***
День шёл прекрасно. Первым уроком в расписании Гермионы стояла Нумерология. Она сразу почувствовала, как груз вчерашнего вечера отпустил её. Любимый предмет заставил выкинуть из головы дурные мысли. Затем Гермиона отправилась на Древние Руны. Дальше следовала Травология. Сначала ничего не предвещало беды, но Гермиона вспомнила, что теперь все обязательные дисциплины у них проходили со Слизерином. Это распоряжение профессора Макгонагалл. Повторный седьмой курс не входил в программу Хогвартса, поэтому Минерва объединила каждые два факультета вместе. Когтевран с Пуффендуем, а Гриффиндор, естественно, со Слизерином. Конечно. Она же хотела, чтобы они начали ладить друг с другом. Как будто это вообще возможно. Весь урок она избегала взглядов Малфоя. И сама изо всех сил сдерживала себя, чтобы не посмотреть на него. Она постаралась полностью погрузиться в учёбу. И у неё это получилось. Она забыла о присутствии Малфоя и заработала для своего факультета десять очков. Поэтому на Трансфигурацию девушка шла в приподнятом настроении. По дороге она передала график патрулирования старостам Когтеврана и Пуффендуя. Войдя в класс, шатенку накрыло потрясение. Если это так можно назвать. Симус дрался с Ноттом. Гриффиндорцы, включая Гарри пытались их разнять, а Слизеринцы подначивали Симуса и провоцировали остальных волшебников с красно-золотыми галстуками. Невилл пытался вразумить однокурсника, но у него это плохо получалось. Гермиона обвела глазами класс и увидела Малфоя, который спокойно наблюдал за этим, раскинувшись на стуле. Рядом с ним сидела Пэнси, откровенно посмеиваясь. Шатенка резко выдохнула и прошла в класс. — Ради Мерлина, что здесь происходит? — прокричала она, но кроме Невилла, Малфоя и его подружки, никто не обратил на неё ни малейшего внимания. Она злобно свела брови и прикрыла глаза от злости. Хорошее настроение мгновенно улетучилось. — Может объяснишь? — Гермиона обратилась к Малфою. Тот пожал плечами и ухмыльнулся, явно развеселившийся произошедшей ситуацией. Она шумно выдохнула и подошла ближе к этой самой «ситуации». — Прекратите сейчас же! — громко, настолько, насколько могла, прокричала Гриффиндорка. Но её снова никто не услышал. Гермиона поняла, что криком ничего не добьётся. «Надоели!». Она вытащила палочку из мантии и, направив её сначала на Нотта, произнесла «Петрификус Тоталус», а затем сделала тоже самое с Финниганом. Все мгновенно замерли, переводя на неё взгляд. Гермиона помахала им рукой, обозначая своё присутствие. — Ну и что здесь происходит? — она прожигала в каждом дыру, но все молчали. Покачав головой, она направила палочку на тех, кого только что заколдовала. — Фините Инкантатем. Те мгновенно встали и, переглянувшись, посмотрели на старосту школы. — Какого чёрта, Гермиона? — в голосе Финнигана была слышна лёгкая обида на одноклассницу. — Ещё раз спрашиваю — что здесь происходит? — спокойно переспросила девушка, проигнорировав Симуса. — Да ладно тебе, Грейнджер, — Малфой встал со стула и подошёл к Нотту, кладя руку ему на плечо, — Это обычное явление, тебе не кажется? Гриффиндорцы просто должны научиться вести себя, вот и всё. По нему было видно, что ему нравилась вся эта ситуация. Или просто захотелось выбесить её? Драко не знал ответ на этот вопрос, но что-то в её раскрасневшихся от злости щеках явно заводило его. — Что? — воскликнул Симус, — По-моему это вам пора следить за своими языками, тупоголовые х… — Хватит! —Гермиона закрыла глаза, пытаясь заглушить злость, — Малфой, — она посмотрела на него. Прямо в глаза. «И вновь зря», — Я уже спрашивала тебя. Но в тот момент ты видимо проглотил язык. Будь добр — молчи и сейчас! Она неотрывно смотрела ему в глаза и чувствовала, как по телу проходит жар, проникая глубоко в неё. Он хмыкнул и нахмурился. Когда она научилась, так разговаривать с ним. Вчера? А он даже не мог понять, нравится ему это или нет. Его явно раздражало то, что она слишком быстро осмелела и начала так разговаривать с ним. Но при этом, его заводило это и возбуждало. Возбуждала её дерзость. Её глаза. Полные огня и эмоций. Они настолько притягивали