Flames of Water / Пламя Воды

      Повозка скрипела и подпрыгивала на ухабистых дорогах. От посадочной площадки дирижабля до ближайшего портового городка было не так далеко. После урагана в воздухе потеплело, так что верхняя одежда была не нужна. Катара и Зуко сидели рядом, но не вплотную, и каждый раз когда повозка качалась на повороте или подпрыгивала на очередной вмятине, их голые предплечья касались друг друга, и эти случайные касания отзывались мурашками в телах обоих. Катару удивляла та лёгкость, которая царила в воздухе с тех пор, как тем же утром они проснулись вместе, в объятиях друг друга. Не было ни стыда, ни страха, ни сожаления, ни капли неловкости. Катара открыла глаза и встретилась взглядом с Зуко – тот проснулся несколькими минутами раньше и просто смотрел на неё с нежностью и доверием. Какое-то время они обнимали друг друга, спрятавшись от утренних лучей солнца под белой простынёй – отодвигая момент возвращения в их привычную жизнь. Но когда птицы за окном, стали петь настойчивее, Катара, не распуская объятий, сказала то, что должно было быть сказано: “Мне нужно возвращаться”. Зуко поцеловал её, нежно-нежно в краешек губ. “Да. Нам обоим нужно возвращаться”. Они выбрались из-под одеяла, не смущаясь наготы друг друга, и когда нагота эта скрылась за слоями их одежды – ни одного поцелуя, ни одного умышленного прикосновения не было растрачено между ними. Но это не значит, что любовь, владевшая их телами и душами прошлой ночью, испарилась, оставив лишь двух чуждых друг другу людей. Любовь эта продолжала жить, сильнее прежнего, но оба понимали, что место для неё есть лишь в том эфемерном пространстве, откуда она явилась. Как странно было осознавать, что несмотря на эту немыслимую неземную любовь, земные их жизни были сделаны из слишком разных материй. Ещё страннее было осознавать, что несмотря на эту любовь, душа Катары зовёт её обратно, потому что таково было её Предназначение – быть спутницей Аватара и помогать ему создавать новый мир. Она не рождена быть Хозяйкой Огня. И Зуко понимал это без слов.       Дом, в котором они укрылись от бури оказался гостиницей. Перед их отъездом хозяйка отказалась брать оплату со “столь уважаемых гостей” и буквально осыпала их подарками – преимущественно они предназначались Зуко – золочёная ваза, расшитая шёлком одежда, столовые приборы из дерева и камня, и напоследок – целая корзина разных съестных изысков. Зуко пытался отказаться от всех этих щедрых даров, но спустя полчаса напрасных уговоров, смущаясь, всё-таки принял их. Решающим аргументом хозяйки была её честь, якобы от этого зависящая – аргумент, против которого Зуко был бессилен. Катара про себя рассмеялась, видя, как одно упоминание этого слова заставило его безоговорочно капитулировать. Ей самой достались более скромные дары – резная деревянная заколка и хлопковый платок с символикой Царства Земли. Поблагодарив хозяйку от души, Катара воткнула в волосы свой подарок и оглядела себя в зеркале. Она сильно похудела за эти два дня, но чувствовала себя превосходно.       Они добрались до портового городка у моря чуть позже полудня и сразу же отправились выяснять у местных рыбаков, знают ли те что-либо об отправляющихся на юг кораблях. К большой удачи Катары, крупное торговое судно, направляющееся прямиком в Южное Племя Воды, делало небольшую остановку следующим же ранним утром. Отыскав на побережье небольшую таверну для ночёвки, Катара и Зуко попросили две раздельные комнаты, кинув перед этим друг на друга вопросительный взгляд, чтобы удостовериться, что их решение было обоюдным. Хозяин таверны проводил их наверх, показывая им их небольшие и очень скромные комнаты. К счастью, он не узнал их, и это избавило от ненужной неловкости и лишних почестей. Вещей у Катары не осталось – эта странная, но знакомая лёгкость прибавляла уверенности в том, что пора было возвращаться домой.       