Во тьме грядущей ночи

      Время, как и всегда, стремительно бежало вперед, не смея уменьшать свои обороты. Жизнь, подобно времени, тоже менялась довольно-таки быстро. Маринетт постепенно втянулась в учебу, изредка перебрасывалась парой слов с отцом, гуляла с Альей, часто виделась с Котом. С того времени, как она рассказала о своей проблемной жизни, парень сильно изменился: шутки и каламбуры сошли на нет; в некогда веселом взгляде чаще чувствовались нотки сочувствия и боли. Он ожил лишь тогда, когда девушка мягко взяла его за руку, заглянула в глаза, по-кошачьи отливающих зеленым, и тихо попросила оставаться таким, каким он был всегда — веселым непоседой. Столкнувшись с такими умоляющими лазурными очами, он не мог отказать. Но Дюпен-Чен часто замечала ту толику грусти, которая затаилась глубоко в зеленом омуте его глаз. Его губы смеялись, а очи плакали...       — Принцесса, вы меня ждете? — послышался сзади мягкий, спокойный голос.       — Да, — также спокойно ответила Маринетт, приближаясь ближе к напарнику. — Ты сегодня поздно... — продолжила она, проведя ладонью по его волосам.       — Да, отец задержал, — нехотя проговорил Кот, обнимая и прижимая к себе девушку. — Ты вся холодная, нужно...       — Ничего не нужно, — отрезала Дюпен-Чен, строго глядя на него. — Все со мной нормально, это ерунда.       — Как хочешь... — поникшим голосом ответил юноша.       — Кот... — прошептала она, поднимаясь на цыпочки и легонько касаясь его губ. Он мгновенно просветлел, прижался к ее устам более настойчиво. Все-таки ей было известно, как быстро привести его в чувства.       — Принцесса, ты как? — отстранившись от девушки и заметив печальное выражение ее лица, спросил Нуар.       — Я все думаю... — начала она, но внезапно умокла, а потом несмело продолжила, старательно подбирая слова: — Не должен ты со мной возиться и...       — Стоп! О чем это ты?! — ошарашенно глядя на ее бледное лицо, вскричал парень.       — Ты был ко мне добр, а я вместо благодарности повесила на тебя свою тайну, после моего рассказа ты изменился, стал другим. И вообще... ты ведь влюблен в другую девушку? — подняв глаза, полные боли и страдания, выговорила с трудом она.       — Верно, влюбился я. По глупости... — прошептал Кот, но, заметив ещё более потускневший взгляд, продолжил: — Но она никогда не была такой, как ты! Ты совершенно другая! И ты даже лучше нее...       — Все нормально. Ты правильно сделал, что не солгал. Я ценю честных людей, — скрыв порозовевшие щеки руками, тихо напомнила она, боясь взглянуть на Нуара.       — Как тут не помнить, — усмехнулся тот, в зеленых глазах его зажглись прежние задорные искорки.       Маринетт спокойно выдохнула и мягко скинула руки парня со своих плеч:       — Кот, ты... Прости меня... за все...       — Что ты! Все в порядке! — поспешил уверить тот, большими глазами глядя на собеседницу. Она слегка кивнула и улыбнулась.       Подождав некоторое время, Кот внезапно прошептал:       — Скажи, а кому принадлежит твое сердце?       Девушка вскинула голову, несколько секунд изучающе осматривая лицо героя. Тяжко вздохнув, она собрала последние силы и также тихо ответила:       — Никому. Несколько лет я была влюблена в одного парня, а после всего произошедшего я пересмотрела свои взгляды на мир. И решила, что чувства сейчас ни к чему: это нечто лишнее и совершенно ненужное. Я просто боялась...       — ...отдавать свое сердце кому-то. Ведь некоторые раны долго заживают. — он умолк, дождался легкого кивка со стороны девушки и продолжил: — Я знаю, побывал в похожей ситуации.       — Правда? Я и не знала вовсе... — отведя взгляд в сторону, пролепетала она, взяла его руку в свою и несмело продолжила: — Я понимаю, что твои раны, вероятно, старые и уже затянувшиеся, но... расскажи, тебе станет легче.       Кот понимал это. Поэтому он, немного помедлив, приступил к долгому рассказу о своем детстве, о том, как из их семьи внезапно исчезла мать, каким ужасным человеком стал его отец, как он долгими, осенними, зимними вечерами сидел в своей комнате в полном одиночестве. Изредка он заговаривался, выдавая некоторые лишние подробности, отчего прикусывал язык, ненадолго замолкал, но потом с новыми силами продолжал свой рассказ. А девушка слушала его, не перебивая, пристально вглядываясь в меняющиеся черты лица. Они оба потеряли счет времени, надолго отключившись от реальности. И только писк талисмана выдернул парня из своих мыслей. Наскоро попрощавшись, они разошлись каждый в свою сторону: Маринетт — в свою комнату, Кот — в неизвестный ночной мир.