***
Гермиону так и не дождались в Выручай-Комнате, пусть он и правда хотел, чтобы она пришла. Когда возникла Беллатриса, никто не осмелился ни о чём её просить, тем более Драко. Женщина была воодушевлена долгим разговором с Тёмным Лордом, её глаза нездорово блестели при лунном свете. Она была восхищена всем вокруг, в том числе и тем, что Драко был здесь, проживал этот момент. Увидев его в толпе подопечных, она подошла и одобрительно потрепала его по голове. — Ты готов, сладкий? Это момент твоей славы. — Снаружи Орден, — сказал кто-то, и Беллатриса ни капли не удивилась его словам. — Что будем делать? — То же, что и всегда, — женщина растянула губы в улыбке и достала палочку. Чуть качнулась вбок от переполнявших её эмоций и, хихикнув, направилась к выходу. Все ждали от неё продолжения фразы, но, поняв, что Пожиратели до сих пор стоят на месте, она развернулась и раздражённо бросила: — Чего стоите? Может, вы ещё забыли, зачем мы здесь? Драко остался в Выручай-Комнате. Хотя последнее, что он услышал, прежде чем двери в Выручай-комнате закрылись, были атакующие заклинания. Вскоре он остался один наедине со своим сбивчивым дыханием. Попытался успокоиться, но руки ослабли. «Это сегодня? Прямо сейчас? Быть не может, время ещё не пришло!» Он понял, что не был готов, но понял ещё очень давно. В голову закрались сомнения, какие обычно бывали у него перед какими-то важными событиями его жизни. Ведь всё ещё можно было изменить, можно было развернуться и сделать что-то, чего другие не ждали. Перевернуть всё с ног на голову, отменить убийство, сорвать план. Очень быстро эти сомнения, эти дурацкие мысли сменились воспоминаниями. Первыми впечатлениями от Альбуса Дамблдора. Драко было одиннадцать лет, и он был заносчив, невыносимо груб. Для него не существовало слова «нет», и не было никого могущественнее для него, чем его отец. Пока однажды он не попал в школу, где все его прежние представления о мире магии изменились. Он узнал, что, помимо чистокровных семей, существуют и иные. И он возненавидел иных. Он узнал, что не все люди любят то же, что и он. И он начал презирать этих людей. Он узнал, что Альбус Дамблдор был сильнее отца в тысячи крат, что своим пронзительных взглядом Альбус Дамблдор был способен пригвоздить к месту даже самого смелого, что им все восхищались и все уважали его — и Драко Малфой возненавидел этого старика за то, что тоже восхищался им. Вскоре за стенами стало тихо. Чуть подождав, Малфой вышел из Выручай-Комнаты и огляделся по сторонам. На земле лежало два тела. В темноте Драко не разобрал, что это были за люди, но палочек при них не было. Остальные, должно быть, успели сменить локацию. Разбежались, чтобы дезориентировать Орден Феникса. — Надеюсь, ты готов, — Драко дёрнулся. Появление Снейпа стало неожиданностью. Парень думал, что профессор до последнего будет держаться в стороне, чтобы, в случае чего, оказаться союзником победившей стороны, но вот он, был здесь и как всегда наблюдал. Был готов поддержать — вот умора! — Пойдём. Время не ждёт. Где же Грейнджер, чёрт возьми? Как будто от её появления зависело, станет Драко убивать или нет. Ответ всё равно был известен. — Драко, — голос Дамблдора выдернул его из раздумий. Слишком быстро, Малфой не успевал следить за происходившим. Снейп отошёл куда-то в тень, оставив его наедине со стариком. Рука, державшая палочку, дрожала, и губы дрожали, и дрожало всё тело. Ну почему Малфой просто не мог взять себя в руки и не произнести то, что произносил сотни и тысячи раз в голове? Два слова на латыни стали верёвкой, обвившей горло, и воздух уже не проникал в лёгкие. Вот-вот должна была наступить паника. Не думал он, что всё будет так. — Я могу помочь тебе, — мягко произнёс директор. Как всегда, лицо его было спокойно и непроницаемо, и лёгкая улыбка трогала его губы, как будто он вышел прогуляться по парку со своим старым другом, а не стоял на большой