***
Гермиона шла по коридору в кабинет Трансфигурации. Она забыла спросить Невилла о том, где находится профессор Макгонагалл (или Невилл забыл сказать, куда нужно идти Гермионе — в кабинет директора или в класс Трансфигурации), но она решила сначала сходить в класс. Она давно не была в нём. В коридоре, несмотря на то, что время ещё позволяло, не было учеников. Все сидели в своих гостиных, разговаривая между собой. Гриффиндорке даже понравилось это. Ей просто хотелось наслаждаться тишиной самой школы. Любимой школы. Уж слишком многое она здесь пережила. Она помнит каждый день, проведённый с её друзьями. Прекрасное было время. Все эти семь лет она взрослела, переживая все самые ужасные события. Сколько приключений... Сколько нарушенных правил... Ммм... Гермиона улыбнулась собственным мыслям. Лучшая и самая прилежная ученица Хогвартса, на самом-то деле, одна из главных нарушительниц правил школы. Девушка постучала в дверь класса и услышала: — Войдите. Гриффиндорка вошла в класс и увидела профессора, сидящую за своим столом. Она что-то писала на пергаменте, аккуратно выводя буквы пером. Гермиона медленно подошла ближе к её столу. — Здравствуйте, профессор Макгонагалл, — Минерва положила перо и посмотрела на любимую ученицу, — Невилл сказал, вы просили зайти. — Добрый вечер, мисс Грейнджер, — сухо, как всегда. Но в её голосе отчётливо было слышно, что она рада видеть свою ученицу, — Да, я искала вас. Для этого разговора нам нужен ещё кое-кто, но он опаздывает, поэтому начнём без него. Шатенка немного напряглась и ещё больше выпрямила спину, глубоко вздыхая. — Мисс Грейнджер, — начала Минерва, — ни для кого не секрет, что вы — лучшая ученица школы. Ваши заслуги перед школой и ваши достижения дают мне полное основание на то, чтобы назначить вас старостой школы со стороны девушек. Улыбка сама собой появилась на лице. Да! Она мечтала об этом. С самого первого дня. Она всегда хотела стать старостой школы. К сожалению, на седьмом курсе её учёба была прервана из-за понятных событий, поэтому этот пост она не получила. И вот, ей предоставили шанс не только пройти повторный курс обучения, но и стать старостой школы. Это была настолько потрясающая новость, что Гермиона была готова подбежать к профессору и подарить ей самые сильные объятия, но девушка смогла себя сдержать. — Это прекрасная новость, профессор Макгонагалл. Спасибо большое! — гриффиндорка вновь искренне улыбнулась. — Вы это заслужили, — Гермиона заметила, что губы преподавателя дёрнулись в лёгкой улыбке, после чего она продолжила говорить, — У вас появляются новые обязанности, которые вы должны выполнять и подходить к ним со всей ответственностью. — Я вас не подведу, профессор. — Я знаю, — и вновь её губы дрогнули в улыбке, даря Гермионе теплоту, разливающуюся по всему телу. Она сделала паузу буквально на пять секунд и продолжила, — В этом году я решила проводить больше мероприятий, связанных с объединением. Объединением факультетов, — Грейнджер мигом нахмурилась, — Особенно враждующих. «Она решила попытаться помирить Слизерин и Гриффиндор? Что за глупость? Это ведь невозможно. Даже в мыслях это не представить». Гермиона на секунду прикрыла глаза, понимая, что это будет тяжелая задача. — И вы должны будете проводить эти мероприятия. Не одна, конечно. Вздох понимания. Ещё один староста. Со стороны мальчиков. — Со стороны юношей тоже есть староста, разумеется. Он будет помогать вам в этом, — профессор сделала паузу и сглотнула, — объединении. Мерлин... Гермиона горько вздохнула, оборачиваясь на открывающуюся дверь в класс. Белые волосы, серые глаза, вызывающие мурашки по телу, чёрный костюм и аристократическая походка. Малфой.***
