звезды и резал, бил и рубал, слушая предсмертные крики. И с каждой жертвой переполох становился все меньше и тише, пока не исчез вовсе, оставив после себя лишь главный зал и коридор, усеянный трупами истекающими кровью. Тайрон остановился у фуршета. Несмотря на довольно поздний час, в глазах его не было усталости, а бодрость внутри зашкаливала. Компостер чувствовал себя превосходно — дыхание ровное, руки не трясутся, а сил ещё предостаточно. Даже не скажешь, что этот тип пару минут назад перебил всех на фестивале, если не учитывать тот факт, что весь его костюм был испачкан в крови. Он вернул одну катану в ножны и свободную руку приложил к глазу с шестерней. — Ну и делов я наделал, — пробормотал Компостер, а затем странно улыбнулся, — Чистка на то и чистка. Он сам себе пожал плечами. — Впрочем, Ян Мольфар будет зол, трепку задаст ещё ту. Ну да ладно, — Компостер махнул рукой на ближайшее тело, — Возможно, он успел убежать вместе с другими. Компростарзер издал короткий, но заразный смешок. — Пора уходить. Он обошел дюжину тел и поднялся по ступенькам вверх к лифту. Однако Тайрон сразу уловил мерзкое чавканье из раскрытой кабины лифта. У трупа дворецкого толпились двое слуг-упырей, медленно отрывая куски плоти и пожирая его. Кнопки лифта были вырваны, а двери неисправны, поэтому Компростарзер решил оставить упырей в покое. Дворецкий получил по заслугам за свои наигранные манеры. Даже чересчур. Нужно было найти выход, и Компостер решил пройти по коридору, зайдя в левый проем, повернув на лево, и держаться левой стороны. Через некоторое время Тайрон снова вышел в главный зал, но с противоположного проема. Решив провести все то же самое, но держаться на сей раз правой стороны, Тайрон упёрся в тупик с одной из тех мрачных картин. А спросить дорогу было не у кого. Гробовая тишина в зале нарушалась хлюпанием луж крови под ногами. Помимо их внизу ещё валялись головные уборы и ошметки гурманов, о которые то и дело спотыкаешься, пока звездный маг не услышал тихое и заветное всхлипывание в углу зала. Тайрон мгновенно подпрыгнул к источнику звука. Это был ещё живой толстяк с кривым носом и многочисленными морщинами на лбу. Во фраке и чёрном котелке. Толстяк сидел на полу, судорожно вытирая пот и кровь с лица белым платочком, и вскрикнул при виде Тайрона рядом. — Нет, пожалуйста не надо! Прошу! — Где выход? Толстяк залился слезами. — Не трогай меря, оставь, прошу! Лезвие катаны приблизилось к кривому носу. — Мне ещё раз задать вопрос? Толстяк всхлипнул и успокоился. Заикаясь, он все-таки показал пальцем на ступеньки. — Поднимайся, там с боку один из проходов. Иди вперёд, пока не увидишь дверь наружу, — и тут же добавил, — Только не убивай, прошу! Лезвие соскользнуло с носа к горлу толстяка, и тот окончательно свалился на пол. Однако он был прав: с левой стороны и вправду красовалась дверь, за которой Тайрона ждал очередной коридор, но уже не такой яркий, как в зале. Стены были из старых и вялых кирпичей, а источники света — это маленькие люстры в виде свечек. Пахло сыростью, а под ногами поднималась пыль. Компостер предположил, что это могло быть частью подземных ходов Отрадного, но в один момент проход просто отделили. Спустя минут десять вдали всё-таки показалась та самая заветная дверь: деревянная, массивная, с железной ручкой, но такая же неопрятная. Но, когда до выхода осталось шагов пять, дверь внезапно закрыли две толстые железные цепи, появившиеся из неоткуда. Тайрон медленно повернул голову и увидел Ганса. Его маска-капкан на