высоте под прицелом. Спокойствие — вот что всегда поражало в директоре больше всего. Он не боялся, он смотрел опасности прямо в глаза. Поэтому Драко до чёртиков ему завидовал. — Ничего вы не можете, — дрожащим голосом ответил Драко, всё ещё направляя палочку. — Я понимаю, что ты чувствуешь… Знаю… — Заткнитесь. Вы не знаете ничего. К чему были эти глупые разговоры? Старик знал, что ему конец. Он знал, что окружён, что не один Драко пришёл на крышу, не он один всё это спланировал. Но Альбусу Дамблдору до последнего нужно было быть невозмутимым. И как же это бесило. — Альбус Дамблдор, надо же. Какое жалкое зрелище, — Беллатриса Лестрейндж разбавила однообразный разговор своим неожиданным появлением. Малфой повернул голову в сторону лестницы, медленно опуская палочку. Там уже стояло по меньшей мере четверо Пожирателей, и Снейп был позади них, смотрел на всё, как будто не ждал ничего особенного от этой встречи. Но Пожиратели были не единственными, кто посетил площадку. Следом за Яксли, пятым и последним из тёмных магов, поднялась на площадку и Гермиона. Она была бледной, как сама Смерть, и первое, что она сделала — посмотрела на Драко и замерла где-то у самого верха лестницы, не решаясь идти дальше. Потому что дальше она увидела и Дамблдора, окружённого со всех сторон этими злобными гиенами. Малфой увидел, как Снейп резко схватил Гермиону за запястье и потянул на себя. Злобно принялся что-то шептать ей, а она отвечала тихо и невпопад, неспособная оторвать взгляда от происходившего. — Северус… — директор не видел, что происходило позади, поэтому от его глаз ускользнуло присутствие юной особы на крыше. Но он видел человека, которому доверял больше жизни, и он не боялся просить этого человека при всех. — Прошу. В последний миг Пожиратели отошли в стороны, чтобы пропустить Северуса Снейпа. Следом за этим взору директора открылась и она. Тонкая фигурка Гермионы Грейнджер оказалась в центре внимания, пусть и на миг, и, стоило ей самой осознать это, съёжилась от неприятного чувства разоблачения. — Мисс… Грейнджер… — тихо прошептал директор, глаза его расширились, и выражение лица так и застыло в немом вопросе. Это был единственный и последний раз, когда Гермиона видела директора таким шокированным. Потому что в следующую же секунду Снейп дрогнувшим голосом произнёс: — Авада Кедавра. Зелёный свет. Всё померкло.***
Последующие события той ночи были вспышками: тёмными, неожиданными, ледяными вспышками. — Ты в порядке? Пожиратели ушли с Астрономической башни, но Гермиона осталась стоять. Она стояла и смотрела на место, где буквально минуту назад стоял директор, и чувствовала, как вместе с сердцем в панике стала биться каждая клеточка её тела. Почувствовала прикосновение его пальцев к своему плечу сквозь лёгкую ткань пижамы. И резко одёрнула его руку. — Не трогай меня, — шикнула девушка. Драко убрал руку за спину и закусил губу от досады. Убил не он, но всё было по-прежнему. Как и всегда, во всём виноват был он. — Ты мог это остановить. Я могла это остановить. — Да, — коротко ответил Малфой. — Но мы этого не сделали. — Почему? — прошептала Гермиона и поднесла руки к лицу. — Почему… Он так посмотрел на меня. Он этого не ждал. Профессор Снейп не сказал ему. Почему? — По той же причине, по которой ты врала друзьям всё это время, — ответил Драко, но замолк, как только посмотрел куда-то за её спину. Настороженно потянулся к палочке в кармане, и это не ускользнуло от взгляда Грейнджер. — Гермиона. Девушка судорожно вздохнула и закрыла глаза. Этого только не хватало. — Ты… что? Гарри стоял у лестницы, выставив палочку вперёд. Весь бледный, задёрганный, он словно только свалился с другой планеты. Он не понимал, что происходит, он смотрел на неё, как на незнакомку, и пытался вспомнить какое-то заклинание, чтобы задержать хотя бы одного из них, стоявших на площадке. Но смерть директора, к которому он так привязался, всё