Стук туфель профессора Макгонагалл отражался от стен, хоть как-то разряжая обстановку. А обстановка была напряженной. Слишком напряжной. Казалось, что одно слово и всё. Напряжение разорвётся, как натянутая нить, и случится взрыв, сила которого будет соизмерима с разрушительной силой ядерной бомбы. Гермиона шла и считала шаги, потому что молчание давило ей на мозг. Ей нужно было чем-то отвлечь себя. Посчитать шаги от класса Трансфигурации до башни Старост было этим «чем-то». Малфой шёл впереди. Его спина была напряжена. От него всего исходило недовольство и злость. Ему совершенно не нравилась идея того, чтобы объединять факультеты, а, тем более, делать это с Грейнджер.***
— Добрый вечер, мистер Малфой, — поприветствовала его Макгонагалл, — вы вовремя. В классе стояла Грейнджер и сводила брови, бегая глазами по классу. Малфой понял: хороших новостей сейчас не будет. — Мы с мисс Грейнджер уже обсудили один вопрос, — Минерва встала со стула. Малфой даже хмыкнул. Точно ничего хорошего, — У меня есть идея. Я хочу объединить факультеты. Это будет одним из заданий, которое вы с мисс Грейнджер должны выполнить, как старосты школы. Грейнджер прокашлялась, будто чем-то подавилась. Какого хрена? Какое нахер объединение? Какие нахер «вы с мисс Грейнджер»? — Я назначаю вас старостой школы со стороны юношей, — заключила профессор. — Какое ещё объединение? Что значит «вы с мисс Грейнджер»? — раздражение потихоньку поглощало его. — Мисс Грейнджер тоже староста школы, — ахуенное начало, — вы должны помогать друг другу во всех мероприятиях, связанных со школой. Малфой шумно выдохнул и посмотрел на Грейнджер. Та стояла, переминаясь с ноги на ногу и смотря куда-то в пол. И какого хрена она молчит? Ебаная грязнокровка. Может она и придумала эту херню? — Я должен помогать этой грязно...Грейнджер? Минерва пропустила мимо ушей то, как он хотел её назвать, и сдержанно кивнула. Желваки на лице Малфоя заходили и он снова посмотрел на Гриффиндорку. — А ты чего молчишь? — не сказал, а выплюнул. Она проигнорировала его и продолжила смотреть в пол. — Я с тобой разговариваю, Грейнджер! — сорвался на крик. — Мистер Малфой! — предупреждающе воскликнула Минерва, — Держите себя в руках! Я не изменю своё решение. Теперь вы староста школа, поэтому учитесь себя сдерживать. Прошу за мной. Я провожу вас в башню Старост, ваши вещи уже там.***
Сука, ебаная старуха! Только это и крутилось в голове Малфоя, а ещё то, как он придушит грязнокровку голыми руками. Какого хера она молчала и ничего не сделала? Почему не отказалась? Так бы хоть в живых осталась. Почему не отказался он? Он хотел быть старостой. Это, конечно, дополнительные обязанности, но иметь особую ванную комнату и отдельную башню уж очень подкупало его. От него шарахается половина школы, зная, что он бывший Пожиратель Смерти. На самом деле, ему похер. Пусть бегают. Главное, что его друзья с ним. Тогда почему его это задевает? Он сам не знает. Хотя ответ крутился в голове. Эти придурки напоминают ему о прошлом. О том, кем он был и что совершил. Ему хочется это забыть к чёртовой матери. А они напоминают ему. Весь день. Он уже готов убить их всех нахер. Бегают, разговаривают за спиной, как будто больше заняться нечем. Драко хотел бы не обращать на это внимания, но это трудно. Особенно, когда ему самому тошно от того, кем он был. Они думают это легко? Сначала перейти на тёмную сторону не по собственной воле; из-за страха за свою жизнь, за жизнь родителей. Потом проиграть и просидеть в Азкабане два месяца, ожидая окончательно приговора суда. Каждое заседание видеть слёзы матери и бороться с самим собой, чтобы не сойти с ума. А теперь вернуться в школу. В то место куда он помог пробраться Пожирателям Смерти. Конечно, эти идиоты на всё смотрят только со своей стороны. Ну и пусть. Он вернулся в школу, чтобы вновь почувствовать себя тем, кем был до всего, что с ним случилось. Просто учеником. И к тому же, Блейз прожужжал ему все уши о возвращении. Они подошли к картине с изображением старого рыцаря. Он моментально ожил и произнёс: — Пароль? — Свет внутри, — сухо ответила Минерва и рыцарь пропустил их. В башне Старост оказалась просторная гостиная, выполненная в чёрно-золотистых и красных тонах, отчего отдалённо напоминала гостиную Гриффиндора. На