его, что он с трудом мог оторваться от них. Мог ли вообще? Вчера она отводила глаза, а он лишь ждал, когда наконец вновь поднимет их, чтобы взглянуть в них ещё раз. Сегодня он весь день ждал, когда же наконец поймает эти глаза. Казалось, он медленно сходит от них с ума. А ещё от её запаха, который снова дошёл до него, заставляя забыть про всех остальных и думать лишь о ней. — А ты не слишком ли много говоришь, грязнокровка? — голос Нотта вернул его в реальность. «Малфой, ты с ума сошёл? Соберись, блять!» — Грейнджер, советую тебе перестать дерзить, — но действительно ли он хотел этого? — А то что? — ему показалось или в её голосе звучит вызов? Они смотрели друг на друга, излучая электрический заряд, который наверняка почувствовал каждый в этой комнате. — А то я сама лично вырву твой грязный язык! Паркинсон подбежала к Драко и схватила его за руку, слегка тряхнув, отчего их зрительный контакт был прерван. Малфой как-то недовольно зыркнул на неё, а потом кивнул. Да, так и должен быть. Это должен был сказать он. — Довольно! — голос Минервы пронёсся по классу, заставляя каждого выпрямиться и замолчать. Гермиона вернулась в реальность и обернулась к профессору. — Минус двадцать очков с каждого факультета! — она прошла к своему столу и развернулась к классу, — Сядьте так, чтобы за одной партой оказались ученики разных факультетов, — эта фраза была не по душе каждому, поэтому многие начали возмущаться, но профессор продолжила, — Мисс Грейнджер, мистер Малфой, подайте пожалуйста пример. Сядьте вместе. Гриффиндорка горько выдохнула и села за вторую парту одного из рядов, принадлежащих Слизерину. На самом деле все ряды были общие, но Слизеринцы всегда садятся туда, поэтому Гриффиндорцы выбрали себе другие два ряда. Малфой ещё стоял около десяти секунд, прожигая взглядом Минерву, но всё же прошёл и сел рядом с Грейнджер. Все ученики начали расходиться по местам. Гермиона лишь видела некоторых: Невилл сел с Ноттом, Финниган с Паркинсон, Парвати с Дафной Гринграсс, а Гарри с Забини. Профессор начала урок.***
Ох, Мерлин, дай мне воздуха. Он сидел слишком близко к ней. Непозволительно близко. Жар, исходящий от его тела, был сравним с настоящим пламенем. Казалось, что ещё немного, и он действительно превратиться в пламя. Огромное. Жаркое. Гриффиндорка никогда не подумала бы, что от человека, который выглядит холодным, как лёд, с глазами цвета стали, может исходить такое тепло. Оно проходило по всему телу, проникая глубоко внутрь, доходя до самого чувственного места. Голоса вокруг превратились в звуковой фон, который постепенно терялся. Всё вокруг постепенно терялось, оставляя лишь ощущение жара между ног, его запах и странное чувство внутри живота. Она попыталась сконцентрироваться на профессоре, но до неё лишь доходили отрывки фраз: — … это несложная тема… — … практика будет на следующем занятии, так как… — … поэтому сегодня будет только теория. Услышав последнее слово, шатенка тряхнула головой, прогоняя неприемлемые для неё мысли. Взяла перо и открыла тетрадь по Трансфигурации, записывая тему урока. Рука немного подрагивала, отчего буквы получились кривее, чем обычно. Она сделала глубокий вдох, желая задержать дыхание, чтобы успокоить свою чёртову руку. Но в следующую секунду она пожалела об этом. В сознание вновь проник его запах — терпкий, но одновременно свежий из-за цитрусовых ноток. Воспоминания о том, как он держит её за шею и смотрит прямо в глаза, а его дыхание щекочет щёки, ударили по голове, принося сотню развратных мыслей. Девушка резко выдохнула и задышала чаще, роняя перо на пол. Профессор Макгонагалл лишь на секунду замолчала, оборачиваясь на звук, а затем продолжила что-то говорить. Гермиона мысленно выругалась и наклонилась, чтобы поднять перо. Взяв его в руки, она была готова выпрямиться, но почувствовала, как чья-то ладонь ложиться на её бедро. Замерев, шатенка сглотнула. Мерлин… Она не знала, что ей делать. Ангел сидящий на одном её плече, кричал о том, чтобы она немедленно скинула его руку и сосредоточилась на уроке, а демон, занявший второе плечо, будто подталкивал её сесть в прежнее