Днём они бродили по берегу, обмениваясь короткими фразами и нежными взглядами. Иногда их ладони случайно касались друг друга, и тень смущённой улыбки пробегала по их лицам. Они разделили вместе скромный обед на берегу и пообщались с местными о том, как те пережили недавний ураган – судя по рассказам, основная часть бури обошла их стороной. Пару раз люди на улицах узнавали Зуко, но он старательно отнекивался, бросая свою коронную фразу: “Мне часто говорят об этом, но у Хозяина Огня шрам с другой стороны лица”. Во второй половине дня они отправились изучать местный рынок. Как большинство портовых рынков, он оказался богат разнообразными экзотическими вещицами. “Раз уж в моём багаже освободилось место, нужно привезти подарки”, подумала Катара. Её кошелёк канул в небытие вместе со всеми остальными принадлежностями, но Зуко был рад избавиться от части подарков хозяйки таверны. Вырученные за них деньги они разделили пополам. Катара присмотрела новый чайник для Пра Пра, амулет Воздушных Кочевников с изображением неизвестного ей гуру для Аанга, и отправилась на поиск какого-нибудь необычного предмета интерьера для отца и Малины. Она оглядела стойку с лампами и вешалками, напоминающими рога оленетигра, пока не обнаружила, к её ужасу, что все предметы действительно были сделаны из рогов, костей и шкур редких животных. Продавец вызывал доверие ещё меньшее, чем его странная браконьерская утварь. Он улыбнулся ей кривыми позолоченными зубами, подмигнул и откинул назад длинные сальные волосы, обнажая тяжёлые серьги с драгоценными камнями, которые болтались на растянутых от веса украшений мочках ушей. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, что перед ней стоял пират. Катара кинула беглый взгляд на перстень на его руке и узнала знакомый ей знак разбойников моря Мо Се. Чтобы не вызвать подозрения, Катара улыбнулась ему в ответ, и к её отвращению, пират послал ей мерзкий воздушный поцелуй. Разглядев в толпе Зуко, она поспешила к нему, отводя в сторону за локоть. – Видишь того мерзкого парня? Это один из пиратов Мо Се. Они грабят лагеря беженцев к северу отсюда. – Я знаю. Я сразу приметил его, когда мы пришли сюда. Я стараюсь обходить ту часть рынка стороной, он может узнать меня. – Как думаешь, стоит нам выследить его? Он может привести нас к другим пиратам… – Я собираюсь проследить, куда он отправится вечером после закрытия. – Я пойду с тобой. Зуко кивнул. – Хорошо. Но после этого я разберусь с ним сам, после того, как ты отправишься на Южный Полюс. – И пропустить всё веселье? Вообще-то мы с Аангом собирались вместе преподать им урок. – Катара, это твой шанс побыстрее оказаться дома. Если ты пропустишь этот корабль, Агни знает сколько времени придётся ждать следующего. Катара закусила губу. – Будем действовать по ситуации. Зуко согласился, и они разошлись, стараясь не вызвать подозрений у длинноволосого пирата.       В тени старого изогнутого дерева Катара приметила небольшой шатёр, вокруг которого были расставлены цветные лампы, сундуки и вазы причудливых форм. “Может быть здесь я найду что-нибудь подходящее для папы и Малины”, подумала Катара, приближаясь к шатру. – Проходи, милая девушка, проходи – такого ты нигде не видела, – темнокожий продавец с накрученными усами возник перед Катарой, будто из воздуха. Одет он был непривычно – в длинную зелёную тунику и широкие серебристые шаровары. В левой ноздре красовалось золотое кольцо, но на пирата похож он не был. Катара вошла в шатёр, и в нос ей ударила удушливая смесь запаха плесени и пряных специй. Между кожаных сундуков, украшенных полудрагоценными камнями, огромных соляных кристаллов и резных деревянных столиков стояли огромные металлические скульптуры неизвестных ей существ, с множеством глаз, лиц и рук. Катара покраснела, подумав, что ей померещилось, но приглядевшись она поняла, что не ошиблась: некоторые из скульптур действительно изображали людей, духов и нечто среднее между обоими, в любовном соитии, с самой откровенной