Стены чужого города

      Сеул огромен со всеми его улицами, лентами дорог, бесконечными жилыми домами и магазинчиками. И так тесен правилами, моральными устоями, давлением семьи и этих чёртовых стен. Намджуну пятнадцать. Он отказывается от мечты заниматься музыкой в пользу экономики. С единственным условием: родители дают денег на курсы фотографии и всё необходимое для них. Пусть у мальчика будет хобби, чтобы некогда было думать о подростковых глупостях. Стены давят по-прежнему, но уже не так сильно.       Намджуну почти девятнадцать. У него аттестат об окончании школы с отличием и десятки дипломов и сертификатов с фотоконкурсов. Намджун одарённый и способный во всём, за что берётся, и послушный: выбирает "правильный" университет, чтобы быть "правильным сыном" для своих родителей.       Город и его порядки давят с новой силой, не давая дышать. Джун просыпается посреди ночи от нехватки воздуха и едва перебарывает паническую атаку, вновь заставляя себя дышать. Вдох за выдохом. Выдох за вдохом. Завтра родители получат извещение о принятии его в вуз, и дверцы клетки захлопнутся, запирая внутри всё содержимое. Вот только без того, для кого готовилась эта западня. Намджун рассматривает билеты на паром, что отправляется в путь через пять часов. Когда родители проснутся, он будет уже далеко от этого берега. А пока… — Эй, парень, твой американо, - голос обволакивает, защищая от гнёта высоток, и Джуну снова дышится. Он кивает, не поднимая глаз, и отворачивается было, когда тот же голос произносит: — Похож на бездомного щеночка. Жаль не могу приютить, — он ошарашено вскидывает взгляд и просто тонет в горячем шоколаде глаз напротив. Беззаботно улыбающийся парень навряд ли старше него больше, чем на пять лет, но за искорками веселья прячется совсем не юношеская серьёзность. Этот тип чуть было не отбивает желание бежать, но то, как сжались фантомные пальцы на его горле, стоило радиоприёмнику упомянуть молодых и перспективных экономистов из его университета — возвращает к реальности. Сбежать. Главное спасти себя от этого, остальное не важно.       Он смотрит в ответ вежливо-прохладно и произносит, шелестя купюрами: — Щенок позаботится о себе. Можешь оставить сдачу, — и выходит, оставляя тёмный осадок не только в кофейной чашке. Паром. Новый берег. Новый ветер, что даст силы дышать. Никаких стен. Только не для него.