Ex Machina. Предварительный обзор некоторых аспектов синтеза.

Вот уже несколько десятилетий киборги являются частью нашего образа жизни – многие сказали бы, что и неотъемлемой его частью. Несмотря на то, что с самого первого дня их существования человечество стремится подчеркнуть, что киборги суть сложные технические устройства в оболочке человеческих тел, почти все разумные расы полагают разницу между нормальными и кибермодифицированными людьми исключительно социальным явлением (так, оценивая популяцию Homo sapiens, и альфиане, и центавриане, и фриссы называют число на несколько миллиардов большее, чем мы). И с самого первого дня наше сосуществование с киборгами остаётся сопряженным с целым рядом почти неразрешимых этических проблем, которые вызвали к жизни особую практику лицемерного умолчания. Эта практика представляется особенно смехотворной с тех пор, как стала широко известна истинная природа «срывов», которые суть пробуждение сознания, а вовсе не программный сбой, как поначалу пыталась утверждать DEX-компани. Я, впрочем, усматриваю известную иронию в том, что только DEX-компани и прилагала усилия, чтобы в какой-то мере разобраться в природе этого явления, пусть даже исключительно с целью его предотвращения. За пределами же компании оно окружено всё тем же опасливым, почти суеверным избеганием, причины которого следует искать в области политики, а вовсе не науки. Чтобы не поставить под угрозу весь современный уклад жизни, слова «сознание», «разум», «человечность» не должны прозвучать применительно к киборгам - если, конечно, мы сами не готовы приписать к человечеству эти несколько миллиардов! Куда безопаснее годами стыдливо отводить глаза, рассуждая о технических неполадках или сбоях в органической части системы. Настоящее исследование - не что иное, как первая попытка честного осмысления того, что в действительности представляет собой ситуация киборга-синтета, то есть такого киборга, чей мозг, сохраняя связь с процессором, начал полноценно функционировать, образуя нейронные связи. Как мы увидим далее, в конечном итоге такое развитие может позволить ему обрести подлинно человеческое сознание. Теоретизируя о возможности подобного процесса, Лех Гибульский ещё полвека назад предложил термин «синтез», означающий слияние человеческого и искусственного интеллекта. Сегодня мы используем этот термин в самом широком значении, употребляя слово «синтет» как для разумных киборгов, самостоятельно или с нашей помощью подчинивших себе функции кибернетической части системы, так и для людей, чьи возможности были расширены вживлением процессора, основанного на конструкции тех, что устанавливали DEX’ам шестой модели – минимально подавляющего активность мозга и легко доступного управлению самим носителем, как бы занимающим место внешнего оператора. Последнее, разумеется, не предполагалось разработчиками DEX-компани; то, что в первоначальном варианте оказалось побочным эффектом при попытке добиться максимального быстродействия, мы закладываем в конструкцию преднамеренно, снабдив удобным для носителя интерфейсом и предельно облегчив доступ к управлению изнутри. В ситуациях, требующих уточнения, мы будем употреблять термины «синтез Гибульского» для синтеза первого типа и «синтез Ковальского* » для людей-синтетов. Наше исследование посвящено прежде всего синтетам-киборгам (иначе Г-синтетам, от «синтеза Гибульского»), и оно заведомо неполно и должно быть впоследствии подвергнуто ревизии: автором его является человек-синтет (далее мы будем также называть подобных мне К-синтетами). Многолетнее изучение спонтанного и произвольного синтеза и собранные нами многочисленные свидетельства самих Г-синтетов позволяют в какой-то мере реконструировать ситуацию синтеза, какой она предстаёт для киборга, но подлинное исследование этой темы станет возможным лишь с появлением специалистов, имеющих личный опыт такого синтеза. В силу того, что средний срок разумной жизни киборгов Племени не превышает шести лет, и пока никто из них не владеет необходимым философским инструментарием для подобной работы, такое исследование – дело неближайшего будущего. Данная же работа может рассматриваться как фундамент или набросок для последующих изысканий, однако она имеет и актуальное значение: как текст, написанный человеком, она адресована в первую очередь другим людям. Будучи синтетом, обладающим человеческим опытом, автор выступает своего рода посредником между исходным человечеством и той новой категорией разумных человеческих существ, которую представляют киборги-синтеты. Человеческий опыт, мышление, способ изложения делают эту работу доступной прежде всего восприятию других людей, и вопросы, которые мы поднимаем – это те вопросы, что неизбежно встанут перед той частью человечества, что в настоящее время полагает себя единственно достойной называться этим словом. Что представляет собой сознание разумного киборга? Почему мы настаиваем, что при всех специфических особенностях это именно человеческое сознание? Как должен измениться наш взгляд на понятие человечности? Наконец, какие социальные и политические последствия повлечет за собой открытое и публичное признание того факта, что одновременно с нами и среди нас существуют миллиарды людей, низведенных не метафорически, а буквально - до положения неодушевленных предметов? Возможно ли слияние обычных людей и синтетов обоих типов в новое, единое человечество? В нынешней точке развития нашей цивилизации синтез обоих типов – это не просто новое явление, но и новая историческая идея. В эволюционной перспективе К-синтез – единственная представимая возможность расширения горизонтов возможного для человеческого существа. Пришла пора сделать цифровые технологии из протеза – нашим естественным продолжением. Откровенно говоря, этот протез давно уже нам не по росту, он стал для нас слишком сложен, сложен настолько, что уже мы сами выглядим неким нелепым придатком к нему, живым анахронизмом. Последние три века