лице напомнила Компостеру намордник в этом тусклом свете, а почти закрытые глаза вообще тонкими чёрточками. В одной руке Ганс держал старую и грязную тряпку. — Решил свалить, пока не поздно? — выдавил он. — Нет, — быстро ответил Тайрон, — Делать мне здесь больше нечего. Скучно. — Так тебе скучно? — он крепче сжал тряпку, — Веселье окончилось? — Я уверен, что этот фестиваль гурманов запомнят надолго. — Особенно те, кто помер! Ганс швырнул тряпье под ноги Компостера. — Чем он провинился? Компростарзер поднял её и расправил. Это была белая футболка Огая, вся в крови и разрезана на спине. — Чем? Я тебя спрашиваю! Тайрон выпустил футболку из рук. — Он всего лишь пытался быть таким как все! Старался вылезти из мусора и стать хоть как-то значимым! Огай лишь пытался подражать обществу. — Поэтому я и презираю его. — Кого? Огая? — Общество, — гордо ответил Тайрон, — Ничего путного из него не выйдет. Ганс от ярости стукнул ногой по земле. — Но зачем? Зачем ты это сделал? — Как бы это странно не звучало, но во имя справедливости, которая никогда не воцарит. У меня есть миссия здесь, и я нахожу ее крайне уместной и важной — обеспечить жителям покой, убив всех подонков. — И тебя не терзает совесть совсем? — А их? — перевёл стрелки Компостер, — Извращенные ублюдки, которые пробуют на вкус всех для галочки в этом же ущербном обществе! Они наслаждаются, когда кто-то умирает в бою, и радуются смерти! Это неприемлемо, бесчеловечно! — Но они тоже погибли, и это… — Ты сейчас пытаешься оправдывать тех, кто получал удовольствие от чей-то гибели? — улыбнулся Компостер. — А ты оправдываешь безумного убийцу, который убивает всех без разбора во имя мнимой справедливости, признавая сам, что это глупость. Тайрон достал катаны из ножен. — Ты пришёл мне не лекции читать, полагаю, — он прислонился к двери, — Борись и умри! — А ты догадливый малец. Ганс взмахнул рукой, и за его спиной появились четыре капакана на цепях, готовых к бою. Тут Тайрон осознал, что сражаться не готов самостоятельно: не было той безумной искры в глазах, кровь не вскипала в его жилах, а мыщцы ослабли. Компостер почувствовал себя слабо и неуверенно, но к счастью расслышал голос Психозио: — Ну и в передрягу ты попал, Компостер, — покачал он головой, — И на секунду тебя оставить нельзя. Падай вниз, они упрутся в стены. Мог бы и сам догадаться. Тайрон повиновался своему паразиту, ибо сейчас доверял ему так, как к никому ранее. Капканы уткнулись в стены и мгновенно исчезли. Компостер, слушая Психозио, поднялся и прыгнул вперёд, отбивая атаки Ганса звездным щитом. Капканы кряхтели и скрипели, но не оставляли попыток добраться до плоти. Атака Ганса, блок щитом, удар катаной по цепям… Атака Ганса, блок щитом, удар катаной по цепям. Лезвие не могло разрезать железные цепи, но значительно утомляло капканы. — Все как с вепрем, экономь силы на звездопад, и потом… Но договорить Психозио не успел: новый капкан зашёл с другой стороны и схватил Тайрона острыми зубами за руку, пронзив ее. Компостера отбросило назад и прибило к двери. Капкан сжимал челюсти все сильнее, и Тайрон вскричал от боли, когда он разломал её на две части. — Ты думал, что я настолько глуп? Буду атаковать только с одной стороны, прекрасно понимая, что это бесполезно? Компостер, не долго думая, самостоятельно катаной отрубил свою сжатую руку. — Какого черта?! Из обрубка плеча хлынула кровь, и болтались куски пиджака и рубашки. Звезды попали прямо в цель — Ганса отбросило далеко назад, перевернув несколько раз. Стены зашатались, с