демонстрацией всех анатомических подробностей. Катара собиралась выйти из шатра, почувствовав чудовищную неловкость, но продавец снова возник перед ней, напугав своим внезапным присутствием – так бесшумно он перемещался. – Не смущайся, милая девушка. Там, откуда я родом, любовь в самых разных её формах, почитают как самую священную форму жизни. Я же обещал тебе, что такого ты ещё не видела! В этом нет ничего постыдного. Любовь, – продавец указал на статую, изображающую аж двух женщин, ублажающих мужчину с двумя головами и двумя половыми органами, – всегда священна, если она лишена хитрости, подлости и принуждения, – с этими словами он взял одну из небольших статуэток и принялся натирать её блестящей тканью из неизвестного материала.       Что-то в этих словах задело Катару за живое, и она сделала над собой усилие, чтобы остаться в этом странном месте. Глаза её упали на свитки в ящике возле огромной статуи многорукого человека-духа. “Должно быть это те самые знаменитые свитки Острова Специй”… Она взглянула на стоящего к ней спиной продавца – тот продолжал натирать статуэтку, мурлыкая под нос песню со сложной мелодией. Любопытство было сильнее стыда, и она, всё ещё с опаской оглядываясь, развернула свиток. Он оказался именно тем, чем предполагала Катара. Десять небольших цветных изображений разнополых пар бесстыже демонстрировали самые немыслимые позы любви. Помимо детально-прорисованных органов, внимание Катары привлекло то, что на теле каждого из партнёров красовались точки и линии. Катара присмотрелась и поняла, что точки соответствуют чакрам, а линии, очевидно – движению ци. – У вас острый глаз на ценные раритеты, – продавец откуда ни возьмись возник за спиной Катары, и та готова была сгореть от стыда на месте. Он ведь только что был в другом конце помещения? – Я… Э-э-э…, – Катара чувствовала, что побагровела, но к счастью, в полумраке шатра это было не так заметно. – Это очень ценный свиток. Он демонстрирует десять видов достижения высшего наслаждения тела и духа. Кстати, у меня есть аналогичный свиток для любви между женщинами, если тебе интересно…, – продавец загадочно улыбнулся. – Спасибо, не надо… Я не… Нет, я ничего не имею против... Просто я сама… В общем, нет, мне интереснее любовь между мужчиной и женщиной. – Как хочешь, – продавец немного разочарованно пожал плечами, – Там, откуда я родом, мы не ограничиваем себя только одним видом любви. – Там, откуда я родом, меня бы уже скорее всего выгнали из общины, узнав, что я задержалась в этом шатре дольше одной минуты. – А-а, ты должно быть из Племени Воды. Да, я слышал про ваши обычаи. Но скажу тебе по секрету, так было не всегда. В древние времена… – Я знаю, что было в древние времена, – осекла его Катара, – Но, к счастью или к сожалению, времена изменились, – Катара посмотрела на свиток, про себя подумав – “что, впрочем, не мешает мне изучить этот свиток подробнее”, – Сколько это стоит? – Дорого, милая девушка. Это очень старый свиток. Но за твою красоту и молодость я отдам тебе его за двести юаней. – Двести юаней?! – Катара не могла поверить своим ушам. – Ну, я мог бы, чисто теоретически, отдать его и за сто… Но древние знания подобного рода дёшево не продаются. Катара вытрясла остаток монет и достала заколку из волос. – Это всё, что у меня есть. Я хочу этот свиток. Продавец пересчитал монеты и осмотрел заколку. – Боюсь, этого будет маловато… – Что же, очень жаль, – Катара с грустью свернула вожделенный кусок пергамента и направилась к выходу. Она уже ступила за пределы шатра, как тёмная волосатая рука поймала её за предплечье и поманила внутрь. – Хорошо, хорошо… Знаешь, я увидел в твоих глазах что-то такое, что сказало мне, что ты, в отличие от многих, действительно достойна знаний, которые содержатся в этом свитке. Давай сюда свои монеты. И гребень, гребень тоже… Гребень этот особенно хорош, – протягивая Катаре свиток, продавец вдруг остановился, крепче сжимая его в руке, – Но пообещай мне, что будешь использовать его с уважением и почтением, – он разжал пальцы, и свиток наконец оказался у Катары, – И запомни – любовь, в любой её форме – священна, – с этими словами продавец подмигнул ей и скрылся за её спиной. Катара оглянулась, чтобы поблагодарить его, но затейливого островитянина и след простыл.       