стояла перед глазами, и присутствие тут подруги вместе со словами Драко окончательно убедили его в том, в чём он лишь догадывался последние недели. — Гарри… Я должна тебе объяснить… — шаблонная фраза, когда ничего объяснить невозможно. И он не дал ей договорить. Захлёбываясь в собственных словах, он перебил её: — Ты вместе с ними, не так ли? Как давно? — Гарри, пожалуйста, — она подняла руки, но он угрожающе взмахнул палочкой. Драко, стоявший в стороне, был настороже. Его оружие всё ещё было при нём. — Как давно? Гермиона молчала. Она не знала, что сказать. Назвать время было просто, но это никак не передавало ни причины, ни истинной сути. Проще было сохранять тишину, дать ему додумать самому. Не мог же он, её лучший друг, поверить во всё то, что произошло, вот так просто? Не подвергнуть критике всё то, что он увидел этой ночью? Не подвергнуть критике слова Малфоя? Похоже, мог. — Грейнджер, надо уходить. — Я не позволю вам уйти, — твёрдо произнёс Гарри. — Разве вы ещё не поняли? Малфой, сукин ты сын, если она здесь из-за тебя, я… — Поттер, — Малфой сдержанно улыбнулся и медленно вытащил палочку из кармана. Пальцами другой руки он обвил запястье Гермионы и крепко сжал. — Ты дашь нам уйти. Знаешь, почему? Потому что ты любишь её. Она затаила дыхание. Гарри, как видно, тоже. Прошло несколько секунд, и он действительно опустил палочку. Громко вздохнул. — Гермиона. Вернись, — произнёс он, всё ещё смотря ей в глаза. — Я прошу тебя в последний раз. Вернись. Рука Драко, сжимавшая её запястье, напоминала ей о том, что пути назад не было. У него были тёплые руки и холодные глаза. А ещё от него едва уловимо пахло сигаретами. Человек же напротив был роднее. И он разочаровался в ней, это было видно по его потускневшему взгляду. Даже если бы она вернулась, то ничего не было бы как прежде. — Не могу. Два коротких слова. И они прошли мимо него, словно обойдя преграду, обдав его холодным ветерком. А он всё стоял и не мог прийти в себя. Через какие-то двадцать минут после того, как им удалось выбраться из замка вслед за остальными нарушителями покоя, они стояли на улице, где находился дом Гермионы. Люди сновали туда-сюда, яркие фонари горели ещё пронзительнее, чем обычно. Девушка сперва ослепла. Она не поняла, зачем Драко перенёс её к ней домой. Ещё ничего не было кончено, ничего не было решено. Когда же она задала ему этот вопрос, он удивлённо ответил: — Ты сама меня попросила. Сказала, что хочешь видеть своих родителей. Точно, родители. Она слабо улыбнулась. Её дом был в нескольких зданиях отсюда, двухэтажный, с вызывающе красной крышей, и она чертовски хотела отдохнуть, хотя не была уверена, что была способна. — Это была длинная ночь. Тебе лучше будет побыть здесь какое-то время. Выспись хорошо, — тихо произнёс Малфой, стараясь не смотреть на неё. Она по-прежнему была бледной, с красными кругами под глазами от слёз, которые шли, не прекращая, от самой Астрономической башни. — Поттер всё поймёт. Рано или поздно он узнает причину твоего предательства. Твои родители, ты ведь не могла иначе…. — Не говори мне о Гарри. Ни о ком из них не говори, — Гермиона махнула рукой. — Мне нужно заставить родителей уехать отсюда. Придётся применить на них заклятье забвения. Малфой понимающе кивнул. Сам он устал не меньше, и уже едва разговаривал. Поскорее бы попасть в Малфой-Менор и упасть в кровать. А там уже — как получится. После того, как миссия была выполнена и родители Гермионы вернулись, их, в принципе, ничего не связывало. Кроме того, что Грейнджер пошла вместе с ним вместо того, чтобы остаться с Поттером. Теперь, если ей удастся защитить родителей и вернуться в Орден, будет очень тяжело восстановить доверие друга и всех. Очень долго придётся объяснять, как обстояли дела всё то время, пока она была на другой стороне. — Они в доме. Как ты себя чувствуешь? — свет в доме и правда горел. Раньше Драко посмеялся бы над радостью