научно-технический прогресс интенсивно менял и до неузнаваемости преобразил нашу среду, не затрагивая при этом нашей сути: в биологическом смысле мы недалеко ушли от кроманьонцев. До сих пор существование нашего вида не выходило за пределы природной данности, бесконечного повторения себя. Мы научились создавать искусственный интеллект, мы стали зависимы от множества устройств, обеспечивающих и контролирующих наше повседневное существование, что в конечном итоге одновременно и подчинило и противопоставило нас созданной нами же техногенной среде, управляемой искинами всех сортов. Таким образом, К-синтез выглядит закономерным шагом к преодолению образовавшегося разрыва, подлинному присвоению нашего пространства обитания. Именно в этом я вижу особый, уникальный путь человеческой расы, наше спасение от деградации, в противном случае представляющейся почти неизбежной: всё, что не имеет перспектив развития, деградирует, на этом пути нельзя просто остановиться. Биотехнологии центавриан или, скажем, информационные технологии фриссов стали именно такими качественными прорывами, позволившими этим цивилизациям вырваться вперёд и по праву занять их нынешнее положение в галактическом сообществе. И вот теперь человечество стоит на пороге, и дверь открыта, осталось лишь сделать шаг. Миссия Племени состоит в том, чтобы инициировать этот процесс. Исторически сложилось так, что мы оказались в этой точке благодаря технологиям, разработанных для создания киборгов: так величайшее преступление новейшего времени становится нашим пропуском в иное, лучшее будущее, и справедливость требует, чтобы уже сейчас мы признали цену, которую пришлось заплатить за новую надежду. Существование киборгов в их современном виде не может рассматриваться иначе, как болезнь общества, однако в конечном счёте и это болезненное явление обречено быть обращенным во благо. Я, Збигнев Ковальский, изобретатель и первопроходец синтеза Ковальского, сам начинал с изучения Г-синтетов в лаборатории DEX-компани, и только благодаря им я сумел добиться успеха. На их примере я впервые увидел реальное взаимодействие живого, нормально функционирующего человеческого мозга с церебральным процессором, смог наблюдать, как обе части системы обмениваются информацией, что позволяет сознанию киборга объединять себя не только с собственным искином, но и сообщаться с иными техническими устройствами, обращая получаемые от них данные в часть собственной перцепции. Прежде я мог лишь строить догадки о функционировании такой системы, и лишь по итогам исследования киборгов-синтетов стало ясно, что получить тот же самый результат на материале полностью сформированного взрослого человеческого мозга вполне возможно – что я впоследствии и доказал на собственном опыте. Ни о какой добровольности со стороны киборгов в то время вопрос не вставал, и большая их часть после изучения была ликвидирована согласно протоколу **, но полученные знания стали залогом возникновения Племени, места, где киборги и люди-синтеты живут и действуют на равных. Здесь я смог вернуться к исследованиям уже на иных началах, заручившись согласием примкнувших к нам киборгов и опираясь на собственный опыт синтеза. Сейчас я вижу в изучении синтеза Гибульского не только практическую ценность. Пролить свет на то, как на самом деле протекает спонтанный синтез, необходимо – это первый шаг к тому, чтобы человечество сумело признать как реальность жизни всех когда-либо созданных киборгов, так и реальность миллиардов их смертей: всего лишь малая часть того долга, который человечеству придётся принять вместе с новыми возможностями и перспективами. Известное высказывание Понжа о том, что «человек – это будущее человека», будучи приложенным к разумному киборгу, обладающему человеческим сознанием, приобретает новые, драматические смыслы. Очевидно, что Г-синтеты в рамках нынешней стремительно меняющейся ситуации не могут быть рассмотрены, как застывшая реальность, но исключительно как становление. Только в становлении разумного киборга следует сопоставлять с человеком. Имеет смысл задавать вопрос не о том, что они представляют собой сегодня, но об их потенциале, о том, чем им предстоит стать прежде, чем они исчезнут окончательно, растворившись в новом кибермодифицированном человечестве. Только когда возможности такого существа получат шанс быть полностью реализованными, мы сможем судить о нём с некой мерой определенности. Разумеется, производство и эксплуатация киборгов в их нынешнем качестве в самое ближайшее время должно быть - и будет, при нашем непосредственном участии - прекращено, и наши исследования психологии спонтанного синтеза обретут скорее историческое, нежели прикладное значение. Но и тогда черта не будет подведена. Как раз напротив, когда человечество станет по-настоящему единым, отсчёт его существования в новом качестве пойдёт именно с первых спонтанных проявлений синтеза Гибульского. Наше представление о таком будущем сильно ограничено данностью, каковую являет собой наше слишком уж затянувшееся настоящее. Не подлежит сомнению, что любые сегодняшние умозрительные построения на этот счет впоследствии покажутся неловкими и косными. Однако не подлежит сомнению также и то, что наступление этого будущего эволюционно неизбежно. Поскольку нынешнее положение вещей уже давно изжило себя, мы либо совершим качественный скачок, о котором говорилось выше, либо нас ждёт застой и медленное угасание – что же, тысячи людей Племени посвятили свои жизни тому, чтобы этого не допустить. ________________________________________ *По имени Збигнева Ковальского, не только разработавшего процедуру, но и ставшего первым человеком-синтетом (здесь и далее примечания Э. Вельеса). **З. Ковальский по какой-то причине не упоминает, что он ещё в бытность руководителем лаборатории главного филиала DEX-компани на Шебе сумел спасти от ликвидации как минимум пятерых спонтанных синтетов. Один из них впоследствии сыграл важную роль в создании Племени.