Катара вышла из плена удушливого пряного запаха и поспешила заткнуть свиток поглубже за пояс под верхним платьем. Между торговыми рядами мелькнул Зуко. Подходя ближе, она краем глаза заметила, что он тоже поспешно прячет что-то в своём кармане. Вместо привычного красного халата на нём была верхняя одежда Царства Земли, надетая поверх одежды Страны Огня. Теперь он выглядел как типичный житель бывших колоний, одетый со свойственной им эклектичностью. – Наш друг ещё не свернулся? – Нет, но скоро собирается. Тебе стоило бы переодеться. Присмотри себе что-нибудь нейтральное. Катара призналась, что отдала последние деньги, и попросила Зуко выбрать за неё.       Когда в небе начало темнеть, они вернулись к рынку и скрылись за деревьями на выходе, ожидая, когда пират свернёт свою стойку. Тот не заставил долго ждать, и вскоре вывез свою телегу, прикрытую парусной тканью. Катара и Зуко осторожно последовали за ним к порту. Добравшись до своего, сравнительно небольшого судна, пират дал знак кому-то на палубе, и из земли выросла широкая каменная плита, поднимая его вместе с телегой. Катара и Зуко переглянулись – по крайней мере один из пиратов был магом земли. Они осторожно подошли к паруснику сзади, и маг воды материализовала льдину – запрыгнув на неё, они проскользили по морской воде и очутились с другой стороны судна. Она оттолкнула льдину от поверхности воды на достаточную, чтобы оценить ситуацию, высоту, и жестом указала Зуко на небольшое приоткрытое окно каюты, в котором горел свет. Зуко бесшумно прыгнул вперёд, зацепившись за выступ на борту парусника, и подобрался к окну сверху, заглядывая внутрь. – По крайней мере пятеро внутри, – доложил он, возвращаясь обратно на льдину, – Наш друг пока не с ними, неизвестно сколько их на корабле. – Каков план? – Эти пятеро явно замышляют что-то. Я бы послушал, о чём они говорят. Катара кивнула, прикрепляя ледяной помосток под окном настолько беззвучно, насколько это было возможно. Они устроились под окном, прислушиваясь к разговорам внутри каюты. –…тебя никто не видел? – закончил фразу низкий мужской голос. – Нет, это точно. Пока Хун протирал штаны на этом рынке, я осторожно забрался к ним в дом и украл карту нового поселения, – второй голос был тоньше и звонче. – Как далеко отсюда? – Примерно сорок километров к северу отсюда. Они разворачивают лагерь через неделю. – И что мы будем делать всю эту неделю, капитан? Жевать сопли в этой дыре? – Если вам нужны развлечения, можете грабить соседние деревни. – Говорят, эти беженцы, они идут в сопровождении охраны Хозяина Огня, – вступил в разговор третий голос. – Охрана не задержится там надолго. Их перебрасывают обратно через пролив Азулона, мы можем обойти с южной стороны Острова Полумесяца, чтобы встретиться с Пей Ли и его ребятами и забрать новую порцию шкур у его браконьеров. В каюту вошёл кто-то. – А вот и Хун! Лёгок на помине! Удалось продать что-нибудь ценное? Хун смачно харкнул. – Ничего! Здесь живут одни нищеброды. Я говорю вам, мы должны вернуться на север. Пока этот сопляк Аватар с его дружком Хозяином Огня не прибрали всё к рукам. А потом продать награбленное оставшимся богачам в бывших колониях. – Аватар с его дружком Хозяином Огня скорее всего прямо сейчас на пути к местам наших последних рейдов, в полной уверенности, что мы вернёмся туда снова, – обладатель басистого голоса захохотал, – Ты дурак, Хун, поэтому никто не доверяет тебе настоящей работы. Через неделю ребята с “Чёрного Унаги" вернутся с Киоши и вместе мы нападём на лагерь Козако, и продадим награбленное этому идиоту-надсмотрщику Кипящей Скалы. А потом