положение и отдаться ощущениям. И, кажется, демон был сильнее. Она медленно выпрямилась и закусила губу. Малфой начал водить кончиками пальцев по её ноге, вырисовывая незамысловатые рисунки. Сначала он делал это на уровне колена, медленно, но верно, перемещаясь всё выше и выше. Ощущение было просто невероятным. Гермиона прикрыла глаза от удовольствия, немного закинув голову назад. Она совсем забыла, где сейчас находится. Ей было плевать на то, что в любой момент к ней может повернуться Гарри, сидящий спереди. Мало этого? В классе находилась профессор Макгонагалл. «Очнись, Гермиона!» — кричала она сама на себя в мыслях. Но даже мысль о том, что её любимый профессор может увидеть это, мало её волновала сейчас. Весь мир расплылся, голос Минервы растворился. Ладонь Малфоя дошла до её бедра. Он легко обхватил её ногу полностью, поэтому его большой палец оказался на внутренней стороне бедра. Совсем рядом с её самым чувственным местом. Гриффиндорка сделала медленный вдох, а затем выдох, и, открыв глаза, немного повернулась к Малфою лицом. Она посмотрела на его профиль. Острые скулы, в меру пухлые губы, длинные чёрные ресницы, прямой нос и белоснежная кожа. Красивый… Было глупо отрицать это. Грейнджер и раньше видела, что он не урод, но никогда не позволяла себе обращать должное внимания на его внешность. Это было неправильно. «А сейчас что-то изменилось?». Это до сих пор было неправильным, но сейчас это не имело значения. Драко медленно облизнул верхнюю губу и тоже посмотрел на неё. Гермиона сглотнула. Посмотрела в его глаза, в которых явно читалось желание. Она снова закусила губу. — Не делай так, — одними губами сказал он, — иначе я больше не смогу сдерживаться. Блондин продолжал смотрел в её глаза, заставляя её щеки покрыться румянцем. Его рука своим жаром уже почти прожгла дыру в её брюках. Гриффиндорка мысленно пожалела о том, что не надела юбку. Нить, под названием Страсть, натягивалась между ними с огромной скоростью, пока они смотрели друг на друга. Глаза в глаза. Ещё немного, и Гермиона будет готова наброситься на него, наплевав на то, где они находятся… Но сигнал о завершении урока привел их обоих в чувства. Девушка вздрогнула, услышав звонок. Малфой резко убрал руку с её бедра. И они оба отвернулись друг от друга, начиная собирать вещи.***
Ебанная Грейнджер! Ебанная Макгонагалл! Ебанная школа! Какого чёрта она так воздействует на него? Когда такое было, чтобы он прикасался к грязнокровкам. Ещё и так. Хотя похер. Ладно, грязнокровки — после войны это перестало иметь значение. Но Грейнджер! Кажется, он и вправду сходить с ума. Он смутно помнит, как она исчезла из класса. Его мозги к тому времени были полностью затуманены. В голове не было ничего, кроме дикого желания. И кто сотворил с ним такое? Грейнджер. Та, кого он ненавидел. Та, кого он презирал из-за её крови. Та, кого он называл грязью. Чёрт! Драко со скоростью света шёл по коридорам школы, таща за собой Пэнси, которую прихватил, когда выбегал из класса. Сначала та пыталась оттолкнуть его, вырваться, но поняла, что это бесполезно. Он вёл её в ванную Старост, желая выпустить весь пар. И похер, что ещё вчера они договорились о том, чтобы закончить их отношения. Если их так можно было назвать. «Видимо, наконец решила перестать быть дыркой для всей школы» — ещё вчера подумал Драко. И он был рад закончить это. Но вот только Грейнджер снова всё испортила своими глазами и чёртовым запахом. Блондин быстро назвал пароль портрету и толкнул Паркинсон вперёд. — Драко, что ты… Но она не успела договорить, так как он, на полной скорости, припечатал её к стене и накрыл рот своим. Пэнси сжала губы на пару секунд, не давая его языку проникнуть к ней в рот. Но Драко был непреклонен, поэтому он сжал её шею руками, заставляя сдаться. И она сдалась. Язык блондина мгновенно проник в рот девушки, соприкасаясь с её. Он запустил руки в её волосы и со всей силы оттянул их, отчего Пэнси застонала. От боли или от удовольствия — непонятно. Драко было всё равно. Ему просто нужно было это. Выпустить пар. Он знал, что Слизеринка отвлечёт его. Хоть он и не