стенах были чёрные обои с золотистыми рисунками и красными вставками посередине стены. В этих вставках находились свечи, создающие уютную атмосферу. В центре стены, располагающейся напротив двери, находился камин. Возле него на красном ковре стояли диван и три кресла: один по правую сторону от дивана, а другие два — по левую. В центре комнаты стоял стол, а на нём лежали различные книжки и стояла настольная лампа. Чуть левее от стола расположился чёрный рояль. Справа и слева от камина находились две лестницы, ведущие наверх. На втором ярусе были две двери, ведущие в комнаты старост. А перед этими дверьми было что-то вроде балкончика, с которого был виден первый ярус. Гермиона, немного поражённая, оглядела всё помещение. Тут было красиво и уютно, как в её родной гостиной Гриффиндора. Она слабо улыбнулась, но потом наткнулась на напряжённую спину и закусила губу. Хотела быть старостой. Получи и распишись. — И я должен жить здесь вместе с... с ней? — Драко указал на Гермиону, которая недовольно зыркнула в его сторону. — У неё есть имя, мистер Малфой, — он ядовито ухмыльнулся, — Справа ваша комната, а слева ваша, мисс Грейнджер. Я рассчитываю на вас. Можете отдыхать. Макгонагалл вышла и наступило молчание, которое сопровождалось треском поленьев в камине. Это молчание давило в голову. Гермиона тяжело вздохнула и задержала дыхание. Она боялась что-то говорить, да и не хотела. Настроение пропало, поэтому она решила просто пойти к себе в комнату. Но, сделав первый шаг, услышала голос: — И какого хера ты молчала, Грейнджер? — в его голосе читалось явное раздражение. Гриффиндорка продолжала идти. — Ты оглохла, что ли? Ещё пару шагов и она будет на лестнице. — Грейнджер, блять! Малфой схватил её за локоть и развернул к себе лицом. Ему до жути надоело её игнорирование. Никто не смеет его игнорировать, тем более грязнокровка. — Отпусти меня, Малфой! — Грейнджер пыталась вырваться, но явное превосходство физической силы Малфоя давало о себе знать. — Прекрати меня игнорировать! Какого хуя ты ничего не сделала? — А что я должна была сделать, Малфой? Это была её идея, не моя! — Ты могла отказаться от этой должности, идиотка! — он с силой встряхнул её и отпустил. Гермиона ухмыльнулась и гордо вскинула подбородок. — Какой умный. Иди и откажись сам, раз тебя так раздражает моё общество! — она резко выдохнула и заправила волосы за уши с двух сторон, начиная чаще дышать. Драко молча прожигал её взглядом. Она вся покраснела, постепенно наполняясь злостью, а огонь придавал её лицу ещё большего красного оттенка. Вся копна волос растряслась, а грудь быстро вздымалась и опускалась от злости. Малфой слегка хмыкнул, отмечая про себя, что так Грейнджер выглядела лучше, чем обычно. Злость ей к лицу. — И какого хрена теперь молчишь ты? Сказать нечего? Малфой действительно не знал, что сказать, поэтому решил просто уйти. Этот вечер был обречён с того момента, как он зашёл в класс к этой старухе. — Да пошла ты, Грейнджер, — бросил он и поднялся к себе в комнату, хлопая дверью. Гермиона вздрогнула от хлопка и выдохнула. — Идиот.***
Ночь выдалась не самой приятной. Гриффиндорка всю ночь не могла уснуть. Мысли о том, что это будет самый трудный и ужасный год в её жизни, сверлили в её голове огромную дырку. Угораздило же так вляпаться! Мало того, что надо как-то объединят факультеты и следить за порядком в школе, так ещё и делать это с Малфоем. Ещё и жить с ним под одной крышей! И вчера её окончательно добило осознание того, что ванная в этой башне находилась между их комнатами и, можно сказать, соединяла их. Это было даже слегка комично. Могла бы отказаться. Легко ему говорить. Он не мечтал об этом с первого дня школы. Хотя, откуда ей знать. Могла ли она отказаться? Гермиона всю ночь об этом думала. Это было её мечтой, но не такой. Она не думала, что ей придётся жить с Малфоем. Разделять с ним одну ванную. Каждый день пересекаться в гостиной. Вместе патрулировать школу. Проводить собрания префектов... Господи, да