Стены чужого города

      Чимин сидит напротив и щебечет что-то об учёбе, о том, что "ужасный Чон Чонгук" оказывается не такой уж и ужасный, а очень даже милый и отзывчивый парень; да и танцует он потрясающе, и... Намджун теряет нить разговора между "кролик-переросток" и "хён, положить ещё мяса?". Перед его глазами отнюдь не Чимин. Хоть эти отношения и длятся вот уже два с половиной года, тот давно перестал быть его единственной музой. Девушки, парни — много-много одноразовых кукол для творчества и секса. Почему же Намджун всегда возвращался? — Хён, как тебе удаётся каждый раз найти дорогу обратно в это место, ведь город уже перестроили от и до? — Это один из моих талантов, малыш.       Талант быть верным, пока ветер не переменится. Но есть одна проблема. Ничего не изменилось вокруг: всё те же мебель, еда, обои, тот же чувственный секс в любом приглянувшемся ему месте; да и синоптики отрицают смену погодных условий. Только — вот беда — поменял направление ветер в душе Намджуна. Пришло время признаться в этом Чимину. Да, время... — Чимин... — Намджун-и!... - говорят одновременно, и Намджун тушуется, позволяя Чимину заполнить неловкую паузу. - Дорогой, можно Куки придёт к нам на ужин в пятницу? — Пак выжидающе смотрит на него, а в голове мужчины рождается смутный план. Он треплет младшего по голове и произносит с улыбкой: — Конечно, Чиминни. Тогда... Давай я приглашу одного знакомого, чтобы твой... твой Чонгук не чувствовал себя лишним в компании парочки, — Чимин радостно закивал вслед выходящему из кухни Намджуну. — Сегодня я вновь буду поздно. Заказчик просто зверь.       Он привычно — но куда более холодно, чем раньше — целует щёку младшего и захлопывает за собой дверь; вздыхает тяжело: ничего, скоро эта ложь закончится.

***

— Так ты не сказал ему? — Мин кривит губы и спускает изящные ноги с постели, но подняться не успевает, потому что Намджун сгребает его в охапку и тянет на себя, прижимая как можно ближе. — Эй, отпусти! Сказал же, что ненавижу быть в подвешенном состоянии. Ты не настолько мне близок, чтобы я свыкся с ролью любовника.       Он расцепляет руки Джуна на своей талии и идёт на кухню в поисках уже ставшего наркотиком кофе. Намджун плетётся следом. Усаживается на подоконник и смотрит за действиями старшего. Тот худыми руками разжигает огонь на плите, пальцами вертит ложку в ожидании готовности смеси в турке. Плечи сутулятся, ноги стоят в совершенно не эстетичной позиции, но даже так он остаётся одним из самых красивых людей, которых только видел Намджун, не смотря на показную холодность. Так же, как и Чимин. И, как и Чимин, он — не тот, кто может удержать его. На стол рядом с ним опускается кружка с ароматным напитком. Пара глотков и Джун решается заговорить о том, о чём думал с самого начала: — Мы с тобой расстаемся, — поднимает глаза на Юнги и понимает, что тот вовсе не удивлён, скорее доволен. — Ты и сам видишь, что дружеские отношения у нас складываются куда успешнее, чем романтические.       Парень смеётся: — Блять, я уж думал, что ты никогда не решишься. Только давай реально друзьями, а то ведь я это дерьмовое выступление в одиночку не потяну, - но тут выражение лица вновь становится серьёзным. — Но что насчёт того малыша, Чимина? С ним ведь ты тоже не останешься?       Намджун вздыхает обречённо и кивает: — Об этом я и хотел поговорить. В его окружении есть мальчишка, имеющий для него большое значение. Я хочу свести их. Он ужинает у нас завтра, — и с нажимом. — И ты тоже. Поможешь ведь? Юнги закатывает глаза. — Не знай я, насколько ты помешан на том сбежавшем бармене, сказал бы, что ты бессовестный ублюдок. — Он бариста, а не бармен, — Мин всем видом показывает, что пропустил эти слова мимо ушей. — Когда судьба снова сведёт вас — познакомь меня с этим невероятным парнем. — Ему сказали, что я мёртв. — Но это ведь не так. — Он уже давно не появляется в Сеуле. — Так ведь и ты тоже. Не создавай проблем, которых нет.