чувствовал к ней никаких чувств, кроме дружеских, но отрицать то, что она умеет помочь «удовлетворить» сексуальные потребности, было глупо. И именно это ему нужно было, чтобы выбросить из головы Грейнджер. Всплывшая фамилия в мыслях заставила Драко резко оторваться от девушки и задрать её юбку. Он переместил руку на её трусики, отодвигая их в сторону, и, без церемоний, ввёл в неё три пальца. Пэнси вскрикнула, но начала сама двигаться вверх-вниз. Блондин с бешеной скоростью то вытаскивал, то вводил в неё пальцы, грубо толкаясь, как может глубже. Его брюки были готовы порваться от вставшего — ещё на Трансфигурации — члена. Внутри всё сжималось, а в голове всплыл образ, который волновал его последние два дня. Каштановые волосы, карие глаза, оливковая кожа, запах карамели… — Блять! — прорычал он. Паркинсон, будто прочитав его мысли, начала расстёгивать ширинку брюк, быстро опуская их вместе с боксерами. Девичья рука стремительно добралась до его паха, обхватывая ладонью набухший член. Драко простонал, продолжая представлять в своей голове образ ненавистной ему грязнокровки. Брюнетка начала наращивать темп, двигая своей ладонью по его стволу. Драко перехватил её руку, останавливая. Он взял в руки уже изнывающий от желания член и представил его к истекающей промежности девушки, проводя по ней головкой. Малфой застыл, чтобы перевести дыхание. В голове было много мыслей. И вдруг в сознании вспыхнула картина того, как Грейнджер кусает губы. Сука. Он резко приподнял Слизеринку за бёдра и вошёл в неё. По комнате прошёлся громкий стон Пэнси, что заставило Драко сморщиться. Он слышал несколько раз её стоны. Один раз в башне Старост, когда та сидела около камина и не, замечая его присутствия, слегка застонала. А второй раз сегодня, на Трансфигурации. Стон Паркинсон явно отличался от её. Малфой зажал рукой её рот, не давая возможности громко стонать. Та удивлённо вскинула брови, но не стала сопротивляться. Он начал двигаться в ней, даже не пытаясь сдерживать себя. Сейчас ему нужно было быстро и жёстко. Брюнетка громко мычала ему в руку. От боли или нет — снова непонятно. Драко посмотрел ей в глаза и увидел в них огромное удовольствие. Это было неудивительно. Он и раньше так трахал её, да и не только он. Она уже привыкшая. Ускоряя темп, блондин всё сильнее вдалбливался в девушку. Он резко выходил и снова возвращался в неё. Воздух в комнате накалился до предела. Драко чувствовал, как возбуждение постепенно достигает своего пика. Стенки влагалища Слизеринки начали сжимать его всё сильнее. Разум полностью затуманился, а толчки стали до сумасшествия резкими. Всё, что накопилось в голове за эти два дня, завязалось в огромный ком внутри него, который в одно мгновение развязался; в глазах заплясали разноцветные круги, а образ Грейнджер в сознание стал совсем реалистичным. Тело сотряслось от мощной волны оргазма, возвращая его в нормальное состояние.***
Гермиона лежала на кровати, читая тему по Трансфигурации, которую сегодня, без стеснения, прослушала. Она всеми силами пыталась выбросить этот момент своей жизни из головы, но ничего не получалось. Уж слишком приятны были полученные ощущения. Прежде, ей не доводилось испытывать такого. И всё было бы хорошо, если бы тот, кто сумел довести её до такого состояния, не являлся Драко Малфоем. Этот наглый и самовлюбленный блондин уже второй раз за два дня заставляет её испытывать новые чувства. Один лишь взгляд в его глаза будоражил сознание Гермионы. Его запах окутывал с ног до головы, забирая возможность здраво мыслить. А его движения и… Девушка резко выдохнула и села. «Ну что за глупые мысли, Гермиона. Надо выбросить его из головы». Она бросила взгляд на сумку. «Надо проверить, кто сегодня патрулирует». Гриффиндорка взяла сумку и достала график патрулирования. Их было два — она совсем забыла отдать Малфою его экземпляр. Девушка начала бегать глазами по листку. Зрачки резко расширились и она чертыхнулась. Сегодня вторник. Они должны патрулировать. «Вот ведь дура!». Это же надо было — мало того, что Гермиона записала их на субботу, так ещё и сегодня! Именно в тот