это ужасно! Он ведь не даст ей спокойно жить. Хотя... Гермиона резко встала с кровати. Что может случиться? Не убьёт же. Наверно. Ему и дела до неё не будет. До той, у кого в венах течёт грязная кровь. Ему же будет противно делить с ней одну ванну. Наверняка он решит ходить в ванную Старост. Ну и пусть. Мне же лучше. Уступать она не собиралась. Ещё чего! Он не достоин того, чтобы она уступала ему. Она лучше него, и она сможет справится со всем, что будет в этом году. Она будет всё той же Гермионой Грейнджер — прилежной и ответственной ученицей. Профессор Макгонагалл не разочаруется в ней. Если ему надо, пусть сам откажется от этой должности! Она этого точно не сделает. Полная решимости, Гермиона начала собираться на завтрак.***
В Большом Зале были почти все ученики. Обычно в первые дни так и бывает. Все ходят на завтраки, обеды и ужины примерно в одно время, а спустя пару недель график меняется. Кто-то не ходит на завтраки, кто-то спит, а кто-то приходит, берёт всё, что надо, и завтракает в комнате. Гермиона нашла глазами своих друзей и направилась к ним. — Доброе утро, — произнесла она, садясь между Невиллом и Джинни. Друзья поприветствовали её. — Поздравляю с должностью старосты, подруга! — напротив сидящий Гарри поднял бокал с тыквенным соком в руках и подмигнул ей. — Спасибо, — Гермиона улыбнулась. — А кто староста мальчиков? — поинтересовалась Джинни, откусывая яблоко. Глаза Гриффиндорки опустились вниз, на тарелки и она принялась искать, чем можно было позавтракать. «И почему нужно было именно это спросить?». — Малфой, — спустя какое-то время ответила Грейнджер, накладывая в тарелку кашу. Гарри, который до этого пил сок, поперхнулся и уставился на Гермиону, громко восклицая: — Малфой?! Это было настолько громко, что многие ученики обратили на них внимание и прекратили есть. Гермиона осуждающе посмотрела на друга и продолжила накладывать кашу себе в тарелку. — Да, Гарри, Малфой. И не обязательно на весь мир кричать его фамилию. Она налила себе тыквенный сок. Сделала глоток и взяла в руки ложку. — Прости, — уже тише произнёс Гарри, — И ты согласна работать с ним? — Да. — Что?! Но почему? Это же Малфой! — Поттер вновь повысил голос. — Гарри, — Гермиона вновь зыркнула на него, заставляя его заткнуться, — ты говоришь, как Рон! Её друг виновато покачал головой. Ему совершенно не хотелось так говорить, но слова вырвались, не подумав. — Я бы предпочла работать с кем-то другим, но это не мне решать. Я хочу быть старостой, поэтому согласна работать даже с ним. Гарри кивнул и сделал ещё пару глотков сока. Малфой прожигал дырку в спине ёбаной Грейнджер. Какого хера они разговаривают о нём? Еще и так громко! Он тряхнул волосами и наконец решил отвернуться от стола Гриффиндора. Хватит на сегодня ужасов. Справа от него сидел Забини, доказывающий что-то Нотту. Слева расположилась Паркинсон, которая только и делала, что гладила его по плечу. Ему это порядком надоело, поэтому он скинула её руку с себя и слегка отодвинулся. Та обиженно хмыкнула и отвернулась к Дафне, заводя разговор о какой-то ерунде. Неужели она всё ещё на что-то надеялась? Ему, конечно, нравилось её трахать. Раньше. Но с тех пор, как её начала трахать добрая половина школы, ему стало противно. У него и до этого не было никаких чувств к ней, а теперь ему стало противно заниматься сексом со школьной шлюхой. Тогда зачем она теперь нужна? Не нужна. Но она его подруга с детства, поэтому он пока терпит её. Он снова посмотрел на стол Гриффиндора. Те уже залились смехом. Фу. Его от них тошнит. Драко громко выдохнул. Это не ускользнуло от внимания Блейза. — Всё нормально? — спросил тот, кладя руку на плечо другу. — Конечно, блять! — съязвил Драко, — Мне весь год придётся жить с грязнокровкой, делить с ней одну ванну и патрулировать школу. Конечно же у меня всё нормально! — Друг, если тебе так не хочется работать с ней, возьми да откажись от этой должности. В чём проблема? — Да пошла она. Я не буду