Разбитые сердца

      Амулета Авалора больше нет, как нет и магии, что некогда существовала в этом дивном мире. Да и мира, собственно говоря, тоже скоро не станет. Об этом я знаю наверняка, ведь теперь во мне сосредоточена большая часть того самого волшебства.       Подумать только, ещё несколько часов назад я бы ужаснулась самой себе. Я бы осуждала свою жестокость или правильный сказать безучастность ко всему происходящему, но не теперь.       Что же изменилось. Изменилась я. Впитав в себя частицы амулета я не просто стала волшебной принцессой, мне открылась вселенская мудрость, я познала мир с той стороны, которую никогда не впускала в свою душу. И, о ужас, осознав всю свою глупость и наивность я озлобилась на саму себя и решила жестоко наказать всех тех, кто подвел меня к этому.       Итог закономерен. Гибнет целый свет, а меня это совершенно не колышет. Мне достаточно лишь пожелать, и мир возродится во всей красе. Да и более того, я могу сделать его чуточку лучше или чуточку хуже. Могу стать покровителем его или угнетателем. Но мне это не интересно. Какая же я дрянь.       Мне кажется прошла целая вечность. От волшебного мира осталось не так уж и много. Кусок мрачного неба над островком земли и стелющийся розовый туман. Каменные, полуразрушенные горы и как следствие, куча булыжников под ногами, в обилие которых я пытаюсь отыскать тело своего мужа.       Ха. Я осознаю, что похожа на деревенскую сумасшедшую, бродящую босиком по гладким камням мостовой и выкрикивающую в след прохожим понятные только ей самой фразы. Где-то в глубине моей души бьются остатки разума, желая покинуть это тело, но я достаточно умна и не даю ему такой возможности, зная, что без него я потеряю себя. Меня душит отчаянье и жажда мести. Но пока я еще не знаю, как достойно отомстить этому миру.       — Ты слышишь меня, вселенная. — кричу я сквозь слезы, продолжая упорно разбирать камни. Переломанные ногти, ободранные в кровь руки — это все ерунда. — Ты слышишь? Я могу воспользоваться магией, но не хочу. Её я приберегу на крайней случай. Когда я буду знать, как отомстить своим обидчикам.       — Ненавижу. Чертов мир, чертовы люди. Уроды, сломавшие мою веру. Глубокий вздох с попыткой унять слезы, тонкими ручейками стекающие с моих глаз. — Ненавижу. Ненавижу…       Я как загнанный зверь — чую неминуемую смерть и не могу спасти свою собственную шкуру. Только вот у зверя это состояние заканчивается в момент смерти, а у меня оно длится уже не первую ночь.       Хм. Ночь. В этом хаосе я ещё разбираюсь части суток. Удивительное свойство человеческого мозга.       Правда. Я наконец поняла, что все это один большой кошмар, из которого мне никак не удается выбраться.       Седрик, мама, отец, Эмбер, Джеймс, Люсинда всё чаще предстают передо мной с коварными усмешками, упрекая меня во всех смертных грехах.       «Вот видишь, София, не такая уж ты белая и пушистая» — вторят они хором, и я соглашаюсь с ними.       Однако, как только я сдаюсь на этом этапе кошмара, для меня незамедлительно начинается другой, более изощрённый по своей жестокости.       Тоска. Ужасная тоска по исчезнувшим навсегда близким и родным. Эта тоска способна доконать любого. Никогда ещё я не испытывала такой сердечной боли. Впервые за множество дней во мне просыпается сожаление о содеянном. Что же я натворила? Как посмела я взять на себя такую ответственность и не предпринять никаких попыток спасти мир. Как я превратилась в такого бездушного монстра и смогу ли я… Темнота поглощает мой разум.