день, когда ей больше не хочется пересекаться с ним. Когда между ними долбанное напряжение. Когда она такхочет его, чёрт возьми! В голове у девушки сразу всплыло огромное количество мыслей. Одна из таких: поменять их местами с другими старостами. Но нет. Она не может этого сделать. У всех старост уже есть график патрулирования. Она даже Забини успела отдать его, когда они встретились по дороге в башню Старост после Трансфигурации. Чёрт. При воспоминании о Трансфигурации лицо девушки залилось краской. Но делать было нечего. Через час должно начаться патрулирование, поэтому она должна предупредить об этом Малфоя. Шатенка закрыла учебник и, взяв экземпляр графика, вышла из комнаты. В гостиной никого не было. Гермиона не знала был ли он вообще здесь. Она не выходила из комнаты уже несколько часов. Даже не пошла на ужин, сказав Гарри, что ей нужно доделать некоторые задания. Девушка сделала неуверенный шаг к его комнате. Сердце мгновенно заколотилось в бешеном ритме. Коленки слегка дрожали. Но она должна это сделать. Это их обязанность — они старосты школы. Ещё один шаг и она уже стоит в нескольких сантиметрах от его двери. И что теперь делать? «Постучаться и отдать график. Логично, не так ли?». Гермиона фыркнула от собственных мыслей. Рука медленно поднялась и сразу же опустилась обратно. «Мерлин, просто отдай ему график и всё». Гриффиндорка сделала вдох-выдох, набралась смелости и… И ничего. Девушка слегка рассмеялась, поражаясь своему поведению. «Ну и где моя гриффиндорская смелость? Что за глупое поведение. Неужели, какой-то хорёк способен так влиять на меня?». Она начала ходить туда сюда, пытаясь успокоиться. Наконец, собрав всю волю в кулак, она повернулась к комнате и быстро подошла к ней, но дверь резко открылась, отталкивая Гермиону. Она уже была готова встретиться с полом, но кто-то поймал её, обхватывая руками. И этим кто-то был никто иной, как Драко Малфой. Открыв глаза, которые при секундном падении она закрыла от страха, шатенка снова встретилась с этими глазами, сводившими её с ума. На губах Малфоя красовалась ухмылка, которую ей захотелось стереть. Она в один миг пришла в себя и, убрав его руки со своей талии, сделала шаг назад. Он тоже сделал полшага назад, пока не упёрся в стену, облокачиваясь на неё. — Почему ты скреблась у моей двери, как последняя крыса? — Драко засунул руки в карманы и откинул голову назад, прикрывая глаза, чтобы не смотреть на неё. — Во-первых, я не скреблась, а просто не успела постучать. Он ядовито рассмеялся. — Ну да, коне… — А во-вторых, называй крысами своих тупоголовых подружек, а меня не смей. Малфой открыл глаза и взглянул на неё. Она стояла, скрестив руки на груди, и прожигала его взглядом. — Либо говори, что тебе нужно, либо вали, пока я не скинул тебя с этого балкончика. Она протяжно выдохнула и закатила глаза. — Я принесла график патрулирования, — протянула руку с графиком вперёд, — возьми и ознакомься. Блондин нахмурился, опуская взгляд на листок в её руке. Ему совершенно не хотелось делать то, что она скажет. Патрулировать в тот день, который она назначит. Но сказать Драко ничего не мог. Всё-таки он сам отказался составлять график вместе с ней. Нехотя, он протянул руку и взял график из её руки. Нахмурившись, Драко пробежался глазами по каждому дню. Раздражение подкатило к горлу. — Что за херня, Грейнджер?! — прорычал блондин, посмотрев на неё. Гермиона непонимающе свела брови к переносице, но затем вздёрнула подбородок и ответила: — Это график патрулирования, Малфой. — Я вижу! — воскликнул он. — Какого хрена мы патрулируем в субботу? — Потому что я так решила, — спокойно ответила Гермиона. — Да мне похер на твои решения! Сначала надо было спросить меня, а потом уже что-то там решать! Она открыла рот, чтобы начать возмущаться, но решила проигнорировать его и уйти. Шатенка развернулась в направлении своей комнаты, но её грубо схватили за локоть. — Да что с тобой?! Пусти меня! — Гермиона начала вырываться, но сила игрока в квиддич в разы превышала её. — Ладно, похер на субботу, — он усилил хватку, заставляя её прекратить дёргаться, — но