отказываться, признавая своё поражение. Он резко встал, перешагнул через лавочку и направился к выходу. Он был раздражён. Ещё не зол, но уже на крае. Уступить грязнокровке, позволяя ей выиграть? Хер ей! Прямо на выходе из Зала в него кто-то врезался. Драко прикрыл глаза и вздохнул. Запах корицы и карамели моментально проникли в его сознание, оставляя там след. Ммм... Это был чудесный запах. Он знал этот запах с детства. В голове сразу всплыли воспоминания о том, как он с родителями гулял по улицам Франции. Как они остановились около какого-то магазина. Как мать купила ему яблоко в карамели с корицей. Эта сладость стала его любимой, а запах, исходящий от него, навсегда остался в памяти, как один из самых любимых ароматов. Он опустил голову, желая узнать, кто врезался ему в грудь, и наткнулся на ненавистные ему карие глаза. Драко мысленно выругался. Его воспоминания исчезли, а сознание вновь наполнилось раздражением. — Какого хера, Грейнджер? — Я не заметила тебя... — Смотреть надо куда идёшь, — он обошёл её, задевая плечом.***
Гермиона назвала пароль и вошла в гостиную. Она немного отвыкла от учёбы, поэтому слегка устала за весь день. Но была безумно счастлива. Наконец-то можно было спокойно учиться без всяких проблема. Хотя... Была одна проблема. Малфой. Она, конечно, знала, что раздражает его, что он против её крови, но можно же хоть иногда себя сдерживать. Он ведёт себя, как псих. Одно было хорошо — остальные уроки прошли без его лица. Сегодня у них не было совместных уроков. Но к концу дня ей пришлось о нём вспомнить. Ещё несколько минут назад она стояла в коридоре и разговаривала с профессором Макгонагалл. Та напомнила ей о том, что с завтрашнего дня начинается патрулирование, поэтому она и Малфой должны составить расписание. Не только своё, но и остальных префектов. Задание, мягко говоря, так себе. Она прошла дальше и села на кресло, откидывая голову на спинку. Пламя в камине приятно согревало. По телу прошла волна мурашек от удовольствия. Она прикрыла глаза и наслаждалась. В голове были сотни мыслей, но постепенно они испарились, оставляя лишь приятное наслаждение от пламени. Было ощущение, будто кто-то щекочет её подушечками пальцев, медленно поднимаясь вверх по ногам. Стопы, щиколотки, голени, колени, внутренняя часть бедра... Гермиона сжала руками подлокотники. Ощущение терялось где-то между ног, оставляя после себя лишь мурашки. Она закусила губу и медленно выдохнула, невольно застонав. — Давно секса не было, Грейнджер? — Гермиона резко открыла глаза и подняла голову. На диване вальяжно расположился Малфой, искривив губы в ухмылке. «И давно он тут?» — Решила представить в фантазиях, как тебя трахают? Гриффиндорка вскинула бровь, чувствуя, как щеки покрывает румянец. — Сама себя удовлетворять не пробовала? — он сказал это так, будто вёл простую беседу о какой-нибудь лёгкой теме. — А тебя так интересует моя интимная жизнь? — она встала с кресла, направляясь к столу, где лежала тетрадь. Малфой ухмыльнулся и откинул голову назад. — Твоя жизнь меня не интересует, особенно интимная, — спокойно проговорил он. Гермиона в это время уже взяла тетрадь и возвращалась обратно к креслу, — Уверен, ты даже не знаешь, что такое настоящее удовольствие, — он сделал паузу и продолжил, — Тебя, разве что, только книги могут удовлетворить. Так, как тебе надо. Шатенка снова вскинула бровь, скептически выгибая её. — Пусть так. Но это будет в сто раз приятнее, чем то, как ты удовлетворяешь Паркинсон. Малфой открыл глаза и вскинул голову. Какого хера она такая дерзкая сегодня? Её слова ни в коем случае не задели его. Уж он-то точно был уверен в том, что может правильно удовлетворить женскую половину Хогвартса. Даже не может. Он делал это. Жалоб не было и быть не могло. — Тебя, наверно, задевает тот факт, что я удовлетворяю Паркинсон, а не тебя. Он сам не понял, зачем это сказал, но, в общем-то, был доволен собой. Грейнджер ядовито рассмеялась, ещё больше давя на самолюбие Драко. — Я лучше