встретимся с Пей Ли, и увезём шкуры в Залив Хамелеона. Аватар и глазом не успеет моргнуть, как мы ускользнём из-под его носа и станем самыми богатыми людьми и Царства Земли, и Страны Огня! Зуко и Катара слышали достаточно. – Уф… Кажется придётся сменить уже третьего надсмотрщика этой проклятой тюрьмы. Думаю, мы слышали то, что нам нужно было услышать. Давай возвращаться. – И всё? Вот так просто? Ты не собираешься их остановить? – Мои войска перехватят их через неделю в новом лагере беженцев. Я извещу Козако о готовящемся нападении, они разберутся c пиратами. Адмирал Ян Вей отправит свои корабли, чтобы устроить засаду на море у Острова Полумесяца и схватить браконьеров. – И ты дашь им всё это время просто спокойно сидеть здесь и грабить соседние деревни? – А ты предлагаешь просто так напасть на них сейчас? – Мы справимся с ними вдвоём. Их всего шестеро, максимум ещё пара стоит на стороже. Большинство из них – немаги. Мы разделаемся с ними минут за десять. – Предположим мы вырубим и свяжем их здесь. Что ты предлагаешь делать с ними дальше? – Нужно схватить капитана. Мы можем по крайней мере лишить их руководства и корабля, а после – вернуть людям награбленное. Зуко вздохнул. Катару было не переубедить. Оттолкнувшись от воды, Катара забросила их на палубу. Ни души. Мачта поскрипывала, спущенный белый парус алел в лучах заходящего солнца. Они спустились вниз, к каютам, оглушив и связав по пути охранников-немагов – как и предполагала Катара, их оказалось двое. На шум выбежали ещё двое – Зуко сбил их с ног огненной волной, и Катара заковала пиратов в лёд. Из каюты выбежал Хун – продавец с рынка. В качестве насмешки Катара послала ему воздушный поцелуй – вместе с парой десятков ледяных кинжалов, пригвоздивших его за одежду к деревянной стене. Хун напряжённо сглотнул, и в качестве страховки Катара набросила на него ледяные кандалы. – Что за…? – оставшиеся трое пиратов выбежали из каюты и окатили нападавших сразу тремя стихиями – огнём, землёй и водой. Этого Катара не ожидала – особенно не ожидала она увидеть среди пиратов человека из своего племени. Завязалась битва, и у к удивлению Катары, противники оказались куда сильнее, чем можно было ожидать. Зуко и Катара давали им достойный отпор, но “блицкрига” не вышло – оказавшись зажатыми в узком коридоре, они теряли преимущество. В какой-то момент они оказались спина-к-спине, и, словно чувствуя энергии друг друга, синхронизировали свои движения – их атаки стали сильнее и собраннее. Эта синхронность отзывалась приятным чувством внутри грудной клетки. Очень странно было испытывать любовь прямо посреди битвы. Из-за этого чувства, Катара не могла по-настоящему разозлиться на противника, и тем не менее, её атаки были слаженными и мощными. Может быть, это и имел в виду Айро, когда говорил о трансформации огня? Вместе, Зуко и Катара оттеснили пиратов к лестнице и заставили выбраться на палубу – здесь, получив доступ к открытому водоёму, Катара оглушила их струёй воды и обездвижила ледяными оковами. Вышвырнув всех пиратов на берег, она оставила Зуко стеречь пленников, пока она обходила все каюты и подсобные помещения корабля в поисках награбленного. Местные жители собрались на берегу, с удивлением наблюдая за процессом. Когда Катара вынесла последний сундук с помощью магии воды, Зуко поджёг парусник, и маг воды волной отогнала пустое горящее судно подальше от берега. Пиратов бросили в деревянный подвал одной из таверен – всех за исключением капитана – мага огня. Его заперли в большом металлическом баке – бывшем техническом отсеке одного из поломанных теплоходов. Зуко распорядился не выпускать пленников до завтрашнего утра – после чего он лично сопроводит их в Страну Огня для дальнейшего суда. С личиной простого туриста пришлось попрощаться, но в бедной одежде Царства Земли и за отсутствием при себе королевских регалий, ему пришлось продемонстрировать свой шрам не только на лице, но и на животе, чтобы доказать, что он является тем, кем является.       