потолка посыпалась земля, а несколько ламп разлетелись на куски. Прийти в себя и осознать все, что случилось, Ганс смог только тогда, когда на нем стоял однорукий Компростарзер, прижав ботинками обе его ладони. — Прими поражение. Пухлый лишь ухмыльнулся в ответ. — Настоящему эсперу не нужно дергать рукой, что бы атаковать. Все мышцы его лица напряглись, но результата ноль. Лишь маленькая цепь в метрах трёх вылезла из земли и сразу исчезла. — Ты не сможешь атаковать силой мысли — это чересчур трудно для тебя. Ты глуп, слаб и ленив, Ганс. Признай это. Но за решительность, что ввязался в бой, ты заслуживаешь уважения. Из обрубка плеча Тайрона начала расти плоть, вытягиваясь и извиваясь. Через секунду она приняла облик новой руки. — Как ты это сделал? — изумился Ганс. Компостер сам с удивлением и недоверием смотрел на руку и на пиджак с оторванным рукавом. — Больше ты от меня ничего не получишь, — пробормотал Психозио, — Умрёшь — так и быть. Компостер поднес лезвие катаны к шее врага, как уловил на себе чей-то взгляд и кряхтение в стороне. Оба одновременно обернулись. — Не может быть… — Габриэль… Мертвец стоял, держа Компростарзера на прицеле травмата. Оружие судорожно тряслось в его ладони, но Габриэль не терял хватку. — Эгхх, — он неуверенно навел пальцы на курок. — А ты говорил, что он мёртв, — подметил поваленный Ганс, — разве трупы на такое способны? Соболезновать и рисковать жизнью… — Ещё одно движение — и он не жилец! — воскликнул Габриэлю Тайрон. Мертвец лишь наклонил голову и крепче сжал травмат, готовясь к отдаче. — Нет! Не делай этого! — внезапно выпалил Ганс, — Не опускайся до его поведения, не бери грех на душу, Габриэль! Беги! И живи мирной и спокойной жизнь! Найди себе нового, лучшего господина, который позаботится о тебе! Ты слышишь меня? Мертвец опустил оружие. — Беги! Беги, кому говорю! — и отчаянно добавил, — Пошёл прочь! Вон отсюда, Габриэль! Пошёл вон! Слуга упустил травмат и растерянно попятился назад, а затем убежал, полностью скрывшись в покрове тьмы подземного коридора. — Зачем же ты так жестоко? — между прочим спросил Тайрон. — Чтобы ты его оставил в живых, если так можно говорить о мертвеце. — Но ведь, если я захочу, я доберусь до него… — Тогда, будь любезен, оставь Габриэля. Прими это, как моё предсмертное желание. Тайрон гордо выпрямился над телом Ганса. — Да будет так. Очередной коридор залило фонтаном крови…***
— Нужно будет выбросить этот костюм на помойку, — Тайрон с облегчением снял красную бабочку и от швырнул её куда-то прочь, — Который час? — Мне откуда знать? — развел руками Психозио. — Вот как… Компостер вслушивался в ночное пение сверчков и наслаждался прохладой. Воздух вдыхался глубоко и легко, звёзд становилось все больше и больше, пока и вовсе своим сиянием не отвели взгляд Тайрона от новой луны. Компростарзер поднялся и посмотрел вдаль, где под этим самым светом многочисленных звёзд виднелось то самое заброшенное здание бывшего сельского совета. — Странно тут. — Согласен с тобой. Тайрон поддержал небольшой паузу и, набравшись смелости, спросил: — Как у меня отросла рука? — Все очень просто, — мигом ответил голос в голове, — Я пожертвовал свою, и теперь это у меня одна. — Что, чёрт возьми?! — Да, именно так. — Разве так можно? — Сам убедишься, когда встретимся во сне. Ты же знаешь, мне невыгодна твоя смерть, Компростарзер. Тайрон снова посмотрел на звезды, а затем его взор упал на катаны, которые так таинственно поблескивали в тусклом лунном свете. — А смерть других тебе выгодна?