Гермионы. Он бы сказал, что, пусть закончилась битва, но война лишь началась, и было глупо радоваться одному лишь горящему свету. Но в тот вечер, когда всё от усталости и адреналина перемешалось в голове, он был рад за неё, действительно рад. Они оба возвращались домой, пусть эти дома были такими разными. Там — Тёмный Лорд, холодный мрамор и торжество победы. Здесь — её родители, тёплый чай и мягкие объятья. Какими же они были разными. Почему это так его разочаровывало? — Как идиотка, — Грейнджер усмехнулась. — Хочу обнять их поскорее. — Так иди и обними. И не дай сегодняшним событиям затмить эту радость, — Драко широко усмехнулся и протянул руку для рукопожатия. Сперва она сделала едва уловимое движение назад, и он собрался уже развернуться, чтобы с гордостью уйти. Но, не успел он никак отреагировать, и она резко подалась вперёд, крепко его обняв. — Спасибо. За что? Его ведь не за что благодарить. Он делал всё, чтобы ей было плохо. За что она благодарила его? — За то, что я не была одна, — прошептала девушка и, отстранившись от него через мучительные несколько секунд, широко улыбнулась, однако в улыбке было столько печали, что он захлебнулся ею, словно солёной морской водой. Наконец, она убрала руки и отошла от него на пару шагов. Кивнула ему и, развернувшись, бодро зашагала по улице к своему дому. Драко постоял ещё немного, глядя ей вслед, и, закусив губу, тоже повернулся, чтобы уходить. Улица, на которой жила девушка, была маггловской. Конечно, так можно было бы описать любую улицу в этой части Лондона, но эта была особенно маггловской. Кусты, подстриженные под определённые фигурки, коротко подстриженный газон, ровные антенны, выстроенные в ряд, плотно закрытые двери калиток и неприветливые таблички наподобие «Осторожно! Злая собака!» Такая наивность. Покачав головой, Драко двинулся по улице к центральной дороге. Он никогда не был в этой части Лондона, но не особо боялся заблудиться. Крик пронёсся по улице, не успел он пройти и тридцати шагов. Сперва он подумал, что, может быть, злая собака напала на кого-то из прохожих. Но, стоило раздаться второго крику, он резко обернулся. В других домах загорелся свет. Люди проходившие мимо, остановились и испуганно стали смотреть на дом с красной крышей, с виду такой же обычный, как и остальные. За жалкие доли он добрался до её дома и ворвался в прихожую. Дверь с грохотом ударилась о стену, оставив на обоях рваный след. Малфой застал её на полу почти прямо перед входной дверью. Гермиона стояла на четвереньках и издавала звуки, которые обычно издают, когда пытаются бороться с тошнотой. Вперемешку с ними она всхлипывала. Лицо, мокрое от слёз, и покрасневшие глаза, обратились к нему, стоило ей услышать шум. Она оторвалась руками от пола, приподнялась и вновь упала к нему, едва он успел подбежать к ней и подхватить. Он не мог смотреть по сторонам, мог только стирать слёзы с её лица. В нос ударил запах, когда он отошёл от первичного шока. Мягко оттолкнув от себя Гермиону (хотя та не хотела его отпускать, цепко вцепилась в его мантию и готова была порвать её), он поднялся и прошёл вперёд, чтобы увидеть, что именно вызвало у неё столь бурную реакцию. Хотя, на тот момент, когда он столкнулся взглядом с заплаканной Грейнджер, ему и видеть ничего не нужно было — он как будто увидел это в её глазах. Кто-то очень постарался красиво обустроить стол. Накрытая скатерть, горящие свечи, розовые гелевые шарики у потолка, шикарный торт со взбитыми сливками и разноцветным кремом. И два трупа, лоскуты кожи на которых свисают, словно мишура. Свора мух, летающая вокруг них. Две гротескные улыбки, два снятых скальпа, два мёртвых взгляда, смотрящих в одну точку. Мистер и Миссис Грейнджер. Любящие родители, всегда и навечно. Под громкие всхлипы Гермионы Драко подошёл ближе к столу и поморщился. Рядом с двумя трупами лежала пожелтевшая записка. «Добро пожаловать домой, любимая!»