Солнце зашло, люди, собравшиеся поглазеть на этот момент правосудия, стали разбредаться, и Катара почувствовала чудовищную усталость. День казался невозможно длинным. Вернувшись в таверну, они оба собирались разойтись по комнатам, но хозяин остановил их. – Что же вы сразу не сказали, кто вы? Мне так неловко размещать вас в этих простых комнатах! Будет ли вам угодно…, – но Зуко жестом остановил его. – Пожалуйста, не беспокойтесь. Просто дайте нам отдохнуть, – и не говоря больше ни слова, поднялся по лестнице. Их комнаты, хоть и располагались рядом, были отделены друг от друга самым недвусмысленным образом. Открыв каждый свою дверь, они посмотрели друг на друга, и улыбнулись напоследок, поборов желание чего-то большего. Пожелав друг другу спокойной ночи, они расстались на нежной ноте, отправляясь, тем не менее, каждый в свою постель.       Катара с облегчением плюхнулась на кровать – та была откровенно жестковата по сравнению с пуховыми перинами в гостинице Нового Гайпая, но южанка была неприхотлива в этом отношении. Тело ныло, по прежнему отходя от только-только отступившей болезни. Катара закрыла глаза, ощущая как сильно она устала, но сон не приходил. Где-то с получаса поворочавшись с боку на бок, Катара решила прогуляться. В конце коридора верхнего этажа она заметила лестницу, ведущая на плоскую крышу таверны. Катара выбралась на улицу и ощутила на лице приятную ночную свежесть солёного морского воздуха. Она была не одна – её лучший друг, её боевой напарник, её тайный любовник – сидел на краю крыши, всматриваясь в чёрное пространство залива. Катара боялась потревожить его размышления, но прежде чем она успела разместиться на другой стороне крыши, он заметил её и жестом пригласил сесть рядом. – Почему не спишь? – Потому же, почему и ты, надо думать. – Пожалуй…, – Катара справлялась с желанием положить голову на его плечо. – Как ты чувствуешь себя? – Намного лучше… Хотя до сих пор чувствую усталость после всех этих сражений… С бурей, с пиратами…, – она посмотрела на Зуко, – с тобой. Сделав небольшую паузу, она спросила: – Расскажи мне о том, как ты съездил на Угольный Остров. Он тяжело выдохнул. – Я пришёл в дом отца. Ну и бардак там, конечно… Я прошёлся по дому. Стряхнул пыль с портретов. Нашёл пару свитков, наши с Азулой детские рисунки. Знаешь… Спасибо тебе за то, что сказала мне поехать туда. Как бы это ни было тяжело. Я вечно говорю о том, что не хочу избавляться от шрама, потому что это – часть меня. О том, как я “принял свою тёмную часть”. Так вот – это всё чушь полная. Ничего я не принял. Я по прежнему пытаюсь забыть о существовании “неудобной” мне части моей семьи. Отослал отца на Кипящую Скалу. Глядя на Кийи, старался забыть о том, что Азула вообще родилась на свет. А там… Я увидел её рисунки. Ей было, наверное, года три или четыре тогда. Однажды она нарисовала нас с ней – на рисунке мы больше похожи на раздутых медведей-утконосов. Зато эти медведи-утконосы улыбаются и держатся за руки. Я вспомнил, как она прибежала ко мне в тот день и сказала: “Смотри, это Зузу и Алула – так она себя называла. Мы всегда будем вместе”, – в темноте было не разглядеть, но Катаре показалось, что в глазах Зуко стояли слёзы, – Как это вообще получилось, что в нашей больной семейке кто-то додумался хранить наши детские рисунки? Я сперва хотел спалить их. Но в конце-концов аккуратно сложил их в мамину шкатулку в их с отцом спальне. А потом я стоял и смотрел на их кровать, и спрашивал себя: было ли им когда-нибудь хорошо вместе? Хоть на мгновение? Зуко умолк, продолжая тяжело дышать. Катара видела, как он провёл тыльной стороной ладони по своей щеке – видимо, всё же смахивая слёзы. – Я решил, что навещу отца в тюрьме. Не сейчас. Когда будут на это силы. Я слышал, что даже без магии, он держит всю Кипящую Скалу в страхе. Некоторые говорят, что он тронулся умом и просит называть себя не иначе