спрыгну с окна, — сказала она, посмотрев прямо в глаза блондина. Но в следующую секунду, она уже пожалела о том, что посмотрела в них. Глубина серых глаз вызвала новую волну приятных мурашек по телу Гермионы. Она раньше не обращала внимания на его глаза. Они действительно были красивы. В них было легко утонуть. Наверно, поэтому добрая половина школы бегает за ним. «Ну что за глупые мысли, Гермиона?» — обратилась сама к себе шатенка в мыслях — «Это же Малфой!» — Буду рад это увидеть, — отрезал он и снова откинул голову назад, выставляя на показал свою белоснежную шею. Кадык несколько раз сделал движение «вверх-вниз». Гермиона сглотнула. Трудно было отрицать, что он красив. Даже идеален. Но Гриффиндорка, преисполненная гордостью, не хотела этого признавать. Вернее, позволять себе об этом думать. «Соберись, Гермиона!» — мысленно крикнула она себе. — Мы должны составить график патрулирования. — Я не собираюсь делать этого, — он встал с дивана и посмотрел на Грейнджер, — составляй сама. Сказав это, он собирался идти к себе в комнату, но Гриффиндорка окликнула его: — Малфой, — она тоже встала с кресла, — профессор Макгонагалл сказала, что мы должны сделать это вместе. — Я не буду ничего делать с тобой, — он продолжал идти, игнорируя её. Она ещё несколько раз окликнула его, но он даже не обернулся. — Малфой, чёрт возьми! — она зашагала по направлению к нему, — Прекрати вести себя, как урод! Она догнала его и схватила за локоть, пытаясь развернуть к себе, но тот быстро среагировал и вырвался, хватая её за шею и прижимая к стене. — Отпусти меня, придурок! Грейнджер пыталась вырваться, чем ещё больше выводила его. — Я пытался быть более менее спокойным, но ты ведь никогда не можешь просто замолчать, — он говорил тихо, отчего его голос приобрёл хрипотцу, — Какого хуя ты хватаешь меня, Грейнджер? Он смотрел ей прямо в глаза. Гермиона перестала дёргаться, так как поняла, что это бессмысленно. Он не душил её, а просто держал, поэтому никакой опасности не было. Не считая его глаз. Она молчала, полностью погруженная серой глубиной. Он тоже молчал, заглядывая в её глаза даже глубже, чем она в его. В нос ударил новый запах. Его запах. Это было что-то терпкое с древесно-пряными нотками и примесью цитрусовых. Полный страсти и чувственности аромат. Гермиона глубоко вздохнула, слегка приоткрыв рот, будто пробуя этот аромат на вкус. — Прекрати молчать, — прорычал блондин, чуть наклонившись к ней. Он вновь почувствовал, как аромат корицы и карамели окольцовывает его со всех со сторон, погружая глубоко в себя. Нахера она так пахнет? — Отпусти меня, — в тон ему ответила Гриффиндорка. — Какого. Хуя. Ты. Хватаешь. Меня? — медленно, делая паузу после каждого слова, наклоняясь ещё ближе к ней. Она задержала дыхания и невольно опустила взгляд на его губы. Такие чувственные и... Гермиона! Она тряхнула головой и решила смотреть вниз, чтобы больше не натыкаться ни на глаза, ни на губы. — Пусти меня, Малфой. На самом деле, ей хотелось ещё ближе приблизиться к нему, чтобы быть полностью окутанной его запахом и теплом, исходящим от тела. Он молчал, гипнотизируя её. Почему она больше не смотрит ему в глаза? Посмотри мне в глаза, грязнокровка. Неужели испугалась? — Отойди от меня, — выпалила Гермиона севшим голосом. «Карамель и корица. Корица и карамель. Чертова кармаль. Чертова корица. Прочь из моей головы!» Подсознание Драко уже настолько громко кричало ему, что ещё немного, и Грейнджер сама начнёт слышать его мысли. Он не понимал, что происходит и какого чёрта он стоит с ней. Так близко. Так непозволительно близко. Он отпустил её шею. Поднял руку и медленно заправил пряди каштановых волос за ухо, наблюдая за тем, как она поднимает голову. Как меняется её выражение лица. Блондин наклонился к её уху и прошептал: — Больше не смей так делать. В следующий раз я могу не сдержаться. Он быстро коснулся своим носом её волос, вдыхая напоследок этот запах, и резко отпрянул, разворачиваясь и уходя к себе в комнату.