сегодня! Почему мы дежурить сегодня? Я думал ты достаточна умна, чтобы догадаться спросить сначала меня, но видимо тупость Уизли передаётся через постель. Гермиона распахнула глаза. «Да. Как. Он. Смеет?». Она сама не поняла, как её ладонь оказалось около его лица. Но ударить, она так и не успела. Ловкость ловца превосходила её скорость. Драко перехватил её руку и завёл ей за спину, поворачивая к себе. Это было слишком быстро. Гермиона даже закусила нижнюю губу от досады. — Держи свои ебанные руки при себе, грязнокровка, — прошипел он ей на ухо, — а то я боюсь, что потом не отмоюсь от грязи. Шатенка злобно вырвала руки и повернулась к нему лицом, тяжело дыша. Он смотрел ей прямо в глаза, немного сощурив свои. Руки всё ещё чесались от желания врезать по его самовлюблённой физиономии, но она сдерживала себя. Глаза заполнились слезами, которые Гермиона мигом сморгнула. Напряжение между ними усиливалось с каждой секундой всё больше и больше, отчего ей захотелось поскорее уйти от него. «Ничем хорошим это не закончится». — Я просила тебя помочь мне с графиком, но ты послал меня, — начала Гриффиндорка севшим, но уверенным голосом, — так что теперь, будь любезен, следуй этому графику молча. Гермиона выдохнула и направилась к себе в комнату. — Любезность мне не свойственна. — Это не мои проблемы, — ответила она, обернувшись. — Жду тебя в коридоре через тридцать минут. И она скрылась в комнате.***
В коридорах школы было тихо. Все ученики давно разбрелись по комнатам, зная, что гулянка по школе после отбоя может лишить их факультет баллов. Лишь одним ученикам было разрешено ходить по школе после отбоя — старостам школы, кем и являлись Драко Малфой и Гермиона Грейнджер, разрушающие тишину своими шагами. Они шли молча. Каждому было неприятно находится в общество другого, но им приходилось. Гермиона шла позади Малфоя, иногда бросая взгляд на его напряженную спину. Обида от сказанных им слов била по сознанию. …но видимо тупость Уизли передаётся через постель. …грязнокровка… …потом не отмоюсь от грязи. «Учитывая то, что было на Трансфигурации, — ему придётся долго отмываться». Гермиона посмотрела на стены коридоров. Они были всё те же, как раньше. Можно было даже представить, что никакой войны и не было вовсе. Но она была, оставив в сердцах всех людей огромные шрамы. Фред, Снейп, Люпин, Тонкс… Все они погибли. Погибли ради других, полностью наплевав на себя. Девушка горько выдохнула. К глазам подступили слёзы, которые она сморгнула, вспоминая, что рядом с ней идёт один придурок. Они свернули на очередном повороте и услышали протяжный тихий стон. Оба замерли, прислушиваясь, чтобы понять откуда исходит звук. Через пару секунд уже стало ясно, чемзанимаются нарушители порядка. Гермиона первая поняла, откуда исходят стоны, и стремительно пошла туда. В одном из поворотов, в углублении стены около колонны, Гриффиндорка узнала пятикурсницу из Пуффендуя — Лидию Нельсон и, ради Мерлина,хорошо знакомого ей — Кормака Маклаггена. — Кормак, чёрт возьми! — до этого явно не замечавшие старосту ученики, резко обернулись. — Отойди от неё быстро! Малфой облокотился на колонну, тихонько посмеиваясь. Грейнджер возмущённо глядела на одноклассника и его спутницу, скрестив руки на груди. — Чёрт, Грейнджер, — начал Маклагген, натягивая на себя джинсы, пока Пуффендуйка судорожно искала свой лифчик, — умеешь же ты весь кайф обломать! Его белокурая подружка решила наплевать на бельё, поэтому просто натянула майку и отдёрнула подол юбки. Малфой, нашедший пропажу ещё по дороге к ним, поднял руку вверх. На его указательном пальце висело бельё Пуффендуйки. — Кажется, это твоё, — спокойно сказал он, протягивая смущённой девушке, которая, кстати говоря, была хороша собой. «Надо бы запомнить её» — подумал блондин. Нельсон, слегка улыбнувшись, забрала свой предмет одежды и тихонько поблагодарила Драко. Гермиона в удивлении открыла рот. Вся эта сцена, развернувшаяся перед ней, была до безумия неприемлемой. — Идите в свои комнаты. С каждого минус десять баллов, — спокойно (настолько, насколько могла) сказала Гриффиндорка. Закатив глаза, одноклассник