как “Король Феникс”. – Как давно ты не видел его? – С тех пор как отослал его. Пять лет прошло, кажется. Я должен его увидеть. Как бы я не хотел это признавать, но он – мой отец. Если бы я знал, где сейчас находится Азула – может быть отправился и к ней. – Я видела её во сне накануне бури… Мне приснился очень странный сон, – и Катара рассказала о лагере Свободоборцев, о поцелуе с Зуко-Азулой, о зеркале, о превращении. – Бр-р-р… У тебя есть идеи, что этот сон может означать? – Я не знаю. В моём племени говорят, что сны могут предвещать что-то. – Думаешь, это был знак надвигающейся бури? – Нет, не думаю. То есть… Возможно и это тоже. Но почему-то мне кажется, что это как-то связано с тем, что сказал мне в Ба Синг Се твой дядя. О том, что мы с Азулой не такие уж и разные. – Вы говорили с моим дядей об Азуле? – Скорее о том, почему человек хочет причинить другому боль. Твой дядя сравнил меня с Азулой, и я, конечно, сперва опешила. Но потом, задумавшись, я поняла, что у нас есть одно похожее качество. Это страх оказаться слабой и никому ненужной. Мы обе пережили это в детстве. Может быть мой сон говорил мне даже не об Азуле, а том, что во мне по прежнему живёт этот страх? Я думаю, Джет тоже чувствовал его. Быть может, его ненависть к Народу Огня была лишь страхом маленького мальчика, на глазах у которого сожгли его деревню… Меня удивляет, что этот сон приснился мне накануне бури. Накануне того, как я оказалась на волоске от смерти, накануне того, как два дня пролежала в постели без сил… Но в ночь перед этим, мне приснился другой сон. В нём мне явился красный дракон. Но прежде чем я успела оседлать его – он улетел прочь. Зуко повернулся к ней и даже в темноте Катара могла разглядеть его неподдельное удивление. – Красный дракон в моём сне на Угольном Острове принёс меня к тебе, предупредив о том, что ты в смертельной опасности. И вообще, он часто мне снится. Особенно в моменты сомнений и переходных периодов моей жизни. Ты не поверишь… Сегодня, когда мы бродили по рынку, я нашёл вот это, – Зуко полез в карман, и извлёк оттуда небольшой предмет размером в половину ладони, – Я купил его в подарок тебе. Зуко зажёг огонь, и Катара ахнула – в его руке красовался изящный вырезанный из красного камня медальон в виде дракона. Мир остановился в этом моменте чистейшего волшебства, побеждающего время и пространство. Солёный морской бриз и шум волн, мягкое подрагивание огня на ладони Зуко – всё это было лишь маленькой частью той гармонии, которая сложилась в этом совсем коротком моменте всеобщего резонанса. Чтобы продлить волшебное мгновение ещё хотя бы на пару секунд, Катара закрыла глаза и совсем легонько прикоснулась губами к губам Зуко. – Согрей его. – Что? – Медальон. Я хочу, чтобы он был тёплым, когда я надену его. Я хочу, чтобы в нём осталась частичка твоего огня. Зуко на секунду зажал свой подарок между ладоней и протянул Катаре. – Не слишком горячо? – Идеально. Тепло камня нежно рассеивалось по коже. Зуко тихонько взял её за руку, продолжая смотреть в чёрную пучину залива. Свет луны почти не просачивался сквозь ночные облака, и очертания волн были едва различимы, а потому море казалось бездной, поглощающей любой источник света. Несколько минут они сидели, не говоря ни слова. Несмотря на частое сердцебиение, Катара чувствовала, что начинает засыпать. Она положила голову на колени Зуко, накрывшись его тёплой рукой. Другой своей рукой он очень нежно, едва касаясь, гладил её по волосам. Катара закрыла глаза и какое-то время пыталась бороться со сном, чтобы подольше побыть в этом полу-сновиденческом состоянии неземной неги. Границы сна и яви стёрлись окончательно, и она нырнула в тёплую пучину забытия, чтобы очнуться лишь на рассвете, когда Зуко осторожно разбудил её, проводя ладонью по её щеке и тихонько прошептав на ухо: – Твой корабль будет здесь через час. Катара посмотрела на него сквозь сонную улыбку. – Стало быть… пора отправляться домой.