и его спутница прошли мимо неё, направляясь в свои башни. Малфой помахал им рукой, всё ещё ухмыляясь, отчего бесил шатенку ещё сильнее. Гермиона перевела дух и собиралась пойти дальше, но услышала голос, заставивший её остановиться. — Ты слишком строга. Ничего страшного они не сделали. Но, наверно, у тебя просто недотрах. Девушка развернулась к нему. Он стоял, оперевшись на колонну. Руки его были в кармах. Причёска слегка взъерошилась, будоража в Гермионе какое-то странное чувство ликования. Видимо, совсем сошла с ума. — А кто-то вчера говорил, что его совершенно не волнует моя личная жизнь. — Меня и не волнует, — он оттолкнулся от колонны. — Просто жалко тех, у кого не получается насладиться сексом, потому что старосту школу никто не ебёт. Гермиона наигранно рассмеялась, запрокидывая голову назад. — Во-первых, — она подняла вверх руку, показывая ладонь, и загнула большой палец, — с каким пор тебе кого-то жалко, если у тебя даже совести нет? Во-вторых, — шатенка загнула указательный палец, а Драко склонил голову вбок, слушая, что она скажет дальше, — ты противоречишь сам себе. Час назад ты намекнул на то, что я сплю с Роном, а теперь говоришь, что меня никто не… — Гермиона замолчала, задумываясь. Блондин вновь ухмыльнулся и продолжил за неё: — Ебёт. Гриффиндорка кивнула. — А в-третьих, — она загнула третий пальчик, — закрой наконец свой рот! Драко заливисто рассмеялся. Она даже немного испугалась, но быстро взяла себя в руки. — Думаешь, мне действительно интересна твоя жизнь, Грейнджер? Малфой сделал шаг к ней — Какой бред! Ты и твои ёбыри, не важно есть они или нет, противны мне до глубины души. Ещё шаг. — В твоих венах течёт грязь, да ты и сама всего лишь грязь, на которую мне даже смотреть больно. Глаза начинают слезиться, знаешь ли! Шаг. — Все, кто находятся рядом с тобой тонут в твоей грязи, становясь похожей на тебя. Вы — не люди… Он сделал последний шаг и оказался в нескольких сантиметрах от её тела. — …вы — ошибка природы, — шёпотом договорил блондин прямо около её уха. Гермиона сделала глубокий вдох. В горле застыл комок. Она опустила глаза, чувствуя, как слёзы заполняют их. Ладони сжались в кулаки. Девушка начала кусать внутреннюю сторону щёк, чтобы хоть как-то успокоить ярость, готовую вырваться наружу. Он мог говорить всё, что хотел. Мог называть её как угодно. Но говорить, что окружающие её люди это ошибка природы — он не имел никакого права! Непрошенные слезы от обиды и злости жгли глаза. Она ненавидела его. Чтоб он сдох. В луже своей чистой крови, захлёбываясь алой жидкостью. «Ты должна успокоиться, Гермиона. Совсем сошла с ума? Стоишь тут и пытаешься не зарыдать. И при ком? При Малфое? Ты же сильная, соберись! Ты лучше него!». Гриффиндорка собралась с духом и сморгнула слёзы. Затем вздёрнула подбородок и со всей своей ненавистью заглянула ему в глаза. — Мне так жаль твоих родителей, Малфой, — начала она, видя как его глаза мгновенно сощурились, — их сын — самая настоящая скотина, помешанная на чистоте крови! Но в то же время — они получают по заслугам, за все свои грехи! Они сами вырастили такого сына, подавая пример ужасного обращения с людьми. Их взгляды — это полный бред. Вы судите людей по их крови, а сами и гроша не стоите! Твой отец уже давно доказал, что он самый настоящий мудак, впрочем ты весь в него, а твоя мать… Малфой резко схватил её за шею и прижал к стене, больно ударяя головой об неё. Она втянула воздух ртом, почувствовав боль в затылке, и вновь посмотрела на него. Его глаза потемнели, казалось, на несколько тонов, а желваки на лице ходили туда-сюда. — Замолчи, пока не поздно, иначе… — Иначе что?! — прорычала Гермиона в тон ему. Он свёл брови к переносице и сжал губы в тонкую линию. Его ладони сами начали сжимать её шею. «Может убить её наконец?». Фраза в голове звучала довольно-таки заманчиво. — Малфой… — прохрипела Грейнджер. Но он продолжал сжимать её шею, поглощённый злостью. Нет. Неправильно. Он был поглощён яростью. Как эта грязная тварь посмела говорить что-то про его семью?! Особенно про мать! Он хотел убить. Ох, как хотел… Продолжал сжимать её шею, смотря ей прямо в глаза. Такие большие и карие. Он сходил от них с ума. От огня, что всегда был в этих глазах. От жизни, таившейся в них. А её запах… Будьте прокляты ебанная карамель и ебанная корица! — Отпусти меня… Малфой… Её хрипота становилась сильнее с каждой секундой, а глаза заблестели от застывших в них слёз. Это отрезвило затуманенный яростью разум. Он ослабил хватку. Она опустила голову и начала тяжело дышать. Ему тоже стало сложно и невыносимо дышать. Жар между ними усилился. Он смотрел на то, как она, склонив голову, часто дышит. Но ему хотелось видеть её глаза. Сейчас. Просто необходимо увидеть их. Посмотри на меня. Просто подними голову и посмотри мне в глаза. И она, будто услышав его мысли, подняла голову, заглядывая ему в глаза. Он заметил, что её взгляд тоже потемнел, став ещё глубже, ещё красивее. На щеках появился румянец, который до ебанутости шёл ей. Драко старался отвести взгляд от её лица, слыша, как подсознание уже кричит ему уходить отсюда, да поскорее. Но он не мог перестать смотреть на эту девушку. Взгляд сам опустился на алые, припухшие губы. Он представил, как они опухнут ещё сильнее после поцелуя. Драко, ты в полной заднице! Малфой резко накрыл её губы своими. Грейнджер попыталась оттолкнуть его, ударив по груди, но он не сдавался. Он уже не мог сдерживаться. Ему нужно было это. Ещё со вчерашнего вечера. Драко прикусил нижнюю губу Гермионы, как делала она сама, возбуждая его этим движением. От неожиданности она, всего на пару секунд, открыла рот, но ему хватило этого времени, чтобы засунуть в него язык. Их языки соприкоснулись… …и Гермиона сдалась, начиная с охотой отвечать Драко. Искры удовольствия ударили Драко в мозг и прошлись по всему телу, доходя до члена. Он вылизывал то верхнюю, то нижнюю губу Гриффиндорки, понимая, насколько они ахуенына вкус. Карамель была даже на них. Такая сладость была явно по душе Драко. Он отпустил её шею. Запустив руки под свитер девушки, он скользил ими по её спине. Она зарылась руками в его волосы, оттягивая их в разные стороны, отчего новая волна удовольствия прошла по его телу. У неё во рту было жарко. Мокро. И это было потрясающе. Они разомкнулись, пытаясь восстановить дыхание. Но уже через пару секунд их губы вновь встретились. Гермиона руками блуждала в его волосах. Внутри она ликовала. Ей давно хотелось потрогать их, взъерошить, портя его причёску. Она переместила руку на его затылок, пододвигая его ещё ближе к себе. Его прикосновения к её спине обжигали, заставляя узёл внизу живота завязаться ещё сильнее. Она плавилась под его руками от всей этой какофонии чувств и эмоций. Их языки вылизывали друг друга, будто соревнуясь между собой. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, воздуха катастрофически не хватало, но им было плевать. Их рваное дыхание и полустоны разносились по пустым коридорам школы. Малфой растворялся в ней. Тонул. С каждым разом всё больше и больше, без возможности вернуться обратно. Он перестал терзать её губы и, оттянув рукой за волосы, прильнул к шее и жадно впился в нежную кожу. На вкус она была, словно растаявший шоколад. Он целовал, вылизывал, кусал. Она сводила его сама. Полностью. Он так хотел её, так желал, что это душило его. Но сейчас ему было плевать. Он лишь продолжать лакомиться сладостью её кожи. Мерлин… Это потрясающе. Неожиданно в коридоре послышались шаги. — Эй, кто здесь? Голос Филча вернул их в реальность. Они застыли, дыша в унисон друг другу. Драко зажмурил глаза. Рассудок постепенно возвращался. Он отпустил её и быстро отошёл, сделав три шага назад; рукой провёл по волосам, пытаясь привести их в более-менее нормальный вид. Гермиона тряхнула головой и отдёрнула юбку за секунду до того, как Филч приблизился к ним. — Что вы здесь делаете? — спросил он, освещая их. — Да ничего, — отрезал Малфой, окончательно придя в себя. — Мы же старосты школы. У нас патрулирование. Филч нахмурился и сказал: — Ваше время выйдет через пять минут. Отправляйтесь в свою башню. Затем он развернулся и ушёл. Повисло минутное молчание, после которого Гермиона умчалась в свою комнату.